Вы скажете, Бог наказал? А я вам скажу иначе. Он отметил меня, сделал особенной и навсегда отличил от сородичей. Да, я больше не плаваю. Правая нога, перебитая дробью, усохла и втянулась под брюшко. Нет и той божественной походки, из-за которой столько молодых селезней готово было сойтись в лютой схватке, когда фиолетовые, синие и зеленые перья так и летели веером в разные стороны. Хожу, опираясь на крыло, от чего оно заметно истрепалось и дает крен при полете. Да, собственно, какой из меня теперь летун? И незачем мне летать. После Великого дня каждая утка нашего болота считает за честь поделиться со мной червячком или кусочком рыбки.
Когда я, кружась в ритуальном танце, впадаю в экстаз, Подземная богиня любезно принимает меня в своих покоях. Я задаю вопросы, и она дает наставления, которые с жадностью впитывают те из наших, кто не наделен способностью ходить в Нижние миры. Да и мне туда не было хода, пока Бог не хлестанул по мне летящим металлом, и не кинул оземь, прямо в пасть пятнистому чудищу.
Моя жизнь обрастает легендами. Часто слышу их обрывки, когда молодежь, завидев меня, переходит на шепот и склоняет головы в почтительном поклоне.
Сколько мне еще осталось пребывать по эту сторону? Я старею, и память становится все мутней. Видно, пришло время рассказать свою историю, пока она окончательно не забылась. Иначе быть ей той слоистой породой, как вон та скала, где каждое новое поколение уток добавит что-то от себя.
Была я самой обыкновенной уткой, разве может чуть выделялась среди сверстниц красивой походкой, от которой млели все парни нашего болота. Бывало, бились из-за меня не на шутку. А я все присматривалась.
В тот год, когда по нашим законам я должна была выбрать себе пару, у Дальних болотных пределов поселилась кучка уток из нездешних, у них и окрас не такой, как у нас, видно, другая порода. Они жили замкнуто, дружбы с нами не водили.
Только однажды прилетела оттуда компания молодцов, видно, покрасоваться решили перед чужими невестами. Я тогда вместе с подружками как раз плавала по тихой воде. Мы были сытые и просто пугали мальков, ныряя без цели.
И тут прямо рядом со мной возьми и сядь на воду селезень из тех чужаков. Откуда он взялся? Полет его был таким стремительным, что я даже не видела, как он прилетел. Боже, как он был красив! Какой-то особенный изгиб шеи, чудесный перелив перьев, огненный взгляд. Он сделал вокруг меня медленный пируэт, на одно мгновение мы встретились глазами, и сердце мое прожгло насквозь. В тот же миг он оторвался от воды и почти бесшумно исчез в золотом закатном небе. А я долго качалась на волнах, которые он оставил.
С тех пор я потеряла покой. Кто только ко мне ни сватался, ни к кому душа не легла. Все подружки уже обзавелись семьями, а я все выбирала. Молодые селезни понемногу начали терять ко мне интерес. Кому нужна печальная и недоступная красавица, когда все болото живет в одинаковых заботах, и расписание жизни подчиняется неумолимой смене времен года.
Так и пролетело то лето, когда мне по законам предков полагалось найти себе спутника жизни и вывести птенцов. Подружки больше не находили времени, чтобы поболтать со мной, стали сторониться, оглядываться недобро. Свободных парней не осталось. Только одна старая утка иногда под вечер вела со мной беседы.
Поначалу я стыдилась ее общества, а потом поняла, что кроме нее у меня никого нет. И тогда я решилась рассказать ей о своей беде. Мол, нет мне жизни без того прекрасного селезня. И уж коли не суждено быть с ним, так и вовсе жить незачем. Брошусь я с высокой скалы на камни, и конец страданиям. Выслушала меня старуха и говорит: «Раз прожег он тебе сердце, лети к нему. Усмири гордыню и признайся. Чем так мучиться, лучше уж рискнуть. Вдруг, да и вправду он создан для тебя?»
Не сразу я решилась. Утка не должна искать внимания селезня, так испокон веку повелось. Но я рассудила так. Взрослая утка, не давшая миру потомства, зря живет на свете. Она не выполняет того, что предначертано. Годится она разве что на корм хищникам. Уж если мне все равно пропадать, испытаю судьбу в последний раз.
Вычистила перышки, уложила их по-праздничному, посмотрелась в водное зеркало и отправилась в путь. Болото у нас большое, и я нескоро достигла его Дальнего предела. Солнце клонилось к закату, хотя до вечерней зари было еще далеко. Стая чужаков занималась обычными делами. Кто нырял за кормом, кто обустраивал гнезда, а кто и просто мирно дремал на воде.
Я сделала круг и медленно опустилась на берег неподалеку от стаи. Долго ждать не пришлось. В нашем мире сложно остаться незамеченным среди чужих. Утки шумно окружили меня, захлопали крыльями, стали с любопытством разглядывать. С моей стороны это было неслыханным нарушением утиного этикета — явиться без приглашения в чужую стаю. Меня начали клевать и щипать, бить плоскими клювами и кричать оскорбления. Я была готова ко всему. Пусть заклюют совсем, мне итак жизнь не мила.
И вдруг все смолкли и расступились. И опять как из ниоткуда рядом возник Он. В этот раз он не казался таким бравым, как тогда. Изгиб его великолепной шеи был печальным, взгляд исполнен тоской. «Любовь моя, - сказал он, - я и не надеялся тебя когда-нибудь увидеть. С того дня, как я увидел тебя, места себе не нахожу. Не быть нам парой. Я — сын вожака, и не имею права приводить жену из чужого племени. А свои мне больше не милы. Я ходил на Большой Совет с просьбой отпустить меня из стаи, но получил отказ. Это было бы вечным позором для моей семьи. Звание вожака передается из поколения в поколение, отказаться от него нельзя. Иначе постыдная смерть. Милая, постарайся забыть меня. Ты еще молода. Прими ухаживания соплеменника, выполни родовое предназначение. А я женюсь на утке из своей стаи, которую мне выбрал Совет. Она знает, что мое сердце принадлежит другой. Но иметь потомство от будущего вожака для нее важнее любовных переживаний. Лети домой, моя любовь». Сказал и взмыл прямо в заходящее солнце.
Утки еще немного посидели поодаль, искоса поглядывая на меня, а потом потеряли интерес и отправились по своим делам. А я взлетела невысоко и стала бесцельно кружить над болотом. Куда лететь? Зачем жить? Нет мне пристанища в этом мире.
До самой вечерней зари скиталась я над болотом, то садясь на кочку, то вновь поднимаясь над деревьями. Видела, как от дальней деревни отделилась парочка — человек с ружьем и пестрая собака. Они медленно, как все сухопутные, приближались. Человек иногда останавливался и закуривал, а собака бегала кругами, бесполезно тратя силы.
И вдруг с бешеной скоростью ко мне в небо взмыл селезень. Вмиг он оказался рядом со мной. Это был Он, тот, чьего имени я так и не узнала, роковой посланник подземных богов. «Родная, улетим прочь! Нет мне счастья без тебя. Будем жить в бедности и бесславии, а наши дети, рожденные в любви, будут началом нового племени. И как знать, может, им будет уготована великая судьба!»
И только произнес он эти слова, как со страшным треском ударила по мне адская железная плеть, и рухнула я на землю без чувств. Слышала только еще пару выстрелов, прежде чем померкло в глазах.
Очнулась я от зловонного собачьего дыхания. Мокрый язык болтался надо мной, свешиваясь из громадной пасти, окаймленной смертоносными зубами. Челюсти стиснули мое тело и стали мять его с чудовищной силой. Свет снова померк. Пришла в себя я от того, что пропахшие табаком человеческие руки клали меня под куст, изжеванную и почти бездыханную. "Пойдем, Сьюзи, искать второго. Эта уже никуда не денется", - и человек с собакой куда-то исчезли.
Дальнейшее помню плохо. Каким образом я оказалась в ближайшем овраге, под большим камнем с дырой у самой земли, из памяти выпало. Там я отлежалась до утра. А когда забрезжил рассвет, мне удалось доползти до своей стаи.
Старая утка рассказала мне, что видела, как нас подстрелили. Я много раз просила ее вспомнить, что именно две утки упали от выстрелов. Увы, мой любимый, был убит. Чужаки с Дальних Пределов передали эту весть со своим посыльным. После этого известия я надолго потеряла связь с реальной жизнью. Пока старуха залечивала мои раны, я иногда приходила в себя, но чаще блуждала в мире подземных богов в поисках любимого. Но и там его не нашла.
Вы скажете, Бог наказал меня за отступничество от правил племени? А я вам скажу иначе. Он отметил меня, сделал особенной, проведя через тяжкие испытания. Подарил неземную любовь и тут же отнял ее. Подвел к смертельной черте и чудом воскресил. Я думала, что моя жизнь бессмысленна, но это не так. Я нужна стае. Нижние Боги назначили меня проводником, посланником, которому доверено нести и толковать их волю обычным уткам. Кружась на одной лапке в ритуальном танце вокруг правого крыла, которое служит мне опорой, я получаю ключ от чертогов Великой богини. С почтительным поклоном я прошу ее милостивой поддержки моему племени. Богиня пробуждается от священной дремоты, выслушивает меня, благословляет и дает напутствия, а я смиренно несу их сородичам.