ПРОЛОГ.
Восьмого мая 1945-го года огромное село, раскинувшееся на широком, ровном плато между трёх рек, разлившихся от вешних вод, весь день заливал дождь.
Он не прекратился и ночью, помешав колхозникам выехать рано утром на полевые работы. И только с восходом солнца небо очистилось от туч, засияв ярко-синим
весенним цветом. А солнце поднималось по небосводу всё выше и выше, отражаясь в крупных каплях мокрого лужка, росшего на улицах села. Вдруг среди утренней тишины раздался набат, то били кувалдой в кусок железнодорожного рельса. Жители села в тревоге выбежали из домов.
Что случилось? Где горит?! – спрашивали они друг у друга.
И тут послышались возгласы:
- Ура!, Победа!, Конец войне!. Мы победили!. После минутного ступора все пришли в неистовство: обнимались,плясали прямо на мокрой траве, разбрызгивая лужи. Теперь нет изнуряющей тревоги за своих родных и близких, находящихся ещё там, в далёкой Германии. Дети,помнившие только военные годы, прыгали вокруг взрослых, удивляясь:
-Как, и теперь никто не воюет? Разве так бывает?» - задавали они вопросы, на которые никто не отвечал.
В группе ликовавших женщин, одна из них вдруг опустилась прямо на траву, и горько заплакала.
- А мой сыночек уже не вернётся – причитала она. – Петеньку ещё в сорок четвёртом году убили.
Её утешали, говоря, что нет того дома, где не погибли бы на войне отец или сын, а то и оба.
- Война, она война и есть, – рассуждали бабы.По улицам села бежали глашатаи с криками:
- На площадь! Идите все на площадь! Там будет митинг, идите на митинг!
Люди потянулись на площадь. Кто пел, кто приплясывал под раздобытую ребятнёй гармошку. Сельская площадь представляла собой довольно обширное пространство, ограждённое двухэтажными кирпичными домами, принадлежащими сельской администрации. Толпа людей всё прибывала, заполняя не только площадь, но и соседние улицы. Наконец, из двухэтажного белого здания сельского Совета вышли председатель совета и парторг, представительный мужчина средних лет. Он стоял на высоком крыльце второго этажа и, протягивая вперёд руки, призывал к тишине. Стало настолько тихо, что слышно было только жужжание насекомых.
Парторг говорил обычные слова, но люди их воспринимали как откровение.
- Товарищи, – начал он, – сбылась наша с вами мечта! Сегодня в девять утра фашистская Германия капитулировала, мы победили! Теперь у нас мир, друзья!..
- Ура!.. Ура!.. – громыхало ему в ответ.
- Теперь никто не погибнет на фронте – продолжал он. – Солдаты и офицеры возвратятся домой…
Его прервал истерический крик жены сельского врача - интеллигентного вида женщины с распущенными волосами и безумным выражением глаз.
- Отдайте мне моего сына! – кричала она, обращаясь к парторгу. – Будь ты проклят, сидевший в тылу, когда мой шестнадцатилетний мальчик погибал на фронте!
Воцарилась жуткая тишина. Парторг откашлялся и продолжал:
- Конечно, никакая война не бывает без потерь, и Вашего сына мы будем помнить как героя, отдавшего свою жизнь за Родину, за Сталина…
- Да будет проклят Сталин, купивший себе славу жизнями наших детей!… - выкрикнула она и без чувств упала на руки людей, стоявших рядом с ней.
Подоспевшая карета скорой помощи увезла несчастную в сельскую больницу. Митинг продолжался, выступали председатель сельского совета, председатели колхозов, активисты из колхозников, директор школы и т.д. Только к вечеру люди начали расходиться по домам, чтобы продолжить веселье и помянуть своих погибших близких.
Так закончился день, и наступила пьяная, тяжёлая, радостная и горестная ночь девятого мая 1945-го года. Утром жители села встали позже обычного, у многих с похмелья болела голова. Прошедший накануне дождь налил на главной улице села, между школой и столовой, широкую и глубокую лужу. Пройти мимо неё можно было, только цепляясь за школьный забор. Именно в ней утром был обнаружен труп парторга. Бедняга, употребив солидное количество спиртного, добирался домой, но не удержался, свалился в лужу и захлебнулся в ней. Он лежал по грудь в воде, а нижняя часть туловища была на суше. Толпа долго смотрела на ужасное зрелище, не решаясь приступить к действиям.
- Вот теперь вешняя вода убывать будет, – сказала старенькая бабушка, опираясь на клюку. – Не в реке, так в луже свою жертву вода нашла.
- А почему, бабушка? - спросили её ребятишки.
- Вы не знаете, - отвечала она, - а мы, старики, помним, как когда-то ведьма прокляла наше село. Зарыла на берегу Черемшана свои волосы и сказала, что,
убывая, вода будет каждый год уносить с собой одного или двух человек и не будет убывать до тех пор, пока не получит свою жертву. И все уже привыкли к тому, что ежегодно в вешней воде тонут люди, а об этом проклятие забыли, или помнят его, как сказку, а ведь всё это правдой было. Один год решили не купаться, пока не убудет вода, и она тогда долго стояла, пока одна баба, пойдя за водой в колодец, не упала в него и не утонула. Вот тогда и вода в Черемшане убывать начала.
В это время из лужи извлекли тело парторга, оно уже начало разлагаться, источая смрад. Народ начал расходиться по домам. Ребятишки шли вслед за бабушкой, опиравшейся на клюку, и просили:
- Расскажи нам о ведьме, бабушка, как это всё было?
А кто ж это знает, – отвечала она, – это было давно. А кому интересно, тот пусть представит себе, как всё было.
А было это так.
ЧАСТЬ 1
ТАЙНЫЕ ЗНАНИЯ
Мы смотрим в прошлое сквозь пелену веков.
Оно полно загадок неразгаданных,
Ошибок роковых, невысказанных слов
И дел несделанных, Всевышним заданных.
Глава 1 ПРОПАЖА СВИТКА
Великий Магистр Ордена Розенкрейцеров сидел, запершись в своём кабинете у раскрытой шкатулки с реликвиями, ордена и не мог двинуться с места от постигшего его горя.
Шкатулка стояла на столе, и Великий Магистр уже в десятый раз перебрал все реликвии, подержав каждую из них в руках, но от этого не возникала самая
ценная, которую веками бережно хранили его предшественники – Великие Магистры ордена Розенкрейцеров. Пропал свиток с символами правил и законов, взятых из
греческой «Книги Гермеса Трисмегиста». Он заключал в себе все закодированные символами тайные знания, которые были описаны Гермесом в сорока двух томах его трудов. Об этом позаботился в 15 веке основатель ордена Христиан Розенкрейц.
"Нельзя допустить, чтоб эти знания попали в руки людей, не готовых к их восприятию. Сколько бед они могут натворить на Земле! Ведь с помощью этих знаний люди, могут творить чудеса: убивать при помощи одного взгляда, и даже менять рельеф Земли. Космос дарит свою Силу в той или иной степени всем людям и если этой Силы дано достаточно много, такой человек может разгадать символы тайных знаний и воспользоваться ими. Но если он носит в сердце Зло или просто не понимает, какие последствия повлекут за собой его действия, то беды на Земле будут неминуемы. Как можно скорее нужно найти этого человека и уничтожить его физически: если он уже овладел этими знаниями, то никогда их не забудет. Нужно обратиться к ордену Святой Инквизиции. Эти великие мастера сыска помогут вернуть свиток и вести наблюдение за людьми: носители тайных знаний чем-нибудь да выдут себя».
Так думал Великий Магистр, сидя рядом с раскрытой шкатулкой. Он и сам мог бы, обладая даром ясновидения, сконцентрироваться на пропавшем свитке и увидеть его, но ему мешали эмоции, и концентрация не получалась. Наконец он постепенно смог овладеть собой: принял в кресле удобную позу, расслабился и сконцентрировал внимание на свитке. Перед его глазами всплыла картинка: по морскому берегу, пошатываясь, брёл мужчина, под шапкой у которого виднелся заветный свиток. Картинка показала только песок и море, поэтому установить место его пребывания не удалось. Мужчина был похож на недавно принявшего посвящение ирландца Патрика О’Брайена. Два месяца назад он храбро прошёл все смертельно опасные ритуалы посвящения пропастью, огнём, водой и искушением плоти, дал клятву верности ордену Розенкрейцеров, и аккуратно посещал занятия, где братство обучалось тайным знаниям. Однако за последнее время Патрик на них не присутствовал.
Великий Магистр уложил в шкатулку реликвии, захлопнул крышку, на которой было изображение креста и розы. Шкатулка запиралась автоматически, а ключ
Великий Магистр носил у себя на груди. Повреждений на шкатулке не было, и было непонятно, каким образом можно было похитить драгоценную реликвию.
А похитили её очень просто. Патрик О’Брайен – ирландский моряк, сорвиголова, искатель приключений – обладал удивительным даром открывать любые замки без помощи ключа, пользуясь простым гвоздём или проволокой а то и собственным ногтем. Много пари он выиграл, вскрывая таким образом самые замысловатые замки. В орден Розенкрейцеров Патрик вступил из простого любопытства, чтобы пощекотать себе нервы опасностями посвящения, о которых его предупредили. Услышав на занятиях о тайных знаниях и о свитке, хранившемся в шкатулке Великого Магистра, он немедленно захотел завладеть им для собственной пользы. Патрик тайно проделал отверстие в стене кабинета Великого Магистра, долго подглядывал за ним и однажды застал его за обследованием своей шкатулки, которое Магистр проделывал один раз в месяц. Той же ночью Патрик открыл запертый кабинет Великого Магистра, нашёл шкатулку, открыл её, взял свиток, и, поставив
всё на свои места, тщательно запер кабинет. Через запасной выход, который ввиду его надёжного запора, никто не охранял, Патрик открыл его и вышел. Он добрался до побережья моря, сел на первый же отходящий от города корабль и нанялся на него матросом. Корабль держал курс на Испанию и через небольшой промежуток времени прибыл по месту назначения.
Патрик сошёл на берег и побрёл по песчаной отмели подальше от людской суеты. Оставшись один, он снял шапку, обнажив свои огненно-рыжие кудри, достал из неё свиток, развернул и начал вглядываться в незнакомые ему фигурки, изображающие то птиц, то животных, то просто кружочки или столбики. Его постигло
разочарование: Патрик ничего не мог понять, но на всякий случай сунул свиток обратно в шапку. Повернувшись к морю спиной, он увидел приближавшуюся к нему
женщину необыкновенной красоты: её жгуче-чёрные глаза притягивали Патрика, на смуглом лице приветливо улыбались яркие губы, а блестящие чёрные волосы густой волной окутывали её плечи.
Если бы Великий Магистр провёл сеанс ясновидения чуть позже, то он увидел бы совсем другую картину: женщина приблизилась к Патрику, что-то сказала ему на непонятном языке, сделала рукой приглашающий жест и пошла по направлению к городским постройкам на набережной улице у моря. Они пришли к таверне, вошли в её номер, где стол был уставлен различной снедью и винами. Патрик никак не мог понять, с чего бы эта красивая нарядная испанка встретила его и привела к себе. Она усадила его за стол и налила полные бокалы вина. Моряк не заставил себя долго ждать: осушил бокал и принялся за еду. Когда всё было съедено, женщина села к нему на колени, прижавшись своей роскошной грудью к его груди, и показала жестом на широкую постель. Патрик быстро разделся и нырнул под шёлковое одеяло. Женщина присоединилась к нему, и они провели такую бурную ночь, какой бедный ирландец не помнил за всю свою недолгую жизнь. Когда же к утру он, утомлённый её ласками, наконец, заснул, испанка встала с постели, вынула из его шапки свиток, легла на спину, расслабилась и положила его себе на лоб.
Эльвира Джакобо родилась в небольшом городке немного севернее Барселоны. Пяти лет она осталась без родителей, и одна богатая дама, имеющая двух малюток-дочерей, взяла её к себе на воспитание. Когда Эльвира немного подросла, она работала у них няней. Позднее, когда дочери богатой дамы повзрослели, Эльвира стала их горничной. Ей платили хорошо, и она часть денег откладывала, чтобы купить себе маленький домик и жить самостоятельно.
Жители городка, как и все испанцы, любили увеселения и пользовались любым предлогом, чтобы устроить на городской площади карнавал. По вечерам, после
окончания работы молодёжь собиралась на окраине городка или на площади и танцевала зажигательные испанские танцы. Часто здесь же случались и драки между
молодыми людьми, потому что честь для испанца была превыше всего. Эльвира редко посещала танцы, так как была увлечена другим: с четырнадцати лет она заметила у себя удивительные способности и необыкновенную Силу, которая не давала ей покоя, требуя применения. Она могла предсказать судьбу, обнаружить болезни у людей и животных. Иногда Эльвира заранее видела события, которые должны были произойти нескоро, и они происходили. Умная девочка никому не говорила о своих способностях, наоборот, старалась ничем их не выдать. Поэтому она была замкнутой, редко выходила из дома и не вступала в разговор с незнакомыми людьми. Эльвира была красива особенной яркой испанской красотой, но отвергала все ухаживания кавалеров, и под её окном не пели серенад.
Дело было в том, что время, в котором она жила, было закатом ордена Святой инквизиции, но охота на ведьм продолжалась с удвоенной силой. Женщин, заподозренных в колдовстве, почти ежедневно сжигали на костре, и Эльвира боялась стать жертвой огня. Когда ей исполнилось двадцать пять лет, а дочери богатой дамы вышли замуж, она оставила работу и купила небольшой домик на окраине города. Там Эльвира занялась исцелением лечебными травами больных людей и неплохо на этом зарабатывала. Даже во время сиесты, когда все жители городка спасались от палящих лучей солнца под крышами своих домов и предавались послеобеденному отдыху, она брала книгу о растениях и, лёжа в постели, изучала их свойства.
С некоторых пор её томило предчувствие какой-то перемены в жизни.
Ещё в детстве она слышала негромкие слова взрослых о том, что существуют «тайные знания», дающие власть над людьми и природой, и ей ещё тогда страстно хотелось иметь эти «тайные знания». С этим желанием она дожила до тридцати лет, и сейчас у неё возникло острое предчувствие, что её мечта скоро сбудется. Повинуясь какому-то могучему инстинкту, Эльвира собралась в дорогу, наняла карету и поехала на морское побережье. Там стояла таверна для проезжих моряков, хозяин которой держал комнату с постелью на случай, если кому-нибудь понадобится ночлег. Эльвира упросила хозяина сдать ей эту комнату на двое суток с просьбой держать это в тайне, за что заплатила немалую сумму денег. В комнатушке было окно, выходящее на море. Эльвира села у окна и стала ждать, не пропуская ни один прибывающий корабль. Так она просидела у окна весь день и всю ночь, не сомкнув глаз, и только ближе к вечеру увидела приближавшийся к причалу корабль, при виде которого у неё сильно забилось сердце. Когда корабль причалил, она сразу заметила сошедшего с трапа мужчину средних лет, который шёл вразвалку по песчаному берегу прочь от причала. Быстро одевшись, Эльвира почти бегом устремилась навстречу мужчине. Издали она увидела, как моряк достал из шапки какой-то свиток, развернул его, пожал плечами, свернул и снова сунул в шапку. Теперь она была уверена, что это были те самые «тайные знания», о которых она мечтала всю жизнь и решила добыть их при помощи своего женского очарования. Замысел с успехом осуществился. Теперь Эльвира лежала в постели возле спящего незнакомого мужчины с развёрнутым свитком на лбу, а её мозг жадно впитывал тайные знания, переводя символы в её привычные понятия. Когда всё было кончено, она свернула свиток и положила его в шапку моряка, прикрепив скрепкой к подкладке шапки. Утомлённая после двух бессонных ночей, Эльвира уснула мгновенно, как будто провалилась в бездонную тёмную яму. Когда она проснулась, солнце ярко освещало комнату, превращая в живой огонь рыжие кудри её соседа по ложу. Она немедленно разбудила моряка, сказав, что уезжает, и нужно спешить.
– Скажи мне хотя бы своё имя, мой первый в жизни мужчина? – спросила она моряка.
– Меня зовут Патрик, – ответил моряк. – А ведь правда, я хорош и с виду, и в постели? Недаром ты за мной по песку бежала.
Они позавтракали остатками вчерашнего ужина и покинули комнатку таверны. Эльвира уехала в карете, помахав Патрику рукой, а он остался на причале
дожидаться корабля, где бы нужен был матрос. Ждал он не больше двух часов, когда двое в чёрном одеянии с закрытыми капюшонами лицами подхватили его под руки и, надев ему на глаза повязку, куда–то повезли в трясущейся на камнях бричке. Не прошло и часа, как он очутился в тёмном и сыром каменном помещении.
Его раздели. Когда сняли шапку, у инквизитора вырвался торжествующий возглас:
– Вот то, что мы ищем! – провозгласил он, вытаскивая из шапки свиток. – Мы выполнили поручение Великого Магистра, и теперь нас ждёт богатая награда.
Затем начался допрос. Патрика посадили рядом со столом и начали задавать вопросы.
– Как попала к тебе эта бумага? – прозвучал хриплый голос.
– Я вынул её из шкатулки Великого Магистра, – ответил он, решив, что запираться бесполезно.
– Зачем? – вопрошал тот же голос.
– Любопытно было, что это за тайные знания, вдруг о том, как бабу окрутить или своё мужское достоинство усилить.
– Не притворяйся дураком! – прикрикнул на него допрашивающий. – Читал ли ты, что там написано?
– Только посмотрел и обратно в шапку сунул: там всё фигуры, да знаки какие–то, мне совсем непонятные, – отвечал Патрик.
– А зачем свиток скрепкой прикрепил к подкладке своей шапки? – звучал тот же хриплый голос.
– А чтобы она не выпала, – сказал находчивый моряк. – Я её Великому Магистру хотел вернуть. Он её в шкатулке прятал, стало быть, она нужная.
– Показывал ли ты эту бумагу кому-нибудь? Тебе же интересно было, что это за знаки на ней написаны.
– Я её никому не показывал, – выкручивался Патрик. – Матросы народ тёмный, а больше никого на причале не было. Я ведь только вчера прибыл сюда.
– А где ночевал?
– Да тут же на причале. Залез под лавку и заснул. Ждал, что какой-нибудь корабль меня матросом возьмёт. Привык я к морю, потому из общества и сбежал.
Инквизиторы некоторое время совещались, удалив Патрика в соседнюю каморку.
– Пожалуй, парень не лжёт, – сказал один из иезуитов.
– А то, что он хотел вернуть свиток Великому Магистру? Этому я ни за что не поверю, – высказался второй.
– Да, парень не так–то прост, – прохрипел главный иезуит – лучше перестраховаться. Готовься, Санчо, – обратился он к одному из них.
Иезуит встал напротив двери, сунув руку за пояс сутаны.
– Эй! Патрик О’Брайен, – вскричал один из судей, – выходи. Мы оправдали тебя.
Патрик вышел из комнатушки и остановился, не веря своим ушам.
– Ну что же ты? Уходи, ты не виновен, – музыкой прозвучало у него в ушах.
Он направился к выходу, но не дойдя до него несколько шагов, упал навзничь, сражённый пущенной ему вслед навахой Санчо. Смерть наступила мгновенно.
– Наша миссия окончена, – провозгласил главный иезуит, нам осталось только вернуть свиток Великому Магистру и получить вознаграждение.
=
Великий Магистр в волнении мерил шагами свой кабинет. Уже минуло полтора месяца с тех пор, когда он обратился к ордену Святой инквизиции с просьбой найти исчезнувший свиток. Ему было обещано направить на поиски свитка самых талантливых сыщиков.
За это время ему не поступило никаких сведений, и он очень волновался.
– К Вам посетитель Ордена Святой Инквизиции, – доложил ему адепт первой степени посвящения.
– Проси немедленно, – чуть не закричал Великий Магистр.
В кабинет вошёл высокий мужчина, одетый в сутану из чёрного бархата и такой же капюшон, низко надвинутый на лицо. Мужчина низко поклонился и протянул Великому Магистру продолговатую коробочку, обтянутую пурпурным шёлком.
– Это то, что Вы искали, – проговорил он.
Великий Магистр поклоном головы поблагодарил посетителя и с достоинством, не проявляя нетерпения, принял долгожданный предмет. Он медленно и осторожно вскрыл коробку, и тяжёлый камень свалился с его груди: перед ним лежал заветный свиток.
– Мне хотелось бы знать подробности – сказал Великий Магистр, указывая посетителю на кресло.
Тот рассказал ему всю незатейливую историю со свитком, передал протокол допроса Патрика и обстоятельства его гибели.
– Меня беспокоит то, что свиток был прикреплён скрепкой к подкладке его шапки. Это скорее поступок женщины, чем действие бесшабашного моряка, – сказал Великий Магистр. Я очень прошу Ваших подданных понаблюдать за женщинами Испании. Если кто–то из них владеет тайными знаниями, то она когда-нибудь их выдаст.
Надеюсь, Вы понимаете всю серьёзность этого дела?
Посетитель понимающе кивнул головой.
– Мои подданные очень наблюдательные люди. Они переодеваются в одежды любого сословия, и, будучи прекрасными актёрами, добывают очень ценные сведения.
– Это прекрасно, – произнёс Великий Магистр, протягивая посетителю тяжёлый, расшитый золотом кошелёк, – это награда за Ваш труд.
Посетитель с благодарностью принял дорогую вещь, и, вежливо попрощавшись, вышел из кабинета. А Великий магистр с душевным трепетом развернул заветный
свиток, убедился в его сохранности и водрузил его на своё место, заперев шкатулку.
– Только бы эти знания не попали человеку непосвящённому, – думал Великий Магистр. – Люди ещё не готовы их принять, может случиться большое несчастье
вплоть до гибели человечества.
Эльвира благополучно возвратилась домой, выйдя из кареты немного раньше места своего проживания. Дорогой она мужественно боролась со сном, её глаза
буквально слипались. Войдя в свой домик, Эльвира смогла только запереть дверь, снять обувь и, не раздеваясь, лечь в постель. Она заснула, едва её голова коснулась подушки. Глубокий сон её продолжался двое суток, а после пробуждения она почувствовала себя совсем другим человеком. Внешне она не изменилась, но это была уже не прежняя Эльвира. Изменилось её мировоззрение, на многие явления она изменила свой взгляд. А главное то, что она теперь знала всё: и сложное строение вселенной, и бесконечную жизнь человека, который не умирает, а только переходит из одного состояние в другое, и суть космических законов. Она как будто стала старше тех людей, в обществе которых жила, знала причины происходящего, и что будет в будущем, и что нельзя безнаказанно вмешиваться в явления природы, и судьбы людей. Она знала, что Зло необходимо, иначе люди потеряют понятие Добра, но это должно быть в равновесии. Зло сильнее добра, потому что оно пользуется методами, запрещёнными Высшими Силами, поэтому людям нужно бороться против Зла.
Когда к Эльвире обращались за помощью больные люди, она уже сразу видела их недуг, но чтобы не выдать своих знаний, подробно расспрашивала и выслушивала их жалобы. После этого, проведя рукой над больным местом пациента, она давала ему бутылочку настойки или отвара трав и объясняла, в каком режиме их нужно принимать. Её пациенты стали выздоравливать гораздо быстрее. Им становилось легче после первого же посещения целительницы. Несомненно, что это было результатом действия Силы, исходящей от её рук. Тогда Эльвира накупила книг о целебном действии трав и поставила их на самое видное место.
Проверка целительницы не заставила себя долго ждать. Как-то раз к ней пришёл пожилой мужчина, и пожаловался на боли в пояснице. Она сразу почувствовала, что этот иезуит пришёл узнать, не ведьма ли она, такая способная целительница, и что он совершенно здоров.
– Чем объяснить, что Ваши пациенты выздоравливают так быстро? – спросил он.
– Я давно изучаю действие трав на организм человека, – ответила Эльвира – Вот мои книги, можете посмотреть.
Затем она осмотрела посетителя, нашла у него «небольшое воспаление правой почки» и дала ему флакон с настойкой полыни. Иезуит ушёл.
– Кто её знает? – думал он – Может, она и правда талантливая целительница. Во всяком случае, трогать её нельзя: весь город взбунтуется. Да и на ведьму она не похожа: в углу её комнаты помещено изображение Девы Марии, и лампадка под ним горит.
Так она и жила, носительница тайных знаний: по росе собирала травы и сушила их на чердаке. Эльвира стала менее замкнутой, и её иногда навещали соседки. Она поила их чаем из трав и вела с ними неторопливые беседы.
Через некоторое время, вставая утром с постели, почувствовала головокружение и тошноту, после чего её вырвало. Эльвира поняла, она беременна, и неизведанная нежность к слабому зарождению жизни в её теле охватила её.
В положенный срок у неё родилась прелестная девочка, и в минуту её рождения оборвалась жизнь Великого Магистра Ордена Розенкрейцеров, который в завещании своему преемнику наказал продолжать поиски человека, владеющим тайными знаниями, что иезуиты и выполняли очень старательно.
Дочка Эльвиры росла умной и трудолюбивой девочкой, но её мать смущала необычная, бросающаяся в глаза красота дочери: у неё были густые, вьющиеся волосы ярко-рыжего цвета, а на лице сияли ярко-синие глаза. С десяти лет у девочки проявилась способность к ясновидению, телепатии и пророчеству. Узнав это, Эльвира начала постепенно учить её тайным знаниям, но только тем, которые помогли бы ей при угрозе жизни. Основным же занятием дочери был сбор лечебных трав. Так и росла она, превращаясь из прелестной девочки в настоящую красавицу.
Городок, на окраине которого жили Эльвира и её дочь Марианна, был небольшим. На кривых улочках теснились дома и домики тех, кто был беднее, но у каждого домика был небольшой внутренний двор и балкон – этот непременный атрибут испанского жилища. Гордостью городка были два старых замка, сохранившихся со времён средневековья, расположенных на окраинах по обе его стороны. Оба замка имели внутренние дворы, большую часть которых занимали сады с фонтанами и
беседками. Хозяева замков имели большие поместья и леса. Многочисленные слуги обрабатывали их поля, торгуя плодами своих трудов с жителями городка в пользу своих господ. Большинство же жителей за большие деньги арендовало землю у обоих идальго. Жители городка беднели, разорялись, а владельцы замков богатели. Оба идальго дон Родриго Карлос и дон Хуан Джеромо были дружны и часто навещали друг друга. У них было много общего: оба были вдовцами, оба имели по одному отпрыску, и оба не захотели жениться повторно.
Жена Родриго умерла во время родов, произведя на свет сына, названного Диего в честь деда. Отец ребёнка тотчас же нашёл ему здоровую кормилицу, и, как только тот подрастёт, решил посвятить себя воспитанию сына. Через десять лет точно такая же участь постигла Джеромо: его жена оставила ему дочку по имени Лаура. Оба идальго мечтали в будущем поженить детей и объединить свои несметные богатства в одно. Дон Родриго Карлос души не чаял в сыне, хотя тот в окружении мамок и нянек приобрёл женские черты характера. Так он не мог выносить зрелища сожжения на кострах еретиков и ведьм, весьма распространённое во времена его детства. Правда, со временем эти виды казни применялись только в исключительных случаях, но в душе ребёнка они навсегда посеяли ненависть к иезуитам и страх перед ними. Он тогда ещё не знал, что Орден Святой Инквизиции давно мечтал прибрать к рукам владения его отца, и дон Диего Карлос, уже превратившийся из мальчика в юношу, очень мешал им.
Ещё когда Диего был ребёнком, иезуиты искали способ устранить его, тогда бы владения его отца перешли в их пользу, поскольку у идальго кроме сына не было прямых наследников. Однако Родриго при помощи верной охраны ревностно следил за сыном, не допуская причин для дуэлей, в которых Диего вынужден был бы защищать свою честь. Даже на карнавалах и танцах юный испанец находился под бдительным оком своих телохранителей.
глава 2 СИЛА ПРОКЛЯТИЯ
Диего был красивым и стройным, но не по-мужски нежным юношей. Его отец надеялся, что сын со временем возмужает, ведь ему было всего восемнадцать лет.
Однажды Диего совершал конную прогулку по опушке леса, примыкавшего к замку. Было так тихо, что даже листья на деревьях не колыхались. Природа амерла, как бы ожидая чего-то необычного, и оно произошло. Проехав несколько метров, молодой идальго на опушке леса увидел юную девушку, которая часто наклонялась, срывая травинки и складывая их в маленькую сумочку. Из дальнего конца леса на опушку вышел охотник с собакой огромного роста. Это была помесь волка с французской овчаркой – чрезвычайно редкая и свирепая порода. Собака, заметив девушку, со всех ног бросилась к ней, яростно рыча, из отрытой пасти клочьями летела пена. Идальго пустил коня в галоп, чтобы спасти девушку от свирепого зверя, но он опоздал. Случилось явление, совершенно необъяснимое: огромный пёс достиг своей жертвы, на секунду присел и взвился в воздух, чтобы достать до её горла, но, не допрыгнув до неё, вдруг опрокинулся на спину и грохнулся на землю. Девушка продолжала пристально смотреть в глаза собаке, начинающие уже мутнеть. В это время к месту происшествия подбежал охотник. Убедившись, что его пёс мёртв, он накинулся на девушку.
– Это ты убила моего Арго! Так будь же ты проклята, рыжая тварь!
– Я даже не прикоснулась к Вашей собаке, сеньор, – защищалась несчастная.
–Это был здоровый пёс, и я видел, как ты его чем–то ткнула, – бушевал охотник. – Чтоб ты сгорела в адском огне! Ты мне заплатишь за собаку, этот пёс
очень дорого стоил!
– Я – свидетель тому, что девушка не тронула твоего пса! – воскликнул подъехавший идальго. – И кто тебе разрешил охотиться во владениях дона Родриго
Карлоса?!
– Я не охотился, а только проходил по вашему лесу, сеньор, – сразу сменил свой тон охотник. – Вот мой карабин, Вы можете убедиться в том, что я не стрелял.
Идальго бросил к ногам охотника три золотых монеты и велел проваливать с глаз долой. Охотник поднял монеты, взвалил на плечи своего мёртвого любимца и пошёл восвояси, шатаясь под тяжестью огромного пса.
– Так значит, это Вы дон Диего Карлос? – произнесла девушка. – Большое спасибо Вам за то, что выручили меня. Иначе не знаю, что было бы со мной.
Диего молчал, не находя слов. Его поразила необыкновенная красота девушки.
На вид ей было не больше пятнадцати лет: гордая осанка, длинные вьющиеся волосы цвета пылающего огня, что редко бывает у испанок, обрамляли её безупречного овала смугловатое с нежным румянцем лицо, на котором под тёмными дугами бровей сияли огромные цвета тёмной морской волны глаза. Их сияние проникло в сердце молодого Диего дон Карлоса и парализовало его волю. Он молча смотрел на девушку.
– Не хотите ли вы продолжить прогулку вместе со мной? – наконец спросил он.
Девушка согласилась, и он помог ей взобраться на коня, усадив её впереди себя.
– Как Вас зовут? – спросил Диего, любуясь её дивными волосами.
– Марианна, – ответила она, плотнее прижимаясь к нему.
С тех пор начались их тайные встречи. Диего без памяти влюбился в Марианну. На закате солнца он подъезжал к первому месту их встречи, где она уже ожидала его, сажал её на коня впереди себя и углублялся в лес. Там было местечко, где густой
кустарник, нагибаясь, образовал нечто подобное естественному гроту. Здесь Диего спешивался, снимал с седла свою спутницу, и, привязав коня, оба удалялись в грот. Они встречались до тех пор, пока Диего не обратил внимания на располневшую фигуру своей подруги. На его немой вопрос она ответила, с улыбкой поглаживая свой живот:
– Да, милый, скоро у нас с тобой родится дочь.
– Почему дочь? – ошеломлённо спросил Диего.
Он испугался: его роман с этой странной девушкой зашёл слишком далеко и грозил осложнениями. Он прекратил свидания, да и Марианна больше не искала с ним встреч.
Так прошло два года. За всё это время Диего не знал покоя: Марианна снилась ему каждую ночь, а днём тоска холодной змеёй вползала в сердце, и он буквально не находил себе места. Диего похудел, на лице проступала нездоровая бледность. Лечение знаменитых докторов не помогало. Наоборот, ему делалось всё хуже. Наконец Диего не выдержал. Дождавшись вечера, он оседлал коня и поехал тем же путём, каким ехал когда-то на первую свою прогулку. Диего даже не удивился, когда на той же самой опушке леса он встретил Марианну. Она стала ещё красивее: огненные волосы её стали длиннее, приподнятая корсажем пышная грудь подчёркивала изящность линии талии, оставшейся такой же тонкой как прежде. И снова Диего, забыв всё на свете, начал тайно встречаться с ней. Его любовь вспыхнула ещё ярче, отнимая волю и разум молодого гранда.
– Я брошусь в ноги отца и вымолю у него благословение на наш брак! – воскликнул он ей однажды – Он не откажет своему единственному сыну.
– А как же твоя подрастающая невеста? – с усмешкой ответила Марианна.
Диего вздрогнул и со страхом взглянул на неё. Она сидела, задумчиво глядя вдаль. Тоска плескалась в её прекрасных глазах.
– Я знаю всё, – сказала она, отвечая на его немой вопрос, – ах! Если бы не знать…
Действительно, Лауре – наречённой невесте Диего – исполнилось десять лет.
– Она ещё не скоро достигнет брачного возраста, возможно, до тех пор что-то изменится, – пробормотал Диего без надежды в голосе.
– Обязательно изменится,– грустно прошептала Марианна, но он не расслышал её слов.
Как-то раз вечером в загородной корчме сидел со своим другом охотник, собака которого когда-то чуть не загрызла Марианну. Они пили вино и ели жареное
мясо.
– Понимаешь, – говорил захмелевший охотник, – до сих пор не могу забыть своего Арго. Такой верный был пёс… Правда, он однажды чуть не загрыз одну рыжую девку, но уж лучше бы он её загрыз, тогда бы и сам жив остался.
– Это почему? – спросил собеседник.
– А потому, – стукнул кулаком по столу охотник, – что когда мой Арго прыгнул на эту девку, она ему прямо в глаза смотрела. И при этом глаза у неё
светились синим светом, даже лучи от них шли прямо на моего Арго, и он, бедняга, голову запрокинул и тут же пал к ногам этой ведьме, уже бездыханный.
К жалобе охотника своему другу внимательно прислушивался невзрачный старичок, сидевший рядом с их столиком. Когда оба друга расплатились за обед и ушли, «старичок» поднялся и далеко не стариковской походкой направился к выходу. Нетрудно было догадаться, что это был переодетый иезуит. Найти Марианну было не так уж трудно, и с этого времени иезуиты вели за ней наблюдение. Особенно их радовала связь Марианны с Диего.
Прошло четыре года, а их связь продолжалась. Время притупляет чувство осторожности. Так случилось и с ними. Однажды Диего попросил показать ему свою
дочь
– А не пожалеешь об этом, дон Карлос? – спросила Марианна.
– Это же моя родная дочь, – возмутился Диего, – ей уже исполнилось шесть лет, а я ещё ни разу не видел её, даже имени её не знаю.
– Её зовут Магда, только никогда и никому не проговорись о том, что у тебя есть дочь.
– Клянусь, никто об этом не узнает, – успокоил её молодой идальго.
Марианна молча взяла его за руку и повела по лесной тропе. Шли они недолго, и пришли к одиноко стоявшему домику на окраине города. Диего вошёл в дверь и попал в небольшое помещение, все стены которого были увешаны пучками сухой травы; у очага лежало несколько высушенных лягушачьих ножек, а на деревянной кровати сидел огромный чёрный кот. У большого, грубо сколоченного стола сидела женщина средних лет, смуглая и черноволосая – типичная испанка. На коленях у неё сидела прелестная девочка с курчавыми рыжими волосами и яркими зелёными глазами. Испанка метнула на Диего сердитый взгляд своих блестящих чёрных глаз, а девочка пристально смотрела ему в глаза своими изумрудными глазками. Взгляд её был полон такой недетской укоризны, что Диего не выдержал и выбежал из хижины. Он проклинал себя за то, что напросился в дом Марианны, увидеть свою дочь. Диего долго бежал к городу, забыв о коне, привязанном на опушке леса, и страх судорогой сводил его лицо, по спине бегали мурашки, несмотря на то, что он сам обливался потом. Наконец он понял, с кем встречался, от кого у него родилась дочь: Марианна и её мать были ВЕДЬМАМИ! Было странно, как до сих пор об этом не узнали братья ордена «Общества Иисуса», который в народе называли «Святая инквизиция»… Что было дальше, Диего не помнил. Он осознал себя лежащим на собственной постели вниз лицом, а рядом с ним сидел его отец. Старая няня меняла на его голове полотенца, смоченные холодной водой.
– Ага, очнулся, наконец, – проговорил дон Родриго Карлос.– Что же приключилось с тобой? Слуги нашли твоего коня привязанным у лесной опушки, а тебя привезли в карете случайные знакомые. Ты был невменяем: бежал по улицам города без направления и цели, ничего не осознавая. Ты заболел?
– Отец, я совершил ужасную ошибку: влюбился в очаровательную девушку. Она родила от меня дочь, сейчас ей уже шесть лет. Сегодня я впервые увидел её…
– Это обычная история в наших кругах. Ты расстанешься со своей любовницей, вручив ей кругленькую сумму на воспитание дочери. Вот и решение проблемы.
– Всё не так просто, отец, я был у них дома, там была и её мать, державшая на коленях мою дочь, я видел предметы их обихода и понял, что они колдуньи. Но самое ужасное в том, что я не избавился от любви к Марианне, наоборот, люблю её ещё сильнее, и не знаю, как мне без неё жить.
– Вот это уже хуже, – нахмурился отец. – Подозрительно, что в это до сих пор не вмешалась Святая инквизиция….
Он не договорил. Вошёл слуга и доложил, что прибыл какой-то монах и требует молодого хозяина.
– Вот оно что: понадобились мои деньги, – нахмурился старый гранд. – Иди к нему и ничего не бойся, но обещай выполнить все условия, которые они тебе
предъявят.
Отец с сыном не знали, что их участь уже решена судилищем Ордена Святой Инквизиции. Иезуиты выследили связь Диего и Марианны, узнали, что от него у
Марианны растёт шестилетняя дочь. Скорее всего, решили они, Марианна обладала тайными знаниями, иначе как бы она могла убить взглядом огромного пса. И эти
знания она получила от матери. Поэтому необходимо уничтожить всех троих. И палачом надо сделать именно Диего, потому что он слабохарактерный, любит Марианну, и её гибель по его вине может стоить ему жизни. Старый Родриго не переживёт смерти своего единственного сына, тогда все его владения перейдут к
Ордену Святой Инквизиции.
Монах привёл Диего на место судилища. Он очутился в сыром каменном помещении, освещаемом чадящими факелами. Вокруг проступали силуэты пыточных
орудий, а за узким каменным столом сидели люди, одетые в чёрные сутаны с низко опущенными капюшонами, так что невозможно было рассмотреть ни одного лица.
– Мы следили за тобой, дон Диего Карлос, и знаем, что ты много лет был в любовной связи с ведьмой и даже имеешь от неё дочь, – Голос звучал глухо, было неясно, кому он принадлежал.
– Отрицаешь ли ты это?
Диего ничего не отрицал. Он рассказал все, вплоть до посещения их жилища, где оно находится, и того, что в нём увидел.
– Завтра утром состоится показательная казнь на площади. Уже отдан приказ о подготовке территории, врыты столбы и завезён хворост, – звучал тот же голос. – А ты завтра же рано утром поедешь и приведёшь на площадь всех троих. Кстати: твоё присутствие на казни обязательно, будешь стоять в первом ряду.
Диего похолодел. Он продолжал неподвижно стоять, опустив голову.
– Что, не хочешь идти?! – прогремел за столом тот же голос, ? А хочешь, мы объявим тебя еретиком и казним вместе с твоими ведьмами? Или ты хочешь попробовать этого?
Голова в капюшоне качнулась в сторону орудий пытки.
Диего ничего этого не хотел. Находясь в состоянии помрачённого сознания, он дал письменное согласие на доставку всех трёх ведьм и вышел на улицу.
Едва он попал в свой замок, как дикий холод охватил всё его тело. Озноб был так силён, что несчастный идальго был не в состоянии взять в руки стакан с водой, чтобы запить лекарство. Только к рассвету их семейный врач при помощи старой няньки, которая воспитала Диего, привёл его в надлежащее душевное и физическое состояние.
Диего стоял во дворе замка и держал в руках верёвки, которыми должен связать Марианну с дочерью, её мать, и вести их за собой, сидя на коне. На
негнущихся ногах он подошёл к коню, сел в седло и пустил его шагом. Всё это Диего проделал как во сне, а в голове стучала мысль: «Марианна, моя Марианна,
я не могу отдать тебя им на верную смерть, я так люблю тебя, я вместе с тобой войду на костёр, и мы погибнем вместе, только так мы никогда не расстанемся
с тобой».
Он думал, а конь неумолимо приближался к домику его незаконной жены и дочери.
То, что он увидел, превзошло все его ожидания: домика не было. Вместо него лежала куча обгорелых брёвен, покрытых свернувшейся обгорелой травой. Некоторые из них ещё дымились. Около пепелища стояла Марианна в своём самом лучшем платье. Диего спешился и стоял молча, не смея посмотреть ей в глаза.
Сердце у него так сильно билось, что готово было выпрыгнуть, и он держал у груди руку.
– Почему остатки твоего дома покрыты обгорелой травой? – совсем некстати спросил он.
– А я нарвала травы и обложила ей крышу и стены, потом подожгла дом изнутри, чтобы скрыть пламя, иначе горожане заметили бы пожар, а так горело
медленно, и больше было дыма, чем огня. Пусть Святые отцы пороются в этой золе.
Она протянула ему руки со словами:
– Вяжи мне руки и пошли. Не будем терять время.
– Не могу. Прости меня Марианна, моя Марианна…
И Диего заплакал, опустившись на обгорелый пень.
– Не казни себя, – сказала Марианна, – ты не виноват в том, что имеешь такой слабый дух. Лучше это сделаешь ты, нежели другие, которые надругаются надо мной, да ещё и прибьют по дороге.
Эти слова отрезвили Диего. Он поднялся и вытер заплаканное лицо.
– А где остальные? – спросил он.
– Неужели ты думаешь, что я отдам мать и дочь на растерзание иезуитам? Они там, где их уже никто не достанет.
– Они погибли?! – воскликнул Диего.
Марианна промолчала, а он медлил вести её на казнь. На казнь скорее шёл он, а не она. Солнце уже клонилось к закату, когда он привёл Марианну к месту её казни. Городская площадь уже была запружена народом. Из-за тесноты взрослые люди сидели на крышах домов, а ребятишки залезли на деревья. На возвышенной части площади высились три столба, под ними были навалены кучи хвороста.
– А где ещё две? – подскочил к Диего один из братьев инквизиторов.
– Они погибли во время пожара, случившегося в их доме.
Палач отвёл Диего на предназначенное ему место, потом хотел схватить Марианну и поволочь её столбу, но она с презрением оттолкнула его и гордой поступью испанки сама вошла на площадку с хворостом, прислонилась к столбу и скрестила за ним свои руки. Палач поднёс к площадке зажжённый факел. Заранее
облитый горючим вещёством хворост немедленно вспыхнул, и пламя уже лизнуло край платья несчастной жертвы. Марианна не сводила с Диего своих прекрасных тёмно-синих с зелёными искрами глаз. Он тоже не мог отвести от неё своего взгляда. Он стоял в первом ряду почти рядом с костром, обливаясь холодным потом.
Внутри у него всё дрожало, то и дело темнело в глазах. Распущенные волосы Марианны одного цвета с пылающим огнём, и живой огонь, подобравшийся к её
волосам, создали впечатление огненной рамки, в которой была заключена жертва. Марианна не кричала, только до крови искусала себе губы, да глаза её расширились и стали совсем тёмными. Вдруг она прислушалась, слабая улыбка тронула запекшиеся окровавленные губы.
– Магда… – произнесла она тихо.
Тут пламя накрыло её с головой, пронзительный крик огласил площадь, и всё стихло. Диего без чувств повалился на землю.
Месяц пролежал он в постели, сжигаемый жестокой горячкой. Когда же начал поправляться, это был уже совсем другой человек. Что-то сломалось в нём, а сердце превратилось в кусочек льда. Он возненавидел буквально всё и всех. Как будто пелена упала с его глаз. Со смертью Марианны исчезло и её очарование.
Диего уже начал вставать и выходить в сад, когда его вновь призвали на суд Ордена Святой Инквизиции. И снова он не знал, что его участь была решена заранее.
– Носительницы тайных знаний должны быть найдены и уничтожены, хотя бы для этого пришлось бы обыскать каждый уголок нашей необъятной Земли, – сказал
главный судья – Мы должны убедить его в необходимости найти и убить свою дочь самому. Если он не справится с заданием, то за него это сделают братья
инквизиторы, которые незримо будут следовать за ним, и в любом случае умертвят Диего Карлоса.
(продолжение следует)