Папин дедушка, Николай Александрович Кабанов, родился в семье сельского учителя в г. Карачев Орловской губернии в 1864 году. Закончил с отличием физико-математический и медицинский факультеты Московского Императорского университета и стал известным врачом, одним из ближайших учеников профессора А. А. Остроумова. До 1911 года он успешно работал в госпитальной терапевтической клинике Московского университета. А в 1911 году в его жизни произошел резкий перелом. Дело в том, что в тот год министр просвещения Л. А. Кассо, в прошлом сам профессор университета, выпустил ряд циркуляров, ограничивающих свободу собраний студентов, и потребовал от руководства университета исполнения, по-существу, полицейских функций. Отказавшись выполнить эти требования, ректор университета А. А. Мануйлов, его помощник М. А. Мензбир и проректор П. А. Минаков подали в отставку со своих должностей, и в ответ были немедленно уволены министром из профессоров. Это крайне возмутило университетскую общественность, и в течение нескольких дней в отставку подали свыше ста профессоров и сотрудников университета, включая выдающихся ученых В. И. Вернадского, Н. К. Кольцова, П. Н. Лебедева, Г. И. Россолимо, В. П. Сербского, К. А. Тимирязева, Н. А. Умова, С. А. Чаплыгина, и других. Все они считали своим нравственным долгом выразить протест выходом в отставку. Московский университет мгновенно лишился цвета своего преподавательского состава.
В числе первых подал в отставку и приват-доцент Н. А. Кабанов. Это был смелый поступок. Несмотря на одобрение, как говорили, «прогрессивной» общественности «отставники» лично рисковали и жертвовали многим. Жизнь некоторых из них после этого сложилась весьма трудно. Например, физик П. Н. Лебедев не смог продолжить научную работу в прежнем объеме, и пережитое им потрясение, вероятно, способствовало его ранней кончине. Николаю Александровичу в этом смысле относительно повезло. Он в течение нескольких лет преподавал на Московских высших педагогических курсах, а в 1917 году был восстановлен в правах приват-доцента Московского университета. Впоследствии он заведовал кафедрой факультетской терапевтической клиники в Екатеринославском университете, был ректором Педагогического института, а с 1922 года профессором на медицинском факультете 2-го МГУ, откуда благополучно ушел на пенсию по достижении предельного возраста в 1931 году.
Николай Александрович был выдающимся ученым и терапевтом и не менее выдающейся личностью. Его жизнь была отмечена крупными творческими достижениями, а также значительной образовательной и просветительской деятельностью, которые заслуживают отдельного описания. В студенческие годы он проявил политическую активность и даже провел за это два месяца в Бутырской тюрьме. Впоследствии наряду со многими научными трудами в области медицины он написал немало статей общественно-политической направленности, а также стал одним из первых русских эсперантистов, составителем русско-эсперантского словаря и переводчиком художественной литературы на эсперанто. В нашей семье сохранилась его переписка с Роменом Ролланом. Умер Николай Александрович в конце 1942 года на руках у своего старшего сына Александра в эвакуации в Казани, где и был похоронен.
Александр Николаевич пошел по стопам своего отца, став известным ученым-физиологом. В молодости он дружил с Мариной и Анастасией Цветаевыми, вместе с которыми участвовал в похоронах Льва Толстого в Ясной поляне. Он также не избежал политической деятельности, был эсером, и в 1914 году за участие в студенческом революционном движении был приговорен к году тюрьмы, а по освобождении призван на военную службу. Служил ротным фельдшером в одном из московских госпиталей, полулегально посещал занятия в Московском университете. С 1933 по 1970 год заведовал кафедрой физиологии человека и животных в Московском городском педагогическом институте им. В. П. Потёмкина (впоследствии Московском государственном педагогическом институте им. В. И. Ленина).
Александр Николаевич оказал очень значительное влияние на моего отца, воспитанию которого он, вне всяких сомнений, уделял серьезное внимание. Потомственный интеллигент старой академической школы, он являл собой пример человеческого достоинства и порядочности. Вместе с тем он был человеком живым, внешне привлекательным и пользовался большим успехом у женщин. Он был разносторонне образован, увлекался туризмом и художественной фотографией, в которой также достиг значительных успехов. Именно он научил меня правилам стихосложения, и я потом передал это умение своей старшей дочери Маше, ставшей молодым поэтом.
Некоторые внешние проявления «академичности» Александра Николаевича наложили отпечаток на всю семью Кабановых и запомнились мне особо. Например, если он работал, а работал он много и до глубокой старости, ему никто не смел мешать, и в доме все говорили чуть ли не шепотом. Надо сказать, что моя мама переняла такое же уважительное отношение к работе моего отца.
Дедушка также всегда лично подавал пальто всем посетителям, независимо от пола, возраста и звания. Этому он научился у И. П. Павлова, к которому однажды пришел по каким-то делам домой, и был немало удивлен, что великий физиолог подал ему, тогда еще студенту, пальто. Мой отец также перенял эту привычку и передал её мне. Одно время, живя в Америке, я перестал это делать, так как посетители, особенно дамы, незнакомые на Среднем Западе с подобным обращением, иногда просто пугались. Однако, пару лет назад я рассказал о такой «региональной» перемене привычек жене канцлера моего университета, женщине светской, родом из Нью-Йорка. А она мне сказала: «Вы подавали пальто, и продолжайте подавать, не обращайте внимание на местные причуды, действуйте в соответствии со своим воспитанием».
Наверное, старшему Александру Кабанову тоже были свойственны любовь и почитание своего отца. По крайней мере, папа однажды с теплотой рассказал мне, как в Казани Александр Николаевич бережно брил своего тогда уже беспомощного отца, незадолго до его смерти.
Умер Александр Николаевич через 42 года после своего отца в 1984 году, почти одновременно с Ю. В. Андроповым. Его хоронили на Донском кладбище. Был морозный февральский день. Я запомнил выступление одного пожилого человека, физиолога, кажется члена-корреспондента Академии педагогических наук. Тот рассказал, что в период гонений на «вейсманистов-морганистов» его уволили с «волчьим билетом», а дед не побоялся принять его на работу лаборантом и, тем самым, спас для науки. Я только незадолго до того узнал про гонения на генетиков и физиологов в Советском Союзе, и этот рассказ произвел на меня большое впечатление.
Одним из оппонентов докторской диссертации Александра Николаевича была выдающийся биохимик Лина Соломоновна Штерн, директор Института физиологии АН СССР. В 1948 году, после печально известной сессии ВАСХНИЛ, её яростно шельмовали, становилось понятно, что готовится её арест. Немногие решались на её публичную защиту. (1) Тем более необычно, что после заседания к ней подошел А. Н. Кабанов и демонстративно пожал ей руку. «Что Вы делаете, Саша? – воскликнула она. – Меня только что объявили бешеной, а собаку объявляют бешеной, когда её хотят убить!» Через несколько недель Штерн действительно арестовали по делу Еврейского антифашистского комитета. Однако, её не убили, единственную из 15 членов этого комитета, а отправили в лагеря и ссылку. Много лет спустя, после её освобождения, в 60-е годы молодой папа выступал в Доме ученых с научным докладом. На докладе присутствовала Лина Соломоновна. После доклада она подошла к папе и сказала: «Судя по Вашему докладу Вы – талантливый ученый. Но еще более важно, чтобы Вы были таким же достойным человеком, как Ваш отец». Она была совершенно права.
На фотографии: Профессор Николай Александрович Кабанов с супругой Марией Дитриевной Положенцевой и сыновями Александром (первый слева) и Борисом (второй справа).
(1) Малкин В.Б. Трудные годы Лины Штерн // Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР. М.: Наука, 1995.
Глава из "Повести о Настоящем Отце"
(Впервые опубликована в книге: Академик Виктор Александрович Кабанов. Человек, ученый, эпоха / Составитель проф. А.В. Кабанов. — Москва: Физматлит, 2014. — 275 с. + 48 с. вклейка с. — ISBN ISBN978-5-9221-1537-7)