Ну, брат, ты и дышишь! Как же ты с такими легкими еще пару месяцев назад выиграл конкур в Битце? Понятно, для тебя метр – не высота. Я знаю, совсем недавно ты был чемпионом в классе Гран При, а это сто пятьдесят и выше. Раздувая до предела ноздри, дыша со свистом, ты выложился напоследок для нее. Чтобы она поставила на полку очередной кубок и гордилась тобой.
Я поставлю тебя вон в тот домик без двери с выходом в загон. Сам решишь, когда тебе лучше зайти под крышу, а когда остаться снаружи. И трактору туда будет удобно за тобой подъехать, когда ты отправишься в лошадиную Вальхаллу. Кстати, знакомься – твою соседку зовут Вальхалла, вон ту рыжую кобылу со звездочкой во лбу. Это совпадение, не подумай ничего дурного.
Так-то, дружок. Мы с тобой оба знаем, что до спасительной осенней прохлады ты можешь не дотянуть. Что я могу для тебя сделать? Жара под сорок. И этот дым, проклятый дым. Он заполняет ту небольшую часть легких, которая тебе осталась после спортивных побед. Не знаю, где ты берешь кислород. Если только через кожу. Давай хоть из шланга тебя полью, минут на десять хватит…
* * *
- А почему у вас все лошадки толстенькие, а вот эта такая худая? – спрашивает новенький мальчик ростом чуть выше моего далматинца.
- Этот конь сильно болен, поэтому не толстеет, сколько бы ни ел, - отвечаю я. – Раньше он был чемпионом всего на свете. Долгие годы лучше него никто не прыгал через барьеры. А потом надорвался и заболел. Хозяйка решила, что он скоро умрет, и привезла его сюда. А сама купила другого коня.
- А давно он у вас живет? – спрашивает мама мальчика.
- Скоро два года, - говорю я. - Мы думали, и месяца не протянет. Я тогда решила рискнуть, раз уж он все равно был безнадежен. Поселила прямо под открытым небом. Таких обычно кутают, из конюшни не выводят, чтобы не простыли. А я подумала - была-ни-была, попробуем закалить. Дождь ли, снег - неважно. Он ведь, как-никак, зверь. Пусть ему звериная природа и помогает.
Зимой он обрастает, как медведь. Стоит весь в инее, а глаза веселые такие, как у молодого. И дышит хорошо. Опыт у него огромный. Вот и учит теперь детишек. Бывает, и уронит кого-нибудь из озорства. Ребенок на земле, личико все в песке, а этот стоит над ним и кашляет изо всех сил. Мол, я больной, какой с меня спрос? А недавно выступал на соревнованиях, медальку девочке привез. Он привык к турнирам, скучает без них.
- А та тетя, которая его привезла, приезжает к нему в гости? – спрашивает мальчик.
Я делаю мальчику страшные глаза, подношу указательный палец ко рту и мотаю головой. Мы отходим подальше от коня, и я говорю:
- Она с тех пор ни разу даже не позвонила. Я ему говорю, что она очень занята. Верит.
- Вот я никогда таким не буду! Я свою лошадку не брошу, – заявляет мальчик.
Я глажу мальчика по голове и думаю: «Куда ты денешься, человечий детеныш? Предавать и преступать – наша истинная природа». А еще я думаю, что все мы, спортсмены-конники, вместе взятые, не стоим и одного глотка воздуха, который так необходим этому коню.