- Смотри! Смотри! Мы уже скоро приедем! Узнаёшь этот лес? От него до имения рукой подать! Скоро мы будем дома! – восторженно воскликнула Оля, вытягивая шею в окно кареты. Её спутница, до этого разглядывавшая свои руки, скептически передёрнула плечами:
- Сколько радости из ничего! Ну да, скоро мы будем дома. Кричать-то зачем?
- Нет, Наденька, чтобы ты не говорила, а мне не верится, что ты совсем не рада возвращению домой!
- Почему же? Рада. Но не настолько бурно, как ты. В отличие от тебя я понимаю, что дома будет не намного лучше, чем в монастыре, в котором мы воспитывались.
- Лучше! Гораздо лучше! – воодушевлённо возразила Оля. – Ты, верно, просто меня поддразниваешь. Мы едем домой! Там твой отец, брат …
- Отец, который не удосужился лично забрать нас из монастыря, прислав слугу; и брат, который за все десять лет не навестил нас ни разу! – усмехнулась Надежда. - Хорошее семейство, нечего сказать! – тут она остро взглянула на Олю. - Ах, вот оно что! А я и забыла! Прости меня, милая моя кузина, конечно же, у тебя есть все причины для радости. Тебя же ждёт, не дождётся, твой драгоценный жених. Этот «Господин Зануда», как называла я его в детстве. Как-то бишь его? Граф Думский, Иван Владимирович?
- Прекрати, пожалуйста! – покраснев, потупилась Ольга, - Ваня мне не жених, он, он просто друг. Да к тому же я его так давно не видела …
- Как так не жених?! - в том же насмешливом тоне продолжила Надя, - Самый настоящий жених! Вас ещё в младенчестве сосватали ваши родители. Везёт же некоторым! Станет наша Лёля госпожой Думской, ничего ведь, что он беден…
Оля обиженно отвернулась. Надежда замолчала, с иронией глядя на кузину. В Ольге её раздражало всё: её наивность, простодушие, непосредственность, её рассеянность. Ей доставляло удовольствие дразнить её, возможно, ещё потому, что сама она, в силу своих моральных качеств, не могла так просто радоваться мелочам. Надя хмыкнула, чему-то усмехнулась, и, вытащив зеркальце, стала любоваться на своё отражение. Ещё с детства она усвоила утверждение, что красавицей является та, которая сама себя считает таковою. И Надежда искренне считала себя красавицей, чем, увы, себе льстила. В её чертах не было гармонии, изящества, не было даже миловидности. Тем не менее, её это не огорчало. Ведь отсутствия всех этих качеств было почти незаметно. Незаметно из-за присущих ей от природы женственности и высокомерия. Надя была хрупкой брюнеткой, кареглазой, с тонкими надменными губами и горделиво вздёрнутым подбородком.
Ольга с грустью смотрела в окно. Хотя она и привыкла к выходкам свой кузины, они каждый раз обижали её. Оленька, будучи существом нежным и весёлым, не понимала Надиного цинизма. Для Ольги жизнь играла всеми красками, любая, самая несущественная мелочь, могла стать поводом для радости. Олина жизнерадостность сказывалась во всём её облике; в её ярко-голубых глазах чаще читались оживление и восторг, нежели печально-задумчивое выражение. Красавицей сию взбалмошную и рассеянную особу тоже трудно было назвать, но, в отличие от Надежды, она об этом не задумывалась. И, возможно, именно поэтому многие считали её хорошенькой. Оленька была большеглазым и светловолосым созданием, с ямочками на пухлых щёчках и маленьким курносым носом.
- Как же я хочу в Петербург! – прервав молчание, как ни в чём не бывало, сказала Надежда, - Дворцы, балы… Мне бы там понравилось!
- А по мне, так лучше нашей деревни места нет на свете, - тихо произнесла Оля, потупив глаза; ей всегда было будто бы неловко в чём-то не соглашаться с Надей, - всё кругом своё, родное. Лес, речка, старый дом…
- Ну да, конечно! – с издёвкой проговорила Надежда и убрала зеркальце.
В этот самый момент карета подпрыгнула и остановилась.
- Приехали, барышни! – послышался голос кучера. Ольга, не дожидаясь помощи слуги, распахнула дверцу и легко спрыгнула на землю.
- Как же замечательно! Наконец-то! – радостно воскликнула она и, не выдержав неторопливости Надежды, подобрала юбки и бегом помчалась к дому. Её кузина медленно пошла вслед за ней.
В гостиной, после яркого весеннего солнышка, сиявшего на улице, вначале показалось темно. Оля остановилась на пороге и перевела дух.
- Мы вернулись! – закричала она. Никакого ответа. Она побежала дальше в коридор и стала открывать все двери, попадающиеся ей по пути.
- Есть кто дома? – вопрошала она. Сзади неслышно подошла Надежда.
- Слуги должны быть на кухне; отец, верно, в кабинете. В этой части дома, если ты помнишь, обычно никого не было. Не думаю, что за эти десять лет порядки изменились, - спокойно заметила она. С другого конца коридора послышался топот чьих-то быстрых ног, дверь отворилась, и в проёме возникла удивлённо-радостная физиономия горничной.
- Ой, барышни приехали! Надо ж как скоренько! Мы ж вас только к ужину ждали!
- Где отец? – спросила Надя.
- Да у себя в кабинете, как обычно. Они оттуда редко выходят. Бывало, даже спят там. Вот только недавно, как молодой барин Кирилл Кириллович пожаловали, так чаще выходить на воздух стали, а то …
Надежда, уже было переставшая слушать болтовню служанки, вдруг резко обернулась:
- Ты говоришь, брат здесь?
- Да, Кирилл Кириллович уже третьего дня, как приехали. Специально к вашему возвращению.
- Он сейчас дома?
- Нет, к соседям в гости поехали. К Волчаровским. Но к обеду обещали быть.
- Хорошо. Можешь идти! Наши с Ольгой Павловной комнаты готовы?
- Да уж сделано давно!
Горничная ушла; Оля с улыбкой посмотрела на кузину:
- Пойдём же к твоему отцу! Ну же! – Оля взяла её за руку и потянула за собой, но та не тронулась с места.
- Идём же! – нетерпеливо воскликнула Оля.
- Знаешь, - мрачно произнесла Надежда, - у меня нет такого чувства, что я вернулась к себе домой. Как в детстве уже не будет. Здесь уже нет маменьки. Тебе проще, ты свою не помнишь, а я …
- Да, я понимаю, но здесь же твой отец! – попыталась утешить её Оля. Надя горько усмехнулась:
- Его я никогда не прощу. Он променял меня на свои воспоминания. После смерти мамы он отослал меня, - да и тебя тоже – в монастырь, а сам остался жить здесь, в одиночестве, живя прошлым и жалея себя. Конечно, если бы он оставил нас здесь, то ему пришлось бы заниматься нашим воспитанием, а не замуровывать себя в кабинете, как какому-нибудь отшельнику. Не хочу его видеть, но … - она положила руку на плечо Ольги, - но пошли! Как заботливая дочь я должна хотя бы с ним поздороваться.
В кабинете было душно и пыльно. В его глубине, за старомодным столом сидел человек, седой и бледный. Он не сразу заметил вошедших барышень. Лишь когда Оля тихонько постучала по стенке, он оторвал взгляд от пола и устремил его на девушек.
- Наденька! Оленька! – его лицо имело растерянный вид, но он раскрыл объятья и даже прослезился. - Милые вы мои! Вернулись!
Оля искренне ответила на его ласку и прижалась губами к его левой щеке. Надежда холодно поцеловала его в другую щёку, осведомилась о его здоровье и ушла, сославшись на усталость. Оленька, виновато улыбнувшись дяде, последовала за ней.
- Ужасно! Он совсем превратился в старика! – прошептала Надя сестре в коридоре. Оля промолчала.
Когда пришло время обеда, девушки уже успели занять свои комнаты и переодеться.
- Кирилл приехал? – спросила Надежда у служанки, когда та позвала её к столу.
- Да, только что. Они ещё не знают, что вы здесь.
- Вот и хорошо! Мы сами обрадуем его.
- Обрадуем? Кого? – Оленька высунула голову из своей комнаты.
- Кирилла. Он только что приехал. Если ты готова, пойдём его встретим.
- Я готова!
Ольга спустилась в гостиную вприпрыжку. Ей не терпелось увидеть своего кузена. Она помнила его пятнадцатилетним юнцом, сухощавым и несимпатичным, как казалось ей, семилетней девочке, тогда. Но прошло десять лет, и люди меняются… Так какие же перемены произошли с её двоюродным братом?
Надежда шла медленнее. Её заботило другое: в порядке ли денежные дела отца, каков доход от имения, какое приданое причитается ей и Ольге в случае замужества? Всё это она и намеревалась узнать у брата.
Кирилл стоял в задумчивой позе, прислонившись к камину и скрестив руки на груди. Увидев девушек, он удивлённо приподнял брови, а затем с улыбкой протянул руку Оле, которая шла первой.
- Какой приятный сюрприз! – воскликнул он, - Кузина! Сестрёнка! С возвращением домой, мои прекрасные дамы!
Надежда постно улыбнулась и поцеловала брата в щёку, равно, как и отца. Оленька же не решилась на такую вольность; она с восхищением, ясно читавшемся в её голубых глазах, смотрела на Кирилла и совсем позабыла вытащить свою руку из его ладони.
Её кузен действительно изменился за десять лет. Он стал красивым мужчиной, высоким, излучающим силу. С Надеждой у него были некоторые общие черты: те же непроницаемые карие глаза, поджатые тонкие губы, смуглая кожа, прямые гладкие черные волосы. Но если у его сестры все эти внешние качества освещались высокомерием и гордыней, то у него они остались в первоначальном виде и немного скрашивались небрежным взглядом. Кирилл отчетливо осознавал то впечатление, которое он производил на особ противоположного пола, и пользовался им. Светский лев, игрок, волокита и авантюрист – такого мнения о нём был высший петербургский свет, такого мнения о себе придерживался и он сам.
- Надежда Кирилловна! Ольга Павловна! Вы обе – само очарование! – сказал Кирилл, - Очень-очень рад вас видеть! Ну, как там дела в монастыре?
- Кирилл, прошу, оставь пустые разговоры! – нетерпеливо отмахнулась Надежда. - Я уверена, что тебя нисколько не интересует монастырь! Мне нужно поговорить с тобой о делах.
- О делах? В такой день? – шутливым тоном произнёс её брат и посмотрел на скромно стоящую около лестницы Ольгу. - Узнаю свою сестру! Ты и в детстве была страшной скрягой. Вот кузина Оленька – другое дело… Впрочем, мне тоже нужно поговорить с тобой. Но это будет завтра. А сейчас пойдёмте к столу. Иначе обед остынет!
После обеда, просидев с Кириллом в гостиной не менее двух часов и потратив всё это время на пустую болтовню, на которую он был большой мастак, девушки отправились по своим комнатам. В коридоре Надежда на минуту задержала свою кузину. Она положила свою руку ей на локоть и, сделав большие глаза, насмешливо сказала:
- Ты смотрела на него, точно кролик на удава! Ты что, Лёля? Он же твой двоюродный брат! Неужели у «Господина Зануды» «вырастут рога»? Я не верю! Ты обманешь его ожидания?!
- Да ну тебя! – Оля обиженно высвободила руку из её цепких пальцев. - Ты же не знаешь, может Ваня уже женат… Да и вообще дело не в этом, я не то хотела сказать … Кирилл мой кузен, и …
- И это не мешает тебе строить ему глазки, - закончила за неё Надя, - но я не против! Вот только он, как я думаю, не из тех, кто женится. Так что берегись! Я предупредила!
Надежда усмехнулась и скрылась за дверью своей спальни. Оленька сердито хлопнула дверью своей комнаты, находящейся напротив. От ужина она отказалась и провела вечер, разбирая свои вещи.
Утром Ольга проснулась от шума. Внизу, очевидно, скандалили. Поспешно надев своё старое монастырское платье, она спустилась в гостиную. Крики раздавались из библиотеки. Оленька отчётливо услышала голос Надежды, но что именно она говорила, было не разобрать. Оля последовала туда и негромко постучала в дверь, однако спорившие этого не услышали. Тогда она набралась смелости и вошла. Её взору предстала такая картина: Кирилл стоял молча, облокотившись о подоконник, и со снисходительно иронией смотрел на Надежду. Та же была в ярости. Она бегала по комнате из угла в угол, кричала, в чём-то обвиняла брата.
- Что случилось? – тихо спросила Оля. Надя нервно развернулась к ней лицом:
- В общем-то, ничего! Ничего особенного! – раздражённо сказала она, - Ты всё на свете проспишь!
- Не вымещай зло на кузине, - спокойно произнёс Кирилл, скрестив руки на груди.
- Тебя вот позабыла спросить! – язвительно бросила ему Надежда. - Не смотри на меня, как на сумасшедшую! – обратилась она к Ольге. - Ты даже не представляешь, что произошло! Лёля, мы разорены! Понимаешь, мы разорены!
- Успокойся, Наденька, успокойся! – Оля сжала её руки. - Объясни толком, что случилось? Да ты вся дрожишь!
- Лёля, мы – нищие! – Надежда бессильно рухнула на стул и поджала губы.
- Позволь, я всё объясню, - взял инициативу в свои руки Кирилл. - Оленька, я только что сообщил Вашей кузине, что мы действительно разорены. Вы знаете, что я живу в Петербурге. Сюда, в имение, я приезжаю крайне редко. Точнее, в последний раз я был здесь пять лет назад. Признаюсь, я бы и сейчас вряд ли приехал, но меня вызвал письмом отец, обеспокоенный исчезновением нашего приказчика, Афанасия Еремеевича Патрикеева. Я откликнулся на просьбу отца – вот я здесь. И обнаружил, что сей приказчик перед своим бегством успел разорить нас до нитки. Увы, отец пребывал в счастливом неведении.
- И это значит … - начала, было, Оля, но Надя перебила её.
- Это значит, что мы теперь – бесприданницы. И будем вынуждены прозябать в этой деревне! Ты во всём виноват! Нужно было самому следить за делами, а не оставлять всё на отца! – она вскочила со стула и подбежала к брату. - Тебе никогда не было дела до нас! Я тебя ненавижу! Лёля, ты-то что молчишь?! Ведь это и твоё приданое тоже! Или ты ещё до конца не проснулась?
- Наденька, милая, успокойся! – умоляюще сложила руки Оля. -Может всё не так страшно, как кажется …
- Да страшней некуда!
- Я согласен с Оленькой, тебе нужно успокоиться! – произнёс Кирилл.
- Замолчи! – Надя бросила на него яростный взгляд, было видно, что она ещё пытается себя контролировать, но это уже мало удаётся. Её брат цинично усмехнулся и вдруг опустился на колени:
- Хорошо, маленькая фурия! Я виноват! Я так виноват, и так раскаиваюсь!.. Да-а, если бы взглядом можно было бы убить, меня бы уже не было на этом свете. Но есть более существенные способы. Принести тебе пистолет, милая сестрица? Меч не предлагаю, потому что более повинной головы ты не найдёшь во всей земле. Так что…
- Ты не выносим! – раздражённо воскликнула Надежда и выбежала из комнаты. Оленька остановилась в нерешительности, словно не зная, кого утешать: Кирилла или Надю. Но десятилетняя привычка взяла верх над мгновенной привязанностью, и Ольга, жалобно посмотрев на кузена, пошла вслед за кузиной.
Оля робко постучала в спальню к Наде и вошла. Надежда неподвижно сидела на кровати и казалась странно спокойной.
- Можем поговорить? – тихо спросила Ольга.
- Садись, - сказала Надя, продолжая невидящим взглядом смотреть в окно. – Я не понимаю, как можно быть таким безответственным! Но ничего, что есть, то есть. Я не из тех, кто будет стенать и клясть судьбу. Не знаю, как, но я выберусь из нищеты! Я буду жить в Петербурге, ездить на балы, у меня будет много поклонников …
Оля заглянула ей в лицо; оно выражало мрачную решимость.
- Ты что-то задумала? – испуганно поинтересовалась Оля.
- Пока ещё нет, - ответила Надежда.
В дверь постучалась служанка.
- Барышни, к вам пришли! Иван Владимирович Думский пожаловали с визитом! – сказала она.
- Вот как? – встрепенулась Надя. - «Господин Зануда» собственной персоной? Скажи, что мы идём! Очень хочу на него взглянуть!
- Наденька, может не надо?! – попыталась остановить её Оля.
- Как так не надо? – насмешливо уставилась на неё Надежда. - Ты не хочешь видеть своего жениха? Не переживай, я уверена, что он тебя и без приданого замуж возьмёт. Выше нос, Лёля! Или ты боишься, что я расскажу ему, как ты смотрела на моего брата? Нет, я тебя не выдам. К тому же я очень зла на Кирилла. Так что прихорашивайся, моя дражайшая кузина, и идём!
Надежда с довольным видом выскользнула из комнаты, будто это и не она несколько минут назад скандалила в библиотеке. Но Олю не обмануло это внешнее спокойствие; она отлично знала свою кузину и понимала, что та затаила обиду в своём сердце, будучи очень злопамятной.
Надя быстро спустилась по лестнице и улыбнулась молодому человеку, вставшему при виде её. Это был очень высокий юноша, стройный, прекрасно сложенный, темноволосый, с большими серыми глазами и резко взлетающими к вискам бровями. Надежда подумала, что более выразительного лица она ещё не видела в своей жизни. Он так мало походил на того десятилетнего мальчишку, которого помнила Надя, что она в первый момент даже слегка растерялась. Ольга остановилась посреди лестницы. Её тоже удивило несоответствие между воспоминанием и сегодняшним человеком.
- Надежда Кирилловна, я полагаю? – произнёс Иван, слегка поклонившись, - Ольга Павловна? – он посмотрел на замершую на лестнице Олю.
- Ну, зачем же такие церемонии, дорогой «Господин Зануда»? – хитро сузив глаза, сказала Надя, - или вы решили зазнаться?
- Отчего же? – улыбнулся он, и в этой детский улыбке девушки узнали прежнего Ваню, - вовсе нет. Просто прошло много времени и …
- И это ничего не меняет! – перебила его Надежда и обратилась к Оле. - Что же ты стоишь там, как неродная? Спускайся и поздоровайся со своим … другом!
Ольга её послушалась и подошла к Думскому.
- Здравствуй, Ваня! – просто сказала она и протянула ему руку. Надя насмешливо посмотрела на них.
- Так что же, «Господин Зануда», - с некоторым кокетством в голосе произнесла она, - объясните цель вашего визита?
- Цель моего визита, - с улыбкой ответил Иван, - увидеть вас, Наденька, и вас, Оленька. Я вижу, вы не забыли наши детские игры, и вы, Надежда Кирилловна, упорно продолжаете называть меня тем нелепым прозвищем, коим вы наградили меня ещё в те памятные годы.
- И ничего не нелепым! По моему разумению, вы нисколько не изменились характером с той поры. Всё такой же скучный, всё такой же «Господин Зануда»! – передёрнула плечами Надежда.
- Ну что ты, Надя! – Оля укоризненно посмотрела на неё. - Оставь, пожалуйста, свои шутки!
- Нет—нет, мне нисколько не обидно! – заверил её Иван. - Вот в детстве колкие словечки вашей кузины сильно меня злили. А сейчас, скорее, забавляют.
- Мы повзрослели; стали более снисходительны, разумны, - притворно-задумчиво растягивая слова, сказала Надежда. - Как же здорово вспоминать детство! Как мы тогда были счастливы!
- Я осмелюсь пригласить вас сейчас на прогулку, - поклонившись, произнёс Иван, - Надежда Кирилловна, Ольга Павловна, вы мне не откажете?
- Не откажем, - за двоих согласилась Надя, - если только, Ваня, ты снова, как в детстве, станешь называть нас с Лёлей на ты, и по имени.
- С удовольствием! – кивнул Думский.
Через час обе девушки вернулись домой в приподнятом настроении. Оле было приятно поговорить с другом детства. Слова Нади о её с ним возможном браке запали ей в душу, и сейчас она рада была убедиться, что Иван не строит относительно этого никаких планов. Он вёл себя с барышнями, как брат, и это Ольгу вполне устраивало, ведь замуж она пока не хотела. Сей важный шаг в своей жизни она мечтала сделать по любви и кандидатуру Вани на роль будущего мужа никак не рассматривала. Настроение Нади, несмотря на утренний скандал, тоже заметно улучшилось. Она сама не знала, отчего с ней произошла такая перемена. Просто вновь возобновлённое знакомство с графом Думским наполнило её сердце какими-то новыми чувствами. Этот человек был ей интересен и в голове возникла шалая мысль: отбить его у Ольги. И, причём, отбить просто так, ведь Надежда даже не думала о возможности замужества с подобным женихом, так как у Ивана отсутствовало главное качество хорошего мужа: он был беден. Но отточить на нём свои женские чары Наде всё же хотелось.
Таким образом, размышляя, Надежда мерила шагами гостиную.
- Позволь узнать твои мысли, любезная моя сестрица, - услышала она насмешливый голос Кирилла.
- С чего это тебя интересуют мои мысли? – колко спросила она, плотнее закутываясь в шаль.
- С тех пор, как боюсь, нет ли в них чего опасного для меня, - в том же ироничном тоне продолжил её брат. - Так о чём же ты думала?
Надя презрительно сощурила глаза и в упор посмотрела на брата.
- Ну я же не спрашиваю у тебя, - сказала она, - о чём ты думал, когда некто Патрикеев разворовывал наше состояние!
- Весьма остроумно, ничего не скажешь, - усмехнулся тот, - ты умеешь переводить разговор на нужную тебе тему. Так поговорим о Патрикееве? Что тебя интересует?
- Меня совершенно не интересует Патрикеев! – раздражённо воскликнула Надежда, - Меня интересует то, как мы будем жить дальше!
- Что ж, - пожал плечами Кирилл и смерил Надю внимательным взглядом, словно прикидывая, как она отреагирует на его слова, - я готов сообщить тебе своё решение. Скоро я возвращаюсь в Петербург, чтобы уладить кое-какие свои дела. Через год я вернусь, и если вы с Оленькой не найдете себе по жениху, то заберу вас с собой.
- Ты предлагаешь нам жить весь этот год в деревне?! – вспыхнула Надежда. Уж чего-чего, а такого она от брата не ожидала. Оставить её здесь, в этой глуши на целый год! – Я к тому же не уверена, что ты действительно вернёшься по истечении этого срока, а не забудешь о нас лет на десять!
- Бедная моя сестра! – с иронией сказал Кирилл и покачал головой, - придётся тебе терзаться сомнениями, раз ты не доверяешь мне.
Он хотел выйти из комнаты, но Надя перегородила ему дорогу. Глаза её яростно заблестели, руки сжались в кулачки, а подбородок упрямо вздёрнулся вверх.
- Я не останусь в деревне! – выдавила она сквозь зубы; как же ей сейчас хотелось треснуть Кирилла чем-нибудь тяжёлым по его наглой физиономии! Очевидно, это желание отразилось на её лице, так как губы её брата искривила усмешка, и он быстро и деланно-пугливо перекрестился.
- Откуда же в тебе столько злобы?! – удивлённо воскликнул он. Надины глаза сузились и превратились в щёлки.
- Что бы ты ни говорил, я не останусь здесь! Ты не имеешь права за меня решать, где мне жить.
- Да, - кивнул Кирилл, - но я имею право решить, что в моём петербургском доме ты жить точно не будешь. По крайней мере, этот год.
- Я тебя ненавижу! – взвизгнула Надя. - Ты – эгоист, ты никогда не думал о нас! Что я буду делать в деревне?
- Ну, если я и тревожусь за Олю, то за тебя я не беспокоюсь нисколько! – философски пожал плечами её брат. - Ты, да не найдёшь себе занятие? Не верю! Почему-то мне кажется, что даже в такой глуши ты найдёшь себе жениха и благополучно выйдешь за него замуж. Вернее за его деньги, так как я уже понял, что эта сторона любого вопроса волнует тебя больше всего. И я буду избавлен от счастья везти подобное сокровище в Петербург.
- Перестань паясничать! – возмутилась Надежда. Она уже поняла, что проиграла в этом споре, но без боя сдаваться не хотела. - Ты хоть иногда можешь говорить серьёзно?
- Могу. А это тебе действительно нужно? – небрежно спросил Кирилл. Его глаза, обычно непроницаемые, приобрели надменное выражение. Это не обещало ничего хорошего и Надежда почувствовала, что не стоит продолжать бессмысленные пререкания.
- Ладно, - сдалась она наконец, - делай, как знаешь. Но ты об этом ещё пожалеешь!
- Очень страшно! – насмешливо сказал Кирилл. - Да, и пока не забыл! Сегодня мы – ты, я и Оленька – едем в город. Нужно сменить ваш гардероб. В субботу вечером я устраиваю в честь вашего возвращения приём. Будут все наши соседи. Возобновишь с ними знакомство – глядишь, и не так скучно будет жить в деревне.
Надежда метнула на него яростный взгляд и, гордо вскинув голову, вышла из комнаты.