Почему синица всегда в руках? Кто-нибудь видел её в небе хоть раз?
1
Привет, Дневник. Сразу факты:
- 19 мая.
- Воскресенье.
- Очень тепло.
- День пионерии (для тех, кто помнит).
Теперь наблюдения и, возможно, выводы:
В очередной раз убеждаюсь, что кормят в этом ресторане хорошо.
Но с другой стороны, если попытаться до конца разобраться в этом моем умозаключении, то надо отметить тот факт, что сравнивать-то мне, практически не с чем. Или – не с кем, если говорить о тех, кто это все приготовил. Поэтому повторю. Довольно-таки уютное заведение, с приемлемыми ценами, даже на спиртное, симпатичными девушками – официантками, и, что немаловажно, приятными и культурными посетителями.
Пару раз в неделю я обязательно захожу сюда поужинать, поглазеть на посетителей, главным образом женщин, и послушать музыку, которая может звучать в любом месте, где есть радиоприемник, проигрыватель или магнитофон. Но главное, все-таки, посетители. Не уверен, но думаю, что столь же постоянных посетителей, как я тут не бывает. Нет, я уверен – таких, как я здесь точно не бывает.
Публика здесь все время разная, хотя повторюсь, приятная и культурная. И чем больше об этом думать, тем интересней становится. Я много и часто наблюдаю за людьми в магазинах, парках, различных заведениях или просто на улице, и точно знаю, в любом, самом хорошем месте можно встретить какого-нибудь подонка, и ничего странного тут нет. В этом же заведении таких людей нет, и никогда не было. Даже в самый, что ни на есть праздник тут тихо и уютно.
За людьми вообще наблюдать интересно, а за теми, кто ходит сюда, интересно вдвойне. Мне кажется, что в этот ресторанчик люди ходят общаться, разговаривать. Просто поговорить! Придя сюда, вам не увидеть воркующих влюбленных парочек, не увидеть, решающих свои деловые вопросы, бизнесменов. Люди сидят, что-то кушают, внимательно слушая собеседника, отвечают друг другу на вопросы, потом что-то говорят сами. О чем говорят – не слышно, но не это главное, главное это лица. У всех посетителей одинаково милые и теплые, но в то же время совершенно разные лица. Нет тех однотипных лиц, которые встречаются нам на каждом шагу.
Как в помещение вошла эта женщина, я не заметил, да, наверно, и никто не заметил. Обратил своё внимание на неё, когда она уже стояла при входе в зал. Стояла и смотрела на меня.
Обычно говорят – смотрела пристально, но я не знаю, что это такое. Она просто СМОТРЕЛА.
Рука сама опустилась на стол, а тело откинулось на спинку деревянного стула. И сразу щелкнул выключатель…
Глядя прямо в глаза женщине, я встал. Какая-то невероятная сила заставила втянуть, ставший уже родным, живот и распрямить плечи. Женщина была красивой.
Нет, она была очень красивой.
Опять не так, она была до безумия красива.
И пока я к ней подходил, мы не сводили глаз друг с друга. А она ждала. Ждала, когда кончится моё медленное движение к ней.
Я дошёл и остановился…
Мы стояли напротив, и продолжали смотреть друг на друга.
У женщины были глубокие глаза. Не глубокие, а ГЛУБОКИЕ! Глубже, чем самый глубокий омут. Глубже, чем любая морская впадина. Глубже, чем любая космическая глубина.
Еще мгновение и я нырну туда. Нырну, чтобы больше никогда не появляться на поверхности, никогда не видеть больше окружающего мира, и, вообще, никого больше не видеть. Нырну, чтобы выйти на орбиту, очутившись среди звёзд и планет…
Потом она улыбнулась. Улыбнулась уголками глаз и губ, и легко поцеловала меня в щеку. Затем, таким же легким движением, самыми кончиками пальцев она вытерла свой поцелуй и взяла меня за руку. Мы направились к выходу и …
Выключатель опять щёлкнул, и в зале зажегся свет.
Женщина еще постояла несколько секунд, глядя на меня, повернулась и медленно вышла из помещения. Я продолжал сидеть с опущенной вилкой, вспотевшими руками и пустотой в голове.
2
Здравствуй, Дневник.
Необходимо держать себя в руках и в форме. Поэтому – факты:
- 20 мая.
- Понедельник.
- Дождь.
Наблюдения и выводы:
Почему дождь не помогает все забыть, почему не смывается это невероятное наваждение. Может попросить Главного Водолея лить на меня чуть больше, чем на всех остальных, и, тогда в этом ливне появится хоть какой-то смысл.
Дождь на самом деле как будто стал сильней, и я почувствовал, что необычное впечатление от вчерашней встречи постепенно смывается. Остается только, какой-то, слабый налет сказочности и стойкое ощущение, что с того момента моя жизнь изменилась. Изменилась бесповоротно и навсегда.
Пока, Дневник.
3
Это опять ты, Дневник? Привет.
Факты:
- 5 июня.
Последние несколько дней я не написал ни одной строчки. Похоже, моя Муза вышла, и вышла не просто в соседнюю комнату, а совсем покинула мою квартиру. И, возможно, выкинула ключи. В голову не приходила ни одна дельная мысль. Впрочем, не дельные мысли тоже проходили мимо. Компьютерные страницы оставались девственно чистыми и, совершенно, невинными. За окном лето, а на мониторе и в голове, была зима.
Я все время пытался вспомнить ЕЁ, каким было лицо, во что она была одета. Я должен, обязательно, хоть что-то вспомнить. Хоть что-то.
Почему я шел к ней, но так и не смог подойти, почему до сих пор горит щека, и ни какой дождь не смог охладить поцелуй, которого не было?
Помнил только то, что она была. Была и осталась. Осталась большей частью моего сердца, моей души. И с каждой минутой все большей частью моей жизни. Я не мог думать ни о чём другом. Я хотел, безумно желал ее видеть!
Дневник, пошёл ты к чёрту!
4
Молодец, что не ушёл. Привет.
Факты:
- Время поисков.
- 7 июня.
- Пятница.
Наблюдения.
Ресторан изменился. Мне это показалось сразу же, как только я вошел в помещение. Спроси меня, что конкретно изменилось, объяснить не смог бы. Но как-то почувствовал. Ощущение безвозвратной перемены усилилось, как только, уже сидя за столиком, я оглядел присутствующих здесь сегодня посетителей. Что-то было не так! И очень хотелось разобраться в причинах всего этого.
Очень.
Постепенно я собрался с мыслями и стал замечать те незаметные на первый взгляд, перемены, которые так меня озадачили в самом начале. Изменились, в первую очередь, посетители. Даже не они сами, а их поведение. На первый взгляд, все было по-прежнему. Также сидели спокойные люди и спокойно разговаривали. Но только на первый взгляд, а может, на мой взгляд, это ведь я привык за ними наблюдать. Люди стали как будто равнодушней ко всему, а в их поведении появилась едва заметная лень.
Я отвлёкся и, продолжая наблюдать за посетителями, не заметил, как в ресторан вошла та, о которой я мечтал все последние дни. А может годы. Или всю жизнь.
Извини, дорогой, больше не до тебя.… Пока.
5
Факты:
- 7 июня, опять.
Еле дотянулся до выключателя и хлопнул ладонью по чёрной клавише – сознанье выключилось.
Включилось что-то другое.
Уже сидя в такси, после того как мы вышли из ресторана, я начал понимать неве роятность происходящего. Но, признаться, до конца понять так и не успел. Мне это не позволили. Не позволил таксист, резко дернув машину с места, не позволила моя попутчица, от рывка машины прильнувшая ко мне.
Запах женщины, тяжелым теплым покрывалом окутал меня. Мысли постепенно становились вязкими, как тесто, и двигались в голове, если только по инерции, цепляясь за мозговые извилины, иногда прилипая к ним. В конце концов, их копошение прекратилось вовсе…
Что-то другое выключилось тоже.
6
Факты:
- 7 июня, всё ещё.
Она стояла у самого входа в зал и пристально смотрела на меня. Казалось, кроме меня, женщину никто не замечал. По крайней мере, ни одна пара глаз не смотрела на нее, ни одна голова, даже чуть-чуть, не была повернута в ее сторону. Ее, как будто, не было среди нас, нет, среди них, потому что я ее видел. А ещё, я, наконец-то, видел, во что она была одета, и какие на ней были украшения.
Мы долго смотрели друг на друга. Вдруг ее взгляд стал грустным, она опустила глаза, потом повернулась и медленно пошла к выходу.
Время и моё сердце остановились одновременно.
7
Ты всё ещё со мной, Дневник? Извини за всё. Привет.
Голые факты:
- 14 июня.
- Пятница.
- Завтра суббота.
- Послезавтра воскресенье.
- Чьё воскресенье?
Голые наблюдения:
Ползли или пролетали дни, сказать трудно. Этого я не помню. Не помню вообще ничего. Я существовал в каком-то ароматном дурмане. От окружающего мира пахло моей новой знакомой. Пахло ее волосами, ее кожей, ее одеждой. От меня самого пахло этой женщиной. Забираясь под одеяло и отгораживаясь от всего остального мира, я одновременно укутывался ее запахом. Я спал вместе с ее запахом, а значит вместе с ней. Я мечтал снова увидеть ее. Еще одна встреча с ней, еще один глоток воздуха, которым она дышит, еще один прыжок в ее бездонные глаза, и мир рухнет окончательно. Рухнет серость, она окончательно растворится в потоке солнечных лучей, и все вокруг заиграет радужными цветами.
Но когда эта встреча будет…
…Черт, чего я сижу тут? Почему я не иду в ресторан? Ведь она приходит именно туда, значит, стоит мне оказаться за столом, и я смогу увидеть свою любимую, смогу прикоснуться к ней.
8
Привет, Дневник.
Сегодня фактов не будет, как не будет и самого сегодня. Слушай мой сон. Слушай и записывай:
Вы сидите в кресле. Так уж получилось, что Вы один. И та, которую Вы любите тоже одна. Она полулежит на небольшом мягком диване, подогнув под себя ноги. В комнате полумрак, горит тёплый торшер, стоящий у самого дивана. Еле заметное движение воздуха чуть шевелит её волосы и от этого, да ещё и в свете торшера, они кажутся золотыми. Словно золотая паутина дрожит над её головой.
Иногда, заигравшись, несколько золотых нитей падают женщине на ресницы и,… мир вокруг замирает, чтобы увидеть это….
Вот… сейчас она лёгким движением пальцев отбросит золотистый локон в сторону, потом осторожно взмахнёт ресницами, забывая последние ощущения краткого неудобства и улыбнётся. Улыбнётся себе, совсем не заботясь о том, что улыбку кто-то оценит. И от этого улыбка будет только прекрасней.
Вы не можете сегодня увидеть друг друга.
А может, вы с ней даже не знаете друг друга.
Но это не мешает вам обоим быть, это не может мешать вам друг друга любить.
Представьте себе свою любимую такой, какой хочется. Только не придумывайте лишнего. Она не сможет быть лучше от этого. Именно в любви Вашей она самая красивая, самая…
Нет… просто самая! И всё!
Представили? Теперь признайтесь её в своей любви. И если Вы сможешь сделать это, она услышит Вас, где бы и, когда бы Вы ни находилась.
Скажите ей: люблю тебя! Не кричите и не шепчите, не топайте ногами и не возносите руки к небу, не просите помощи у Бога или Дьявола. Просто скажите эти два слова. Поверьте, они найдут свой адресат, даже если Вы не назовёте им её имени.
Люблю тебя! Это музыка. Это ангельская песня. Произносите, пойте её и, одновременно, слушайте. Слушайте каждый, самый короткий звук.
И, вот, Вы почувствуете, как время остановилось. Замрут паутинки над её головой, замрут её реснички, замрёт каждая её клеточка. Её рука, не закончив движения, застынет на полпути вниз, и, будто, пригласит Вас к поцелую.
Остановится всё, но не звук. Звук живёт в каждом мгновении, и, поэтому он останется навсегда. И касаясь своими губами её нежной ладони, Вы будете продолжать слышать эту песню.
Люблю тебя!
9
Спасибо, что всё записываешь.
Факты:
- 15 июня
- Плевать на день недели.
- Сегодня я её увижу.
И, опять, заведение изменилось. Опять произошли, еле заметные для глаз, изменения. Посетители, сидевшие за столиками, как обычно, выглядели еще ленивее. У меня вдруг сложилось впечатление, что они с нетерпением ожидают окончания чего-то. Может того, что происходит со мной. Как будто, всё это грандиозный спектакль, а все вокруг - актеры, которые выполняют свою работу. И эта работа им постепенно надоедает.
Нет, не так. Они видят, что все происходящее постепенно заканчивается, а значит, можно постепенно расслабиться. От сделанных выводов стало весело, и я улыбнулся. Актеришки, тоже мне. Понаберут таких по объявлению. Потом мучаются. Они сами, а все с ними.
Черт с этим всем!
Захотелось что-нибудь съесть, и я подозвал официанта. Время стало замедлять свой ход, когда официант уже заканчивал записывать мой заказ. Звуки потянулись столь медленно, что появилась возможность их различать. Вот так скрипит шарик в ручке, которой, стоящий рядом человек записывает мой заказ. Вот зубы, сидящего за соседним столиком, мужчины медленно разрывают волокна нежного куска мяса.… И много-много других разных звуков, о которых никто не имеет даже малейшего представления.
А я знал, что произойдет дальше.
А еще знал, что этого надо ждать.
Официант медленно, очень медленно, дописал заказ, и стал поворачиваться, чтобы отойти от моего столика. Очень медленно. Безумно медленно. Также медленно открывался вид на вход в помещение, который находился за спиной стоящего человека. Страшно медленно. Так медленно, что, если б я мог обогнать свое время, официант уже летел бы куда-нибудь в сторону. Мне нужен был вход. Я безумно сильно хотел видеть вход. Потому… потому, что там стояла ОНА. Я знал это.
Вход был пуст. Пуст, как огромная черная дыра, которая моментально протянула свои пустые щупальца ко мне в душу. И через мгновенье я сам стал пустотой…. Голова плавно опустилась на грудь, и я заплакал. Впервые после своего счастливого детства…
Помнишь, Дневник, я посылал тебя к чёрту? Всё-таки убирайся туда и прихвати с собой весь остальной мир. Прощай.
10
Опять, уже неимоверно любимый мною, выключатель со своей чёрной клавишей. Не хочу, но тянусь к нему.
Надо будет перенести его ближе к себе, чтоб в следующий раз к нему не тянуться.
Машина остановилась в каком-то темном переулке, и, высадив нас, моментально исчезла за ближайшим углом. Отсутствие освещения на улице и глубокая чернота окон домов, не были чем-то пугающим. Наоборот, было бы странным, и, чем-то ненормальным, появись свет хоть в одном окне. Я был уверен – так все и должно быть.
Женщина стояла посреди переулка, и, медленно переводя взгляд, вглядывалась в окна. Потом, остановив свой выбор на одном из них, взяла меня за руку и повела в один из домов. Поднявшись на третий этаж, мы вошли в маленькую квартирку, своей обстановкой напоминающую комнату борделя из американских вестернов. Большая, грубо сколоченная, деревянная кровать, стол с зеркалом и несколько сундуков, расставленных по углам…
11
Дневник прогнал, поэтому здороваться не с кем…, или не с чем.
Фактов нет.
Остались одни эмоции:
Только не это! Мне хотелось кричать от отчаяния. Это не должно кончиться. Я не представляю теперь свою жизнь без этой женщины. Все мои мысли и действия были для неё.
Все, что я делал за последнее время, было так или иначе связано с ней. Я, как будто, стал лучше себя вести. Еще совсем недавно, позволяя в каких-то разговорах грубые или нецензурные слова, теперь я не мог произнести ничего подобного, потому что мне казалось, что моя любимая за мной наблюдает, наблюдает и, несомненно, осудит меня…
Хорошо, что Дневник этого не слышит и не записывает. Здорово, что я прогнал его!
12
Факты:
- Фактов из снов скоро будет больше, чем фактов из реальности.
- Очередной сон.
Она стояла у окна и смотрела на улицу. Правая рука в заключительном движении какого-то прощального жеста замерла в миллиметре от стекла. И только кончики чуть согнутых пальцев еле-еле касались прозрачной поверхности, по которой с другой стороны ручьями текла вода. На улице шёл мелкий, холодный и, до дрожи на спине, противный дождь.
Сколько не вглядывайся, совсем не видно, как падают с неба капли, тем более, как они попадают на стекло. Впечатление было таким, будто они сами собой появляются, чтобы нарисовать на нём грустное женское лицо. И уже нарисовав, появляются опять, чтобы сделать это лицо ещё более грустным...
Потом стекают…, прокладывая себе вниз по окну неровные серые дорожки.
Может это плачет само стекло. Ему грустно от серости, от холода, от того, что сейчас сквозь него ни чего не видно, и самое главное от того, что ему одному приходится отдуваться за всех и за вся, сдерживая натиск этой мерзкой непогоды.
Нет… Постепенно ощущение плачущего стекла пропадает…
Хотя лучше бы этого не случалось, потому что вдруг начинаешь думать, вдруг становишься уверен, это плачет женщина.
Плачет и тоскует.
Причём плакало всё её лицо, каждый локон её душистых волос, каждая ресничка её, прекрасных даже в грусти, глаз. Плакала ладонь её руки и каждый пальчик в отдельности. Плакали, замершие в ожидании тепла плечи и плакала тонкая золотая цепочка, небрежно накинутая на белую шею. Плакала футболка…. И от этих её слёз, черные иностранные буквы, написанные впереди, стали ещё более иностранными.
Плакал воздух, которым дышала женщина.
Несмотря на дождь, было отчётливо видно, как при каждом вдохе поднималась её небольшая аккуратная грудь. Каждый вдох её был ровным и не особо глубоким.
Но, в то же время в каждом из этих вдохов была видна страсть.
Страсть, у которой не было выхода, и не было известно, будет ли этот выход когда-нибудь.
Поэтому и жест рукой был таким.
Просто женщина была всегда готова к прощанию.
13
Привет, Дневник. Был уверен, что ты больше не вернёшься. Но раз уж если ты тут, давай продолжим.
Факты:
- 10 июля.
- Среда.
Городская суета не предполагает спокойных прогулок. А ведь хочется. Хочется медленно вышагивать по заплеванному асфальту, с восторгом всматриваясь в острую прямоту улиц и каждый раз, когда мимо пролетает заляпанный грязью автомобиль, уже захлебываться от этого восторга.
Уходящие в дождливое небо коробки домов, прекрасные в своей серости, при определенном желании способны поражать воображение не хуже, чем запуск космического корабля. Вот я подошёл к одной из таких, прикоснулся холодной ладонью к шершавой кирпичной стене и замер в предвкушении сказки.
Неожиданно стена предложила прижать к ней щёку. Я подумал, что предложение странное, грязная и сырая поверхность не располагала к ласкам. Но она просила. Я уступил. Лёг на стену, раскинув по ней руки, и осторожно положил правую щёку на кирпич. А он начал что-то шептать. Плотней прижав ухо к камню, я начал вслушиваться в его истории.
Впрочем, целиковой истории я не услышал. Всё одни обрывки. Ни имён, ни фамилий, ни должностей, ни времени. Кто-то с кем-то разговаривал, стоя недалеко, кто-то стучал по стене ладонью, а кто-то шаркал по ней плечом. Потом наступила тишина. Ненадолго. Скоро отчётливо стало слышно, как зажурчала жидкость, упираясь тонкой струйкой где-то на полпути от моего уха к земле. Опять пауза. Теперь чуть длинней. Кто-то идёт. Всё отчётливей и отчётливей было слышно, как к дому кто-то подходит. Двое. Мужчина и женщина. Голос мужчины показался мне знакомым.
«Ты меня совсем не любишь! Зачем тогда всё это было нужно? Мне не показалось, что ты играешь во что-то», - говорил мужчина. Говорил эмоционально.
«Ни кто не знает что такое любовь», – грустно ответил женский голос.
«Какого чёрта ты говоришь!» - мужчина кричал.
«Меня не…» - женщина говорила уже издалека.
Всё просто! Как же всё просто. Холодный и мёртвый кирпич, не имеющий возможности чем-то другим разнообразить своё существование, запоминал звуки. Он впитывал их своими микроскопическими порами, а потом давал послушать их таким ненормальным, как я.
Я стоял и радовался!
Радовался простоте жизни, красоте города и чистоте помыслов.
Но что за диалог? Вроде мимо меня прошли, а не мимо стены.
14
Очень хочу кого-то ненавидеть. А кроме тебя, Дневник, у меня… пусто. Я чувствую, что часто плохо себя с тобой вёл. Прости, … в общем, живи дальше.
Факты:
- Подумал, что Земля может быть круглой.
- Непонятно, что это изменит для меня?
- Четверг.
Опять поплёлся в ресторан.
Собрал глаза и мозги по своим местам и осмотрел помещение. Да-а! Актёры из массовки оборзели по-настоящему! Одна симпатичная женщина сидела за столиком по-ковбойски, забросив на него свои, несомненно, дорогие ноги в, не особо дорогих, но красивых, туфлях. Подол платья, при этом, неаккуратно был собран в районе живота. Смотрелось красиво и вульгарно. Но неестественно!
Осмотрев внимательно зал, я заметил ещё несколько таких же неестественных поз и движений. Стало понятно, что в моей ранней оценке происходящего была допущена ошибка. Всё, что сейчас происходило, тоже было игрой.
Было ещё одно отличие – теперь меня совсем не интересовало: зачем всё это.
Она уже была в зале. Сидела за одним из столиков.
Сидела не одна.
С мужчиной.
И он гладил её ладонь.
Мне захотелось выбежать из зала, но я побоялся реакции невольных зрителей моего позора. Я был уверен, что все посетители сейчас сидят и с ухмылкой ждут от меня именно этого. Поэтому я пошел к ИХ столику, одновременно оглядывая зал. Оказалось, что ни кого не интересовала моя реакция, они на меня не смотрели вовсе. Но поняв это, я уже очутился перед НИМИ.
Другого выхода не было, и я сел на свободный стул.
Он всё ещё держал ЕЁ за руку, они о чём-то разговаривали, совсем не замечая меня. Я стал вспоминать – что сделал такого, что бы могло спугнуть мою любовь. Не вспоминалось. Но пришло чёткое понимание, что ВСЁ КОНЧЕНО. Хотелось бы ещё знать: ПОЧЕМУ КОНЧЕНО, но для понимания этого информации в моей голове не хватало.
Я сидел за их столом, как перед каким-нибудь супер экраном и смотрел кино. В голове по-прежнему ни чего не умещалось. Потом кое-как уместилось, но голова стала тяжёлой. Я положил руки на стол, а на них опустил голову.
Последние мысли были кровавые: дневник надо было сжечь! Чтобы уж точно не возвращаться к нему каждый раз.
15
Я проснулся от головной боли. Или головная боль проснулась от того, что проснулся я. В общем, одна боль ждала, когда проснётся другая, чтоб проснуться вместе с ней.
Поняв, что без таблетки не обойдётся, нехотя встал с дивана и побрёл на кухню. Семь шагов от дивана до двери комнаты, градусов на двадцать пять направо и ещё двадцать три шага с поворотами, мимо других дверей до дверей кухни.
Осторожно, двери открываются, следующая остановка …
Никогда раньше не обращал внимания, что на кухне у меня ни кого нет. Даже странно стало, как так – захожу, и ни кого не вижу! Ужасно захотелось очнуться после похмелья, ранения; комы или ещё чего-нибудь, и услышать, как на кухне кто-то хозяйничает. Лучше, чтоб это была женщина. Например, жарит яичницу! Но на моей кухне было чисто. Ни яичницы, ни хозяйки.
Запив аспирин холодной водой, подхожу к окну. На улице зима. Лес, окруживший мою уютную, просторную хижину, спит. Спит, несмотря на яркое солнце. Он уснул, не дойдя до моего жилища всего несколько метров. Понимаю, что с его станется – весной точно доберётся. А сейчас оделся в меховые шапки, накрылся пушистыми шубами, и уснул.
Ни когда особо не любил зимы, но сегодня я от неё без ума. Именно такая красота заставляет придумывать сказки, в которых Снегурочка дружат с Лешим, а Дед Мороз спасает бедных деревенских девушек. Их всех и сейчас не трудно увидеть, надо только внимательно присмотреться к лесу и его тайнам.
Сколько мне таких зим ещё осталось? Дай Бог одна – две, точно не больше. Но мне и этого хватит, я достаточно навидался всего в жизни. И войны и мира, и женщин и друзей, и пота и холода. Не так давно я раскрыл настежь свои клетки, чтоб выпустить на свободу всех, кто был со мной всю мою жизнь. Теперь у них будет небо, мне туда путь, точно, заказан.
Всё время, разве что, не хватает красоты, и немного чуда. Сегодня у меня и это есть. Теперь не страшно и дверь клетки наконец-то запереть.
Изнутри.
А пока…
Вот и голова прошла, надо позавтракать и собираться в обход своих владений.
Ноябрь, 2015