- Какой ужас! Неужели?... наш Сергей Иванович!... Педофил? Нет, ты серьезно? Это не ошибка? Под следствием? Вот это да…
У Марии Николаевны, бухгалтера, даже округлились глаза. Так и замерла с телефонной трубкой в руках. Оттуда все еще слышались сигналы отбоя.
Кто такие педофилы, и что это за педофилия в последнее время знали все. Об этом то и дело говорили в новостях.
Сотрудники бухгалтерии остолбенели от услышанного.
- А Сергей Иванович, это кто? - прервала тишину новая работница.
Кто-то ответил: - Начальник планового отдела. Хороший человек. Надо же, никогда не подумала бы.
- Да не может быть! Он же недавно женился. На Ольге, секретаре директора. А сын его почему-то живет не с матерью, а с ним, - пояснила главный бухгалтер, которая всегда знала все обо всех.
- Такой импозантный, приятный мужчина. Я знаю, что человек он порядочный. В одном подъезде живем. Приветлив, здоровается. С ребенком гуляет, продукты носит, - добавила, пожав плечами, ее заместительница.
- Все они приятные, заботливые, да только до поры. А как копнешь - такое вылезет! Не зря жена ушла от него, - услышали тихий голос кассира. Она недавно рассталась с мужем.
- Все-таки не верю, - повторила главбух. – А бывшая жена у него - порядочная стерва. Я-то знаю.
Она и вправду всегда все знала.
А Сергею Ивановичу тот роковой день действительно круто повернул его жизнь. Когда он получил повестку из полиции –удивился. Не мог понять, для чего ему предлагают явиться туда, да еще срочно. Встревожился. В чем дело? Повестка несла необъяснимую угрозу. Беспокойство не покидало.
Просто так в полицию не вызывают. Задумался, перебирая в памяти события своей жизни. Перед законом он чист. Очередные проделки первой жены, Ларисы? Но вряд ли.
Вспомнил, как Лариса, с которой год, как расстались, недавно приходила проведать их сына. По взаимной договоренности Юра, восьмилетний сын, остался с ним. Ольги дома не было.
Сергей Иванович так и не понял, что Ларису вдруг вывело из себя, что ее так разозлило? Угрожала ему, кричала, что он ответит за все. Взбешенная, растрепанная, безобразная. В бессильной ярости грозила пальцем, стучала по столу, даже пыталась броситься на него с кулаками.
- Не потерплю, чтобы ты приводил в дом всяких шлюх, чтобы развратничал при сыне.
На какое-то время даже забыла о сыне, к которому пришла. Наконец, ее разгоряченный взгляд задержался на Юре. Мальчик, безразличный к происходящему, играл в солдатики. Лариса кинулась к нему, схватила за шиворот.
- Сына ты больше не получишь.
Как котенка, выволокла Юру за дверь.
Но уже на следующий день все обошлось. Конфликт, возникший на пустом месте, завершился сам собой. Лариса молча вернула сына Сергею Ивановичу.
Такие приступы беспричинного гнева бывали уже не раз. Нет, причин для вызова в полицию - он так и не нашел.
Ничто не предвещало беды.
Участковый, с любопытством посмотрел на Сергея Ивановича, когда тот протянул ему повестку и тут же пригласил его к следователю. Они вместе долго расспрашивали об интересах, увлечениях Сергея Ивановича. Характер расспроса, его содержание, показались ему странными. Перекрестно задавали вопросы о его сексуальных пристрастиях, об отношении к сыну, к его сверстникам, об играх с сыном. Вопросы повторялись, становились все более жесткими и неприятными. Унижающими.
Сергей Иванович растерялся, стал запинаться, путаться. Спрашивал себя, о чем речь? Что хотят от него эти люди? Почему они так переглядываются? Насмехаются?
Он и не предполагал, какая страшная угроза нависла над ним.
- Не отпирайтесь. Мы знаем, что вы любитель мальчиков. Нравятся сексуальные игры с ними. Сомнений у нас нет. А следствие докажет,- сказал следователь так категорически, как о решенном уже деле.
Сергею Ивановичу предъявили обвинение в сексуальных домогательствах к собственному сыну, и сообщили, что задерживают его. Он теперь будет в камере предварительного заключения. До выяснения всех обстоятельств. По подозрению в педофилии. Основание - письменное заявление его бывшей жены.
Сергей Иванович почувствовал, что в его жизни случилось что-то роковое, страшное и трагическое. Катастрофа.
Он в отупении молчал. Растерялся от неожиданного обвинения.
С ним больше не разговаривали, препроводили в «обезьянник».
Сергей Иванович не сопротивлялся. Он – преступник?
Сидел в неподвижности, в полном оцепенении, охватив голову руками. Там - пустота, ни одной мысли, никаких чувств. Позже неподвижность сменилась тревогой. Часами мерил квадрат камеры.
К вечеру появился мужчина в гражданском костюме. Солидный и малословный. Сергей Иванович воспринял его как серое пятно без лица. Тонким, писклявым голосом, не соответствующим солидной фигуре, заявил, что он адвокат. И говорить ему нужно правду. Только тогда он попытается помочь ему.
- Хотя по этой статье…
Он многозначительно хмыкнул.
- Вам лучше сознаться. Тогда я смогу, учитывая характеристики, постараться, чтобы вам дали срок поменьше.
- Какой срок? О чем вы? Я ни в чем не виноват. Это какая-то ошибка, недоразумение, - растерянно повторял Сергей Иванович.
Через несколько дней ему объявили, что он под арестом и переправили в следственный изолятор. Потянулись тягостные и однообразные дни. К нему никто не приходил, ничего не объяснял. Он оставался наедине со своими мыслями, не понимая, что происходит. Бессонные ночи, беспросветные дни наваливались такой безысходной тяжестью, что жить не хотелось.
Только через месяц его вызвали в кабинет к следователю. И там он увидел Юру, любимого сына и … Ларису. Худенький, в обвисшей одежде. Наклонив голову, что - то разглядывал на полу кабинета. Сергей Иванович бросился к нему. Пытался обнять его, чуть не заплакал от жалости. Сын, увидел его, безразлично отвернулся.
- Юра, сынок, это я, твой отец!
А он даже не шелохнулся. У Сергея Ивановича сдавило грудь, горло свела судорога. В глазах потемнело, в ушах - словно тонны воды. Сквозь глухой гул донеслось, как Юра монотонно твердит, что папа часто раздевал его, поглаживал, прижимал к своим половым органам.
- Да, все это видела и мама. Да, она ругала папу, кричала на него. Нет, ему это не нравилось, но отец заставлял, даже бил его.
Говорил все это он тусклым, невыразительным голосом, глядя в сторону.
И это его любимый сын! Которого ни разу даже не шлепнул.
Лариса демонстративно рыдала, заламывала руки, жаловалась следователю, что он испортил ее сына. Уверяла, что она сама не раз видела, как муж неоднократно принуждал их сына играть половыми органами. Хотела, хотела сохранить брак, но не получилось. Ушла от мужа, так как любит сына.
– Зачем же вы оставили его проживать с таким отцом? - спросил следователь.
- Я была уверена, что мой уход отрезвит его. Оставила сына временно. Знаете, как трудно найти работу, да еще без командировок. А этому мерзавцу мало сына, стал жить со шлюхой. При моем ребенке.
Она опять громко зарыдала.
Сергей Иванович молчал. Отвернулся к окну.
Пришла трезвость и ясность мысли. Он понял причину того скандала. Лариса, узнав от кого - то о его женитьбе, окончательно поняла, что к ней он больше не вернется. А чтобы отомстить, решила воспользовалась состоянием сына. Так низко и так подло.
Видно не до конца испил чашу злобы жены, ее зависти и ненависти.
С Ларисой Сергей Иванович познакомился в компании друзей. Жгучая брюнетка, со смуглой кожей, черными блестящими глазами. Очень подвижная, эмоциональная, она сразу привлекла его внимание.
Сергей Иванович встречался с женщинами, но такую, как Лариса, он встретил впервые. Влюбился сразу. И жениться хотел только на ней. Одаривал цветами и подарками. Ухаживал и завоевывал ее настойчиво и красиво. После женитьбы сам завел речь о ребенке. Ему уже за сорок. Уж очень хотел сына от любимой женщины. Но Лариса с его желаниями не считалась, домом не занималась, казалось, что ей нужен был только секс и развлечения. Любила компании, рестораны, путешествия. «Молодая, не нагулялась еще», - думал Сергей Иванович. А она открыто смеялась над его стремлением к покою в семейных отношениях.
Шло время, но ничего не менялось. Сергей Иванович расстраивался, думал, что ошибся в ее чувствах к нему. Не любит его жена. И ребенка от него иметь не хочет. Ей бы - только бурные, страстные ночи…
А характер у Ларисы после замужества стал портиться. Становилась вздорной, раздражительной. Часто на пустом месте, без причины и повода, устраивала истерику за истерикой, с рыданиями и даже угрозами уйти из дома.
Сергей Иванович слышал, что у женщин такое бывает. Не зря ведь говорят, что они из ничего могут сделать прическу, салат и скандал. Не думал, что это про его Ларису. Оказалось, ошибался. Вот готовить она не умела и не хотела, дома за собой не следила – всегда распущенные волосы, никакого макияжа – зато претензий и истерик выше крыши. Не такой он представлял себе семейную жизнь.
Так постепенно стал терять интерес к дому. Часто задерживался на работе, ловил себя на мысли, что к жене не хочется. Надоело жить там, как на огнедышащем вулкане, время от времени извергающем огонь и пламя.
В душе Сергея Ивановича нарастала тоска. Такая жизнь его не устраивала.
И вдруг все изменилось.
Как то, в один из стылых осенних вечеров, припозднившегося с работы, уставшего и голодного, встретила заплаканная Лариса. Она была чем-то явно расстроена. Ходила из угла в угол, не могла найти себе места. Растрепанная, неприбранная. Полы ее красного пеньюара распахнулись, обнажая смуглую грудь.
«Опять истерика» - досадливо поморщился Сергей Иванович. Молча прошел на кухню. В холодильнике, как всегда – пусто. Как говорят, мышь там давно не валялась. Это точно про них. Хорошо, что по дороге купил сосиски. Достал их из пакета, на плиту поставил кастрюлю с водой, присел. Молча посмотрел на Ларису. Ее тощая фигура, даже полуобнаженная, уже не вызывала прежнего интереса и влечения. «Когда она только ест? И что?». С унылым безразличием глядел на жену и терпеливо ждал объяснений – что опять случилось?
Лариса вдруг кинулась к нему, впилась в него горящими угольками черных глаз, а потом с внезапным порывом ненависти застучала кулаками по его груди.
-Ты… ты добился своего. Радуйся! Я – беременна.
Горько заплакала. Оказалось, от огорчения, что теперь подурнеет, что беременность испортит ей фигуру.
А Сергей Иванович действительно обрадовался. Обнял, попытался ее успокоить. Ласково сказал, глядя ей в глаза:
- Что ты, глупая. Материнство наоборот, украсит. А я люблю тебя всякую. И вообще, какая семья без детей?
Говорил ей слова любви и сам им верил. Как ребенок, от счастья он чувствовал себя на седьмом небе. У него, наконец, появится полноценная семья.
И когда родился долгожданный Юрка - не отходил от него, заворожено вглядывался в смешное, красное личико и счастливо улыбался.
А жену ребенок раздражал – своим плачем, необходимостью частого пеленания, кормления. Маленький, родной ему комочек, Ларису явно тяготил. Да она и не скрывала этого.
Сергей Иванович старался не обращать внимания на недовольство жены, Видя ее неряшливой, раздраженной, безразличной к сыну – окончательно разочаровался в ней.
Неужели он любил эту потухшую и вечно брюзжащую женщину? Куда делась яркая, веселая и энергичная Лариса?
В доме нарастала гнетущая атмосфера постоянных ссор и упреков.
Все свободное время уделял сыну. Уходил пораньше с работы, гулял с ним, купал. Когда рассказывал об этом на работе, коллеги добродушно посмеивались: - Пора тебе домой, кормящая мать.
А сын рос. Только это и радовало.
К двум годам, Сергей Иванович заметил, что ребенок не такой, как все. Мало смеется, мало говорит, однообразно раскачивается , подолгу не меняет положения тела. Лариса считала это пустяком, требовала оставить ребенка в покое.
- Дай ты мне передохнуть, пусть делает, что хочет.
А отклонения в поведении Юры нарастали. Подолгу уныло плакал. К родителям не тянулся, не радовался их появлению, не просился на руки. Жил сам по себе. К игрушкам был безразличен. Часами складывал одни и те же щепочки, палочки, разбрасывал их, снова собирал.
Тревога Сергея Ивановича росла. Он понимал - с сыном что-то не так. Участковый педиатр разводил руками.
- У мальчика все в порядке, подождите, заговорит.
Когда же направили ребенка к детскому психиатру, Лариса возмутилась.
- Не надо! Подрастет, пойдет в сад, все и пройдет - уверяла она.
Но и в детском саду Юра оставался таким же нелюдимым и одиноким. Сторонился и детей, и взрослых. В игры не втягивался, сидел в сторонке, переворачивал один и тот же кубик.
Психиатру все же показали, и тот сразу определился с диагнозом – аутизм. Назначил лечение, но Лариса выбросила все рецепты. Советы - больше разговаривать с ребенком, приучать к играм, ласкать, хвалить – не помогали.
Потом Юра совсем отказался ходить в детский сад. А Лариса решила вернуться на работу, да еще с командировками. Работала она в текстильной промышленности.
- У меня карьера. А Юра и так вырастет.
-Неужели ей его не жалко? - удивлялся Сергей Иванович.
За Юрой теперь присматривала бабушка Вера. Он рос, но поведение не менялось. Только сменил щепки на солдатиков, однообразно выстраивал их в один и тот же ряд. Говорил мало.
А тут еще у него появилась странная привычка - то биться головой о стену, то расковыривать себе кожу до крови. Пришлось дать ему лекарства, которые давно уже рекомендовал психиатр.
Лариса, узнав об этом, долго кричала, что он в конец загубит сына. Она никак не хотела признать, что ребенок не здоров и нуждается в помощи.
- Я в детстве была такой же.
Впрочем, на дом и на сына времени у нее не оставалось. Увлеклась работой, то и дело уезжала в командировки.
Сергей Иванович горевал, ходил туча-тучей, плохо спал, но делал все, что советовали врачи.
Перерыл интернет, читал все, что касается аутизма. Пытался увлечь его чем-то, накупил конструкторов, но интереса к ним у сына не было. Время проводил перед телевизором, тупо смотрел одни и те же мультики. Впрочем, иногда задавал такие вопросы, которые обескураживали своей замысловатостью.
- Что творится в его головке? Почему он так не похож на других детей? - тоскливо спрашивал себя Сергей Иванович. И не находил ответа.
Был почти уверен, что во всем виновата Лариса. Недодала ребенку материнской ласки, поцелуев и тепла. Дети чувствуют это и замыкаются.
Идти в школу Юра категорически отказался. Лариса и не настаивала.
- Он все знает, еще и учителей научит.
Сергей Иванович понимал, что школа – не для сына. С помощью психиатра организовал ему обучение на дому.
Взаимоотношения в семье разладились окончательно. Сергей Иванович устал от ссор, постоянного противодействия жены и необходимости во всем искать компромиссы. Хотелось одного – не видеть ее и не слышать. Посвятить себя сыну.
Сергей Иванович сам подал на развод, рассчитывая, что сын останется с ним.
Лариса только посмеялась:
- Не сможешь без меня, прибежишь, прощения будешь просить.
Развод был тяжелым. Но ребенка Лариса все же согласилась оставить у Сергея Ивановича – заниматься воспитанием сына ей было недосуг. Сергей Иванович испытал чувство облегчения. Надеялся, что без Ларисы, у него, наконец, начнется спокойная жизнь, свободная от криков жены и ссор с ней. Он займется сыном без помех. И сын изменится, потянется к нему, уйдет его пассивность и безразличие.
Прошел месяц, другой – но Юра оставался прежним. И без матери он продолжал жить своей непонятной жизнью, оторванной от окружающих.
Лариса после развода вернулась к своей больной матери. Считала, что не надолго. Была уверена, что муж вернется к ней. При встречах насмешливо говорила:
- Возвращаться не надумал? Смотри, не тяни. Свято место пусто не бывает. А то выйду замуж, будет поздно.
Сына навещала редко, приходила без гостинца, без игрушек и вкусностей для него.
Сергей Иванович вздыхал с облегчением, когда она уходила. «Что за мать? Кукушка, ненавижу».
В фирме, где он работал, появилась новая сотрудница – молодая, приятной наружности и довольно толковая женщина.
Ольга была не замужем, одевалась скромно, к вниманию мужчин относилась спокойно. Как неброский полевой цветок, радовала глаз цветением молодости, мягкой улыбчивостью и милой стеснительностью. Полная противоположность яркой и звонкой Ларисе.
На корпоративной вечеринке, во время застолья, они оказались сидящими друг против друга. Встретились взглядами, улыбнулись, перебросились парой незначащих фраз.
Сергей Иванович почти физически ощутил тепло, идущее от Ольги. Познакомились ближе, стали встречаться. Испытал радость от общения. Это был свой, родной ему человек. Немного отвлекся от своей беды, оттаяло сердце. Боль за сына не ушла, но отодвинулась, казалась уже не такой острой и безысходной.
Появилась надежда, что в его жизни все еще может измениться.
Чем ближе узнавал Ольгу Сергей Иванович, тем больше его тянуло к ней. Захотелось создать новую семью. Чувства оказались взаимными.
Вскоре они поженились. На работе все поздравляли его с новой избранницей. Знали, как трудно ему приходилось с Ларисой.
Ольга старалась наладить отношения с сыном Сергея Ивановича. Проявляла при этом удивительное терпение, чуткость и такт.
Сергей Иванович радовался наступившему в семье покою. Появилась надежда на выздоровление сына.
Вернувшись в камеру, Сергей Иванович потребовал адвоката. Рассказал ему обо всей его жизни с Ларисой.
- То, что она говорит - ложь! Это ее месть за Олю. Пользуется тем, что сын не здоров. У него серьезные проблемы с психикой, разве вы сами не видите? С самого раннего детства. Он очень внушаем. Мать наверняка его запугала, он просто ее боится. Его бы на экспертизу, к психологам.
Сергея Ивановича удивило то, с каким равнодушием, нехотя слушал его адвокат.
- Неужели нет выхода? - спросил его.
- Я приму к сведению то, что вы сказали, - уклончиво, очень формально и сухо ответил адвокат. Как решит суд – вот вопрос.
На суде Сергей Иванович увидел знакомые лица - Ольгу, коллег по работе, соседей, врача, лечившего Юру. Воспрянул духом. Появилась надежда – помогут. Казалось – скоро чернота рассеется, цепкие клешни лжи и несправедливости, в которые он попал, разомкнутся, и он будет на свободе.
Все, однако, оказалось по-другому. К показаниям свидетелей судья был безразличен. Все внимание было приковано к показаниям сына, который подтвердил, что отец его многократно совершал с ним насильственные сексуальные действия. Подтверждал все, о чем спрашивал его судья. Лишь кивал головой или однотонно твердил «да». Выступление адвоката оказалось бесцветным и неубедительным. Даже не поднял вопрос о необходимости судебно-психологической экспертизы. Сложилось впечатление, что приговор уже предрешен. В своем заключительном слове Сергей Иванович только растерянно повторял «я же не виноват, неужели вы не видите?»
Суд признал его виновным и приговорил к десяти годам лишения свободы.
Лариса злорадно, никого не стесняясь, кричала ему вслед:
- Получил свое, педофил!
Только Оля пыталась успокоить Сергея Ивановича, что-то говорила о кассации.
- Потерпи, я добьюсь правды.
Потянулись долгие дни заключения.
Сергей Иванович не знал, что за его освобождение упорно боролось много людей. Ольга наняла другого адвоката, известного и знающего. Помогали и сотрудники по работе. Они верили в невиновность Сергея Ивановича, обращались с ходатайством в высшие судебные инстанции о пересмотре дела и отмене несправедливого приговора суда.
Судя по тому, как шел судебный процесс, судья хорошо понимал, как важно для него вынести обвинительный приговор, и какие выгоды он сможет извлечь для себя из этого. Дела по педофилии на слуху в общественном сознании, сулят внимание к нему и возможное повышение. А к судьбе осужденного судья был безразличен.
Трижды пересматривалось это дело.
По решению кассационного суда высшей инстанции была назначена психолого-психиатрическая экспертиза. Юра был признан душевнобольным с очевидными проявлениями болезненной внушаемости. Сергей Иванович был признан невиновным.
Из мест заключения вышел очень изменившимся. Это был уже совсем другой, потерянный человек.
Заметно постарел. Поседел. На работу уже не вышел. Много лежал. Молчал. Перестал улыбаться. Все неинтересно, ничего не хотелось. Говорил Оле:
- Моя жизнь кончилась. Зачем тебе такая обуза? Уходи от меня.
Его боль рвала Ольге душу. Она понимала, что это тяжелая депрессия.
Но Сергей Иванович отказывался принимать лекарства.
- Мне ничто уже не поможет. Но Ольга не отступилась. Добилась, что он начал лечится. Была с ним нежна и терпелива.
Прошел еще год.
Сергей Иванович вернулся к прежней жизни. Только седина покрыла голову, да в глазах - нет-нет, да появится потаенная грусть. Боль и обида спрятались глубоко в тайниках его души. Он безмерно любит Ольгу. Ценит поддержку коллектива, на работе его уважают, как и прежде.
Судьба вознаградила Сергея Ивановича. Он с нетерпением ждет рождения сына.
Ларису после суда он так и не видел. Юра оказался в психоневрологическом интернате, куда определила его мать. Они с Ольгой часто навещают его там, или в больнице, где он лечится, когда болезнь обостряется. Но Юра к этим встречам с отцом- безразличен.
Вот такая судьба. Гнула-гнула, Сергея Ивановича, чуть было не сломала. Но они с Ольгой выстояли.
Такая вот она – жизнь.