Хьюдж создавал для Хорна сны. Сны про куйки и закуйки.
Их объёмная 3-д модель вращалась в мозгу Хьюджа, блестя под лучами аккуратно расставленных софитов. Куйки… Они не простые ... Чтобы выдолбить антигравитатор требуется 162 куйка и 144 закуйки. Это вам не простая цапа, а полноценный уцуйх!
«Время открытий!» - решил Хьюдж, поправил кепку, прислонив к бетонной стене бункера металлический лом.
Собеседник неспеша одел белые перчатки и холодно взглянул на Хьюджа:
- А вот мне хочется Вас пристрелить. Но я же не говорю об этом. Хотя и летаю в окрестностях галактики Тигра. Так что советую, умерьте свой пыл.
- Бурбаки… - прищурившись от яркого света, начал было Хьюдж – вы же математик..
- Мои способности не поддаются сухому подсчёту. – важно заметил Бурбаки.
Его голос тонул в звоне серебряных молотков.
- А ещё кепку надел… - пробурчал Бурбаки и добавил: - Они все уйдут. Это называется давление Разума.
А Хьюдж, сжимая в руках лом думал о том, что физики ищут четвёртый сорт нейтрино, но не знают куда приспособить пятый. И что у башни всегда был свой собственный начальник. И что… мысли приходили сами собой. Но, возможно за этим процессом прятался Хорн…
Словно весенняя капель, стоял звон от серебряных молотков.
Серебро врезалось в вольфрам, плавилось и звенело малиново – голубым тоном.
Что мог ещё создать мозг, спящий в тьме круглого проёма сияющей часовой башни?
Реальность была твёрже вольфрамового колокола антигравитационного реактора.
Космонавты в серебристых комбинезонах с серебряными молоточками обстукивали колокол антигравитатора. Их лица из титанового сплава светились приветливыми улыбками. Они были похожи как братья близнецы с отпечатанным серебряным иероглифом на груди. Этот иероглиф Хьюдж знал хорошо. Знак корпорации Глизе 581 Джи - он обозначал путь межгалактического командора. Путь, по которому шли все эти металлические пришельцы с молотками из чистого серебра.
Хьюдж мог окликнуть Бурбаки. В конце концов, позвать его на чашечку чая в уютном бетонном саркофаге бункера Ангары.
Но всё меняется. Уже давно канул в лету 2011-й. Год, где была Мимолетность и Добрая Сказочница. Где все были рады ему, розовому Хьюджу с планеты Инстигниан.
Тогда ещё мерцала жизнью первая галактика Арабесок. Но всё ушло в прошлое. Ничего не осталось.
Хьюдж поднялся на вершину башни, где башенные часы шуршали шестерёнками.
Он попытался отбросить прочь эфирные связи. Попытка не увенчалась успехом.. Он услышал с земли сквозь звон серебряных молоточков слова Аннушки:
- Странно всё это... Слишком серьёзный тон. Мне кажется, что подобные вещи не должны так звучать. Относитесь к себе легче, дайте волю своему воображению - фантастика пишется на кураже и с полным осознанием забавности происходящего. Даже если вы пишете космическую оперу... Иначе - заунывность и отторжение.
Он не видел её с высоты башни. Но, он чувствовал - она оставалась там, внизу, в далёком сентябре. Впрочем, у Хьюджа был в запасе ещё один ход.
Хьюдж сунул ломик меж зубьев шестерёнок и мозг Хорна заклинил. Хьюдж не удержался на выступе маятника Фугуса и рухнул на четвёртую линейку суперскалярного конвейера, дополнительно заблокировав мозг Хорна. Интеллектуальная битва завершилась.
Время открытий, время перемен.
Открытия уже были сделаны. Перемены свершились. А время остановилось.
***
-Ой! Смотрите, какой миленький серебряный космонавтик! – воскликнула Бетти.
-Что-то он какой-то заиндевелый… что ли – произнёс Монстр.
«Вам бы так мозги свело…» – подумал Хорн – начальник сияющей башни –« посмотрел бы я на вас… »
- Вот и чудненько, - заметил Цефтриаксон – Вот и хорошо. Кризис. Графоманы вместо бумагомарания — копеечку зарабатывают тяжёлым офисным трудом.
Жизнь продолжалась. Реальность была неотступна.