Резной палисад и другие приключения гарсона

Иринья Чебоксарова
Как известно, переезд в другой город,  дело не из легких. Бывает, разом решается этот непростой перелом в привычной жизни. А иногда – растягивается во времени и зависит от  обстоятельств. Вот и нам пришлось еще раз вернуться на Урал, чтобы все завершить.

Способ передвижения был выбран уже опробованный – машина. Но на этот раз в дальний путь отправилась вся наша семья: муж, сын и я.

Как всегда в подобных случаях, ранний подъем в пять утра, бодрил и настраивал на неизведанное.
- Дальнобойщики. День первый, - сказал сын.

Машина тронулась в путь в темноте, по Мурманскому шоссе в сторону Вологодской области, соседствующей с Ленинградской. Было плюс пять градусов, сухая осенняя дорога несла нас вперед.

На этот раз мое привычное место рядом  с водителем ПРАВОРУЛЬНОЙ машины
занял сын. Сначала я слегка огорчилась такому обстоятельству, но наше дальнейшее путешествие убедило меня, что я не прогадала, а была избавлена от непростой должности штурмана, которую исполняла до этого, как умела.

На лобовое стекло «Импрезы» был прикреплен навигатор мужа и айфон сына на специальном держателе, настроенный тоже, как навигатор. Двойное голосовое сопровождение обещало точное следование маршруту.

Через двести километров пути, осень плавно перешла в зиму, снег лежал на деревьях, на земле, но дорога была просто влажной.

Для бодрости духа были приготовлены музыкальные сюрпризы. Два-три часа мы слушали с флешки мужа шансон,  подобранный на его вкус. Не скрою, что он не совпадал с моими предпочтениями, но тогда я еще не знала, что мне придется познакомиться с калифорнийским роком и песнями в стиле «лаунж», предложенными сыном.
Уставшая от чуждой мне музыки, я вживую, без «фанеры» исполнила самым проникновенным образом несколько романсов, грустных песен и закончила концерт бардовским: «Страдают в бродячих душах бетховенские сонаты
и светлые песни Грига переполняют их». Аплодисментов я не сорвала, мне мягко было сказано, что мой репертуар в дороге не бодрит.

После столь длительной музыкальной наполненности, я услышала просьбу «командира корабля».
- Гарсон! Бутерброд!
Оживился и «штурман».
- Гарсон! Кофе!
Таким образом, все мы оказались «при деле».

А вот и Вологда. Все трое, насколько это позволяла занимаемая должность, крутили головами в поисках «резного палисада».
Слышались возгласы: «Вот он!»
- А вот еще!
- Какая красотища!!!
Потом  зеленоглазая «гарсон» услышала радостное и слаженное пение своих попутчиков: «Где ж ты, моя черноглазая, где»?..
И просто мудро улыбнулась.

Ярославль проезжали в темноте. В центре города «штурман» опознал в освещенной скульптуре - Ярослава Мудрого и даже достал тысячную купюру, чтобы сличить  изображение.

Еще немного, и мы в Костроме. Город запомнился очень уютным, приветливым кафе «Сушим весла». Заказав себе поздний ужин, - расслабились в тепле. Неожиданно к нам решительным шагом подошли два военкома женского пола и строгим, но шутливо-постановочным голосом спросили у «штурмана»: «Фамилия, рядовой!»
-Заполните анкету!
- Если вы выигрываете главный приз, вы получаете гранату!
Шоуменши обошли все столики.

Чем ближе мы подъезжали к Уралу, тем холоднее становилось. Больше снега. Меньше городов, деревень, заправок. Обстановка на дороге осложнялась снежной "кашей", обилием попутных и встречных фур,  обгонять которые на узкой дороге  на машине с правым рулем весьма непросто. «Штурман» неустанно исполнял свои обязанности, произнося лаконично: «Подожди!  Нет! Давай!»

«Командир корабля» был очень доволен таким помощником и, будучи немногословным, все же поделился: «Раньше-то у меня «гарсон» на полставки была «штурманом», так она, если видела на встречке за три километра машину, то испуганно кричала: «Ой-ей-ей-ей!!!"
- И долго рассказывала - сколько там фур, легковых...

«Штурман», имеющий «в миру» профессию, связанную с владением словом, обладающий красноречием и искрометным юмором, видимо, подустав от многословия, перенял от Эллочки-Людоедки ее минимум и более всего в дороге употреблял два сленговых словечка.

Когда ему что-то нравилось, он говорил: «О! Уровень!»
В противном случае: «Люто!»

За всю дорогу: «О! Уровень!» он произнес трижды. В Ярославле, в кафе Костромы и в гостинице Кирова, находящейся недалеко от бара «Шире хари».

Зато словечко: «Люто!» произносилось им часто, и было отражением действительности.   
Поздний рассвет, ранний закат, бесконечные фуры, обдающие грязными брызгами встречные машины, «левые» заправки,  однообразие пейзажа, усталость от пятнадцатичасового сидения в машине, другие неудобства, связанные с полузимним сезоном.

В машине исправно работала «печка», но приходилось приоткрывать окна, чтобы не уснуть, чтобы взбодриться.

Еще помогал адреналин. Вот, например, среди бескрайних лесов и унылой дороги, в темноте, машина нагнала медленно идущую  фуру, и «командир корабля», сидящий справа, не видя встречки, решил ее обогнать. Он чуть выдвинул корпус машины на разделительную полосу, как вдруг «штурман» эмоционально закричал: «Нет! Ой-ей-ей-ей!!! Там такой лютый!!!»

Навстречу неслось чудовище под названием: снегоуборочная техника. Оно сверкало дикими огнями, размахивало какими-то лопастями, мчась, как угорелое, разбрызгивая фонтаны снега. Обдав нас снежным веером, залепив все окна,  оно с ревом промчалось мимо.
-А-а-а!!! – прокричала «гарсон».
-Спокойно! Иду по приборам! – невозмутимо ответствовал «командир».

Удивлением и радостью было то, что «штурман», используя на своем «айфоне» сайт «букинг» за считанные секунды находил места ночевок в городах со скидкой и, еще находясь в пути, бронировал подходящий номер. А там уж навигатор приводил нас к порогу той или иной гостиницы. Там мы падали без сил на свои лежанки, мгновенно засыпая, чтобы в темноте утра продолжить путь.

И вот Урал. Пермь.  «Гарсон» честно оповестила своих спутников, что обратно она с ними не поедет. Да и то сказать: «Ну, сколько можно?»
Замерзла. Устала. Вымоталась. Не женщина, а дальнобойщик. Зимняя трасса сурова. Опасна. Тяжела.

Ее поняли. Узнали рейсы на поезд, самолет. Сказали, что хоть и плохо будет без «гарсона», но они справятся. Были сделаны намеченные дела, решены все вопросы, касающиеся этой поездки.

Через три дня машина, готовая к путешествию в обратный путь, морозным, снежным, ветреным утром, стояла во дворе, теперь уже бывшего дома. «Командир корабля» был серьезен и собран, «штурман» крепил свой навигатор.
На заднем сиденье, снабженная пакетами с бутербродами и двумя термосами с кофе, сидела «гарсон», решившая – что бы там ни было, разделить судьбу своих дорогих людей.

В Петербург «Субару» прибыла через три дня и две ночевки.
«Командир» сделал намек «штурману»: «Я так промок, налей, сынок!»
«Штурман» извлек из дорожной сумки квадратную бутылку  «Виски», припасенную еще с Урала.
Обессиленное тело «гарсона» примостилось на диване в горизонтальном положении.
Она слабо улыбалась уголками губ.
«Командир» благодарил «штурмана» за неоценимую помощь.
Оба благодарили «гарсона» и прославляли ее мужество.
И бесконечно вспоминали все наиболее яркие моменты дороги.
Все участники автопробега признались друг другу, что зимник - не лучшее время для таких длительных путешествий.
А вот летом...

В открытое окно врывался влажный ветер Петербурга. Зеленела трава. И – никакого снега!

Звучал голос Розенбаума:

«Пахнет сосновою смолой и скошенной травой,
 Клин журавлей над головой, и значит, мы живы!»



Фото из интернета. Благодарность автору.