Эту историю рассказал мне один случайный попутчик, которого вызвала на такое откровение атмосфера летней ночи и пылающего ярко походного костра. И еще, наверное, то (мой читатель знает, как часто случается подобное), что мы не были знакомы. Мы встретились на день или на два и, может, никогда не увидимся снова, поэтому что бы мы не доверили друг другу, оно останется между нами и рано или поздно канет в бездну забытья.
Мы сидели далеко за полночь, а мой мечтатель все рассказывал и рассказывал. Привожу сюда его светлую повесть почти дословно:
"Всю жизнь я любил клубнику,- загадочно начал Джек и задумался. -Я долго думал почему эти жаркие июльские ягоды так прельщают меня. Но однажды...однажды я понял. Я понял, что клубника напоминает мне о Ней. Только Ее волосы так пахли клубникой, только в ее улыбке была ясность и легкомыслие летнего полуденного знойного солнца, только в ее глазах стояла прохладная зелень летнего леса. Я зарывался в ее клубничные волосы и мы вместе проваливались в лето. Она хохотала по-детски громко, запрокидывая голову назад, не сдерживая порывов своей души. Она... она была моим летом, моим сердцем.
Она появилась в моей жизни так же легкомысленно и быстро, как шла по жизни. Минуя все интриги, замыслы, она просто тихонько постучала в дверь моей души и влетела в нее ароматным клубничным вихрем. С тех пор мы проводили вместе все свободное время, свободное от повседневной суеты и забот. Она приходила ко мне, когда в окне уже проклевывался летний вечер; вся моя жизнь в то время состояла лишь из длинных часов ожидания и редких, но безумно ярких минут счастья.
Мы гуляли все летние вечера и ночи напролет, болтали обо всем на свете: что такое счастье, можно ли поваляться на облаке, для кого светит луна...- мы говорили обо всем, но всегда приходили к выводу, что только любовь, она одна, может объяснить значение счастья, поднять людей на высоту облаков и наградить доверчивым шепотом луны...
Иногда, когда солнце еще не садилось, мы ложились на траву под огромными вековыми дубами и тополями и смотрели сквозь кружевную паутину листвы на ярко-голубое небо, прощающееся с нежными закатными лучами. Мы молчали. Но сколько же мы говорили друг другу этим молчанием, сколько мы же слышали в стуке наших сердец... А вокруг тысячи и тысячи одуванчиков покачивали белыми головками в ритме легких дуновений ветра.
Весь мир наполнялся волшебством для меня и для нее. Я поворачивал голову и видел рядом ее совсем еще детский профиль: слегка вздернутый носик, брови, как бы распахнутые всему миру и... глаза, о, ее зеленые глаза, полные весенней грусти и летнего веселья. И волосы, ее слегка вьющиеся цвета молочного шоколада локоны, вечно пахнущие клубникой. Я не знаю был ли это шампунь, или ее собственный запах, запах этой Клубничной девочки, но больше никогда в жизни я не чувствовал ничего подобного.
Я брал ее за руку и ощущал бархат ее карамельной кожи своим запястьем. Тогда она обращала на меня свой искрящийся удивленный взгляд и, будто неземная фея, которую вдруг растревожил обычный приземистый гном, искренне не понимала зачем я отрываю ее от созерцания голубой бездны над нашими головами. Тогда я целовал ее, жадно и нежно, я держал в руках это хрупкое создание и не верил сам себе, что я не сплю, что она так же реальна, как и мир вокруг, как деревья и одуванчики, небо и солнце, как дети, играющие неподалеку. Когда она раскрасневшаяся и смущенная отворачивалась с деланно загадочной улыбкой, я принимался целовать ее клубничные волосы. А она, бывало, как вскочит да и побежит, догоняй, мол! Так мы бежали до ближайшего ларька с мороженым, где я покупал ей ее самое любимое мороженое. Наверное, мой читатель уже догадался, что это было за мороженое? Да, безусловно, да, оно было клубничным.
Так мы бродили по опустевшим улицам и ветер ревниво играл с ее легким голубым платьицем и волосами.
А под утро ее веки тяжелели и мы шли домой, где моя Клубничная девочка засыпала в предрассветной тишине и прохладе, укутавшись в плед, у меня на коленях.
А я не спал до рассвета, я был слишком счастлив, чтобы уходить из реальности в сон."
"А потом?"- спросишь ты, ненасытный читатель,-"что же было потом с Клубничной девочкой?"
Что ж, я задала тот же вопрос, и после некоторой паузы Джек продолжил:
"Мое счастье было слишком сильным, чтобы быть долгим. Однажды после тяжелого дня я пришел к нашей с ней скамейке в парке и, как обычно, стал дожидаться мою любимую. Она пришла, да, она прилетела ко мне, но.. Но она не была уже моей.
Видимо, Клубничной девочке было слишком мало света одной лишь луны, она стала увядать, видя меня лишь ночами, ей нужен был свет и воздух целыми сутками. Ей было мало мимолетных мгновений счастья, такая как она должна была светить для всех, а не лишь для меня одного.
Она умоляла простить ее, но если бы вы знали, как я любил ее, вы бы поняли, что мне совершенно не за что ее прощать, может разве за ее карамельную кожу, ангельскую поступь, детский смех, нежный голос, платьица, чем-то напоминающие легкостью пионы, или... за ее клубничные волосы....
Она уходила, и я вглядывался в хрупкий удаляющийся силуэт. Я думал лишь о том, что вот это и было настоящее счастье в моей жизни, держать ее в руках, видеть, как она смеется и вдыхать тонкий клубничный аромат ее волос...."
Джек замолчал, и мы еще несколько минут сидели в тишине, думая о своем. Мы вглядывались в языки костра, и он воображал свою Клубничную девушку, а я... я думала о тебе.
14.04.14