Улица Разумовская - это Одесса в миниатюре: начинаясь от границы Порто-Франко, она неспешно катится вниз по наклонной сквозь Молдаванку и упирается в здание автовокзала с маршрутами до Киева, Питера, Харькова и Ананьева. Улица по одесски длинная - в три троллейбусные остановки и два сквера. И такая же по одесски полная тайн и секретов в пыльных окнах проседающих домов. Каждый из дворов хранит историю, в основном криминальную и не всегда счастливую. А иногда здесь происходили вещи очень странные и непонятные даже для жителей Молдаванки, которые, казалось бы, уже навидались всякого.
Вот, например, Андрей, который жил в 4-м номере, снимая комнату в полуподвальной двушке, хозяин которой плюнул на все и уехал в Канаду, доверив решать квартирный вопрос сестре. В середине 90-х случилось с Андреем такое, что он начал сжиматься. Не терять в талии, а именно сжиматься. С самого утра, как проснулся, принял душ и выпил чашку кофе и вплоть до того момента, как надел брюки, внезапно оказавшиеся на размера 3 больше. Не особо придавая этому значения - в 90-х и пострашнее вещи происходили, чем брюки не по размеру, Андрей натянул футболку, тоже заметно подрастянувшуюся за ночь и выскочил на остановку 8-го троллейбуса. К этому моменту он сжался уже настолько, что брюки пришлось закатать в несколько раз, а футболка болталась мешком ниже колена. Это уже вызывало заметный дискомфорт и Андрей даже подумал о том, чтобы никуда не идти, но мысль о том, как он будет звонить директору и оправдываться тем, что с него спадают штаны, желание это сразу отбила. Когда приехал троллейбус, Андрей больше всего был похож на ученика младших классов в отцовских вещах. Но несмотря на уменьшение размеров, по ощущениям, в весе он, кажется, прибавил. И не мало - задняя площадка троллейбуса скрипнула и заметно просела, когда Андрей поставил на нее ногу. И чтоб добить Андрея окончательно, его кожа в легком полумраке салона начала фосфоресцировать. "Мать твою...- Андрея осенила догадка, - Да я же - Белый карлик".
Познания Андрея в астрономии были не слишком сильны, но кое что он, все таки помнил. Когда звезды умирают, израсходовав всё ядерное топливо, они сжимаются до крошечных размеров относительно космических масштабов и взрываются, порождая сверхновые, из которых через миллиарды лет образуются новые галактики. Удивительно, но мысль о том, как кончают жизнь Белые карлики не беспокоила Андрея. Его мысли лихорадочно носились по закуткам сознания, пытаясь найти или придумать ответ: какая из него получится галактика? Ни высшего образования, ни жены, ни машины, ни перспектив, ни одного геройского поступка, ни даже хобби - ну разве из этого может выйти что-то путное? Знай заранее - приложил бы усилия, поступил в Политех, закончил с красным дипломом, разработал бы проект моста, женился на однокурснице, завел собаку, переводил старух через дорогу, снимал котов с деревьев, написал книгу, но... Разве может кто-то предсказать что с тобой может случится в 27 лет, особенно если ты живешь на Разумовской и задолжал квартплату за четыре месяца?
Вышел на Грушевского Андрей ростом едва выше колена, вдавливая ноги в асфальт как в пластилин. Одежда осталась в троллейбусе. Пассажиров происходящее почти не обеспокоило - в 90-х какая только чертовщина не творилась на улицах. Только кондуктор недовольно морщился, не успев дойти по салону до светящегося пассажира, пока тот не уменьшился до безбилетной категории.
- Гандон! - Крикнул кондуктор в закрывающиеся двери Андрею, но тот его уже не слышал. В его теле начались процессы, которые ничем хорошим закончиться не могли. Тело пульсировало с все нарастающим темпом, кожа вздувалась пузырями, жар стал таким нестерпимым, что Андрей закричал.
- Сейчас! Сейчас! - Непроизвольно вырывалось из него. - Я стану галактикой! Я рожу тысячи звезд! Космос, я иду к тебе!
Потоки света пробили его тело изнутри, на мгновение ослепив всех в радиусе нескольких километров. Прохожие удивленно моргали и смотрели на то место, где секунду стоял Андрей, взволнованно шепча то ли молитвы, то ли проклятья. Удивила их не вспышка и не исчезновение голого карлика. Посреди серого бетонного забора появился новый проход, которого секунду назад еще не было. Это был маленький тупик с двумя потрепанными невысокими домами по бокам и небольшим магазином радиотоваров в конце. У входа в магазин лежал большой рыжий кот и остервенело вылизывал хвост. В 90-е бывало всякое, но улицы просто так не появлялись.
- Тупик Матюхина, 1а. - Прочитал один из прохожих табличку на доме.
Через час тупик был забит людьми. Одни кого-то материли, другие благословляли. Привезли батюшку с церкви на Химической, он отбивался от обсевших его старух, пытаясь переубедить что новая застройка, даже такая спонтанная, это вопрос к администрации района, а не к слуге божьему. Старухи не верили и требовали петь псалмы. В окне новообразованного дома по адресу т. Матюхина, 1а, молодая полная женщина кричала, чтоб они все убирались пока не разбудили ребенка. Его поддержал участковый, предлагая всем разойтись, уверяя что здесь ничего интересного нет. Кот у магазина, не обращая никакого внимания на галдеж, продолжал яростно лизать и грызть хвост, в котором кажется проходил симпозиум всех паразитов Слободки.