Негоже

Таня Грид
Пытаясь вправить самостоятельно выбитый позвонок, осознала ничтожность человеческой тушки. Один миг – и ты фарш для котлет или неплохих фрикаделек в томатном соусе. По глупости происходит так много травм, смертей…
Боль в пояснице сигнализировала о том, что «где-то что-то щемит.» Я несколько раз ходила к мануальному терапевту, пока вот только у себя в фантазиях. Представляя, как будет проходить мой осмотр, ничего, кроме сцен из порнофильмов с любимыми сценами у массажистов, в голову не приходило. Эти максимально удобные кушетки, теплые, сильные руки и только лишь они плавно скользят по всему телу… «Ай! Больно то как, сука!» воскликнула я, вставая из-за стола. Дело дрянь, обязательно нужно будет записаться на прием.


Шла вторая неделя моего одиночества. Совсем недавно я шумом и оркестром разбитых чашечек рассталась со своим любимым нелюбимым. Было довольно мелодично, вы не поверите: хор соседей, мой голос напоминал плач скрипки, лишь изредка гармонию нарушал глухой топот. Расставание в трех действиях. Наконец, осознав, что на скорой ехать домой не вариант – вызвала такси и отправилась на встречу неизвестному, а точнее к папе в «укрытие». Нащупывая синяки, сидя на заднем сидении, водитель немного засмущался от моего вида. Я смотрела на него в зеркало, полностью погруженная в свои мысли. Он нерешительно поинтересовался что же я там щупаю и не получив ответ, вышел на поле боя один - завязав со мной интересный монолог, в ходе которого выяснилось, что самые страшные и опасные на свете люди – это глупцы. В отличие от умного человека, в чьих действиях просматривается цикличность, глупец является ходячей бомбой, подрывающей ваши планы, этакой маленькой рыбкой, гниющей с хвоста. В общем, я получила совет, который приоткрыл крышечку в моей голове и выпустил весь пар. Благодарю небо и землю, что на пути встречаешь таких людей.


Как приятно вернуться туда, где ничего не изменилось, чтобы понять, как изменился ты.
 Эти мысли были со мной недолго, до утра, кажется. Меня разбудил жуткий стук в дверь, на лестничной клетке стояла взъерошенная мать моего отчима. Тот лежал пьяный в кровати и не думаю, что на тот момент его что-то беспокоило.  Долго отыскивая ключи в сумке, я, наконец, открыла дверь. Галя, подобно ТУ-160 влетела на кухню и принялась осматривать полки, ящички и остальные места, куда могла бы поместиться бутылка водки. –«Где этот сука?» - поступил ко мне вопрос. –«Да всё там же, спит» - однозначно ответила я ей. Из комнаты донесся шорох тапок и через секунду ввалился отчим.
 - «Дима, что ты тут вытворяешь? Почему мне соседи на тебя жалуются? Что тут у вас было в субботу? Почему милицию хотели вызывать? Ты снова Ленку приводил?»
- «Н-нет» - выдавил он из себя.
- «Что? Молчать будешь снова, скотина! Да тебе стыдно должно быть! Водишь эту грязную дуру сюда, ну зачем она тебе нужна? Зачем ты на поводу идешь? Отец лежит при смерти, а ты, падла тут развлекаешься! А Алла,  да ты же ей по гроб обязан, что она отца вовремя привезла в город! Ну как с тобой быть, а?!»
После сего словесного поноса, отчим сказал, чтобы она шла вон и выпил еще рюмку. В ее глазах внезапно образовалось негодование и каким-то образом, я оказалась причастна к числу заговорщиков, спаивающих мирных жителей, сводящих с ними концы, отбирая имущество. Мои шаблоны в голове собрали чемоданы, и не спеша, сверкая пяточками отправились на вокзал, даже не попрощавшись. Я вежливо попросила ее пойти промыть ротовую полость с мылом.
- «Хамка! Ну, знай, я привезу сюда деда, и он будет жить тут вместе с Димой! Он тут прописан! Поняла! У тебя есть где жить, вот езжай в свою квартиру.» - было высказано мне.
-«У вас кажется брызнуло изо рта что-то, там в уголке губы. Вытрите. А еще простите, хочу узнать какой срок вы мне даете. Я непременно покину вашу жилплощадь.»
-«Неделя!!!»
Она пробыла еще минут тридцать и уехала. Шлейф ее параноидального бреда еще долго стоял в квартире.



Вспоминая целый день, чем я жила раньше, особо не церемонясь, достала ватман и гуашь. Большими буквами разного цвета на бумаге родилось:  «негоже, когда среди люда, вам говорят «п*з**й отсюда!» 
И вдоволь упоенная своим творчеством, разместила лист прямо на окне, к просмотру прохожим с улицы.