Утро выдалось суматошное: явилась эта беда в виде простого, нет простых, мужчины и женщины. Ну очень простых, в них не было ничего примечательного кроме, пожалуй, одного: загладить незамолимый грех священных воинов Интернета - холиваров.
- Однако, здравствуйте, - сказал он, - меня терзают смутные сомнения, что вступая в лингвистический холивар, Вы не переоценили свою грамотность?
- Вот это поворот, а как же с ее статейками, которые прямо разжигают меня...
Чую - новый холивар! - проворковал томно... Ты огребешь. А вообще, так бывает - это нормально.
Что ж, пора выстроить условие задачи: каждому мужику ясно, чтобы обниматься с женщиной - не обязательно ее любить. А как же Фрейд? "Любящий многих - любит женщин, любящий одну - познал Любовь"
Кратко - остроумно - емко. Оцепенели: похоже она всерьез принимала их бодрую шутку. Перехихикнулись: "Держать строй, мужики, не спааать..."
Плыла низкая и очень яркая луна. Серые тучи незамысловато репетировали ночь. За окном улица была пустынна, только снег, извиваясь, скользил по дороге. Выпученно вздыхал, слепо тыкался в ноги домов, оград, стучался в окна. Смутная печаль, не отставая, двигалась рядом длинной черной тенью. Давленные цветы летящих снежинок превращались в мятые листовки снега, которые кричали: "Незамолимый грех, незамолимый грех: "опубликовали" и под вопрос поставили". Дневная тяжелая усталость никак не могла унести сугробы в сладкий покой крепкого сна: ползли, пробиваясь вперед бесцельно, как - будто разочарованно брели в разные стороны. Они устали слушать и понимать снежинок, твердящих о легкости полета, и, счастье стало удаляться, блекнуть.
Предобморочное отчаяние, которое мутило ее каждый раз, когда она вспоминала рубленые слова, фразы чата.
Словарь Эллочки - людоедки насчитывал тридцать слов, а здесь "двухминутки ненависти" сводились к одной фразе, не требующей аргументов. Самая простая фраза давалась с трудом.
Молча, как околдованная, в ситцевом халатике, домашняя, доступная и простая в своей откровенности, смотрела серьезно и встревоженно на экран.
Выжидающе, в порыве какой -то отчаянной решимости писала и писала...
- Слабовато пишите, губной помадой. Читал Вашу..., с Души воротит - моралите... Ваши опусы не принесут угнетенным звезду освобождения. Глядел, ухмыляясь половиной губ. Понятие совести было для него таким же пустым звуком, как солнце для слепца от рождения. Взамен совести природа одарила его опасным талантом: быстро и безошибочно угадывать "слабину" человеческого характера. Кто -то из - за плеча шептал ему, что это у него от лукавого. Рассердился - строчки непроизвольно складывались в терцины, как в "Божественной комедии".
Она почувствовала смутную тревогу. Пробовала отвлечься домашними делами - тревога не унималась.
Нельзя просто так взять и прекратить холивар - лента "новостей" потрясла... Не помогла даже служба технической поддержки. Спор или ...
Возвращаются времена оные? Гитлер был художником, а Муссолини мнил себя писателем, написал один роман о Клавдии Патречелли...
Странная женщина, в возрасте, с русским лицом, обезумевшая или уничтоженная?
Плыла низкая и очень яркая луна...
- Держааать строй мужики! Не спааать - это нормально!