Утром разговор у Варвары Степановны был короткий: дочь она отхлестала по щекам, а прочих участников пикника отправила домой, в Салехард, и когда те садились в рейсовый автобус на Одессу, Лёшка был среди немногих провожатых. До последней минуты он ждал, что Наташа скажет ему словечко или ответит хотя бы взглядом, но она прятала глаза. сторону. Автобус уехал, остановка опустела, на душе стало пусто, тоскливо, безнадёжно. Дальнейшая жизнь, казалось, потеряла всякий смысл. Лёшка брёл куда глаза глядят. Ноги привели его в клуб. Там, в гулком зале, Таня Путинцева и ещё две девочки разбирала морские ракушки. Голоса их звучали тихо и нежно, будто над грудным ребёнком. Увидев Лёшку, Таня Путинцева покосилась на голую кровать Наташи. Панцирная сетка без постели казалась особенно одинокой. Девочки вопрошающе смотрели на Лёшку. Он засмущался, бросился на сцену, за занавес. Мальчишеская «спальня» была пуста. Какое-то время Лёшка метался из угла в угол, натыкаясь на кровати, как будто искал выход. Стукнув кулаком по стене, убежал в подсобку, в которой раньше проживал Боб с компанией. Пыльное окно освещало их тесную каморку с четырьмя голыми койками вдоль стен. Несколько книг валялось на полу. Пустая пачка от папирос «Беломорканал» прикорнула на подоконнике. Лёшка подошёл к окну. Вдали за деревьями виднелось немецкое кладбище. Побарабанив пальцами по стеклу, Лёшка резко повернулся лицом к комнате. Взгляд его упёрся в надпись, процарапанную на стене: «Здесь были Боб, Джон, Серж, Мишель». Разумеется, были… да сплыли вместе с Наташей. Кровь бросила ему в голову, он заскрипел зубами от злости. Увидел старинный кованый гвоздь, торчавший из стены повыше процарапанной надписи. К этому бы гвоздю да верёвку! О самоубийстве Лёшка знал много (из учебника по судебной медэкспертизе), умел в считанные секунды завязать свой любимый «палаческий» узел. Верёвка (на ней сушилось бельё) была в зале, рядом со сценой. Он высунулся из-за занавеса. Девочки сидели к нему спиной и громко спорили, чья ракушка красивее. Он потихоньку сдернул верёвку с бельём и бросился к себе. На шум обернулась Путинцева и заметила, как Лёшка с верёвкой скрылся за занавесом.
Влетев в каморку Боба, Лёшка привязал верёвку за дужку кровати, свободный конец свил «палаческой» петлёй. Выложил под ноги стопку книг. Оставалось перебросить петлю через гвоздь и надеть на шею. И вдруг он замер. На верхней в стопке книге краснело название: «Бесы». Попирать Достоевского Лёшка был не готов.
— Шатов, ты зачем верёвку спёр? Лёшка вздрогнул, обернулся. На пороге стояла Путинцева.
— Молчи! — злобно прошипел он и, распустив палаческий узел у себя за спиной, двинулся на неё. Она вжалась от страха в притолоку.
Не тронув Путинцеву, Лёшка вывалился из клуба. Как в тумане метался он то в одну, то в другую сторону. Очутился у местной речки, мутной, ленивой, узкой. В задумчивости уставился на воду. Забавные мысли рождались в его голове. Например, прыгать в одежде или раздеться? Вперёд ногами или головой? Мимо него просеменили гуси. Они спустились с берега, гогоча и подгоняя друг друга, а затем, вытянувшись цепочкой, пошли вброд.
— Га-га-га! — кричали гуси, а ему слышалось: «Ха-ха-ха! Река-то мелкая».
Топнув ногой, Лёшка ушёл с берега. Снова набрёл на клуб с той стороны, где сквозная металлическая лестница вела на второй этаж. Поднялся на второй этаж. Остановился на площадке перед дверью в библиотеку и, приникнув к перилам, смотрел вниз. Страха перед высотой не было. Земля манила. Он перегнулся через перила, но за спиной прозвучал голос:
— Не свались!
На пороге библиотеки стояла женщина в очках, скатившихся на кончик носа.
— Что ты тут делаешь?
— Я… в библиотеку…
— Учёт, — отрезала библиотекарша, прогоняя его своим насторожённым взглядом.
«Не дают умереть»! — сокрушался Лёшка, спускаясь по ступенькам. Следом за ним сошла библиотекарша. Когда он свернул за угол клуба, она спряталась за куст сирени, вынула из дамской сумочки папиросу и закурила.
Лёшка шёл вдоль клуба, бормоча под нос. Даже повеситься не смог, только напугал! От злости на себя он пнул ногой камешек на дорожке. «А кого ты хотел напугать? — спросил его внутренний голос. — Наташу? Она далеко. Может, Путинцеву, библиотекаршу, гусей? Не смешно ли? Ты просто ломаешься, как бездарный актёр, Лёшечка. Это пошло!» Он поднял голову, испуганно огляделся: не подслушал ли кто. Нет, он был один напротив клубного крыльца.
— Однако! — проговорил Лёшка вслух. — Хожу по кругу. Смешно!
В эту минуту уличная дверь приоткрылась, из клуба высунулась Нина Тимошина, одноклассница Лёшки. Увидев его, она взвизгнула и мигом исчезла за дверью. Не трудно было догадаться, что Тимошина — разведчик и что действует она не одна. Заговорщики приготовили какую-то ловушку для того, кто войдёт в клуб. Надо проверить! Лёшка, взбежав по ступенькам крыльца, толкнув дверь, вошёл в тамбур. Внутренняя дверь была закрыта. Лёшка приложил ухо. Кто-то за дверью давился от смеха. Он толкнул её рукой. Она не подалась. Налёг плечом — дверь едва только дрогнула. Лёшка с разбегу бросился на неё, она распахнулась, и его с головы до ног окатило водой. По полу каталось, громыхая, жестяное ведро. В зале — дикий хохот. Счастливые голоса кричали:
— Шатова облили! Девочки, Шатова окатили!
Чертыхаясь, Лёшка отряхивался, отжимал на себе рубашку. Девочки выжидали. Тимошина, стрельнув глазками, пропела:
— Какой красавчик, а штаны мокрые…
— Тимошина! — вскричал Лёшка страшным голосом. — Убью!
Схватив ведро, он убежал на колонку и, вернувшись затем, носился по залу, обливая девчонок. Они, повизгивая, прыгали через кровати, но далеко не убегали. Одни показывали ему языки, другие, повернувшись спиной, вертели, как папуаски, своими тугими мокрыми задиками. Сухой была только Таня Путинцева, которая забилась в самый дальний угол.
В клуб вошли Гусевич и Бякин и стали, разинув рты. Ненасытными глазами они смотрели на девочек, которые порхали из стороны в сторону, сверкая влажными загорелыми бёдрами. Тонкая мокрая ткань плотно облепляла их фигуры, и было видно, как вздрагивают упругие грудки с бусинками сосков.
— Пор-но-гра-фия… — пролепетал Гусевич, толкая локтем Бякина, тот мычал бессловесно, не в силах оторвать взгляд от девочек.