ЧЁРНЫЙ РЫЦАРЬ
Диего вошёл в дом судилища и сразу увидел то же тёмное холодное помещение с набором пыточных инструментов и каменный стол с сидящими за ним чёрными сутанами в капюшонах.
– Ты обманул нас, дон Диего Карлос, – прозвучал тот же глухой голос. – Мои братья по угольку разобрали пепелище, оставшееся от дома ведьмы, но человеческих останков там не нашли. Говори, где ты спрятал свою дочь и её бабку?!
Диего похолодел от ужаса. «Вот как они всё это повернули». Он молчал, зная, что возражать бесполезно. Его обвинили в ереси и бросили в тюрьму.
Его спас отец, подарив ордену Святой инквизиции чуть не половину своего состояния. Диего выпустили на свободу с условием, что он тотчас же отправится
на поиски своей дочери и собственноручно убьёт её, так же, как и её бабку.
– Только так ты можешь искупить своё преступление, иначе будешь сожжён на костре, как еретик, – объявил ему главный судья – Это решение суда окончательное, и обжалованию не подлежит.
– Что ж, – сказал ему отец, – мы попали в скверную историю. Придётся тебе собираться в путь. Скорее всего, они прячутся где–то на юге: Греция, и
окружающие страны. Будь осторожен. Если ты погибнешь, я этого не переживу.
Дон Диего Карлос объехал всё побережье Средиземного моря, углублялся в прилегающие к нему страны, заходил в питейные заведения, участвовал в праздниках, и везде спрашивал о смуглой черноволосой женщине и девочке с густыми ярко–рыжими волосами зелёными глазами. Но тщетно: их никто не видел.
Диего путешествовал, пока не кончились деньги. За четыре года он побывал в Италии, Персии, Греции и в северной части Африки. В родной замок он возвратился совершенно разбитым и больным. Целый год ему понадобился для восстановления своего здоровья.
Прошло три года. За это время иезуиты его не беспокоили. В соседнем замке его нареченная невеста Лаура вступила в брачный возраст, ей исполнилось шестнадцать лет.
– Дочь Джеромо достигла брачного возраста, – сказал на одном из сборищ братьев инквизиторов их глава, – и мы не можем допустить, чтобы Диего женился на ней, иначе мы потеряем наследие его отца. Необходимо завтра же отправить его на поиски своей дочери. Да и наша святая обязанность уничтожить того, кто владеет тайными знаниями.
Приближался день ритуала обручения жениха и невесты, когда в замок явился представитель братства иезуитов и объявил, что высшее начальство ордена Святой инквизиции сочло приговор Диего в силе, и этот приговор подлежит исполнению в ближайшие дни. Найти и убить свою дочь – это его святая обязанность.
– Пока Вы этого не сделаете, – вещал представитель братства, – это порождение дьяволицы сломает Вам жизнь.
Эти слова были уже излишними. Диего помнил, как в ужасе бежал из их жилища. В нём не успели проснуться отцовские чувства, наоборот, увидев свою дочь, он испытал неприязнь к девочке. Теперь же, когда он перенёс столько мук, он всеми фибрами души возненавидел её. Волю ордена Святой Инквизиции нарушать было нельзя, и Диего начал собираться в путь. Он выехал в ту же ночь на сильном вороном коне, одетый в чёрный плащ, захватив с собой маску, поскольку боялся инквизиторов и решил ехать тайно от них. Путешествуя по городам, он снова посещал кабачки и другие питейные заведения, переодевшись простым рабочим.На этот раз Диего направился во Францию. Он всем описывал внешность своей дочери, но напрасно: такую девушку никто не встречал.
Прошло уже два года, как он скитался по самым злачным местам Франции и ужасно устал.
Наконец ему повезло: в захудалом кабачке на окраине города пьяный шарманщик подсказал ему, где найти хорошую гадалку.
– Она чудеса творит, – заплетающимся языком вещал шарманщик, – она любого наизнанку вывернет и всё узнает. Только берёт дорого, к ней всё богатенькие ходят, не чета нам с тобой.
При этих словах Диего опустил свои измазанные дёгтем руки под стол, низко надвинул на лоб изодранную шапку и, угостив шарманщика лишней стопкой вина,
покинул кабачок. Он в тот же вечер решил навестить гадалку, жившую за городом в лесу. Это был его единственный шанс.
Солнце уже нырнуло за горизонт, когда Диего, одетый в чёрный плащ, с маской, закрывавшей половину лица, на своём вороном коне выехал по направлению к
лесу. Он медленно ехал по извилистой дороге букового леса, опустив голову. Невесёлые мысли одолевали его, унося в прошлое. Он вспомнил свою шестилетнюю дочь, сидевшую на коленях своей бабушки, её огненно-рыжие кудри и пронизывающий взгляд ярко-зелёных глаз, которого он так испугался тогда. Возможно, её уже нет в живых, и все её поиски напрасны? Ведь прошло девять лет с того момента, когда она исчезла вместе со своей бабкой. Однако волю инквизиторов надо исполнять, и он медленно двинулся дальше. В лесу сгущались сумерки. Верхушки деревьев подёрнулись дымкой, пахло цветами, травой и влажной землёй. Лес был чистым и ухоженным. Деревья росли не вплотную, между ними было расстояние около метра, поэтому их кроны разрастались во всей красе.
Диего спешился, привязал коня, а сам прислонился к стволу большого дерева и закрыл глаза, вспоминая все свои неудачи в поисках дочери. Он не без основания опасался, что если и гадалка ему не поможет, все шансы найти дочь у него будут исчерпаны. Тогда братья иезуиты найдут способ его уничтожить, отыскав его дочь, как живую улику против него. Девчонка, наверняка, его вспомнит, тогда ему не миновать казни на костре. Даже если не найдут его дочь, то они рискнут подстроить для него несчастный случай со смертельным исходом. Просто убить богатого гранда они не решатся: Святая инквизиция берегла свою репутацию, и расследование убийства не в её пользу принесло бы Ордену значительный ущерб. Благодаря этому Диего был всё ещё жив.
Пойти к гадалке ему было не так-то легко.
– Что бы предприняли отцы Святой Инквизиции, если бы знали, куда я сейчас направляюсь? – подумал он.
Несчастный! Он не знал, что следом за ним были направлены два переодетых инквизитора. Слежка за ним была так хорошо замаскирована, что он ни разу её не заметил.
Вскоре тропинка привела Диего к жилищу гадалки, которое с большой натяжкой можно было назвать человеческим жильём. Бревенчатая развалина с одним маленьким оконцем, затянутым слюдой, плоская крыша, с наваленными на неё ветками и болтающаяся на одной петле дверь сразу посеяли в душе Диего сомнения в способностях гадалки. Он спешился, привязал коня, и постучал в приблизительное подобие двери. Её открыла неряшливо одетая сгорбленная старуха с крючковатым носом, повязанная чёрным платком.
– Чего надо? – грубым голосом спросила она.
– Погадай мне, бабушка, – как можно мягче произнёс Диего.
– Ну, проходи, добрый рыцарь, – посторонилась старуха, давая возможность ему пройти. – Какая беда привела тебя ко мне?
Диего прошёл в тёмную каморку, освещённую единственной свечой. Старуха усадила его за деревянный стол, сама же села напротив него и пытливо посмотрела ему в глаза.
– Бабушка, – смиренно произнёс Диего, – у меня пропала дочь, и я уже два года безуспешно разыскиваю её. Помоги мне её отыскать, пожалуйста.
– А есть ли у тебя какая либо вещь, которой она пользовалась?
– У меня ничего нет, но есть приметы: у неё рыжие волосы и яркие зелёные глаза.
Старуха достала большой хрустальный шар и, пристально глядя на него, что–то шептала. Потом, подвинув шар к Диего, велела внимательно смотреть в него. Сначала шар покрылся дымкой, потом он увидел прислонившуюся к дереву юную евушку с длинными волосами огненного цвета. Девушка посмотрела на него изумрудными глазами, и видение исчезло.
– Да, это она, – прошептал Диего, потрясённый сходством его дочери с Марианной. – Скажи мне, бабушка, где она?!
– А с добрыми ли намерениями ты ищешь её? – пытливо спросила старуха, пристально глядя ему в глаза.
– Она моя дочь, – ответил Диего, выкладывая на стол крупную сумму денег.
– Твоя дочь живёт в Пруссии, в Тевтонском лесу, – заговорила гадалка. – Ещё скажу тебе, рыцарь: над тобой нависла опасность, и лучше для тебя будет, если ты прекратишь её поиски, хотя….Неминуемо опасность настигнет тебя.
Диего встал, кивнул старухе и вышел, прикрыв за собой дверь. «Я и без тебя, старая карга, знаю, что мне грозит смертельная опасность от отцов иезуитов. Их влиянию наступает конец, и своё спасение они видят в богатстве, поэтому им нужны все владения моего отца, а поскольку я его единственный наследник, меня надо устранить любым способом. Поэтому я должен быть предельно осторожен. И почему за одной упущенной ведьмой ведутся такие упорные многолетние поиски? Если бы им было нужно устранить меня, то за эти годы они проделали бы это ловко, не оставляя улик. Они явно чего-то выжидают. Здесь кроется какая–то загадка. Им важнее всех ведьм на свете моя дочь и её бабка».
Так думал Диего, тайными тропами пробираясь в Пруссию.
Иезуиты в установленные сроки сообщали Ордену Святой Инкизиции о передвижении Диего. Они не забыли и о посещении им гадалки. Отцы Ордена просто
закрыли на это глаза. Любое преступление, которое делается во славу Господа, они считали оправданным.
К несчастью Диего, у него захромал конь. Пришлось остановиться в каком–то посёлке, чтобы подковать коня и дать ему передышку. В захудалой корчме он
купил коню торбу овса, а сам снял комнату, чтобы переночевать. Поужинав холодным мясом и выпив кружку вина, Идальго поднялся к себе в маленькую комнатушку, где вся мебель состояла из широкой деревянной кровати, покрытой соломенным матрасом. Диего так устал, что, не снимая одежды, бросился на маттрас и мгновенно уснул, несмотря на отсутствие подушки и одеяла, не говоря уже о простынях. Но не прошло и часа, как он проснулся оттого, что всё тело его горело, как в огне от нестерпимого болезненного зуда. По его лицу и шее ползали какие–то насекомые и сильно кусали. Диего вскочил и начал стряхивать их с себя. При свете луны он обнаружил, что это были клопы какой–то необычайно крупной породы. Он снимал их со своей одежды горстями, но они с удвоенной силой жалили его под одеждой. Пришлось раздеться догола, и, перетряхнув каждую вещь, одеться снова. После этого Диего стремительно покинул комнатушку и провёл остаток ночи в конюшне возле своего коня. Прислоняясь к стене, свернувшись на клочке соломы, он смог поспать несколько часов. Когда на рассвете Диего проснулся, его лицо вспухло и представляло собой кровавое месиво. Он быстро оседлал коня и поскакал прочь, грозя кулаком корчмарю вместо платы за ночлег.
В первой же попавшейся речушке Диего искупался сам, искупал коня и прополоскал с себя всю одежду. Весеннее солнце быстро высушило её, и можно было
двигаться дальше. Теперь хотя бы его не мучил отвратительный запах клопов, но всё его тело горело, как в огне. Вскоре он почувствовал сильное головокружение и тошноту. Пришлось спешиться и сесть на придорожную траву, не выпуская из рук поводьев. Его вырвало чем-то отвратительно горьким, но зато стало немного легче. Диего понял, что заболел какой-то неизвестной ему болезнью. Хорошо, что он не успел покинуть пределы Франции и находился недалеко от пограничного города. С трудом взобравшись в седло, идальго пустил его шагом, взяв направление к этому городу. Головокружение продолжалось, и глаза периодически застилало полупрозрачной пеленой. Однажды сквозь эту пелену он увидел Марианну, охваченную пламенем. Она стояла на дороге, преграждая ему путь широко раскинутыми руками. Диего крепко зажмурился, прогоняя видение, упал с коня и потерял сознание.
Он очнулся в гостинице пограничного города. Возле него хлопотали врач и сиделка.
– Наконец–то Вы очнулись, господин, – проговорила она – Спасибо нашлись добрые люди. Это они подобрали Вас, привезли в город, сняли номер в гостинице
и пригласили врача. Ваш конь под присмотром гостиничного конюха, не беспокойтесь о нём, господин.
Лечение Диего продолжалось несколько месяцев. За это время он так ослаб, что продолжать путешествие мог только через год. Чья-то неизвестная рука оплачивала его пребывание в гостинице. На его вопросы об этом говорили, что это деньги его родителя, и он долго ломал голову над тем, как мог отец узнать
о месте его пребывания. Откуда ему было знать, что помощь ему оказали ехавшие вслед за ним переодетые иезуиты, которым в настоящее время смерть Диего была
невыгодна, поскольку он, побывав у гадалки, теперь знал о месте нахождения своей дочери и её бабушки – носительницах тайных знаний.
Бабушка была уже достаточно стара, и братья Святой инквизиции предполагали, что её уже нет на свете, так что объектом поисков становилась его дочь, которой старуха непременно передала их.
Иезуиты жили в той же гостинице, что и Диего, и при встрече любезно раскланивались с ним.
Наконец Диего окреп настолько, что мог продолжать поиски.
Он запасся всем необходимым для дороги, распрощался со своими знакомыми и рано утром, надев маску из страха перед иезуитами, покинул гостиницу.
За ним следом, на некотором расстоянии ехали его «знакомые», переодетые простыми рабочими и загримированные так, что их не узнал бы сам верховный судья Святой инквизиции.
На этот раз дорога ему давалась легко, и он спешил, чтобы наверстать время, упущенное по причине своей болезни, почти сутками не слезая с седла, выделяя лишь три–четыре часа, чтобы поспать днём, найдя для этого укромный уголок. Такой спешкой Диего быстро подорвал своё здоровье, ещё не окрепшее после болезни, и быстро уставал.
Он уже неделю ехал преимущественно по ночам, чтобы не закрывать лицо маской. Когда Диего пересёк границу Пруссии, силы его были на исходе. И вот на
закате солнца вдали показался тевтонский лес. Собрав последние силы, Диего подъехал к нему и с удовольствием заметил возле его опушки небольшой городок.
– Переночую на постоялом дворе, а завтра с утра начну прочёсывать лес, – думал идальго. – Сейчас я с ног валюсь от усталости.
Диего так и сделал: он снял лучший номер, проверил все запоры на двери и на окнах. У него хватило сил только на то, чтобы отстегнуть меч, превосходный меч, работы придворного мастера короля Испании, с рукояткой, инкрустированной золотом, в великолепных ножнах с именной надписью. Нераздеваясь, Диего лёг в постель, даже не подумав об ужине, и заснул, едва успев улечься. Около полуночи его комнату заволок неизвестно откуда взявшийся серый дым. Потом клубы дыма оформились в лицо Марианны, и вскоре она предстала перед ним в своём прежнем облике. Диего потянулся к ней, но она отступила и продолжала смотреть на него тем же взглядом, который был у неё на костре. Потом Марианна подняла руку, погрозила ему пальцем, и он ощутил в своих мыслях ёё слова:
– Не трогай мою дочь, убийца!
Глаза Марианны источали ненависть. Диего проснулся и нескоро понял, что это был сон, настолько всё это было реально. Ночь отступала, и небо уже приобрело светло-голубой оттенок, значит, скоро начнёт светать. Он встал, привел себя в порядок, быстро одел свой чёрный плащ, запер комнату, которую снимал на постоялом дворе, сам оседлал коня и выехал на улицу города.
Было раннее воскресное утро, в воздухе витали запахи ранней весны. Пахло распустившимися почками деревьев, утренний холодок приятно овевал лицо. Но Диего ничего этого не замечал: перед ним мерцали увиденные во сне глаза Марианны, мешая пустить коня в галоп. Из её глаз струилась лютая ненависть.
Он ехал медленно, стараясь прогнать видение, но чем больше он жмурился и крутил головой, тем ярче его внутренний взор видел эти глаза.
Наконец Диего выехал на главную улицу. Город оказался небольшим, с деревянной мостовой и досками, вколоченными в землю вместо тротуара. Солнце было
уже высоко, и он натянул на лицо маску. На улицах царило оживление, все спешили в одном направлении. На рыцаря в чёрной маске никто не обращал внимания, иногда даже улыбались ему, что его сильно озадачило, и он поехал вслед за остальными.
Оказалось, что на окраине городка, ближе к лесу, сегодня открывалась воскресная ярмарка с представлением приезжих актёров, и благодаря маске и чёрному плащу, Диего приняли за одного из них. Воспользовавшись этим, он пристроился с краю небольшой площадки, где рабочие устанавливали большой брезентовый шатёр. «Наверно, для актёров», – подумал идальго и принялся наблюдать за публикой, но ничего подозрительного не заметил.
В толпе сновали подростки с лотками. Они торговали пирожками с требухой. Запах еды напомнил Диего о том, что он был голоден больше суток. Идальго купил пирожок и пока его ел, заметил, что балаган уже заработал: клоуны и жонглёры старались вовсю. «Теперь я могу потихоньку ретироваться к лесу, никто этого не заметит», – подумал он и уже направил коня прочь от ярмарки, когда до его слуха донеслось:
– Магда, Магда! Дайте нам Магду! – кричала толпа.
«Магда?! Да ведь это имя моей дочери», – спохватился Диего. Он развернул коня, встал на прежнее место и стал ждать, что будет дальше.
Воскресная ярмарка была в разгаре. Торговые ряды ломились от аппетитных кулинарных изделий, одежды на любой вкус, в сторонке стояли продавцы живности. Здесь можно было купить всё: от попугая до породистого рысака. Народ толпился у прилавков, торгуясь с продавцами не столько из корысти, сколько из любви к искусству. Ясный солнечный день, высокое синее небо, нежаркое тепло ранней весны способствовали праздничному настроению участников ярмарки.
Любителей зрелищ привлёк внимание балаган, развёрнутый с северного края, примыкающего к лесной опушке. Там показывали дрессированных обезьян, играли
кольцами жонглёры. Клоуны, одетые в разноцветные одежды, с приклеенными огромными красными носами, разыгрывали потешные сценки. Зрители прибывали, и все
ждали коронного номера – танцовщицы на канате по имени Магда.
– Магда, Магда! Дайте нам Магду! – кричала толпа.
Наконец между двух железных прутьев, крепко вбитых в землю, на высоте одного метра от земли туго натянули толстый канат. Из помещения балагана вышел
старичок с шарманкой, настроил её, и заиграла музыка. С противоположной стороны по наклонной дощечке на канат вбежала молоденькая девушка лет шестнадцати и на минуту остановилась, ожидая подходящего музыкального такта. На ней была зелёная кофточка из блестящей материи, которая обтягивала её юное, ещё формирующееся тело. Розовая юбочка, вся в оборках, делала её похожей на куклу. Но больше всего привлекала внимание зрителей её необычная красота. Густые огненно-рыжие волосы её спускались до пояса, на лице молочного цвета светился нежный румянец щёк, ярко-розовые губы приветливо улыбались зрителям. Но больше всего поражали её глаза: под каштановыми дугами бровей, опушённые густыми ресницами блестели два ярко–зелёных, изумрудных огонька. Зрители встретили её громкими аплодисментами. Она поклоном головы поблагодарила их и, для равновесия расправив в стороны руки, заскользила по канату, слегка приседая и делая паузы в такт музыке. Солнечные лучи играли в её блестящих волосах, вспыхивая огоньками по всей их длине. Вдруг она почувствовала на себе чей–то пристальный взгляд. Он почти физически обволакивал всё её тело. Магда подняла глаза и увидела всадника, одетого в чёрный плащ, сидящего на вороном коне. Незнакомец был в маске, но из прорезей на месте глаз на неё был устремлён полный ненависти взгляд. «Чёрный рыцарь», – подумала Магда, и сердце её болезненно сжалось.
– Да, это она, – думал всадник в чёрном одеянии, невольно любуясь Магдой, – я помню эти изумрудные глаза, которыми она ещё ребёнком так пристально смотрела на меня, что я не выдержал её взгляда и выбежал из их жилища. Уж если тогда, шестилетним ребёнком она могла так влиять на людей, то какой же сильной стала сейчас! Наконец-то я нашёл тебя, Магда, моя нежеланная дочь. Десять лет назад мне пришлось привести твою мать на костёр по обвинению в колдовстве, которое она не отрицала. Надо мной нависла угроза обвинения в ереси и угроза казни на костре. И единственный свидетель моей связи с твоей матерью – это ты, Магда, тебе тогда было уже шесть лет, и ты можешь помнить меня. Надеюсь, что твоя бабка уже давно на том свете чертей гоняет, а вот ты теперь от меня не уйдёшь, иначе мне не жить: инквизиция и в подполье ещё сильна, а мне предстоит очень выгодный брак. Так что мне придётся тебя убить, дорогая, и чем быстрее, тем лучше. Но до чего же она похожа на свою мать, если бы не цвет глаз.
Так рассуждал человек в чёрной одежде, рассматривая Магду, невольно любуясь её внешностью. В его душе затеплилось чувство любви к Марианне, смешанное с тоскливым чувством вины перед ней. И он смотрел и смотрел на Магду, не в силах оторваться от её волос, фигуры и той пластики в движениях, которая сквозила в её танце.
– Но как же после выступления мне заманить её в лес? – думал Диего. – Всюду слишком много людей, и многие видели меня. Пожалуй, лучше зайти вслед за ней в балаган, представиться другом её отца, завещавшего ей наследство. Сказать, что её отец, умирая, поручил передать ей крупную сумму денег, позвать её в лес для того, чтобы вручить ей деньги, предварительно показать ей пачку купюр, отвлечь этим её внимание и вонзить в сердце кинжал. Самому же вскочить на коня и галопом удрать из этого городишка, да и из Пруссии тоже. Её нескоро найдут в кустах, а на моём кинжале именных знаков нет, так что он не может служить уликой против меня.
Так построил идальго план убийства Магды, продолжая смотреть на неё. Она тоже посматривала на «чёрного рыцаря», продолжая танцевать на канате. Странно, но он казался ей кем-то знакомым, где-то она его видела, а где – вспомнить не могла. То, что он внушал ей страх – это Магда сознавала отчётливо.
Окончив танцевать, она быстро скрылась в балагане и на бурные аплодисменты не вышла к публике, а, отодвинув от стены ящики с театральной одеждой, начала рыть землю.
– Что с тобой, Магда? – спросил её силач, подбрасывающий вверх гири.
– Меня преследует чёрный рыцарь, – говорила Магда, задыхаясь, не переставая рыть землю, – а здесь, около стены, есть подземный ход, ведущий в лес. Наверно, от древнего замка остался, я его давно обнаружила и хочу по нему убежать, иначе чёрный рыцарь меня убьёт.
– Не бойся, я не дам тебя в обиду, – пообещал силач.
Наконец под мусором и соломой, которые она разгребала, обнаружилось довольно широкое отверстие, в которое Магда нырнула с быстротой молнии, а силач
забросал отверстие подземного хода соломой и мусором. В это время, спешившись, человек в маске пробирался сквозь толпу к входу в балаган. Там его встретил силач и спросил, что ему нужно.
– Мне нужна девушка по имени Магда, – ответил человек в маске.
– Её здесь нет, – ответил силач, глядя на рыцаря и стараясь запомнить его.
– Но я видел, как она зашла в балаган, – настаивал незнакомец.
– Можете проверить, её здесь нет, она сразу после выступления ушла домой.
Заглянув внутрь балагана и убедившись в том, что Магды там нет, незнакомец спросил силача, где она живёт и как к ней проехать, не зная города.
– Она живёт на другом его конце, – отвечал силач, – и работает служанкой у фрау Марты. Её адреса я не знаю, но в той части города фрау Марту знают все, и охотно проводят Вас к её дому за небольшую мзду, разумеется.
– Смотри, парень, если ты меня обманул, пожалеешь о том, что на белый свет родился, я тебя удавлю твоими же кишками, – пригрозил незнакомец, выходя из палатки.
Затем он пробрался к своему коню, вскочил в седло и помчался на другой конец города в направлении, указанном силачом, с твёрдым намерением разыскать дочь и найти удобный момент, чтобы без промедления убить её.
Когда в балагане собралась вся труппа актёров, силач рассказал им о том, что какой–то рыцарь ищет Магду и, по её мнению, хочет её убить.
– Друзья, здесь дело серьёзное, – сказал он. – Мы должны сейчас же убираться из этого городка, и чем дальше, тем лучше. Этот Идальго – настоящий
монстр.
– Ты прав, – хором заявили актёры. – У Магды отличное чутьё, она не могла ошибиться. А за то, что ты его обманул, направив на ложный след, он убьёт тебя, да и нас с тобой вместе: ведь этот всадник хорошо вооружён, а у нас только наши кулаки да столовые ножи, поэтому нам надо удирать как можно скорее.
Актёры начали собирать вещи, грузить их в повозки, запрягать лошадей. Настроение у всех было скверное: они очень любили Магду, и все понимали, что они её больше никогда не увидят. Меньше чем через час гружёные бутафорией и вещами повозки уже покидали городок, актёры понукали лошадей, чтобы ехать быстрее.
Человек в маске на коне чёрной масти долго искал адрес фрау Марты, спрашивал о нём прохожих и владельцев местных магазинов, но все только удивлённо
смотрели на него и отрицательно качали головами. Наконец он понял, что силач обманул его, и в ярости повернул коня по направлению к балагану, пустив его в
галоп, стремясь жестоко отомстить обманщику.
Вдруг подул сильный ветер, превратившийся в настоящий ураган. Его конь то и дело с храпом вставал на дыбы. Со стороны леса, где была северная часть городка, надвигалась огромная чёрная туча. Сделалось темно, как ночью. Ослепительно сверкнула молния, и грянул оглушительный раскат грома. Молнии сверкали одна за другой, рисуя огненные зигзаги на фоне чёрной тучи. Ветер поднимал пыль, затрудняя видимость, сухие ветви деревьев с треском падали на землю, вздымая тучи пыли. Потом полил дождь.
Всадник оставил мысль о мести и еле доскакал до постоялого двора, где остановился ещё сегодня утром. Войдя в свою комнату, он сдёрнул с лица маску,
отстегнул меч и, не снимая с себя одежды, повалился на кровать.
- Так долго искать, найти, и тут же упустить девчонку – это мне непростительно, – с досадой подумал Диего, – но она всё равно не уйдёт от меня.
Тут мысли его начали путаться, и он задремал под шум начавшегося дождя. Идальго привиделось, что он встал с кровати и подошёл к зеркалу, висевшему на противоположной стене. И если Диего стоял перед зеркалом в своей чёрной одежде, то в зеркале он видел себя в домашнем халате, развалившимся в мягком кресле. Его отражение пристально посмотрело ему в глаза и произнесло:
– Что заставляет тебя гоняться за собственной дочерью для того чтобы убить её? Вспомни, какая она красавица и как похожа на Марианну – твою первую
любовь, которую ты предал и погубил ради кучки иезуитов, заподозривших тебя в любовной связи с ней. Если бы тогда ты порвал с иезуитами, увёз Марианну с
маленькой дочкой из страны, ты был бы по-настоящему счастлив. Ты богат и мог бы обеспечить им безопасную и счастливую жизнь. Такой дочерью, как Магда, гордился бы любой отец. Найди её, увези из своей страны, выдай замуж за достойного человека и воспитывай внуков – в этом и будет твоё счастье.
– Тогда расстроится мой брак с Лаурой, она же сказочно богата. А иезуиты? Они даже из-под земли достанут меня и убьют: ведь им нужно моё наследство.
– Ты просто трус, они уже потеряли свою силу, а Лауру ты не любишь, тебя привлекает её богатство, но оно без любви никого ещё не сделало счастливым.
– Как бы я, испанский дворянин, взял в жёны простую гадалку?
– Ах, вот она дворянская спесь, которая заставляет отказаться от простого человеческого счастья, которое так редко выпадает на долю человека. Ты же – потомственный дворянин и прекрасно знаешь, что ещё в тринадцатом веке инквизиция объявила «охоту на ведьм», и с тех пор на кострах погибли миллионы женщин. Многие из них имели дар ясновидения, телепатии и иного восприятия мира, именно этого-то и боялась религия больше всего. Оставалось одно: объявить их ведьмами и уничтожить. Ты вспомни, какими были критерии определения ведьм: родинка на не типичном месте тела – ведьма. Какой–нибудь изъян во внешности – ведьма. Сверхъестественная красота женщины – ведьма. А то ещё один приём был для определения ведьм: женщине связывали руки и ноги, а потом бросали её в глубокий водоём. Если она не тонула, значит – ведьма. Естественно, что все они тонули, за редким исключением: когда хорошей ныряльщице удавалось освободиться под водой от пут и выплыть, тогда её немедленно сжигали как ведьму. Ещё немного, и они уничтожили бы всех женщин.
– А знаешь ли ты, что слово «ведьма» произошло от слова «ведать» или «знать»? Видимо, от тех далёких времён, когда человек умел летать и двигать горы, некоторым из них по наследству передавалось тайное знание, и они сами не могли объяснить: почему они знают то, чего не знают другие. И если бы их не
уничтожали в таком количестве, наша жизнь пошла бы по другому, более благоприятному направлению.
– Из-за того, что ты испугался за собственную шкуру, Марианна погибла на костре. Ещё бы один год, и она была бы жива, потому что последнее аутодафе
произошло в 1826 году в Валенсии. А не страшишься ты кары небесной, если ты убьёшь собственную дочь?
Тут образ испанца, сидящего в кресле, померк, и зеркало уже ничего не отражало. Наступило забвение, похожее на смерть.
Вдруг что-то стукнуло в окно, и этот звук разбудил идальго. Он вскочил с кровати, за окном лил дождь, было темно.
- Вероятно, сейчас глубокая ночь, – подумал он. Его видение-сон предстал перед его глазами с удивительной ясностью. Диего даже бросился к противоположной стене, пытаясь найти на ощупь зеркало, но не находил его. «Что это было?» – спрашивал он сам себя и не находил ответа. Дождь прекратился, небо начало светлеть, наступало утро, а с ним крепла уверенность идальго. «Глупый сон, больше ничего» – решил он, открывая окно, чтобы проветрить комнату. Но только он отвернулся, как в открытое окно влетел огромный чёрный ворон и оглушительно каркая, закружился под потолком. Диего оторопел: таких огромных и таких жгуче-чёрных птиц он ещё никогда не видел.
– Это что ещё за напасть! – воскликнул он, размахивая плащом, чтобы выгнать ворона в окно, и запереть его.
Однако проклятая птица оказалась весьма увёртливой. Когда Диего выбился из сил и сел за стол передохнуть, ворон приземлился на стол, сложил крылья и
уставился своими блестящими пуговицами глаз прямо в глаза Диего, отчего у того по спине пробежал предательский озноб. Решив оставить ворона в покое, он спустился вниз и чтобы поднять себе настроение, заказал роскошный завтрак. Поев, Диего решил быстро оседлать коня и скакать к месту, где вчера была ярмарка, но его конь стоял, понурив голову, и овёс у него в торбе не был съеден. На его умной морде отражалось страдание.
– Ты что, заболел, друг мой? – спросил Диего.
Конь мотнул головой и посмотрел на своего хозяина таким тоскливым человеческим взглядом, что у того снова по спине побежали мурашки. Настроение у
Диего окончательно испортилось. Проверив у коня копыта, он оседлал его и поехал к месту, где вчера стоял балаган. Идальго ехал медленно, натянув на лицо маску, несмотря на то, что после вчерашнего праздника, прерванного ураганом, на улицах города никого из прохожих не было, только повсюду валялись ветви деревьев, сорванные ветром.
– Вот незадача, – с досадой пробормотал Диего. – Из-за проклятой вороны я забыл пристегнуть меч. Такого со мной ещё никогда не бывало. Какой позор рыцарю ехать без меча! Вернуться за ним? Нет, это плохая примета. Для того чтобы убить девчонку, хватит кинжала. Только бы снова не упустить её, когда она мне попадётся.
И он дотронулся до ножен кинжала, висевшего у него на поясе. В предельно скверном настроении Диего продолжал свой путь. На месте, где ещё вчера стоял
балаган, было пусто. Валялись пустые ящики, обрывки верёвок и прочий мусор. Разумеется, Магда уехала с ними, но ничего, на политых дождём дорогах должны
остаться следы, и по ним он их быстро догонит. Нужно спешить, пока не высохла земля. Идальго уже повернул коня, но тут его взгляд упал на отверстие в земле. Оно было довольно широким, любой человек мог свободно воспользоваться им. Это подземный ход древнего замка, один из тех, которые ведут в леса, – догадался он. Дело в том, что солому и мусор, какими так тщательно замаскировал силач подземный ход, разметал ураганной силы ветер, обнажив его зияющее отверстие. Спешившись, идальго стоял около него и рассуждал:
– Девчонка вполне могла воспользоваться этим подземным ходом и выйти где-нибудь на опушке леса или в самом лесу. Вот почему я видел, как она вошла в
балаган, но не видел, как она из него вышла. Конечно, не факт, что она воспользовалась этим ходом. Логичнее ей путешествовать вместе с балаганом, в чём я абсолютно уверен. И лучше будет, если я сейчас же обследую дороги, ведущие из городка, а так я только теряю время, находясь у этой дыры, и, как буриданов сёл, никак не решу, что предпринять: обследовать ли лес или осмотреть дорогу. Обследование леса займёт много времени, поэтому поеду и осмотрю дорогу.
Диего вскочил в седло и уже тронул коня прочь от балагана, но какая-то сила заставила его повернуть в лес, и он решил положиться на свою интуицию – поискать дочь в лесу. «Скорее всего, она убежала задолго до отъезда остальных актёров, и те решили уехать без неё. Тогда поймать её в лесу мне будет проще простого» – думал он, въезжая на опушку леса. «Да вот и трава примята, как будто бы по ней много раз проходили. Определённо, девчонка живёт в лесу, и я на правильном пути. Здесь мне легче будет убить её и спрятать труп». От этих мыслей настроение испанца повысилось, и он даже принялся тихонько насвистывать мелодию своей страны.
СМЕРТЬ В ЛЕСУ
На небольшой опушке дремучего леса стояла маленькая, ветхая избушка. Дверь была открыта, и слабый ветерок качал пучки сухой травы, висевшие под потолком. На грубо сколоченном деревянном столе сидел огромный чёрный кот и, выгнув спину, горящими глазами неотрывно смотрел в угол, где у изголовья деревянной кровати закутанная в саван стояла Смерть. Стояла и ждала. На кровати лежала дряхлая, худая старуха. Она умирала и никак не могла умереть.
Испарина покрыла бледное лицо и капельками стекала по глубоким морщинам. Всё замерло вокруг – ни шума ветра, ни шороха листвы – и только хриплое дыхание
старухи нарушало торжественную тишину леса. Острая боль в груди терзала её, но мысли были ясными, как в молодости. Она вспоминала, как жили они с дочерью
в далёкой Испании. Дочь тайком занималась ворожбой и гаданием на картах, а она – колдовством. У них было много богатых клиентов, тайно посещавших их домик и, это дало возможность им скопить небольшой капитал: в укромном месте стоял их ларец с драгоценностями и золотом. Потом один богатый идальго соблазнил её красавицу дочь. Плодом этой любви стала девочка по имени Магда. Её дочь продолжала встречаться с идальго. Когда внучке исполнилось шесть лет, Марианна привела в их хижину отца своей дочери, откуда он стремительно бежал, как только понял, с кем имеет дело.
– Марианна, зачем ты дразнишь свою судьбу? – с упрёком спросила мать – Ты не борешься за свою жизнь, а словно намеренно идёшь навстречу гибели.
– Мама, от судьбы всё равно не уйдёшь. Возможно, меня ждала бы худшая доля, не полюби я дона Диего Карлоса, – ответила дочь. Настал решающий момент,
мама, сюда могут нагрянуть иезуиты. Умоляю тебя, спаси мою дочь. Соберите себе всё самое необходимое и бегите. Как можно быстрее покиньте Испанию.
– А ты?! Марианна, разве ты не скроешься вместе с нами?
– Нет, мама, если я буду вместе с вами, нас быстро обнаружат, и тогда погибнем мы все. Ещё раз прошу тебя: спаси мою дочь, свою внучку, и я умру спокойно.
– Доченька! – воскликнула испанка, прижимая к себе Марианну – Ты же пойдёшь на костёр! Беги в порт и садись на любой корабль. Используй свои способности!
Марианна отрицательно покачала головой, отвергая совет матери.
– Если я сбегу, пострадает ещё один человек, а я этого не хочу. Я люблю его, мама.
Впервые сердце матери отозвалось острой болью, она долго не могла оторваться от дочери. Наконец, превозмогая боль, она начала собирать вещи. Их
оказалось немного. Вместе с Марианной они уложили в мешок из рогожи шкатулку с драгоценностями и деньгами, хрустальный шар, завёрнутый в чёрный бархат и кое-что из тёплых вещей. Марианна взяла на руки Магду и крепко прижала её к себе. Девочка уткнулась лицом ей в шею и тихо всхлипывала. Мать сняла с себя
шейный платок и повязала им дочку.
– Не забывай меня, моя доченька, – дрогнувшим голосом сказала она и крепко поцеловала её, неохотно поставив на землю.
Чёрный кот, все время сидевший на перекладине для сушения травы, вдруг сорвался с места и прыгнул на плечо испанке. Не теряя времени, превозмогая горе и боль в груди, она привязала к себе на спину мешок, взяла за руку Магду, долгим взглядом посмотрела на дочь, и они исчезли в сгустившихся сумерках.
Мать решила пробираться в Пруссию и затеряться в Тевтонском лесу.
Бабушка и внучка шли по тёмному лесу к большой дороге и только на рассвете достигли её. Они остановились и стали ждать попутного извозчика. Им повезло: вскоре показалась крытая повозка. Испанка остановила её, сняла с плеча кота и договорилась с возницей за очень высокую цену доставить их как можно быстрее к северной части испанской границы. Возница согласился, и они сели в экипаж. Сначала они ехали по горной дороге. Кот, укаченный ездой, мирно спал, пригревшись на коленях у женщины.
– И ты путешествуешь с нами, Люциф, – произнесла она, гладя кота по чёрной атласной спинке. Солнце уже приближалось к горизонту, вечерний воздух дышал прохладой, когда маленькая Мадга закричала: «Мама!» и заплакала, спрятав своё личико на груди у бабушки.
– Что ты увидела, деточка? – спросила она.
– Огонь, много огня, и там мама, ей больно, – ответила Магда, рыдая.
Сердце женщины пронзила острая боль. Она и сама видела огонь и свою дочь, стоявшую рядом, но сознание не хотело принять истину и оставило как
подозрение. Поведение внучки сняло психическую защиту, и теперь сердечный приступ терзал грудь несчастной женщины, которая мужественно превозмогала острую
боль.
Они ехали всю ночь, изредка останавливаясь, что бы дать передышку коню и накормить его запасами овса. Миновав горы, возница пустил коня в галоп, и к
рассвету экипаж уже был у испанской границы. Щедро расплатившись, они продолжали свой путь по направлению к Пруссии то на попутном транспорте, а то и пешком. Однажды, когда они шли через перевал, ветер сорвал шарф с головы испанки, и Магда воскликнула:
– Бабушка! Что с твоими волосами?
Чёрные волосы ещё не старой женщины сделались белыми, как лунь, только на затылке сохранилось несколько тёмных полосок. Так за считанные часы она превратилась в седую, страдавшую одышкой и болями в сердце старуху.
Наконец они добрались до Пруссии и до леса, когда-то принадлежавшему Тевтонскому ордену. Испанка выбрала небольшую полянку в самой глухой части леса
возле большого болота. Рядом с полянкой протекал довольно широкий ручей, образовывавший в низине небольшой водоём, так что о воде можно было не
беспокоиться. Плотники из ближайшего селения за приличную сумму построили ей маленькую избушку. Местные жители боялись сюда заходить – эта часть леса
пользовалась у них дурной славой.
Так и прожила она в этой избушке около десяти лет, изредка посещая селение, чтобы закупить провизии и заработать немного денег гаданием на картах, ибо её запасы золота неумолимо таяли. Внучка выросла и уже помогала бабушке добывать деньги, танцуя на канате в балагане, который устраивали бродячие актёры во время ярмарок. Магда была смышлёной девушкой, ещё в детстве она научилась у бабушки собирать травы и варить приворотные и целебные зелья и многое другое. Бабушка постепенно посвящала внучку в тайные знания, которыми владела сама, взяв с неё обещание – держать их в тайне.
– В наше время Зло преобладает над Добром, и люди живут под покровом тьмы, – говорила она – и если эти знания попадут к ним, то они могут погубить Землю, потому что сейчас злых людей больше, чем добрых. Когда Свет победит Тьму, и добрых людей будет большинство, тогда тайные знания сами придут к ним. Но если тебе будет грозить смертельная опасность, ты можешь применить одно из многих знаний для своего спасения, в остальном никогда их не касайся.
Так, доступным её возрасту языком бабушка проводила посвящение своей внучки в касту избранных, высоко духовных людей. Магда всё внимательно слушала и
впитывала тайные знания каждой извилиной своего мозга.
В лесу, где они жили, росло много грибов. Магда их собирала, нанизывала на нити и сушила к зиме. Зимы в их краю были короткими и тёплыми, но, всё же,
нужна была тёплая одежда и отопление для избушки. Одежду бабушка закупала в городке, а Магда запасала сухих веток, чтобы в холодные дни растапливать печурку, греться и готовить обед. Когда выпадало много снега, они собирали его, растапливали и мылись прямо в избушке. Так коротали они с бабушкой недолгие зимние месяцы. Много раз, особенно в детстве, ложась спать на свой соломенный матрац, в полудрёме Магда видела склонявшуюся над ней молодую смуглую женщину с густыми рыжими волосами и жгучими тёмно-синими глазами. Бабушка говорила, что это – её мама, приходила навестить свою дочку.
Старуха очнулась от воспоминаний. Как долго нет Магды! Ещё сегодня утром она торопила её, мывшуюся возле ручья, провожая на ярмарку. Помахала ей рукой из двери избушки и вскоре почувствовала острую боль в груди. Понимая, что это – конец, с трудом добралась до кровати, легла и стала ждать, хрипя и задыхаясь.
Наконец в избушку вбежала Магда. Она в тревоге бросилась к постели, на которой лежала её бабушка, и обняла её. Старуха сразу поняла, что случилось
неладное. Магда была одета в актёрскую одежду, чего раньше никогда не случалось, в её волосах и оборках юбки застряли комочки земли, лицо её тоже было измазано грязью. Увидев это, старуха заставила себя приободриться.
– Что случилось, Магда? – спросила она – На тебе лица нет. Кто так напугал тебя?
– Чёрный рыцарь! – сбивчиво говорила Магда – Он был на чёрном коне, одетый во всё чёрное, и в маске, с прорезями для глаз и я, танцуя на канате, видела, как он следит за мной с такой ненавистью, что мне стало страшно. Сойдя с каната, я сразу вбежала в балаган, разрыла подземный ход, по нему выбралась на опушку леса и бегом прибежала домой. Бабушка, он хочет убить меня, я это чувствую. Как мне быть?
– А как он выглядел? – спросила старуха, – опиши мне его внешность.
– Он высокого роста, немного сутулый. Ты знаешь, бабушка, он мне показался знакомым, где–то я его видела, но где – не помню.
– Твоё чутьё не подвело тебя: тебе грозила смертельная опасность, внучка. Посвящённое в тайные знания общество людей когда–то упустило их, и эти знания попали ко мне. Из-за них твоя мать попала на костёр. Теперь носителя тайных знаний, кем теперь являешься ты, стараются уничтожить, и этим занимаются иезуиты. Опасайся их. По сыскной способности им нет равных на всей Земле. Тот чёрный всадник приехал для того, чтобы убить тебя. Последнее, что я могу сделать, Магда, – это спасти тебя от него.
Девушка слушала это, оцепенев от неожиданности. А старуха, собрав последние силы, привстала на кровати, протянула обе руки по направлению к городку и начала быстро и хрипло говорить какие-то непонятные слова, затем громко произнесла:
– Будь ты проклят, дон Диего Карлос! Да умереть тебе вскоре смертью, такой же мучительной, какой умерла моя дочь!
Затем она рухнула на кровать, задыхаясь и обливаясь холодным потом.
– Бабушка! Что с тобой? Тебе плохо? – испугалась Магда. – Выпей этой настойки, и тебе будет лучше – жалобно упрашивала она старуху.
– Магда, ты уже взрослая, выслушай мужественно мои слова. В мужестве нашему роду не было отказано судьбой, будь такой же сильной и ты, – с трудом
говорила старуха. – Всему когда-то приходит конец. Сейчас пришёл конец и мне – я умираю.
Магда обеими руками обхватила бабушку и закричала:
– Нет! Ты не умрёшь! Я не дам тебе умереть! Бабушка, не оставляй меня, ты у меня одна единственная, – молила её бедная девушка. – Как мне жить без тебя?!
– У природы свои законы, внучка, мне ли хочется покидать тебя? Но посмотри, у изголовья моей кровати уже стоит Смерть. Она давно ждёт меня.
Магда залилась слезами, она посмотрела туда, куда указала бабушка, но никого не увидела. Слёзы ручейками стекали по её щекам и падали на постель
умирающей.
– Не плачь, внученька, – утешала её старуха – Смерть – это не грустный, а торжественный момент. Слышишь, даже деревья не шумят. Какая тишина!
Действительно, в лесу было необычно тихо: ни шороха листьев, ни пения птиц.
– Слушай внимательно, Магда, – продолжала старуха, – когда я умру, уходи отсюда, здесь тебя ждёт гибель. Иезуиты рано или поздно найдут тебя и убьют
или сожгут на костре. Иди всё время на восток, иди долго, пока не встретишь очень большую и широкую реку, за ней – густые леса и озёра. Эти места очень глухие, затеряться там очень просто, найди небольшое селение, где нет церкви, и живи, там тебя никто не тронет. А чтобы дорогой с тобой ничего не случилось, вот тебе оберег.
Старуха сняла с груди ладанку и надела её внучке на шею.
– Береги её: в ней спрятаны волосы мои и твоей матери. Пока ладанка с тобой, в трудный час мы придём тебе на помощь. А их у тебя будет много. Поняла?
Деньги возьми в ларце под моей кроватью. Возьми с собой из вещей только самые необходимые. Теперь – главное: ты уже поняла, что я обладаю колдовской
Силой, и мой долг, умирая, передать её одному из своих потомков, то есть тебе. Пользоваться ей можно только при исполнении её владельцу тридцати трёх лет,или если тебе будет грозить смертельная опасность. Это – космический закон, Магда. Пользуясь этой силой, незрелый человек может причинить много зла и будет за это жестоко наказан. Не вздумай пользоваться Силой для развлечения, это очень серьёзно. Никого не пугай, за это тоже наказывают. Не забудь взять мой хрустальный шар, в нем ты многое можешь увидеть. И ещё: как только я умру, облей меня горючей жидкостью из бутыли и подожги – хочу быть в огне, как моя дочь. Люцифа я возьму с собой – мы с ним от самой Испании не расставались и давно привыкли друг к дружке. Он всё равно без меня погибнет.
– Люциф, иди ко мне, – позвала старуха, – ты уже давно пережил свой кошачий век.
Огромный чёрный кот, сидевший на столе, прыгнул и распластался у неё на животе, обнимая её всеми четырьмя лапами, и громко замурлыкал, щуря свои карие глаза.
– Вот ещё тебе мой совет, Магда, не открывай своего сердца никому. Нет женского счастья нашему роду. Другое нам дано, а счастье отнято. А самое главное: не делай зла, со Злом борись, но Зла не причиняй. Теперь давай прощаться, пора уже. Дай мне свою головку.
Старуха протянула костлявые руки и обхватила ими склонённую голову Магды, стоявшей на коленях перед кроватью умирающей.
Колдунья крепко сжала её голову в своих ладонях, и Магда почувствовала, как какая-то сила вливается в неё, тело завибрировало, она как будто прозрела, все предметы стали для неё живыми. Она почувствовала, что знает всё и обо всех. Магда посмотрела на изголовье бабушки и, увидев Смерть, зажмурилась от ужаса. И тут руки, сжимавшие её голову, ослабли – старуха была мертва. Магда обняла её ещё тёплое тело и горько заплакала.
– Как же я без тебя буду жить,бабушка!?
Она хотела снять с покойной бабушки кота, но тот был тоже мёртв, и когти его так впились в тело своей хозяйки, что разъединить их было невозможно.
И тут грянул раскат грома, вокруг избушки зашумели и заметались деревья. Частые молнии чертили небо огненными зигзагами, а раскаты грома сливались в один зловещий гул, сотрясая стены ветхой избушки. Магда вздрогнула, быстро поднялась с колен, собрала в узелок вещи, хрустальный шар и вынесла узелок на
полянку. Затем вынула из ларца золотые монеты и спрятала их за корсаж. Потом взяла бутыль с жидкостью, о которой говорила старуха, и обильно полила бабушку с ног до головы, затем поднесла к ней горящую свечу. Кровать моментально вспыхнула. И тут произошло необъяснимое: пылавшая в огне старуха вдруг села на кровати, протянула вперёд себя руки и громким без хрипоты голосом проговорила: «Иду!». Магда вскрикнула и выбежала на лужайку. Было темно от нависших туч, молнии вычерчивали замысловатые зигзаги, и беспрерывно грохотал гром, деревья метались от налетевшего ветра. Избушка пылала как факел. Вдруг из центра пламени поднялся зелёный столб пламени с клубящейся верхушкой чёрного дыма и, устремившись вверх, слился с тучей. Магда стояла неподвижно и смотрела на догорающую избушку, от неё оставались только тлеющие угли.
И тут непроницаемой стеной хлынул дождь, вбивая в землю угли и золу. Он лил до тех пор, пока не уничтожил все следы огромного костра. Магда промокла до нитки, но даже не заметила этого, она стояла и смотрела на то место, где только что стоял их старенький домик, где они с бабушкой жили около десяти лет.
За считанные часы её жизнь круто изменилась – она осталась одна. Небо прояснилось, заходящее солнце осветило кровавыми лучами место, где только что
стояла избушка, заблестели капельки воды на листьях деревьев, ветер стих, и в лесу снова воцарилась тишина. Магда стянула с себя мокрую одежду, в которой
танцевала на канате, бросила её на кусты, и, порывшись в узелке, оделась в обычное платье, которое тут же пропиталось влагой от её мокрых волос. Магда не
заметила, как наступила ночь, и с удивлением обнаружила, что видит в темноте так же отчётливо, как днём, только окружающие её предметы не имели окраски.
– Я хотя бы последнюю ночь проведу с тобой, бабушка, – сказала она, отжимая свои мокрые волосы.
Магда набрала соломы, постелила себе постель рядом с тем местом, где раньше находилась бабушкина кровать, и улеглась на влажную солому, дрожа от
холода. Грустные мысли не давали ей покоя. Она протянула руку к бывшему изголовью бабушкиной кровати и нащупала что–то твёрдое. Найденный ею твёрдый
предмет был полуобгоревшим человеческим черепом. «Вот всё, что осталось от бабушки», – подумала она и снова залилась слезами. Магда взяла череп, обтёрла
его влажной соломой, вырыла около корней дерева глубокую ямку, положила в неё обёрнутый травой череп и зарыла.
– Спи спокойно, дорогая бабушка. – сказала она. – Только так я могла похоронить тебя.
Сама Магда уснуть не смогла. Неожиданная смерть бабушки потрясла её до глубины души. Минувшие события не покидали её сознания, мысли, как колесо,
крутились в её мозгу, воспроизводя события с начала и до конца. Кто же был этот чёрный всадник, который хотел убить её?
– Теперь, обладая тайными знаниями, я и сама узнаю это – решила она.
Магда легла на спину, как учила её бабушка на практических занятиях посвящения, расслабилась и сосредоточила внимание на чёрном всаднике. И тут ей
открылось всё происходящее, даже мысли людей, которые искали её. И самое страшное то, что убить её хотел родной отец. Магда лежала неподвижно, потрясённая до глубины души своим открытием. Это был её родной отец, о котором она в детстве думала с теплотой в душе, ещё не зная его. До чего же она несчастна!
– Чтобы не думать о постигшем её горе, Магда устремила взор ввысь. Ей представилось великолепное зрелище ночного неба, усеянного мириадами ярко сияющих звёзд. Некоторые из них были такими крупными, что освещали лес слабым, но таинственным светом.
- Звёзды, – мысленно обращалась к ним Магда, – мне так плохо на Земле, возьмите меня к себе, я буду вашей сестрой, и так же буду светить людям, как и вы. Я по ошибке попала на Землю, моё место рядом с вами.
И тут ей показалось, что от звёзд полилась тихая музыка, прекраснее которой она никогда не слышала. Под эту музыку она наконец-то задремала. Сон её был недолгим, ибо ночь подходила к концу: посветлело небо, проснулись птицы и принялись щебетать. Потянул прохладный ветерок, и затрепетали листья на деревьях.
Вдруг вдалеке послышался топот конских копыт. Стоявшее вблизи могучее дерево протянуло ей толстую ветку, призывая встать на неё. Магда вместе с узелком быстро вскочила на ветку, обхватив руками ствол дерева. Ветка поднялась, скрыв её своей листвой. И тотчас же на опушку, где разыгралась трагедия, въехал на своём коне Диего. Он осмотрел опушку и обнаружил на кустах юбочку с оборками.
– В этой юбке она танцевала на канате, – сказал он. – Значит, девчонка прячется в лесу, и я на правильном пути. Что ж продолжу поиски, она не может
прятаться далеко.
Он пустил коня вперёд, углубляясь в лес. «Там же болото!» – хотела крикнуть Магда, но ветка дерева крепко зажала ей рот. Вскоре послышались плеск
конских копыт по жиже, ржание коня и отчаянные крики о помощи. Через некоторое время что–то булькнуло, и наступила тишина. Затихли деревья и трава. Лес стал свидетелем смертей двух человек. Но были ещё два свидетеля этой драмы, это были иезуиты, следившие за Диего.
– Хорошо, что дон Диего Карлос сгинул в болоте, и нам не пришлось пачкать руки – сказал один из них.
– Да, но ещё остаётся найти и уничтожить его дочь, – ответил другой, – хотя будет несложно найти её в этом лесу. Далеко уйти она не могла. Сегодня же
найдём проводника. Поскольку здесь есть болота, то одним искать её в лесу опасно.
Магда слышала все это и решила как можно скорее покинуть место, ставшее могилой её бабушки и отца. Но не успела она слезть с дерева, как раздался
топот коней, и на поляну выехали два всадника. За ними спешил на домашней лошадёнке парень, хорошо знавший лес. Они разделились и поскакали в разных
направлениях. Парень потрусил за тем иезуитом, который ехал в сторону болот, а другой всадник поскакал в противоположную сторону. Дерево покрепче прижало к себе Магду, окутав своей листвой, чтобы ей было теплее. Как хорошо, что она не успела слезть с дерева, тогда бы она попала в лапы иезуитам.
Не прошло и часа, как все трое собрались на полянке. Они не нашли ни одного признака присутствия в лесу человека.
– Я наткнулся на цыганский табор, который расположился на отдых, и перевернул всё в кибитках до пёрышка. Правда, они не слышали о такой девчонке, – сказал один из инквизиторов. – Я в кусты по дороге заглядывал, там даже трава не примята.
– У меня то же самое – ответил второй. – Скорее всего, она прячется у кого-то в городке. Он невелик, и обыскать каждый дом нам не составит труда.
В это время Великий Магистр Ордена Розенкрейцеров, в своём кабинете проводил сеанс ясновидения и видел тщетные поиски Магды двумя инквизиторами,
видел и её, укрытую листвой дерева.
– Обычным людям невозможно найти человека, обладающего тайными знаниями, – сказал он, горестно вздохнув. – Её может найти человек с такими же знаниями, как у неё. Что ж нужно поискать такого человека среди братьев инквизиторов.
Инквизиторы, возвратившиеся из леса ни с чем, тщательно обыскали комнату, которую снимал Диего. Каково же было их торжество, когда они нашли именной меч Диего в роскошной оправе. Теперь они незамедлительно переправят его в Испанию и со скорбной миной вручат отцу. Получив меч сына, старый дон Родриго Карлос сразу поймёт, что Диего уже нет в живых. Потеря единственного сына подточит и без того слабое здоровье старого идальго, и через некоторое время он
скончается от сердечного приступа. Все его земли и замок перейдут во владение отцов иезуитов.
Продолжение следует.