В городском парке на скамейке, ожидая появления Глеба, Ева наслаждалась началом лета. Вытянув шею и отдав свое лицо во власть солнечного света, она была счастлива. С тех пор, как Еву зачислили в штаты модного столичного журнала, ей редко удавалось заметить красоту Мира, редко удавалось вкусить аромат цветущего и пахучего парка. Всем миром для Евы стала работа. Как известно, журналиста кормят ноги. А еще хитрость и изобретательность.
Глеб, по рабочему бесшумно опустился на скамейку, загородив собой солнечное счастье, и протянул Еве тонкую безликую белую папку. Разочарование слишком явно отразилось на лице девушки. Изогнутые изящные брови дернулись чуть нахмурившись, длинные ресницы укоризненно дрогнули, пухлые красивые губы беззвучно хмыкнули кривой усмешкой. Все эти незаметные обычному человеку сигналы Глеб, опытный оперативник со стажем, считал привычно и молниеносно.
- Информации крайне мало и она под грифом «СЕКРЕТНО» - одними губами прошептал Глеб. - Этот старец, реально сильнейший маг и экстрасенс, с ним даже наше ведомство пару раз сотрудничало. В Россию прибыл частными рейсом, в Москве пробудет два дня, адрес его пребывания указан карандашом на последней странице, фото там же. Лови удачу, пока горячо - негромко процедил Глеб, растворяясь в толпе.
Ева, в очередной раз, не успев поблагодарить влюбленного в нее одноклассника, тут же на скамейке уткнулась в белоснежные, хрустящие славой и деньгами листки биографии мага. Её славой и её деньгами! Окончательно поверить в то, что она стала единственным из журналистской братии обладателем информации о неофициальном визите в столицу самого таинственного экстрасенса, не было времени. Как стих, в сотый раз Ева заучивала детали жизни неведомого старца. Она найдет его, будет ждать, как шальная фанатка ждет часами своего кумира в подъезде. Она встретится с ним, чего бы ей это не стоило! Задаст ему несколько точных и важных для читателей её будущей статьи вопросов и не уйдет, не получив ответов. Если понадобится, она будет умолять и очаровывать его. В конце концов, он ведь мужчина, а мужчинам сложно отказать, когда чего-то хочет от них Ева, красивая и амбициозная молодая акула журналистики.
Неожиданно, боковым зрением Ева увидела, что на скамейке справа от неё кто-то есть. Оторвавшись от чтения секретной папки, она резко повернулась и уперлась взглядом в старую цыганку. Та сидела, сгорбившись, одиноко глядя немигающим взором вдаль. Её цветастые длинные юбки давно выцвели и поблёкли, как и её былая жгучая красота. Спутанные черные волосы, небрежно перевязанные красным платком, отливали сединой на играющем бликами солнцем. Восхитительными остались лишь черные, как деготь, бездонные глаза. Такие глаза бывают только у представительниц цыганского народа. Маня неведомыми чарами вязкого и тягучего капкана жгучих глаз, хитрые цыганки поглощают сердца мужчин навсегда. Мужчины, несомненно, многие десятилетия утопали в этих глазах безвозвратно.
Цыганка неторопливо внимательно взглянула на Еву, задев все сокровенные уголочки её души, и произнесла низким вкрадчивым голосом: «Не так живешь, не то делаешь девочка».
Ева смерила высокомерным взглядом старуху. Та продолжала, - историю расскажу тебе. Две сестры жили. Одна добрая, мудрая была, вторая – решительная смелая, но злая. От доброты первой, злая задыхалась и так завидовала ей, что взяла да и убила сестру.
- Вы зачем мне это рассказываете? - произнесла сердито Ева.
- Сёстры эти звались Любовь и Тщеславие, - словно не замечая гнева девушки, повествовала цыганка дальше. - По сей день живут они в тебе, только скоро тщеславие твоё убьет, задушит любовь. Несчастная будешь тогда. Не та встреча ждет тебя. Не с тем человеком встретиться хочешь. Рядом мужчина твой, не замечаешь его.
Несмотря на жаркий день, от слов цыганки мороз пробежал по коже Евы. Мысли унеслись почему-то в прошлое. В школьные далекие годы, где красавчик и любимчик школы Глеб, непонятно от чего, то носил её портфель, то больно стрелял в неё из рогатки и дергал за золотистые тугие косы. А ведь тогда она любила его всей своим детским неопытным сердечком, только считала себя несуразной, недостойной отличника Глеба.
На выпускном, отпуская в небо свой китайский фонарик, Ева загадала стать самой красивой и самой успешной, чтобы поразить Глеба и всех остальных. В дальнейшем, Ева первой из класса похвасталась красным МГУшным дипломом. Первой ей предложили престижную работу. Самой красивой из класса, как выяснилось на одной из встреч выпускников, тоже стала Ева. Словно ее время пришло. Время превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя. Вот только совершенно забыла она о своей любви. Забыла про то, как краснела и смущалась от серьезного взгляда короля школы Глеба. Оказывается права цыганка, убивает тщеславие любовь!
Пока кружилась Ева в своих воспоминаниях, отыскивая любовь, куда-то ушла, исчезла цыганка. Вместе с ней исчезло профессиональное тщеславие Евы и материал статьи о встрече с великим экстрасенсом. Впрочем, это сейчас совсем не заботило Еву. Волновала её сейчас совершенно другая встреча. Ева достала телефон и с замиранием сердца набрала номер Глеба. После двух гудков, в трубке что-то щелкнуло, и Ева услышала одновременно чужой и родной чуть хриплый баритон.
- У тебя три минуты. Говори лаконично и по существу – скороговоркой на одном дыхании произнес Глеб.
От его торопливого и официального тона Еве показалось, что вот уже взрослый бывший ее одноклассник, снова по-мальчишечьи стрельнул в нее из рогатки. Тут же из уверенной и перспективной журналистки Ева превратилась в робкую школьницу, не знающую как поведать о своих чувствах. Одновременно с этим, сквозь призму уже накопленного женского опыта она поняла, что за отстраненным тоном разговора, Глеб пытается скрыть волнение от неожиданного ее звонка. Это интуитивное открытие по капле возвращало Еве ее былую уверенность в себе: «Она не безразлична ему до сих пор!»
Глубоко вздохнув и машинально отсчитав на часах выделенный Глебом лимит в три минуты, Ева выпалила:
- Может, встретимся сегодня? – и сердце ее, перестав стучать, повисло где-то в воздухе, ожидая ответа.
Минутная пауза показалась девушке получасовой, вновь поселяя в ее душе сомнения и страх.
- Давай, вечером в парке на той же скамейке, - ответил через минуту с едва уловимым оттенком нежности неторопливый баритон.
То ли пылким сердцем, то ли женским чутьем Ева почувствовала, как Глеб улыбнулся, произнеся заветную фразу.
Мысленно поблагодарив старую цыганку, девушка долго сидела на скамье городского парка. Она счастливо улыбаясь,глядела куда-то вдаль, не замечая прохожих и повторяя про себя притчу о двух сестрах -Тщеславии и Любви.