В КАЛЕЙДОСКОПЕ АМБИЦИЙ
( На фото: масонские знаки, улица Дворянская. Самара)
Пустоцветы либерализма
Лев Толстой и целый ряд других выдающихся русских литераторов с восторгом писали, что русский народ не испачкал себя участием в управлении государством. В концеXIX века эту фразу повторяли и повторяли, не зная, что подписывают себе тем самым смертный приговор. Восторгаясь особенностями русского характера, эти господа забывали, что Россия уже давно была интегрирована в мировую экономическую систему. Остановить прогресс – это то же самое, что пресечь старение человеческого организма. Хотел царь того или нет, но формирование партий пошло без его участия, причем в самом худшем варианте. Оформляться стали экстремисты, создавая подпольные организации с целью свержения самодержавия. К таковым относились социалисты-революционеры, то есть эсеры и социал-демократы или эсдеки, впоследствии большевики. Царь все бездействовал. К 1904 году он правил страной уже 10 лет, и когда ему говорили, умоляли, требовали – нужны политические реформы, промедление смерти подобно, он с ухмылочкой отвечал – мечты, мечты, где ваша сладость. Только с приближением девятого вала революционных событий 1905 года Николай II решился подарить политические свободы в подписанном 17 октября Манифесте. Телеграммы из столицы о важном политическом шаге Николая пришли в Самару утром 19 октября и сразу же стали сенсацией первой страницы «Самарской газеты».
Общественность города собралась в здании биржи. Городская дума санкционировала создание комитета общественной безопасности. Его возглавили председатель биржевого комитета Н.Д. Батюшков, купцы А.Г. Курлин, В.И. Александров, гласный городской думы М.С. Афанасьев, секретарь губернской земской управы А.К. Клафтон, помещики Д.Д. Протопопов, П.Л. Кузьмин, от чиновников – Н.А. Гладыш, от прессы – В.В. Ветров, В.В. Меркулов, от судейских – А.Г. Елшин, от приказчиков – А.И. Матов, от интеллигенции - В.М. Морозов.
Представители партии нового типа почувствовали, что победа уплывает прямо из рук. Выпущенная большевиками листовка «Что дает нам Царь и чего мы добиваемся» уже теряла политическую остроту. Население хотело мира и размеренной жизни, а экстремисты пытались зомбировать обывателя: «... цель Манифеста 17 октября... обморочить народ призрачной свободой и призрачными правами. Мы не хотим мира с самодержавием! Долой самодержавие! Да здравствует вооруженное восстание...» Самарцам ближе оказались слова священника Д.А. Касаткина из села Новая Майна Ставропольского уезда: «Вот Манифест, обагренный кровью ваших братьев, если бы не эта кровь, то мы не получили бы этого Манифеста». Так началось в России партийное строительство.
Здоровые силы русского общества ликовали. С.Н. Булгаков в статье «О даре свободы» так выразил общественное мнение: «Родина наша вступила на новый исторический путь. Совершилось великое... Народ русский вступает в пору исторической зрелости, свободного избрания своих путей, самотворчества и самооопределения. Пред ним самим, как и перед всем миром, теперь до последней глубины раскроется его душа: и ясная гладь Светлоозера, в которой отразились золотые кресты и колокольные главы Китежа, и жуткая, темная, зловещая глубь. «Держава Российская» сменяет империю, «правовым государством»... Все стихии народной души должны расслоиться и, расслоившись, свободно найти себе место, организоваться и явить свою природу».
В декабре 1905 года в Самаре оформилась партия «Союз 17 октября». В совет «партии порядка», как ее иногда называли в народе, вошли член Государственного Совета и министр земледелия дворянин А.Н. Наумов, городской голова М.Д.Челышев, С.Н. Постников, В.М. Сурошников, Я.Д. Слободчиков, И.Г. Курлин и другие. Их трибуной стала газета «Голос Самары» с 1906 года. М.Д. Челышев, ставший председателем самарского отделения, зарегистрировал устав, который включал в себя следующие цели: «Объединение людей, стремящихся осуществить на практике принципы, провозглашенные в Манифесте 17 октября, осуществление демократических реформ».(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2422,с.1-5).
Главным методом политической борьбы октябристы считали не митинги и демонстрации, а выдвижение своих членов на государственные посты: Государственный Совет, Государственную Думу, городские и земские органы самоуправления. Заместителями Михаила Дмитриевича выбрали Якова Ивановича Чекмарева, Савелия Григорьевича Калягина, секретарем партии стал Иван Дмитриевич Соколов. Октябристы представляли интересы крупных помещиков и именитого купечества, ориентированного на внутренний рынок. Реформ они хотели постольку-поскольку. Их притягивала власть и стремление влиять на императора в своих экономических интересах. Когда правительство пережимало, они сближались с центристами. В случае нарастания нестабильности октябристы объединялись с крайне правыми, то есть черносотенцами. Так, для укрепления государственности в 1906 году «партия порядка» изыскала 120 тысяч рублей на нужды полиции и гарнизона. Когда Березинский полк разгромил революционеров, октябристы выделили 500 рублей командиру полковнику Баранову для награждения нижних чинов, а также устроили банкет в здании Коммерческого собрания в честь победы над террором.
Гораздо правее стояли такие личности, как вице-губернатор Владимир Григорьевич Кондоиди и предводитель губернского дворянства Александр Александрович Чемодуров, член губернской Земской управы П.Е. Сенаторов. «Голубая кровь» не позволяла этим господам слиться с лобазниками «Черной сотни», однако они открыто заявляли крайне правые взгляды. Так, Сенаторов публично называл царя слабоумным, ссылаясь на «Святое писание», и требовал установить военную диктатуру. А.А. Чемодуров объявил «третий элемент», то есть интеллигенцию и весь средний класс, питательной средой для экстремизма и требовал закручивать гайки. В.Г. Кондоиди считал либералов пособниками революционеров и распечатывал листовки, где говорилось на полном серьезе, что забастовщики Самары куплены японскими шпионами.
22 ноября 1905 года в Пушкинском доме задержали мещанина Наумова за подстрекательство к еврейским погромам и учащейся молодежи. На допросе в полиции смутьян заявил, что ему дали деньги за пропаганду погрома. На вопрос: «кто?» – экстремист указал пальцем вверх и угодливо заметил: «Если дадут рабочие деньги, то буду на их стороне».Самарцы угадывали тень вице-губернаторского мундира за такими денежками.(«1905 год в Самарском крае.»Редакция Н.Сперанского.Самара.1925год,с.310-312).
Центристов в Самаре представляла партия Народной Свободы или конституционные демократы (кадеты). Их признанными столичными идеологами были В.А. Маклаков и П.Н. Милюков. Во второй половине декабря 1905 года в помещении гимназии Н.А. Хардиной прошло учредительное собрание этой партии, где был избран временный комитет в составе 12 человек, среди которых назовем присяжного поверенного А.Г. Елшина, врачей П.П. Крылова, Е.Л. Кавецкого, купца А.Г. Курлина, либеральных земцев Г.Н. Костромитинова, В.А. Племянникова, П.П. Кузьмина... Председателем избрали присяжного поверенного А.Н. Хардина. Бюро Народной Свободы располагалось на Дворянской, 112. Для пропаганды своих либеральных идей демократы купили газету «Самарский курьер», первый обновленный номер которого вышел 31 декабря 1905 года. (ГАСО,Ф.352,оп.2,д.2,с.48, 204).
Кадеты развернули широкую лекционную работу, создали частный кружок политических знаний. Либеральные пропагандисты говорили: «Мертвящий старый порядок задушил русскую политическую литературу, так что целому ряду русских поколений был загражден путь к приобретению тех политических и социальных знаний, коими на Западе легко располагает рядовой гражданин свободного государства. И теперь народу... приходится идти к ней навстречу с опустошенным самосознанием». Самарские представители партии Народной Свободы, как центристы, старались объединить вокруг себя всех прогрессивных деятелей слева и справа вокруг следующих задач: немедленный созыв Учредительного собрания на основании прямых всеобщих и равных выборов, немедленное осуществление полной гражданской свободы, организация протестов против всякого насилия и произвола властей, законодательное учреждение свободы митингов, собраний, слова
Для объединения всех здравомыслящих людей самарские либералы открыли клуб политических знаний в доме Назарова на Алексеевской площади, угол Дворянской. Кадеты боролись за создание Самарского общества Народных университетов, которое позволяло бы получать правовые, социологические, политологические знания всем желающим. Центром пропаганды либеральных идей среди молодежи стала гимназия Нины Андреевны Хардиной, дочери председателя партии. Здесь действовала комиссия по изучению психологии детей, дававшая рекомендации при разработке учебных методик.(ГАСО,Ф.352,оп.2,д.1.с.9). Популярностью пользовались лекции учителя истории Павла Александровича Преображенского. Правые злобно называли гимназию «красной», всячески стараясь смешать прогрессивных политиков с экстремистами.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2598,с.11-12).
Несмотря на дарованную свободу, научная литература по политологии и социологии была запрещена к ввозу на территорию Империи, равно как и порнография. Прошлое тянуло назад. О том, как везли научные книги, рассказывает князь П.А. Кропоткин: «Тысячи евреев живут на нашей западной границе контрабандой... Я прибыл в знаменитую некогда столицу (Краков) вечером, а на другой день рано утром отправился из гостиницы на поиски. Велико, однако, было мое смущение, когда на каждом углу и всюду на пустынной базарной площади я встречал еврея с пейсами, в традиционном долгополом кафтане, выглядывавшего какого-нибудь пана или купца, которые послали бы его с поручением и дали бы заработать несколько грошей. Мне нужен был один еврей, а тут их оказалась целая куча... Я обратился к еврею, стоявшему у дверей моей гостиницы. – «То пану зараз будет сделано. Я приведу комиссионера от «Главной компании международного обмена тряпок и костей». Она ведет самую широкую контрабанду во всем мире». Хочется спросить, не отсюда ли у знаменитого Остапа Бендера появилось название конторы «Рога и копыта»? Санк-Петербугская судебная палата регулярно заседала по поводу появления книжных новинок. Литературное творчество порой судили как беглых каторжников. Седые мужи в мантиях выносили вердикт – запретить, конфисковать, уничтожить. Сразу же по всей стране включался на полный оборот механизм подавления. Шпики выявляли хранителей брошюр Л.Н. Толстого «Николай Палкин», «Две войны», « Рабство нашего времени», С. Некрасова « Как народные представители спорили с министрами на счет передачи всей земли крестьянам». Яростно полицейские уничтожали берлинские издания « Записки декабристов» со штемпелем «Библиотека Полярная звезда». (ГАСО,ф.465,оп.1,д.2017,с. 44,56). По поводу каждой запрещенной книги МВД рассылало аннотации о сущности противозаконного содержания. О содержании брошюры Л. Толстого «Рабство наших дней» говорится: « …Рабочие находятся в рабстве у капиталистов, рабство – это вызывается существующими во всех странах тремя узаконениями – податями, частной собственностью на землю и на средства производства. Узаконения эти издаются правительствами, являющимися поэтому организаторами насилия. Исчезновение рабства рабочего класса возможно только с уничтожением правительств. Уничтожить правительство путем насилия нельзя, так как в этом случае произойдет только замена одного правительства другим, быть может еще более жестоким. Уничтожение правительства возможно достигнуть постепенно, лишив его войска, на которое все правительство опирается и средств, путем отказа вносить подати, а также путем отказа пользоваться помощью какими бы то ни было правительственными учреждениями, вплоть до школ, отказаться пользоваться всеми предметами потребления, на которые правительством установлены налоги или пошлины…В России отбирается от народа 1/3 всего дохода и употребляется на ненужные и вредные для народа дела, как вооружение войска, стратегические дороги, крепости, тюрьмы, содержание духовенства, Двора, на жалование военных и статских чиновников..»(ГАСО,Ф.468,оп.1,д.372,с.22.).Подобные аннотации доставлялись в Самару и передавались секретным агентам для конкретных действий. Приведем пример работы самарского филера Федора Яковлевича Риля: « Я 23 марта 1908года обращался к заведующему книжного магазина «Товарищества господина Грау» о выдаче мне книг, подлежащих уничтожению, как конфискованных для доставления их Вам, самарскому полицместеру на Ваше усмотрение, но получил ничем не мотивированный отказ, о чем и довожу до Вашего сведения. Требуется в 1 части произвести обыск в магазине Сапункова и Богдановича.»
Вернемся к кадетам. С большим трудом либеральная литература к ним все-таки поступала. Благодаря пропаганде население начинало отличать эволюцию от революции, бомбу от слова. Помощь местной организации оказывали эмиссары из столицы, такие как Н.А. Гладыш, разрабатывавший политику конституционных демократов в Госдуме, профессор Н.В. Некрасов, освещавший проблемы будущего для русского либерализма, и другие.(ГАСО,Ф.352,оп.2,д.1,с.2-6).
Манифест 17 октября допустил не только многопартийность. Величайшим подарком от государя российская общественность считала допущение к высшей политической власти нового органа – Государственную думу. Все общество, забывая о забастовках и революции, занялось выборами депутатов. Конечно, избирательная система была далека от совершенства, существовал имущественный и сословный ценз, но все же. Выборные с мест получали трибуну. Вспомним пушкинского «Бориса Годунова»: – «Народ безмолвствует». Нет, по праву, данному Манифестом, народ заговорил, да не где-нибудь, а в самом Георгиевском зале Зимнего Дворца, и каждая речь освещалась в прессе, распространяясь на всю страну.
Вот как описывает первое заседание Госдумы А.Ф. Кони. Итак, открытие I Государственной Думы: «Спиджаки», высокие сапоги, у некоторых запыленные чалмы и халаты инородцев, фиолетовая скуфья католического епископа, шапочка раввина, русские клобуки, фраки и белые галстуки, придворные и дворянские мундиры и устарелые военные формы сливаются в живописном беспорядке. У членов Думы серьезные и «истовые» лица. Густою толпою они занимают все отведенное для них возвышение и даже выступают за его предел... Государь, Госсовет и Дума. Первый держал себя с большим достоинством и порадовал мое старое сердце, которое боялось увидеть русского царя объятым недостойным страхом... Второй – жалкое и жадное сборище вольноотпущенных холопов – не обещает многого в будущем, несмотря на свою сословную и торгово-промышленную примесь... Но Дума, Дума – что даст она? Поймут ли ее лучшие люди лежащую на них святую обязанность ввести в плоть и кровь русской государственности новые начала справедливости и порядка, как это успели сделать со своей задачей мировые посредники первого призыва? И пред этим роковым вопросом сердце сжимается с невольной тревогой».
Несбывшиеся мечты
Многим казалось, что Манифест 17 октября, всемилостивейше дозволив многопартийность и выборную Госдуму, почти приблизил Россию к созданию заветного гражданского общества. Но горизонт оказался, как всегда, недосягаем. Первой пощечиной общественному мнению стал роспуск I Госдумы за излишний либерализм. Так же неуважительно царь поступил и со второй Госдумой, показывая, что ему глубоко плевать на мнения и привязанности собственных граждан. Даже слепой мог увидеть, что дарованная свобода являлась лишь политическим маневром, чтобы сбить волну революции. Царю сразу припомнили все грехи. Дадим слово А.Ф.Кони: «Мне думается, что искать объяснения многого, приведшего в конце концов Россию к гибели и позору, надо не в умственных способностях Николая II, а в отсутствии у него сердца, бросающемся в глаза в целом ряде его поступков. Достаточно припомнить посещение им бала французского посольства в ужасный день Ходынки (смертоносная давка во время коронации), когда по улицам Москвы развозили пять тысяч изуродованных трупов, погибших от возмутительной по непредусмотрительности организации его «гостеприимства», и когда посол предлагал отсрочить этот бал».
Самарская интеллигенция переживала потерю уважения к царю как личную трагедию. Вот что писал об этом присяжный поверенный Самарского окружного суда Александр Григорьевич Елшин: «Старая власть без кровавой борьбы не сдаст свои позиции, и государство суждено оставаться еще некоторое время в рамках архаического строя. Старая власть взяла на себя новый грех – помешать естественному мирному росту России и формированию гражданского общества. За это страна поплатится расстройством государственной жизни, а монархия своим существованием. С изданием положения 3 июня 1907 г. все живое было подавлено...»
В условиях реакции, когда широкая общественная деятельность стала удушаться карательными органами, партии начали менять свою тактику. Так, самарские кадеты, не имея возможности воздействовать на верховную власть, обратились к местным проблемам. Они верно поняли, что сохранить уважение среди населения в черное лихолетье, можно лишь защищая конкретные интересы живых реальных людей. Большим подарком губернскому городу стала специально разработанная конституционными демократами муниципальная программа. Она актуальна и по сей день.
Кадеты заявили о необходимости заменить всю городскую избирательную систему, действующую в соответствии с положением от 1892 года. Необходимо отменить имущественный ценз, - заявили члены партии Народной свободы, - все горожане равны, невзирая на пол, общественное положение и толщину кошелька. Каждому по одному голосу, начиная с 21 года. Вторым принципом стало укрепление городской власти, придание ей большей самостоятельности и жесткое разграничение полномочий с центральной властью. Для этого необходимо, чтобы гласные Думы и сам городской голова, после успешного избрания, не утверждались вышестоящим начальством, как это практиковалось в то время. Вся местная милиция должна перейти в полное подчинение городской Думе, но при этом Самара берет на себя все расходы по ее содержанию. В то же время город не должен строить воинские казармы и оплачивать содержание гарнизона, так как это дело казны, ведь армия подчиняется Верховному главнокомандующему. Далее городская Дума должна иметь полное право сама назначать налоги на частных лиц, общественные организации и производство.
Стержнем налоговой платформы становится взимание податей лишь с прибыли на основе прогрессивного налога. Сам городской бюджет строился на обложении налогами доходов с городских предприятий. Третий принцип программы – это общественная целесообразность, то есть все решения Думы принимаются во имя процветания города и его жителей. Так, городская Дума имеет право забрать в общественных интересах любые частные владения «за вознаграждение по справедливой оценке». Кадеты не воспринимали частную собственность по поговорке «Что хочу, то и ворочу». В соответствии с принципом общественной целесообразности от всех налогов с дохода освобождались «предприятия и заведения, обслуживающие общественные нужды населения, например, службы канализации, водопровода, общественного транспорта, электричества и телефонных сетей». Также от налогов должны были освобождаться предприниматели и потребкооперации, разрушающие монополии и борющиеся с дороговизной.
Четвертый принцип программы – обеспечение всех граждан жильем. Решение этой задачи осуществлялось по нескольким направлениям. Предполагалось сокращение налога с доходных домов, согласование квартплаты с суммой, необходимой на постройку, содержание, ремонт сдаваемого дома. Помимо этого планировалась поддержка строительных кооперативов, а также возведение на деньги городского жилищного фонда, сдаваемого в основном малоимущим. Лозунг кадетов таков: «Доступная цена дома с образцовыми дешевыми квартирами».
Пятый принцип – социальная защита населения. Обратимся к самому тексту документа: «Город учреждает особые городские рабочие справочные бюро, где выдаются бесплатно справки по вопросам страхования на случай несчастья, потери трудоспособности, старости. Для безработных организуется общественный труд, особенно зимой. Город издает постановления, направленные на охрану жизни и здоровья рабочих, к ограничению от несчастных случаев... Город обеспечивает своевременной бесплатной врачебной и больничной помощью рабочих, восьмичасовым рабочим днем, ежемесячными отпусками с сохранением содержания, учреждает пенсионные кассы на началах страхования, предоставляется свобода в создании профсоюзов». В принцип социальной защиты населения входит также забота о здоровье граждан: «Устройство канализации и водопровода в беднейших кварталах, предместьях и поселках, с предоставлением населению пользоваться ими бесплатно или за малую плату. Устройство образцовых народных бань, купален, прачечных. Беднейшим – бесплатно. Устройство столовых и образцовых ночлежных домов. Открытие аптек с отпуском лекарств по действительной стоимости. Бесплатная дезинфекция квартир при заразных заболеваниях. Содержание улиц, рынков в чистоте. Бесплатные лекарства и медицинская помощь нуждающимся. Открытие приютов для дряхлых, сирот, калек с отменой всех сословных привилегий. Открытие молочно-питательных пунктов с отпуском хорошего молока для грудных детей по низким ценам. Устройство летних колоний и дач для школьников и больных детей нуждающегося населения. Бесплатные похороны на счет города».
Шестой принцип кадетской программы направлен на охрану детства и заботу о подрастающем поколении: «Общеобразовательная школа должна быть единой без подразделения на низшую и среднюю, обучение должно быть общедоступным, бесплатным и обязательным. Учебные пособия выдаются бесплатно, снабжение детей бесплатным горячим завтраком, устройство при школах бань, теплых ванн, купален. Нуждающиеся дети снабжаются обувью и одеждой. Преподавание ведется образцово, согласно последним требованиям науки. Детей не должны переутомлять и заваливать работой. Программа преподавания должна быть подвергнута серьезной переработке. В школах поощряются все виды спорта. Детям дошкольного возраста обеспечить образцовые бесплатные сады и ясли. Наиболее способным ученикам предоставляется возможность продолжить образование на счет города».
Седьмой принцип – ликвидация безграмотности взрослых, широкая культурно-просветительская работа. Для решения этой задачи кадеты предполагали устройство широкой сети воскресных школ, профессиональных и общеобразовательных вечерних курсов, введение системы народных университетов. Планировалась поддержка из городского бюджета народных театров, оперных студий и различных общественных развлечений, а также публичных библиотек.
Восьмой принцип муниципальной программы партии Народной свободы звучал примерно так: «Самара – город для всех». Здесь предполагалось замощение и освещение окраин, поливка улиц, разведение садов, скверов, парков с бесплатным посещением, открытие пешеходных зон, бульваров, проспектов, озелененных березами, липами, вязами и соснами, создание бесплатных городских пляжей и купален.(ГАСО,Ф.352,оп.2,д.1,с.38)
Как видим, либеральные партии работали тщательно, стараясь отразить интересы россиян, достучаться до каждого. При этом они предлагали социальный мир, спокойствие, благополучие, пытались добиться целей без потрясений. Их противники – функционеры партии нового типа бросали бомбы, грабили банки ради выполнения своих сомнительных задач, демонстрировали откровенную бесчеловечность и при этом добивались больших успехов и усиления своего политического веса. В чем же причина? Неужели большинство людей в стране не отличалось здравомыслием или хотя бы не обладало инстинктом самосохранения? Дело, скорее, в другом. Большевистская партия нового типа врезалась в общество, как кинжал в масло, противопоставляя аморфному, склонному к плюрализму обывателю силу централизованной организации с ее жесткой дисциплиной и строжайшей субординацией функционеров.
Либеральные партии тонули в болтовне и интеллигентской мягкотелости. В одном лагере царило тоталитарное подчинение и вождизм, а в другом разброд, шатания и склоки. Либералы показывали себя наивными детьми на фоне уже давно сложившейся и действовавшей с 1898 года РСДРП. Насмерть резались между собой «октябристы». Скандалы постоянно выплескивались на страницы партийной газеты «Голос Самары»: то М.Д.Челышев клеймил городского голову Д.К.Мясникова, вытаскивая на свет целое явление «мясниковщину», в другом номере уже на чистую воду выводили семейные дрязги самого М.Д.Челышева и начинали вспоминать время Мясникова с ностальгией. Тут же приводился анекдот-совет, мол, самарцам лучше комаров с тела не сгонять – эти насосались и просто сидят отдыхают, а если новые прилетят – до смерти загрызут.
Тут же все враги объединялись против кадетов, которые отвечали им тем же. Читаем дневник секретаря партии Народной свободы А.Г.Елшина: «...мы сильно были обескуражены интригами Соловейчика, устроившего собрание своих знакомых и создавшего центр комитета кадетской партии, где он занял пост председателя вместо меня... Вся эта история отозвалась во мне чрезвычайно болезненно. Я как-то окончательно убедился, что я не гожусь для политической борьбы, что я слишком белоручка и что мне лучше держаться подальше от жизненной склоки... Чувствую, что утратил вкус к общественному делу... Во время большевистского натиска я перестал уважать русское общество и русскую интеллигенцию».
Если Александр Григорьевич говорил об этом с болью и горечью, то помещик Самарской губернии В. Ульянов злорадствовал, мол, интеллигенция – это не мозг нации, а ее г...о. Его сторонники в Самаре тренировались в стрельбе из револьверов на Голодной гриве, пустынном каменистом островке напротив Засамарской слободы. Донесения полиции приобретали все более угрожающий характер: «10 июля 1907 г. село Склоково, Самарский уезд. На пчельнике крестьянина Н.А.Гурьянова полиция обнаружила несколько винтовок и револьверов, принадлежащих крестьянской боевой дружине».(ГАСО,Ф.468,оп.1, д.984,с.4). В это же время жандармы обыскивали явки, пытаясь задержать опасного преступника вооруженного беглеца из Витебской тюрьмы Р.А. Хайкинда. Нелегалы бежали на Волгу не случайно. Здесь располагался подпольный центр по изготовлению фальшивых документов. При обыске 26 августа 1907 года в квартире В.И.Тарасова (кличка Зубастый) обнаружены материалы паспортного бюро Самарского комитета РСДРП. Среди предметов было 26 различных печатей, готовые паспорта и чистые бланки, удостоверения, талонные книжки на сбор членских взносов. (ГАСО,Ф.468,оп.1,д.996,с.1).Ситуация усугублялась покушением на командующего Самарским гарнизоном генерала Сергеева и убийством начальника жандармерии полковника Боброва.
Казалось, в самом воздухе витало что-то страшное, необратимое. А.Г.Елшин пророчески писал в своем дневнике: «В переходное время роль наших партий становится до чрезвычайности ответственной: та или иная тактика предопределяет дальнейший ход событий. Неумелая или ошибочная тактика может привести к государственной катастрофе».
Вольные каменщики
Рубеж XIX и XX веков в России характеризовался становлением различных тайных обществ. Социалисты и анархисты объединялись в подпольные боевые группы с четкой иерархией и дисциплиной. В противовес бомбистам охранительные структуры создали также свою тайную организацию под названием «Священная дружина». Она была основана Великим князем Владимиром Александровичем во времена правления Александра III и занималась тайным сыском. В лигу входили как армейские офицеры, так и полицейские чины. Тем, кто отказывался вступать в это братство, ставились препоны в дальнейшей карьере и наоборот. Непосвященных могли удивлять быстрые служебные взлеты отдельных чиновников. Вот что пишет предводитель губернского дворянства А.Н. Наумов: «Был у нас в Самаре Белецкий, он там пробыл все свое вице-губернаторство. Я к нему относился всегда с большим недоверием, уж он был услужлив, умел везде втереться. У него не было слова «нет»... и такие скачки он производил удивительные, которые всех поражали и меня в частности. Губернатор Якунин уехал в отпуск и оставил губернию на руках Белецкого. Приехал и остался недоволен действиями Белецкого. Он решил от него всю полицию взять в свое распоряжение, а через 4 месяца Якунин уже провожал Белецкого в качестве вице-директора департамента полиции... Был без службы, а через 3-4 месяца его уже провожают сановником в Петроград». Не стоит, однако, думать, что охранная лига занималась лишь личными карьерными делами. У нее были длинные руки и специальные агенты-уничтожители, проводившие убийства государственных преступников на территории третьих стран. А.Ф. Кони пишет, что в «Священной дружине» сложился целый язык, определявший, каким способом будет убит тот или иной революционер. Заказ оформлялся так – поехать в Лондон и «прописать ижицу», что значило осуществить тайное отравление с помощью наркотиков (морфий, кокаин). Такие методы помогали в борьбе с отдельными главарями-террористами, не связанными с населением России. Партия нового типа В. Ульянова оказалась для лиги не по зубам. Вспомним сказку о Змее Горыныче – отрубают голову и появляются новых три. Большевики держались на массовости, а не на гениальности отдельного лидера. Каждый был взаимозаменяем, а на всех бы «ижицы» не хватило.
Все это наглядно продемонстрировала революция 1905-1907 годов. Россия стала другой, менялись и жизненные взгляды либералов. В связи с тем, что в рамках легальной партии, даже такой массовой, как кадеты, противостоять большевикам оказалось невозможно, была создана тайная организация. «Великий Восток народов России» попытался стать секретной масонской ложей для противостояния ленинской партии нового типа. Возглавил российских масонов юрист Н.В. Некрасов. Теоретиком стал адвокат А.Ф. Керенский. Фигура Александра Федоровича появляется здесь не случайно. Его выставили на ринг политических баталий в противовес В. Ульянову. Они оба учились в одной гимназии, сидели за одной партой, самоутверждались между собой с детства. Они оба стали адвокатами, одновременно получили политический вес, жестко бичуя самодержавие. Напомним читателю, что Александр Федорович превратился во всероссийского кумира на судебном процессе по поводу Ленского расстрела. Ульянов в связи с Ленским расстрелом взял себе псевдоним «Ленин». А далее их пути расходились. Ульянов ориентировался на германские спецслужбы, а Керенский наводил мосты с Лондоном и Парижем. Кто стоял за этими политическими фигурами, поведал всему миру 1917 год. Масоны - пацифисты, а возглавивший Россию А.Ф. Керенский объявил войну до победного конца и безжалостно бросал жизни сотен тысяч россиян на защиту Антанты. В. Ульянов прибыл из Германии с группой товарищей в пломбированных вагонах и заключил Брестский мир, выплатив голодающим немцам пять миллиардов золотом и пшеницей.
Вернемся на несколько лет назад. Кто же они были - русские масоны, оформившиеся в «Великий Восток народов России»? Их идеология уходила в глубь веков. Мыслители древности считали, что главное – это добиться гармонии внутри себя и вовне. Государственная система есть высшее благо, но она требует знаний об управлении. Так вот, главное для посвященных – это научиться воздействовать на окружающих, подчинить их своей воле без прямого физического насилия при помощи различных секретных методов, к которым относились ораторское искусство, гипноз, умение прогнозировать и видеть будущее. Древние идеально разработали эту систему, применяя даже музыку, свет, цвет в различных сочетаниях для воздействия на население. Они уловили даже связь графических символов с психологическим состоянием людей.
Все эти знания объединили в себе тайные масонские общества, которые возникли еще во времена строительства Вавилонской башни. Мастера – вольные каменщики, или масоны, искали гармонию при строительстве архитектурного шедевра, а потом пришли к выводу, что гармонию следует строить в духовной жизни и что человечество – это нетесаная глыба, из которой надо вырубить великий монумент нравственной красоты, небывалой духовности. Вольные каменщики строили храм при царе Соломоне и также считали, что его надо построить в душе и тем самым приблизиться к божественным истинам. Масоны научились понимать и использовать космическую энергию и информацию. Они познали тайны человеческого тела и умели лечить самые неизлечимые болезни, на долгие годы, продлевая свою жизнь. Они познали глубины человеческой психики и тайны подсознания, создали особый язык символов и цифр, при помощи которых передавали свои знания посвященным потомкам, опасаясь, что их могучее оружие может попасть в недобрые руки. В противовес масонам появляются тайные общества сатанистов, которые начинают поклоняться дьяволу и сеять зло, используя секретные знания. Сатанистынаучились в свою выгоду использовать символы, знаки, космическую энергию, подавляя людей, уничтожая целые государства. Вот они, сатанинские принципы: чтобы испортить город и его население – достаточно построить в центре несколько уродливых зданий; чтобы убить личность в человеке, нужно подменить истины; чтобы отнять будущее у страны – растопчи ее прошлое; чтобы уничтожить явление – доведи его до логического конца, оно само превратится в противоположность; научи людей жить будущим, и они потеряют настоящее; чтобы погубить дело – поставь дурака начальником над умными; чтобы убить нацию – преврати ее интеллектуальные силы в посмешище, а слово интеллигент – в позор; чтобы уничтожить государство – сделай его всепроникающим; чтобы безгранично управлять – загони гражданскую войну в каждую семью...
Чистые масонские идеи противостояли так: учись жить каждый день, как последний раз, и помни, что ты существуешь лишь каждую секунду и именно в этом месте, где находишься; не живи будущим, неосуществимыми мечтами; не болей за то, что не можешь изменить, в чем не можешь принять участия; живи своими интересами, но не за счет других; не увеличивай количества зла; не верь, не надейся, не проси; рассчитывай лишь на себя и посвященных; не относись ко всем одинаково; не привечай в доме людей, не способных понять тебя; бойся дураков, окружай себя рационально мыслящими и сознательными работниками; материальное не приносит счастья; цель жизни – гармония; отклоняйся от дорог исхоженных; будь хозяином своему языку; дует ветер – поклоняйся шуму; ничто не происходит случайно; помогай человеку в поднятии тяжести, но не помогай в сложении ее; не сворачивай на полпути...
Масонскими символами и засекреченными знаниями пронизаны произведения У. Шекспира, многие мировые архитектурные памятники, произведения живописи. Масонами являлись некоторые выдающиеся политические деятели. Обладая искусством оракулов, предвидя столбовую дорогу человеческого развития, масоны пытались ускорить все эпохальные события. Так, масонами были якобинцы и декабристы, стремившиеся как можно быстрее вырвать свои страны из рутины феодальных пережитков и перевести их на рельсы свободного рынка, конкуренции и промышленного прогресса.
Русские масоны в основном являлись дворянами, и в своих ложах они разрабатывали планы реформации России наиболее безболезненным образом. Они помогали АлександруII провести освобождение крестьянства в 1861 году. Редактировали Конституцию в 1880 году. Боролись за многопартийность и открытие Государственной Думы. При этом они находились под постоянным негласным надзором полиции. Читаем донесение начальнику Самарского губернского жандармского управления полковнику М.И. Познанскому: «Доношу Вашему превосходительству, что член Государственной Думы Александр Федорович Керенский 5 сентября 1916 г. с поездом № 7, в сопровождении филеров, прибыл из Ташкента в Самару, посетил известного департаменту полиции... врача народника Ивана Георгиевича Маркова и заходил в контроль городской управы. Посещение контролянесомненно относится к городскому контролеру кадету Василию Васильевичу Кирьякову. С тем же поездом № 7 Керенский под наблюдением филеров вверенного мне управленияОвчинникова и Ефремова выехал в Петроград». Полицейские «топтуны» не зря стирали подошвы своих ботинок, следя за Керенским. «Великий Восток народов России» взял курс на отрицание самодержавия и стал создавать ячейки по всей России, тайно объединяя в первую очередь членов кадетской партии и готовя из них опору будущего демократического государства. Сигнал из столицы – и управленцы займут губернские и городские структуры власти.
Самара для столичных масонов являлась стратегически важным городом. Предчувствуя близость Первой мировой войны, А.Ф. Керенский создал представительство «Великого Востока» в нашем городе в начале лета 1914 года. Вот как описывает ритуал посвящения в масоны кадет А.Г. Елшин: «Принятие было назначено в квартире Кугушева, Казанская, 30(дом Субботина). Для меня было несомненно, что Алихан Букейханов также состоит в братстве, ибо он в начале играл роль посредника между мной, Керенским, и Некрасовым. На другой день утром я пришел к Кугушеву. Алихан провел меня в дальнюю комнату с балконом на двор и сказал, что по «правилам устава» я не могу пока никого из собравшихся братьев видеть. Затем он принес мне вопросный листок – об отношении к самому себе, к семье, к обществу, к государству и человечеству – предложил дать письменные ответы. Сам удалился. Через некоторое время Букейханов (кадет, ученый-агроном, в прошлом депутат I-й Госдумы) пришел, и я передал ему заполненный мною лист. Он сказал мне, что братья рассмотрят мои ответы и решат, могу ли я быть принят по своим убеждениям.(ГАСО,Ф.352,оп.3,д.3.с.7).
Через четверть часа он возвратился и сказал, что теперь порядок приема пойдет дальше. Он завязал мне глаза и предложил подождать в таком положении некоторое время и не снимать без него повязку. Через некоторое время я услышал шаги вошедших людей, и затем голос Керенского заявил мне, что я нахожусь перед делегацией Верховного Совета братства масонов. Было задано мне несколько вопросов, и затем, стоя, я повторил за Керенским клятву. После этого с меня сняли повязку. Меня все трое поздравили, и мы расцеловались по-братски. Кажется, прямо оттуда мы все пошли на пароход общества «Кавказ и Меркурий», на котором Керенский и Некрасов уезжали в Саратов. Это было 12 июня 1914 года».
Вступив в братство, А.Г. Елшин получил тайные знания о предстоящей ликвидации самодержавия и о созыве Учредительного собрания, которое решит вопрос о власти и предоставит всем гражданам равные политические права, о принципах Конституции будущей Российской республики. Также он был ознакомлен с тайными действиями врагов России и их методами борьбы: выдвижение популистских лозунгов, ярких, красивых, но ничем не обеспеченных; использование особой знаковой системы, цветовых и световых факторов; применение специальных ораторских жестов и интонаций; повязывание людей общим преступлением... Красные реющие флаги на митингах вызывают агрессивность, превращают людей в стадо, где масса глупее каждого отдельного человека. Серп и молот на красном фоне являются символом подчинения земли и неба какой-либо единой идее, причем агрессивной направленности. Пятиконечная звезда – перевернутый черт, символ экспансии. Вытянутая рука большевистского оратора опять же воздействует подавляюще на волю отдельных людей, объединяя всех в безликую толпу. Истерические выкрики воспринимаются не умом, а сердцем, вызывая массовый психоз. Доведя толпу до экстаза, вождь-профессионал направляет людей на преступления, громятся магазины, и общий разгул связывает всех.
Увы, русские «вольные каменщики» не построили свой нравственный храм. Помешали амбиции, склоки, раскол на Всероссийском масонском съезде в 1916 году, где Керенский интриговал за войну до победного конца и добился должности Генерального секретаря, а потом и Верховного правителя России. Его сногсшибательная политическая карьера, как известно, закончилась бегством в женском платье из бушующего Питера. А.Г. Елшин писал в те дни: «Шайка Ленина и Бронштейна несут несравненно большую ответственность за зверства, чем их матросы-убийцы...»
Социализм без петли
XX век показал, что социалисты социалистам – рознь. Если одни хотели с бомбами и винтовками в руках облагодетельствовать все человечество, то другие пытались построить рай на отдельном участке земли. После кровавой революции 1905-1907 годов толстовская идея о непротивлении злу насилием становилась все более популярной. Вместе с этим все более живой интерес вызывали планы нравственного очищения общества через особые коммуны. Граф Л.Толстой полагал, что коллективизм, самоуправление в рамках небольших групп единомышленников, ведущих общее хозяйство, победят пороки и выкуют нового человека, который эволюционным путем и завоюет планету. Эгоизм не сможет противостоять коллективизму, диктатура – демократии, угнетение – свободе личности.
В Самаре идеи толстовских общин вдохновили в первую очередь рабочих-железнодорожников. Это был наиболее значительный и сплоченный слой рабочего класса. Кроме того, в силу профессии железнодорожники ездили по всей России, многое видели, о многом начинали задумываться. Они видели, как на юге России и в центральном черноземье возникает диво дивное – поселения единомышленников, строящих жизнь по собственным гуманистическим принципам и защищающих себя от рыночной стихии.
24 января 1908 г. на стол начальника Самаро -Златоустовской железной дороги инженера А.Г. Каянуса легло заявление, подписанное группой железнодорожников: «Вследствие сильного вздорожания квартир и вообще жизненных продуктов между службами управления и ее сотрудниками возникла мысль, по примеру Южных дорог, купить на артельных началах землю для постройки домов и образования поселка или колонии, как это устроено около Харькова... Покорнейше просим Ваше превосходительство разрешить путем подписания листа, пущенного по службам и отделам, выяснить лиц, желающих участвовать в покупке земли, и, выяснив это, собраться для обсуждения взаимных условий, а равно и вопросов, относящихся к покупке земли». Под прошением подписались С. Полежаев, А. Кузнецов, А. Татаринов, А. Набоков, Н. Ростов, А. Емельянов и другие.
Текст заявления интересен тем, что основные стратегические задачи по созданию толстовской коммуны закамуфлированы под простое решение бытовых проблем. Напомним читателю, что железнодорожный пролетариат, как стратегическая сила империи, не имел право на проведение собраний, сбор подписей и прочую подобную самодеятельность. За эти неудобства правительство платило в данной отрасли одну из самых высоких заработных плат и давало ряд привилегий. Начальник дороги Август Германович Каянус взял на себя большую ответственность, дозволив начать дело по строительству коммуны. Подписка, проведенная в ближайшее время, дала 400 желающих вступить в сообщество.
Первое собрание будущих коммунаров прошло 16 марта 1908 года в помещении Общества приказчиков под председательством А.Д. Биткина. Оно имело огромный резонанс среди жителей всей Самары. На второе заседание в начале апреля, к удивлению организаторов, пришло много желающих вступить в кооператив не из среды железнодорожников. В зале появились также представители Управы, полиции и жандармерии. Был выслушан доклад о деятельности Харьковской коммуны. Избрали комитет по разработке устава будущей жилищной колонии, который возглавил заместитель начальника железной дороги, сын почетного гражданина Санкт-Петербурга Евгений Андреевич Зубчанинов. В редакционную комиссию вошли Александр Владимирович Воскресенский, Павел Александрович Преображенский и Владимир Владимирович Тейс. На собрании образовали юридическую, строительно-техническую, санитарную, садовую, лесо-огородную, бухгалтерскую, школьно-библиотечную, бюджетную комиссии. Они в дальнейшем должны были составить органы самоуправления пока что теоретического поселка.(ГАСО,Ф. 465,оп.1,д.2290,с.3-20).
2 июня 1908 года на общем собрании рассматривался Устав из 55 пунктов, составленный Е.А. Зубчаниновым. В ходе обсуждения возник конфликт междужелезнодорожниками и гражданами, не относящимися к этой отрасли. Последних попытались лишить права голоса. В зале раздавались крики, мол, нельзя начинать коммуну с неравноправия, с разделения людей на «иксы» и «игреки», на гоев и изгоев. В конечном итоге собрание согласилось на равноправие всех членов будущего сообщества. Встал вопрос о покупке земли. Князь Щербатов предложил свои угодья близ станции Липяги, а Б.Е. Эдельсон – свои с уступкой за оптовую сделку.
На очередном заседании 26 ноября 1908 года общим голосованием приняли Устав в окончательной редакции. 275 человек выразили желание стать коммунарами.(ГАСО,Ф.3,оп.132,д.34.с.6). Свое согласие они подтвердили первым взносом в размере трех рублей с каждого. Общий капитал положили на счет в Азово-Донской коммерческий банк. В городе начался ажиотаж, и к январю 1909 года в поселяне записалось 1018 человек.
11 января 1909 года на расширенном собрании в Пушкинском народном доме окончательно решался вопрос о покупке земли. Б.Е. Эдельсон выставил на продажу 1500 десятин по 175 рублей, а Крестьянский поземельный банк – участок в 1152 десятины по 125 рублей, причем в том же месте, но ближе к железной дороге. Земельная комиссия после долгих споров к лету 1909 г. приобрела у Крестьянского поземельного банка 338 десятин земли по 160 рублей в льготную рассрочку на 10 лет. Территорию, находившуюся в 15 верстах от Самары, разделили на 840 участков по 30 соток. Чтобы исключить социальную несправедливость, угодья распределяли путем жеребьевки, полагаясь на волю случайности.
Новая жизнь началась 30 мая 1910 года. Вот как это описывает П.М. Еськов: «В этот день из Самары специальным поездом, состоявшим из десяти вагонов, прибыли сюда первые поселяне. Сошли с поезда – перед ними лежала голая степь – ни кустика, ни деревца, одна сторожка, да срубленный колодец около нее. Торчали только колышки с номерками кварталов и участков. Люди разбрелись с радостным настроением по своим делянкам земли, чтобы потрогать ее теплыми руками, как самое дорогое и близкое... С этого дня после освящения земли начали застраиваться. Уже к концу 1910 года было построено 50 домов, а к 1914 году – более 400».
Одним из первых постановлений поселковой власти стало требование поставить заборы на участках, соприкасаемых с улицами, название которых дали в честь великих русских писателей: Толстого, Гончарова, Тургенева, Лермонтова, Гоголя... Социализм социализмом, а забор оказался необходим. В постановлении звучало предельно жестко – кто изгороди не поставит, может считать себя выбывшим из коммуны, а участок будет перераспределен. Следующее постановление касалось обустройства самих улиц. Комиссия определила: «Во всех местах, где малый овраг пересекает улицы, устроить пешеходные мостики и тротуары по одной стороне улицы. Около артезианского колодца через овраг построить переход, исходя из сметы 120 рублей». Правление выделило 100 рублей на реконструкцию двух старых мостов.
В 1913 году замостили пешеходную дорогу от железнодорожного полотна, оборудовали все колодцы, вырытые по абиссинскому типу, металлическими помпами, озеленили улицы деревьями из питомника, разбили парк на центральной площади, сад около правления, сдали в эксплуатацию общественные бани, купальни, провели электрическое освещение. Школа на 47 учащихся открылась в 1912 году и получила наименование «Школа в память 1812 года» в связи со столетием победы Русской армии над Наполеоном. В память 300-летия царствования Дома Романовых в 1913 году поселяне заложили православный храм. (ГАСО,Ф.1,оп.12,д.5087,с.2).
Особая забота уделялась детям. Для них действовал детский сад со штатом воспитателей, проводились специализированные праздники, устанавливалась рождественская елка, раздавались подарки. Могло удивить богатство культурной жизни. Действовала общественная библиотека, читальня, литературно-драматический кружок, дамский клуб. Издавалась газета «Поселочная жизнь» стоимостью 5 копеек. Она выходила еженедельно с 1912 года и все свои страницы посвящала проблемам общежития. Вот как в местной прессе ставились бытовые проблемы: «Снежные валы прикрыли высокие уличные калифорнийские клены. Весной возможны поломки ветвей и стволов посадок. Неприятное впечатление производят в поселке стебли серой полыни, которые вид поселка делают неприглядным. Не скошенная вовремя высокая полынь по улицам способствует задержанию снега. В полыни находят убежище зайцы». Публиковались специальные статьи «О борьбе с зайцами в садах», «Как производить обработку почвы для сада и посадку плодовых деревьев». Газета допускала рекламу такого содержания: «Садоводство «Флора», что на Самарской, 180 или на Дворянской, 118 предлагает поселочникам в большом выборе рассаду летних цветов и огородных овощей, семена» или «Торговля В.И. Аникина. Зубчаниновский поселок, участок 651 предлагает скобяной, красочный, обойный товар, паклю, железо, гвозди, строительный кирпич. Цены безусловно самарские». «Поселочная жизнь» сообщала последние новости, имеющие прямое отношение к коммунарам: «Самарская губернская земская управа разрешила с 22 сентября 1914 года проводить базар по воскресным дням в Зубчаниновке». Кстати, такое название закрепилось за кооперацией сначала на бытовом уровне между сельчанами, а потом получило юридический статус.
Евгений Андреевич Зубчанинов являлся душой и лидером общины. К нему ходили за различными советами, кроме того, этот русский интеллигент умел находить общий язык с любыми сословиями, в том числе с богатым самарским купечеством и самой губернской администрацией. Евгений Андреевич являлся уважаемым членом Биржевого комитета и авторитетным человеком среди предпринимательской элиты Поволжья. Однако коммуна чуждалась вождизма и принимала решения коллегиально. На общих собраниях рассматривались подобные вопросы: «Заявление члена общества Домаревского о разрешении ему открыть в поселке в собственном доме чайную-столовую; заявление Н.А. Семенова о выдаче удостоверения на получение проездного билета; прошение М.И. Рыжова о зачислении кандидатом на ссуду в размере 200 рублей из строительного фонда; предложение Н.А. Савинова о приобретении пожарной машины с приложением прейскуранта завода Санина; заявление Гончаренко о передаче своего участка сыну Василию; садовник Рубцов просит поденщиков для прививки яблонь в питомниках; заявление члена общества Ханжинова о том, чтобы у него сняли квартиру для садовника; Е.Т. Ванякина просит разрешить торговлю фруктовыми водами и молоком около платформы...»
На каждом заседании выслушивался доклад урядника о дисциплине, где часто звучала жесткая критика жителей: «Протокол от 6 сентября 1912 г. составлен в связи с захватом общественной земли с посадками». Урядник постоянно требовал, чтобы сторожевых собак со двора не выпускали во избежание укусов прохожих. В 1913 году полицейская власть обходилась коммуне в 420 рублей, но в дальнейшем была переведена на счет казны.
В конце каждого года бухгалтерия отчитывалась о потраченных общественных средствах и подводила баланс. Вот перед нами финансовый отчет за 1915 год: «Счет кассы – 674 рубля; текущий счет во Втором обществе Взаимного кредита – 1100 рублей; текущий счет в Русском для Внешней торговли банке – 109 рублей; процентных бумаг – на 510 рублей; членских взносов – 500 руб.; стоимость земли – 27 835 руб.; недвижимого имущества – 44 364 руб.; движимого имущества – 3 833 руб., посадочных материалов в общественном питании - на 3 754 руб. Годовые затраты составили: на общественную лавку – 1 262 руб.; на драматический кружок – 247 руб.; на питомник – 3 809 руб.; содержание общественного стада – 811 руб.; на правительственные лица и учреждения – 1 063 руб.; на охрану – 2 105 руб.; на издание газеты – 1 418 руб.; пособия лицам, взятым на войну – 320 руб.; на благоустройство – 1 170 руб.; на освещение – 413 руб.; на отопление – 302 руб.; на содержание артезианских колодцев – 846 руб.; на обслуживание школы – 2 950 руб.; на детский сад – 536 руб. Строительство церкви обошлось в 1 014 рублей.
Социалистический эксперимент в рамках отдельной общины удался. Жители строили грандиозные планы на будущее: Е.А. Зубчанинов горел мечтой провести трамвай от Самары, телефонизировать каждый дом. В бытовом укладе исчезло пьянство, хулиганство, эгоизм, стяжательство. Самарский печатник И.Ф. Демидов, посетив коммуну, в те времена записал в своем дневнике: «Несмотря на различные вероисповедания у коммунаров одна религия – социализм». Его зарисовка о Зубчаниновке заканчивается следующими поэтическими строками: «Стала фраза очень модной: «Верю, мол, в социализм!» Это нас проверят годы, это нас проверит жизнь...»
Жаль, что в 1917 году данный эксперимент был насильственно прерван и начался другой.