Из всех девчонок и мальчишек, проживающих по соседству, Катерина была пожалуй самой самостоятельной и занятой девочкой. Она редко гуляла во дворе с остальными ребятами, редко играла в игры. Чаще помогала маме в огороде или по дому. В свои 12 лет она еще и работала на каникулах, и не на разноске газет или прополке овощей, как другие школьники. Катерина работала пастухом: караулила целое стадо коров. При этом она не ходила за коровами пешком, размахивая кнутом. Она пасла их верхом на лошади. И это не было таким уж обычным делом!
О конюшне за поселком слыхали многие, и лошадей ребятишки видели частенько, но только запряженных в телегу. Людей же, ездивших верхом, встречать приходилось крайне редко, и это все были взрослые наездники.
Катерину на лошади девочки видели только издали, когда случалось убегать на самую окраину поселка, к полю, где паслись коровы. Стадо обычно паслось далековато от крайней улицы, и лишь по небольшой, хрупкой фигурке наездницы да по ее знакомой кофточке можно было догадаться, что пастушит именно Катерина.
За это необычное занятие, да еще за то, что она редко проводила время в играх и забавах, девочки относились к Катерине с особым уважением, как ко взрослой, и не отваживались предлагать ей свою компанию, зазывать в игры, как других старших подружек.
Но на этот раз получилось так, что игра шла как раз рядом с домом Катерины. Аленка с двумя подружками, Светой и Наташкой, прыгали через «резиночку», когда Катерина вышла из дома с сумкой. Немного постояв рядом и понаблюдав за игрой, Катерина вдруг предложила девочкам:
- А пойдемте со мной на конюшню.
На конюшне девчонки еще никогда не бывали, и на предложение Катерины радостно закивали головами. И вот они вчетвером дворами и закоулками, чтобы сократить путь, двинулись на окраину поселка.
Последняя улица переходила в дорогу, по которой, если ехать два-три километра, можно было попасть в ближайшую деревню. Конюшня находилась как раз за этой деревней. Но можно было значительно сократить путь, если пройти напрямик, по полю, через которое вела хорошо натоптанная тропинка. Катерина повела подружек по ней.
Поле выгибалось горбом, и с одного его края не было видно, что там - на другом. Девочки шли довольно долго, оживленно болтая и разглядывая все вокруг, прежде чем оказались на вершине холма. Отсюда им стали видны и противоположный край поля, и расположенный за полем загон, где уже можно было различить гуляющих лошадей. За загоном виднелась конюшня, а левее нее – деревенская улица.
- Лошадки! – закричали девчонки.
- А вон смотри какая темно-коричневая! А там – светленькая!
- А вон почти черная!
Столько лошадей сразу девочкам видеть раньше не приходилось, и они с восторгом подмечали каждую мелочь. Некоторые лошадки тихонько стояли на месте, пощипывая травку, другие неспешно прохаживались по пастбищу. Ну а одна словно затеяла игру: она перебегала с места на место, то пересекая загон по диагонали, то пробегая вдоль изгороди. При этом она наклоняла красивую длинную шею и встряхивала гривой. Это как раз и была самая темная, почти черная лошадка.
- Это Буря! – сказала девочкам Катерина. – Она нас уже заметила, вот и радуется, приветствует.
- Буря! – восхищенно повторила Аленка.
Это имя очень подходило темной лошадке. Во всех ее движениях чувствовалась неукротимая сила, стремительность, а развевающиеся на бегу черные хвост и грива действительно напоминали буйство стихии.
Когда девочки приблизились к загону, Буря уже ждала их. Катерина подошла к самой изгороди и обняла лошадь за голову, поглаживая ее гриву. Та доверчиво тыкалась мягкими губами в девочкины руки, прикрывала глаза, радуясь встрече.
Другие лошади тоже подходили поближе, наклоняли свои головы, тянулись к девочкам. Рядышком они казались очень большими. Так близко стоять рядом с лошадью ни одной из подружек не доводилось, и было немножко страшно. Но от этих больших животных их отделяли жерди ограды, а кроме того рядом находилась Катерина, которая явно ни чуточки не боялась лошадей, и это придало девочкам смелости.
- А можно их погладить? – спросили подружки у Катерины.
- Погладьте, конечно!
- А они не укусят? – боязливо поинтересовалась Света, самая младшая из подруг.
- Ну, вы в рот им руки не суйте, тогда не укусят! – засмеялась Катерина.
И девочки сначала робко, а потом уже смелее, стали гладить подошедших лошадей по гриве, по атласным блестящим бокам, по умным мордам. Некоторые лошади оказались очень общительными и тянулись, чтобы их погладили еще и еще. Другие, постояв, отходили в сторону и снова принимались щипать траву.
Лошади были все разные по окрасу: темные оттенки коричневого, шоколадного отлива, кирпичного, рыжие и золотистые. А кроме того у них были разных оттенков гривы и хвосты, а некоторых еще отличали светлые пятна на лбу и на носу. Самая светлая лошадка была соломенного цвета с очень светлой, почти белой гривой и большим вытянутым светлым пятном на переносице. Катерина назвала ее Гасаной и рассказала, что это совсем молодая лошадка, ей нет еще года.
Аленке Гасана сразу же очень понравилась. Мысленно она загадала, что это будет ее лошадка.
Катерина тоже погладила других лошадей, ласково называя их по именам: Абрикос, Сильва, Венера, Буран, Слива. Абрикос был уже немолод, он не проталкивался вперед других, стоял спокойно и ждал, когда к нему подойдут. А Буран, оказывается, был отцом Бури. Грива его была черной, как у нее, но сам он был посветлее мастью, шоколадного оттенка.
Катерина рассказала, что лошадей называют каждый год на определенную букву. Вот Сильва и Слива родились в один год, поэтому и назвали их обоих на «С».
Затем Катерина достала из принесенной сумки буханку черного хлеба. Отломив большой ломоть, она протянула его Буре. Та аккуратно подхватила его мягкими губами и съела с явным удовольствием. И тут же потянулась за другим куском, но Катерина отодвинула ее морду:
- Не жадничай, ты свой кусок уже получила. Другие тоже хотят!
Буря упрямо тянулась к руке Катерины, отломившей новый ломоть, но девочка придержала ее морду другой рукой и протянула лакомство скромно стоящему Абрикосу. Тот взял хлеб с достоинством, но все же не долго раздумывая, потому что упрямая Буря так и норовила подлезть под руку Катерины, чтобы ухватить себе добавки.
Катерина прикрикнула на нее:
- Что я тебе сказала! Иди гуляй!
Буря заметно обиделась, отвернулась, однако одним глазом все-таки косилась – а не передумает ли девочка. Но Катерина слегка замахнулась на нее, чтобы отогнать, и лошадь послушно отошла, уступив место остальным. Другие лошади, учуяв запах хлеба, столпились около Катерины. Все ожидали лакомства и тянулись к нему, однако не толкали друг друга, не суетились и не оттесняли соседей, как поступают нахальные воробьи.
Катерина протянула и девочкам по куску хлеба:
- Покормите тоже. Вот Сильву со Сливой, Гасану.
- А можно я Гасану! – не удержалась Аленка.
- Можно, только хлеб давайте с ладони, пальцы в рот лошадям не суйте.
И подружки взяли по ломтю хлеба и подошли каждая к своей лошади.
Аленка положила кусок на ладонь, и ладонь протянула к морде Гасаны. Девочка почувствовала теплое и мягкое прикосновение бархатных губ, и вот уже ладонь пуста, будто хлеб испарился! Аленка погладила Гасану по морде, та потянулась за рукой, в надежде, что дадут еще, но хлеба больше не было и Гасана отвернулась равнодушно.
А Катерина уже звала девочек идти дальше, на конюшню. Подружки не стали обходить загон вокруг, а перелезли через изгородь и пошли прямо по загону. Аленка поначалу немного побаивалась, что лошади все пойдут за ними. Но те, видно поняв, что угощение закончилось, уже спокойно щипали траву в стороне.
Внутри конюшни после солнечной улицы было сумрачно. Вправо и влево протянулись широкие проходы, по обе стороны которых расположились стойла. Почти все они были сейчас пусты, и только в двух или трех оказались лошади. Людей, кроме девочек, в конюшне не оказалось. Катерина подошла к каждому животному, погладила, сказала им ласковые, добрые слова. Девочки следовали за ней. Лошади внимательно смотрели на маленьких гостей, тянулись мордами, шевелили губами, будто здоровались.
Тут Катерина приоткрыла какой-то ящик, стоящий в проходе. В ящике оказалось зерно.
- Это овес, - пояснила она девочкам, - лошади его очень любят, угощу немного.
Катерина зачерпнула ладонями пригоршню овса и протянула ближайшей лошади. Та с удовольствием захрумкала. Когда первая лошадь съела все угощение, Катерина поднесла овса второй, а затем и третьей, а подружки с интересом наблюдали за происходящим.
Катерина пошарила рукой в своей сумке и достала оттуда пачку соли. Девочки с удивлением смотрели, что она будет делать с солью, а Катерина подошла к лошадиной кормушке и насыпала соли в нее. Соль была с большими комками и лошадь тут же начала эти комки лизать.
- Они что, и соль едят? – с изумлением спросила Аленка.
- Да, любят полизать, - объяснила Катерина. - Им даже привозят иногда большие куски соли, кладут в кормушку, они подходят и лижут.
Говоря это, Катерина обходила других лошадей, насыпая в их кормушки комки соли.
- Ну вот, всех проведали, угостили, теперь можно и возвращаться, - сказала Катерина.
На прощанье девочки еще раз подошли к каждому занятому стойлу, чтобы погладить лошадок.
Обратно тоже шли через загон. Некоторые из пасущихся лошадей двинулись к ним, наверное, ожидая, что их снова будут угощать. Девочки забоялись, но Катерина их успокоила:
- Они не будут вас топтать, они умные и спокойные. Просто подойдут, понюхают и отойдут снова.
Так и случилось, несколько лошадей подошли к девочкам поближе, потыкались мордой, и, убедившись, что больше ничего вкусненького нет, ушли. Только Буря, видимо уже забыв про свою обиду на Катерину, шла рядышком с ней, подставляя морду под ее ладонь, чтобы погладили.
Когда девочки перелезли изгородь, Катерина положила на землю сумку, снова взобралась на изгородь, а с нее – на спину Буре.
- Давай немного покатаемся! – сказала она лошади и легонько похлопала ее по шее.
Буря, поняв девочку, небыстро поскакала по загону. Девочки с восхищением смотрели на свою старшую подружку. Сделав небольшой кружок по загону, Катерина вернулась обратно и легко соскочила с лошади на землю. Еще раз погладила ее по шее, спине и морде и выбралась из загона к девочкам.
Подружки двинулись обратно к дому, по дороге восхищаясь всем увиденным и расспрашивая Катерину про лошадей, и про то, как она пастушит верхом на Буре. Катерина охотно рассказывала обо всем. Потом Аленка поинтересовалась:
- А можно нам еще как-нибудь сходить на конюшню с тобой?
- Можно, конечно. А если хотите, то можете и без меня сходить.
- А если нас тут кто-нибудь увидит из взрослых и прогонит?
- Почему прогонит? – удивилась Катерина, - Вы же не собираетесь хулиганить, пугать лошадей или еще что-нибудь плохое делать. Сюда часто ребята приходят и из соседней деревни, и из поселка. Посмотреть на лошадей, иногда угостить их, как мы сегодня, хлебом, солью. Некоторые ребята помогают взрослым, сено растаскивают, воду в поилки наливают. Так что не бойтесь, никто вас не прогонит.
Мысль о том, что можно будет вернуться на конюшню в любое время, очень обрадовала девочек. Уже прощаясь с Катериной у дома, они еще раз договорились, что она позовет их снова, когда пойдет на конюшню. Но теперь, когда они побывали там и все разузнали, они были уверены, что как-нибудь сходят туда и сами.