Магия любви

МАГИЯ ЛЮБВИ

Жизнь людей, проживающих в этом городе, мало чем отличалась от жизни людей, проживающих в других городах, находящихся на разных широтах и просторах нашей необъятной земли. Будни сменялись долгожданными выходными, которые одаривали многих незабываемыми воспоминаниями о проведенном в любви и безграничном веселье времени, отодвигая заботы, нерешенные проблемы и несбыточные планы «на потом».
В этот апрельский субботний день Света сидела в одном из давно знакомых мест – в некогда любимом ресторане, за столиком у окна, за которым простирался давно привычный незамысловатый пейзаж. Унылое и подавленное настроение молодой женщины усугублял непрекращающийся с утра дождь, который безжалостно бил по прохожим, мелькающим машинам, а также и по самолюбию Светланы. В ее голове мелькали воспоминания о тех выходных, которые с недавнего времени радикально изменились. Вот уже месяц, как от Светы ушел к другой женщине ее муж Сергей. И сейчас, с минуты на минуту, Сергей должен был прийти на встречу со Светой, чтобы обсудить детали бракоразводного процесса. У Светы от брака с Сергеем оставалась совместно приобретенная двухкомнатная квартира, нажитое имущество и замечательный мальчик Иван, которому уже исполнилось пять лет. Ваня ни о чем не догадывался. Света говорила ему, что папа уехал в командировку и скоро приедет.
Когда-то Светлана работала в престижном парикмахерском салоне и мечтала о своем принце. Наконец ее мечты были услышаны – и однажды в салоне появился красивый высокий парень, который сразу обратил внимание на Свету. Сергей владел частным стоматологическим кабинетом, в котором он дарил людям правильный прикус и яркую улыбку. На момент знакомства со Светой Сергею было двадцать девять лет, и он так же, как и Света, долго искал ту единственную и неповторимую, которая могла бы понять его, окружить любовью и заботой, родить красивых и здоровых детей, и чтобы их семейное благополучие было искренним и вечным. Когда Света впервые увидела Сергея, ее самолюбие тихо прошептало: «Это он, это твой принц». Свете шел двадцать седьмой год, ее стройная, точеная фигурка, особенно когда она была облачена в вечерние туалеты, не могла оставить в безмолвном равнодушии ни одного здравомыслящего мужчину. Однако Света получила хорошее воспитание, культурный уровень был подкреплен обильными знаниями из прочитанных ею многих художественных произведений. Света хорошо рисовала портреты знакомых ей людей, и эта одаренность помогла ей стать одним из лучших мастеров парикмахерского искусства в салоне. После того как Сергей изъявил желание постричься и сел в кресло Светы – хотя другие мастера были свободны, - между Светой и Сергеем завязался непринужденный разговор. Впоследствии их знакомство переросло в бурный роман. Каждый раз, когда Сергей стригся, Света с жадностью рассматривала и не могла насладиться правильностью и красотой черт лица, коими природа и родители щедро одарили Сережу. Его дед был армянином, бабушка – русской. Благодаря деду Сергею передались черные густые волосы и слегка смуглая кожа, что придавало лицу особую мужественность и наводило на мысль о прямоте характера. Свете же по наследству от мамы передались шикарные светлые волосы, которые падали на плечи и искрились на солнце, подчеркивая нежный, завораживающий взгляд голубых глаз, которые словно большие морские жемчужины могли околдовать и пленить любого мужчину, оказавшегося в поле их досягаемости.
В голове Светы возникали многие светлые и счастливые моменты ее жизни, проведенные вместе с Сергеем. Света никогда и ни на что не злилась, и в своих мыслях не могла даже допустить, что ее любимый муж когда-нибудь может что-либо сделать такое, за что она, Света, могла бы его осудить или что бы вызвало в ней сожаление и гнев. Света вспоминала их первый вечер, когда в конце рабочей смены Сергей ждал ее у входа с огромным букетом бордовых роз. Затем он проводил Свету к своему шикарному автомобилю БМВ черной масти, распахнул дверь, одновременно распахнув дверь в новый мир – сказку, о которой так долго мечтала Света. Они поехали в ресторан «Седьмое небо», расположились за столиком из окна, через которое можно было насладиться панорамой ночного города с высоты птичьего полета. В тот вечер Сергей и Света много разговаривали, шутили и понимали, что их взгляды на окружающий мир были близки. Затем Сергей заказал медленную композицию и пригласил Свету на танец. Весь танец они не проронили ни звука – и это молчание также показалось им каким-то родным и мучительно знакомым.
Света отчетливо помнила и этот танец, и первый танец в подвенечном платье, где они с Сережей без умолку разговаривали, шутили и от души веселились, искрясь в танце своим безграничным счастьем любви., что у многих присутствующих холостых друзей вызывало чувство зависти и даже некоторой обделенности. Годы, прожитые вместе с Сергеем, были самыми счастливыми для нее. Она даже не могла себе представить, что в ее жизни может произойти такой крутой поворот – точнее, для Светы жизнь без Сергея теряла всякий смысл. Не хотелось думать о разводе и не хотелось думать о том, что Сергей давно спит с другой женщиной. Светлана отвела взгляд от заплаканного окна и посмотрела на вход. Сергей, все такой же неотразимый, довольный и будто помолодевший, уверенно и гордо шел навстречу своей пока еще законной супруге. Он всегда был пунктуален, это Света пришла несколько раньше, чтобы успеть себя эмоционально подготовить.
- Привет, давно ждешь?
- Минут десять. А тебе перемены пошли на пользу, хорошо выглядишь, весь сияешь, - обиженно подметила Света.
- Спасибо, да и твоя красота не угасает, - сухо ответил Сергей и с укором посмотрел на Свету.
- Сергей, чем я тебя не устраиваю? У нас же все было нормально, мы же с тобой не ссорились. Почему так получается? Ты же медленно убиваешь меня. Я не умею и не смогу привыкнуть жить без тебя, - Светлана отвела мокрые глаза в сторону, затем достала сигарету и закурила, боясь взглянуть на Сергея.
Сергей равнодушно сказал:
- Света, между нами все кончено. Извини, я полюбил другую женщину, у меня сейчас новая замечательная жизнь. Я и Рита любим друг друга и мне с ней лучше, чем с тобой.
Сдержать слезы и не разрыдаться Свете помог подошедший к столику молодой официант с банальным вопросом:
- Что будете заказывать?
- Мне черный кофе, а тебе? – спросил Сергей и удивленно посмотрел на Свету.
- Стакан апельсинового сока, - сказала Света, не отводя взгляда от пейзажа за окном.
Официант понимающе кивнул и удалился.
После небольшой паузы Сергей продолжил:
- Ты стала курить?
Света, оправившись от первого удара, внимательно посмотрела Сергею в глаза и ответила:
- Какое для тебя теперь это имеет значение?
- У нас ведь Ваня, неужели ты думаешь, что ему будет приятно видеть тебя курящей и пахнущей табачным дымом?
- Ты стал заботиться о сыне? А где ты был целый месяц, за который ни разу не позвонил и не поинтересовался о нем? А ты вообще о нем думал, когда собирался бросить нас? – слегка вызывающе и с горечью в голосе ответила Света.
Сергей глубоко вздохнул, и его лицо наполнилось нестерпимым гневом.
- Послушай, у меня было много дел в этом месяце, но я всегда думал и не перестану думать и заботиться о своем единственном и любимом сыне. Я пришел сообщить тебе, что оставляю тебе все – квартиру и все, что в ней находится. С сыном я буду видеться каждые выходные и вообще, когда и где я захочу. Деньги на его воспитание ты будешь получать регулярно – в разумных пределах, конечно. Если тебе покажется мало, подашь на алименты – будешь получать их столько, сколько я посчитаю нужным. Мой сын не будет ни в чем нуждаться, поняла? – Сергей схватил со стола столовый нож и бросил с небольшой высоты в пустую тарелку, чем привлек внимание всех присутствующих посетителей и обслуживающий персонал ресторана, затем повернул голову назад и повышенным тоном произнес:
- Официант, я, кажется, сделал весьма скромный заказ, который непозволительно так долго задерживать.
Через несколько секунд молодой и неопытный официант накрыл на стол дрожащими руками и стал извиняться:
- Прошу прощения, я давно приготовил все, что вы заказали, но никак не решался подойти, думая, что помешаю вашему разговору.
Сергей внимательно посмотрел официанту в глаза, ухмыльнулся и произнес:
- Извини, парень, я тут вспылил немного, ты в следующий раз не думай, делай свою работу, делай ее хорошо и старайся выполнить ее лучше других – и все у тебя будет получаться. А люди – они же такие разные. Будешь о каждом слишком много думать, и не останется времени о себе поразмыслить.
Официант опять понимающе кивнул и удалился.
Однако Света также была слегка напугана, наблюдая за Сергеем со стороны и вспоминая, что последний раз она его видела в похожем состоянии, когда однажды вечером, прогуливаясь по вечернему городу, ее задел плечом один из двоих нетрезвых молодых парней и, как ни в чем не бывало, пошел дальше. Сергей остановился, отдернул руку, которую Света пыталась удержать, догнал обидчиков и молча, без слов, стал избивать того парня вначале руками, потом ногами. Тогда от испуга или от чего-то другого приятель обидчика быстро испарился, а Света еле оттащила и успокоила Сергея.
Затем Светлана вспомнила другой памятный момент в ее жизни, когда Сергей забирал ее из роддома. Тогда муж подъехал и распахнул длинную сверкающую на солнце дверь своего шикарного БМВ, внутри которого была устлана поляна из любимых Светиных цветов – бордовых роз.
Сергей отпил кофе, затем поставил чашку на блюдце и тихо спросил:
- О чем задумалась?
- Вспомнила, как ты меня и Ваню из роддома забирал.
Сергей глубоко вздохнул, затем нахмурил брови и продолжил:
- Знаешь, Света, я прожил с тобой счастливые годы своей жизни и о них ничуть не жалею. А сейчас все к тебе угасло, я просто разлюбил тебя.
Второго удара Света не вытерпела и расплакалась. Сергей несколько секунд пытался равнодушно смотреть на это, но потом не выдержал, достал платок и протянул жене:
- Хватит рыдать, устроила тут потоп, люди кругом.
Света чуть успокоилась, затем взглянула обиженными, с размазанной тушью глазами и предложила:
- Сергей, давай еще чуть-чуть подождем, ну хотя бы еще один ме-сяц, может, у тебя это не серьезно. Ну подумай о сыне, обо мне.
Лицо Сергея опять исказилось гневом:
- Какой еще один месяц? Ты что, так ничего и не поняла? Я боль-ше не люблю тебя и даже под пистолетом не сойдусь с тобой!
Света опять разрыдалась, прося Сергея подумать еще хоть немного. Сергей несколько минут сидел молча, затем ему стало неудобно то ли перед собой, то ли перед взорами посетителей ресторана. Он быстро поднялся, сказав резко и твердо:
- Ладно, хватит, перестань пытаться выдавить из меня слезу, прекрати истерику. Через месяц ты мне дашь согласие на развод. С Ваней я сам поговорю и сам ему все объясню. Теперь мы с ним будем часто общаться.
Затем достал бумажник, извлек пятьдесят долларов, положил на стол, попрощался и быстро ушел. Света успокоилась, проводила взглядом отъезжающий знакомый черный БМВ, затем встала, вышла из ресторана, села за руль своего скромного Ситроена и скрылась в городском потоке автомобилей.
В минуты, когда душевное состояние Светланы теряло покой, когда мысли и чувства в бесконечном метании сливались и закипали в ее голове, обрекая на долговременные страдания от безысходности прийти к какому-нибудь правильному решению, Света приезжала в гости к своей маме и выплескивала наружу все то, что накапливалось в ее ранимой душе. Мама жила недалеко от Светланы, в однокомнатной квартире, в которой всегда было чисто, аккуратно убрано, а аромат свежеприготовленных щей или борща еще больше усиливал атмосферу домашней теплоты и уюта. Мама воспитывала Свету одна. После рождения дочери отец Светы бросил семью, ушел и больше в их жизни не появлялся. Вопреки всем жизненным трудностям мама Светы не растеряла той кристально чистой доброты, какой природа щедро наделила ее характер. Маму звали Верой – Верой Павловной. Вера Павловна не только смогла достойно вырастить и воспитать свою единственную дочку, но и воспитать и подготовить много поколений учеников, которые прошли через ее школьный класс, где Вера Павловна преподавала уроки русской литературы и языка. Ученики вырастали и многие не стеснялись выражать свои чувства благодарности в адрес Веры Павловны, встречая ее на улице или в школе на встречах выпускников разных лет.
Вера Павловна тяжело переживала разрыв ее любимой дочки и любимого зятя. Она также не предполагала, что эта идеальная пара, вызывающая у многих близких тайную зависть, может так быстро распасться. Вот уже около часа мама молча, с выражением скорби на лице слушала за кухонным столом рассказ своей несчастной дочки, пытаясь подобрать слова утешения.
- Света, не расстраивайся так, посмотри на себя, ты же у меня та-кая красивая, молодая, да тебе только в город выйти – за тобой очередь женихов выстроится.
- Мама, что ты такое говоришь? Как ты не можешь понять: мне никто не нужен, я люблю только его, и никто мне его не может заменить. Мама, ты же меня знаешь, неужели и тебе надо это объяснять? Я засыпала с ним и просыпалась вместе с ним, а теперь я ненавижу ночь и утро, когда всякий раз приходится барахтаться в пустой постели, точно рыба, которую выбросили на берег, отобрав у нее все, кроме слепой надежды.
Мама Светы очень хорошо знала свою дочку и понимала, что Света – однолюб, она никогда не меняла мужчин, как сносившуюся одежду, она всю жизнь мечтала об одном, единственном, любимом и ждала его долго и мучительно, не изменяя прежде всего самой себе, своим жизненным принципам и идеалам.
Наступило продолжительное молчание, которое нарушила мама.
- В конце концов, у тебя есть твой сын, кому твоя дальнейшая жизнь принадлежит и которому ты должна отдать всю свою силу и любовь.
Света подняла грустные глаза и тихо произнесла:
- Это то единственное, что меня удерживает в этом мире, я иногда думаю, если бы не Ваня, давно бы наложила на себя руки.
- Как ты могла даже подумать о таком? Гони эти мысли из своей головы. Вся моя забота, все мое воспитание тебя сводилось к тому, чтобы ты выросла сильной, гордой, независимой женщиной, женщиной с большой буквы, о которой слагают стихи, которой восхищаются люди, перед которой глупые похотливые мужчины чувствуют свою жалкую никчемность и пустоту. Ты должна быть как стройная голубая ель, вид которой одаривает людей своей восхитительной красотой и непоколебимой многолетней стойкостью.
Света глубоко вздохнула и ответила:
- Я не такая, мама, я скорее многолетняя плакучая ива, которая, с годами стремительно обрастая новыми ветками, вот-вот обломается и, привлекая своим жалким ненужным никому видом, вскоре дождется своего дровосека.
После некоторой паузы мама продолжила:
- Хватит вздыхать, бери себя в руки, думай о сыне. Вот тебе тарелка, пока не поешь, я тебя не выпущу, твои любимые щи.
- Не знаю, мама, я все уже, что могла, предприняла. Никакие уговоры, никакие мольбы никому не нужны и бесполезны вовсе.
- Знаешь, дочка, ты все равно должна всегда верить и надеяться на свое счастье, не унывать и ждать, ждать, и хотеть всем сердцем, всей душой – и все когда-нибудь образуется и воздастся тебе. Время лечит и калечит, так вот, сделай так, чтобы время пошло тебе только на пользу. В конце концов, ведь у тебя есть еще месяц.
Света доела суп, обняла маму, поцеловала и, попрощавшись, уехала домой. Вера Павловна еще долго сидела на кухне, вытирая влажные глаза, но об этом никто не мог знать. Вера Павловна всегда умела скрывать и не показываться свои эмоциональные переживания и трудности. Так ее учили и воспитывали строгие родители.
В ближайшую пятницу Светлана, пораньше окончив работу, по-дойдя к воротам знакомого детского сада, долго не решалась войти, наблюдая за тем, как среди детей бегал и прыгал, утопая в своей беззаботной детской радости, любимый сын Ваня. Света долго размышляла, сравнивая Ваню с его отцом. Какой Ваня будет, когда станет взрослым, способен ли будет на обман, предательство, кто вырастет из этого маленького, хрупкого белобрысого человечка? Наконец Света пришла к какому-то умозаключению, отворила калитку и прошла внутрь. Ваня, заметив маму, забыв обо всем, чем занимался минуту ранее, бросился навстречу, крепко обнял Свету за талию и стал восторженно рассказывать, чем занимался целый день, не давая себя перебивать. По дороге домой Света и Ваня проходили мимо газетного киоска. Вдруг Света остановилась, подошла к окошку и спросила у пожилой продавщицы:
- Скажите, пожалуйста, у вас есть в продаже свежий номер газеты «Тайные знаки»?
Пожилая женщина-продавец внимательно посмотрела на женщину и восторженно ответила:
- Вот, пожалуйста, как раз десять минут назад привезли.
Света купила свежий номер, поблагодарила вежливую женщину и отправилась домой.
Дома, покормив сына и отправив его заниматься уборкой в своей комнате, Света села на кухне за стол со свежеприготовленным кофе и начала перелистывать и просматривать содержание купленного издания. Вдруг ее взгляд приковала рамка, текст которой очень заинтересовал молодую женщину. В рамке было написано: «Потомственный маг и чародей поможет в решении любых проблем. Профессор Мелер».
Света просмотрела адрес, телефона указано не было. Она отложила газету в сторону, твердо для себя решив завтра отправиться по нужному адресу.
Назавтра Света быстро нашла необходимый номер дома. Это был один из не так давно построенных административных бизнес-центров в самом центре города. Двадцатиэтажный небоскреб величественно возвышался над крышами давно устаревших серых построек безвозвратно потерянной несуществующей эпохи. Фасад небоскреба был отделан зеркальной плиткой, здание, словно алмаз, переливалось в ласкающих лучах весеннего солнца. Лишь плавно опускающиеся и поднимающиеся прозрачные кабины лифтов выдавали скрытую бурную, живую составляющую часть небоскреба. Света зашла в холл здания, подошла к турникету и вежливо объяснила, к кому и на какой этаж ей необходимо подняться. Молодой охранник в строгом черном костюме одобрительно кивнул головой и вежливо указал, где находится лифт. Света спокойно одна зашла в лифт и нажала кнопку последнего этажа. Через несколько минут она стояла перед массивной черной дверью, на которой сверкали золотые цифры номера офиса. Света негромко постучала, затем открыла дверь и зашла внутрь, очутившись в просторном кабинете. В целом комната являлась полукруглой. Одна прямая стенка представляла собой декорированное под белый мрамор полотно, на котором висели неизвестные полотна маслом с изображением портретов статных людей разных эпох. Другая стена, в виде полукруга, являлась наружной и состояла из прозрачного стекла, сквозь которое открывалась панорама мегаполиса. Именно здесь Света и заметила стоявшего и любовавшегося красотами городских кварталов высокого, крепкого телосложения человека. На мужчине был одет черный, атласной ткани, дорогой костюм, который менял свой блеск в зависимости от того, под каким углом на ткань падали лучи солнечного света. Черные лаковые туфли с чуть заостренными и приподнятыми вверх носами еще больше усиливали важность и таинственность гостя. Наконец мужчина непринужденно повернулся и обратил внимание на Свету. Света была поражена большими неподвижными, излучающими какую-то невидимую полярную силу глазами. Было невозможно точно определить цвет зрачков, то они казались серыми, то голубыми. Ровный прямой нос, широкий подбородок, длинные черные, как смоль, волосы, аккуратно зачесанные назад, красивый разрез губ придавали этому лицу еще больше таинственности.
- Добрый день, сударыня. Профессор Мелер. Присаживайтесь, - профессор указал на одно из двух кожаных кресел, находившихся по обе стороны массивного черного стола в центре комнаты.
Света услышала приятный мужской голос, который, казалось, она уже раньше где-то слышала, но никак не могла вспомнить.
- Добрый день, меня зовут Света, я прочитала ваше объявление в газете и подумала, что, может быть, вы мне сможете помочь. Хотя я не знаю, я не уверена, сможете вы или нет, но все равно мне больше не на кого надеяться…
- Напрасно вы себя так недооцениваете. Расскажите, с чем вы пришли ко мне, и не торопитесь. Может быть, хотите чего-нибудь выпить- кофе, коньяк, мартини или просто чай?
- Нет, спасибо, здесь можно закурить?
- Да, пожалуйста. – И профессор открыл ящик стола, извлек из него пепельницу, которая напоминала ограненный со всех сторон внушительных размеров алмаз, со сферическим углублением посередине для пепла.
Свету сразу привлек завораживающий блеск вещицы, и мелькнула догадка о ее подлинности.
- Да, это настоящий бриллиант. Подарок одного моего хорошего приятеля из Индии.
- По-видимому, это очень дорогой подарок?
Профессор бросил равнодушный взгляд на пепельницу.
- Я не оцениваю вещи, тем более подарки, в денежном эквивален-те, я оцениваю, кто, когда и сколько потратил сил, времени и любви, вкладывая в данное творение.
Профессор посмотрел на Свету и уточнил:
- Главное – любви, человеческой теплоты и доброты.
В этот момент у Светы почему-то мелькнуло воспоминание из детства, когда они со своей бабушкой в деревне смастерили огородное чучело, нарядив две накрест сбитые доски, облачив их в старое драповое пальто, украсив сверху импровизированной тыквенной головой с отверстиями для глаз, носа и улыбающегося рта.
В глубине души Света сомневалась в правдивости слов собеседника, а также скептически была настроена по поводу методов и рода занятий лиц, подобных профессору. Они всегда создают вокруг себя ореол загадочности и чего-то таинственного. Но у нее уже ничего не осталось, кроме безответной пылкой любви и надежды в нечто.
- Не стесняйтесь, закуривайте. Я сам иногда люблю в тишине затянуть старую добрую сигару и помечтать о будущих путешествиях, о времени, проведенном с пользой для других.
Света удивилась и спросила:
- А вы что, часто путешествуете?
- Да, я не задерживаюсь больше месяца в одном городе. Так что вам, возможно, повезло.
Наконец Света закурила, собралась с мыслями и рассказала о причинах своего визита и о разговоре в ресторане с Сергеем. После окончания рассказа Света, не дождавшись ответа профессора, волнуясь, продолжила:
- Скажите, профессор, вы поможете мне? Что для этого нужно? Я принесла фотографии мужа, некоторые его вещи и главное – сколько это будет мне стоить.
Профессор резко встал, отошел от стола и с презрением посмотрел на женщину.
- Я не нуждаюсь ни в каких деньгах, вы меня с кем-то, по-видимому, путаете. Я бескорыстно помогаю людям, и меньше всего мне бы хотелось знать о человеке, которого вы так страстно любите и, воз-можно, который и не достоин ваших чувств.
Света удивленно и виновато начала оправдываться:
- Нет-нет, я очень люблю его и не могу без него жить. Я сделаю все, чтобы мы были вместе.
Профессор удивленно поднял брови и ответил:
- Тогда зачем вы пришли ко мне? Нашли бы наемного убийцу и устранили бы вашу конкурентку.
Теперь Света поднялась с кресла и резко возразила:
- Как вам не стыдно? Неужели я похожа на такого человека? У меня и в мыслях такого не было!
Профессор внимательно посмотрел Свете в глаза и тихо произнес:
- Именно поэтому мы и встретились с вами.
Затем добавил:
- Да, я тоже презираю и не терплю всякое насилие над кем-либо.
После некоторого молчания и раздумий профессор подошел к столу, сел в кресло и продолжил:
- Светлана, я обладаю некоторыми тайными знаниями, которые неподвластны другим людям. Чтобы я мог вам помочь, мне нужно будет вторгаться в другой мир – мир, который не мы с вами строили, и не мы с вами запускали законы и формулы, по которым он существует. Я не могу остановить Землю, погасить Солнце, заставить перестать дуть ветер – я могу все лишь немного скорректировать, направить в нужное направление, проложить другую дорогу, другой путь. Я могу изменить судьбу одного человека, но при этом может измениться судьба других людей, являющихся неотъемлемой составляющей жизни этого человека. Вы понимаете меня? Я готов вам помочь, но цена этой помощи мне неизвестна. А вы, моя дорогая, готовы?
Света была ослеплена шансом спасения своей любви и не хотела вдаваться в бессмысленные философские размышления.
-Я готова, смыслом моей жизни является любовь к мужу, и без него мне невыносимо больно.
- Хорошо. Вот вам мои ладони – положите сверху ваши ладони и мысленно всем сердцем, всей душой отправьте ваше желаемое послание.
Профессор положил руки на стол ладонями вверх. Света прикрыла своими ладонями ладони профессора, закрыла глаза и мысленно отправила свое желание в незримую даль. Через несколько секунд профессор плавно вытянул свои ладони и произнес:
- Вас услышали, можете спокойно отправляться домой. Запаситесь немного терпением, и у вас все будет хорошо, не волнуйтесь. Видите портреты на стене? Это мои предки. Они все владели магией законов формулы которых передавались из поколения в поколение. Также эти знания и приумножались вследствие изучения моими предками другой культуры мира, другого бытия.
Света посмотрела в окно, затем на профессора, поблагодарила, поднялась и вышла из кабинета со словами:
- И все-таки я попыталась.
Сергей и Рита молча отдыхали в своей огромной мягкой кровати, которая занимала чуть ли не треть спальни Риты. Рита была из довольно обеспеченной семьи. Мама всю жизнь проработала главным бухгалтером, а папа являлся владельцем небольшой строительной фирмы. Когда Рите шел шестнадцатый год, родители развелись и старались между собой не общаться. Папа ушел, оставив жене и дочке двухкомнатную квартиру. Папа очень любил свою единственную дочку и всегда помогал Рите, если она обращалась к нему с какой-либо просьбой, и прилагал все усилия для образования и поддержки Риты. Благодаря папе Рита поступила в один из самых престижных экономических вузов и смогла успешно его закончить. Затем папа помог и с трудоустройством. Рита работала маркетологом в фирме отца. На момент, когда Рита познакомилась с Сергеем, ей уже исполнилось двадцать три года. Сергей и Рита познакомились в де-кабре, под самый Новый год. Корпоративный новогодний вечер фирмы Сергея праздновали в одно время и в том же ресторане, где проходил корпоративный новогодний вечер фирмы Риты. Сергей сразу заметил очень привлекательную молодую особу, которая понравилась ему во всех отношениях. Рита обладала сравнительно невысоким ростом для женщины, однако правильность и грациозность ее женских форм не оставляли равнодушными многих мужчин, пробуждая в их сердцах чувства страсти и азарта, особенно когда Рита бросала свое молодое, гибкое тело в бездну клубного дыма и цветных огней, полностью отдавая себя быстрым музыкальным композициям. Сергей пригласил Риту на медленный танец и сразу погрузился в новые, давно забытые и вновь пробуждающиеся чувства. Подушечки его мужских пальцев плавно прикоснулись к молодой, нежной, бронзовой коже спины в широком вырезе восхитительного вечернего платья бордового цвета. Темно-каштановые локоны вьющимися лентами падали на оголенные бронзовые плечи, словно морские медузы; их хотелось укрыть ладонями и уберечь от похотливых взглядов и случайных прикосновений. Небольшой, слегка раскосый разрез глаз украшали карие сверкающие, словно спелые вишни на солнце, две бусинки. Маленький, чуть вздернутый носик подчеркивал аккуратно выведенный бабочкой ротик, в улыбке которого Сергей сразу заметил и почувствовал чужую зависть и восхищение многих своих пациентов. Однако он и сам был пленен лучезарной улыбкой и остроумием собеседницы. Рита производила впечатление яркой, целеустремленной, самодостаточной молодой беззаботной девушки с хитрым взглядом.
Сергей относился к такому типу мужчин, которые очень быстро могут, если захотят, окутать и завладеть практически любым женским сердцем. Рита не была исключением, и ее сердце довольно быстро поддалось искушению. После этого вечера Рита и Сергей с каждым месяцем все чаще и чаще пропадали друг с другом, пока наконец Сергей не решил уйти из своей прежней семьи и не начать новую.
 Вот и сейчас, после трудовой недели, Рита и Сергей, поужинав, легли в постель и молча досматривали понравившийся фильм. Наконец Рита нарушила затянувшееся молчание.
- Ну что, встретился? О чем ты говорил с ней?
Сергей глубоко вздохнул и с неохотой рассказал Рите о разговоре со Светланой в ресторане и все то, к чему они оба пришли. Рита с обидой посмотрела в другую сторону и начала возмущаться.
- Почему? Какой еще месяц? Мы же с тобой обо всем договори-лись и про все решили.
- Ну не злись, я ничего не мог поделать. Она устроила истерику, там были люди. В конце концов, один месяц, что ты так боишься? Я твердо решил и обратной дороги нет.
- А с сыном когда поговоришь?
- Завтра мы идем с ним в парк.  И вообще, не командуй, не пытайся влезть мне на шею, не выйдет.
Рита обиженно посмотрела на Сергея, в комнате воцарилось продолжительное непонимание, сотканное из ревности и обиды. Наконец Сергей не выдержал и начал словами понимания и любви разогревать образовавшийся холод.
- Хватит дуться, я ведь с тобой, и буду всегда с тобой. Но в таких ситуациях не делается все быстро, как ты этого понять не можешь. Всего лишь месяц не можешь потерпеть? Будто это что-то меняет в наших с тобой отношениях.
Рита с мокрыми глазами резко повернулась и возразила:
- Меняет. Ты за этот месяц меня разлюбишь.
Сергей улыбнулся, подвинулся ближе, нежно повернул голову Риты к себе, осыпая ее между слов пламенными поцелуями:
- Я никогда тебя не разлюблю, и с каждым днем моя любовь к тебе будет только крепнуть, возрастая еще с большей силой.
Рита, не выдержав, обхватила Сергея и, оседлав его, словно воплотившись в гигантскую змею, обвивающую и ласкающую своим быстрым язычком, начиная с головы, начала плавно сползать вниз. Сергею нравилось, когда Рита как будто читала его наполненные любовной страстью мысли и тут же выполняла их с нестерпимым рвением, словно Сергей являлся любимым инструментом Риты; она извлекала из него нужные и любимые звуки, которые уносили их обоих в сказочную страну, в круговорот любви и страсти, в страну, которую сотворили только они вдвоем и где нет больше места никому, кроме них самих.
Утром, как обычно, Рита встала первой, умылась, приготовила завтрак, накормила Сергея и уехала к маме в гости. У мамы была однокомнатная квартира, в которой она жила вместе с кошкой. Иногда к маме приходил в гости ее старый знакомый, но больше одной ночи в неделю он не задерживался, так как мама Риты была своенравной женщиной и больше любила проводить время одна, вместе со своей кошкой. Коша – белый перс – нравом и характером очень походила на свою хозяйку. Мама Риты, Надежда Ивановна, крупная женщина с умным взглядом, за которым скрывалась некая надменность и превосходство над окружающими, производила впечатление властной и прямолинейной женщины – женщина-каток, которая, если завести и вывести из эмоционального равновесия, казалось, могла бы задавить любого своим темпераментным, волевым характером. Впрочем, что нередко и случалось в ее профессиональной деятельности главным бухгалтером. Надежда Ивановна уже не раз видела и принимала у себя в гостях дочку Риту вместе с Сергеем. Надежда Ивановна не раз высказывалась Рите о поспешности ее выбора, но в присутствии Сергея всегда старалась скрыть свою неприязнь к нему. Однако Сергей был далеко не глупым человеком и иногда подмечал в брошенном взгляде и в интонации голоса Надежды Ивановны ее истинные чувства. Вот и теперь мама Риты с высоты своей многолетней мудрости говорила:
- Рита, дочка, подумай, ты же такая молодая, а он… У вас большая разница в возрасте, это сейчас тебе ничего не видно, а потом? Если он бросил семью, значит, и ты ему можешь в один прекрасный момент стать ненужной, как надоевшая кукла.
Мама пожинала плоды своего упрямого характера, генетически подаренного своей дочери: Рита, улыбаясь, возражала:
- Мама, мы друг друга любим. И не такая у нас уже большая разница в возрасте. И вообще, у меня своя квартира, своя жизнь, мне не нужны твои советы. Привыкла все время командовать, везде и всюду быть первой, от этого и отец от нас ушел, не выдержал.
Рита всегда заканчивала этой фразой, этим «болевым приемом» выходящий из-под контроля спор с мамой, если та больно задевала Риту. Вот и сейчас мать смутилась и замолчала, делая вид, что ничего не услышала.
- Ладно, ну когда вы ко мне зайдете? А то как неродные, забежите на полчаса раз в месяц – и все. Рита, ты же у меня одна, ты что думаешь, мне всего этого хватает?
- Мама, мне иногда кажется, что для тебя хватает только твоей кошки, а до остальных тебе дела нет.
- Ну что ты, Рита, я всегда о тебе думаю и хочу тебе только добра и счастья. Знаешь, дочка, жизнь такая непредсказуемая, я бы хотела, чтобы ты не повторяла мои ошибки.
- Ладно, мама, мне пора. Думаю, на следующей неделе мы заедем к тебе.
Рита обняла маму, поцеловала, заглянула в зеркало в прихожей и упорхнула, как ночной мотылек.
Надежда Ивановна подошла к окну, проводила взглядом дочь, которая села в свой новенький Фиат и быстро скрылась из виду. Затем женщина глубоко вздохнула, взяв на руки любимую кошку, и крепко прижала ее к своей щеке.
Когда Сергей подъехал к подъезду своего дома, Ваня уже сидел на скамейке в ожидании папы. Сергей вышел, обнял сына и помог ему сесть на заднее сиденье машины.
- Папа, почему тебя так долго не было?
Сергей не сразу ответил, обдумывая ответ.
- Мама тебе ничего не говорила?
- Говорила.
- Что говорила?
Сергей разговаривал и внимательно рассматривал сына в зеркало заднего вида.
- Что ты в командировке.
- Да, сынок, надо было уладить много дел по работе.
- Папа, почему ты не зашел домой? Я хотел показать тебе свой последний рисунок.
У маленького Вани были способности к рисованию, о чем не раз Сергею и Свете сообщали преподаватели. Сергей и сам замечал, что в рисунках сына прослеживается необычность. Ваня будто наделял предметы своим характером, своей добротой и теплотой чувств, многие рисунки порой вызывали улыбку, но никогда не вызывали чувство восхищения чужой бездарностью. Сергей никогда не повышал голоса на сына, если у того случались какие-либо неприятности. А Иван старался их скрыть и разобраться с ними сам, а не жаловаться при первом удобном случае.
Ваня долго смотрел в окно, затем резко задал вопрос, от которого Сергею стало не по себе и на который он не сразу ответил.
- Папа, ты решил нас с мамой бросить?
- Кто тебе это сказал?
- Я случайно услышал, как мама по телефону кому-то так говорила.
- Ваня, мне трудно тебе объяснить то, что у нас с мамой произошло. В силу твоего возраста ты не можешь понять, но если бы ты был взрослым, я бы мог тебе объяснить мой уход от вас. Я вас не бросаю, я просто буду жить в другой квартире, а видеться мы с тобой будем часто, когда ты захочешь.
Сергей не любил такие минуты в жизни, когда произнесенные им слова вызывали в нем самом чувство стыда и противоречия. Невыносимо мучительным оказался для Сергея следующий аргумент сына, на который он так и не смог ответить.
- Папа, я хочу видеть тебя каждый день у нас дома.
Сергей потянулся рукой к автоприемнику, ища радиоволну, на которой звучит приемлемая веселая композиция, маскируя этим свое молчание. Вскоре Сергей и Ваня оказались в родном, ими любимом городском парке. Сергей не жалел денег на всевозможные аттракционы и сладости, к которым Ваня несколько потерял интерес, как показалось Сергею. Идя по одной из аллей, Сергей увидел впереди продавщицу мороженого. Но его поразила не она, а ее непривычный холодильник на маленьких колесиках. Из таких холодильных камер торговали мороженым тогда, когда Сергею было примерно столько же лет, сколько сейчас его сыну, и Сергей, как и Ваня, гулял здесь со своим отцом. Внезапно нахлынувшие воспоминания погрузили его с головой в детство. Старый, потертый холодильник бордового цвета был именно таким, каким запомнил его Сергей. Не спеша подойдя, Сергей заговорил с молодой симпатичной продавщицей.
- Здравствуйте. Откуда у вас эта старомодная вещь? Это же рари-тет, памятник другой эпохи, экспонат музея истории общепита. Он мгновенно перенес меня в детство, когда я так же гулял здесь с отцом, и он постоянно покупал мне мороженое. Тогда – вы, наверное, не помните – мороженое продавали не такой формы и не такого вкуса, раньше мороженое было гораздо вкуснее. Или, может, мне так казалось.
Девушка удивленно посмотрела и, улыбнувшись, ответила:
- Вы про холодильник? Вчера у нас на складе делали инвентаризацию, и оказалось, он все время стоял, всеми забытый, в углу в пыли. Мы его проверили, а он в рабочем состоянии. Директор говорит: давай вымоем и завтра дадим ему новую жизнь. Сейчас мода на все давно забытое старое.
Затем девушка улыбнулась, посмотрела на Ваню, потом на Сергея и сделала то, от чего Сергей просто оторопел и на мгновение потерял дар речи.
- У вас такой славный мальчик. Как тебя зовут?
- Ваня, - малыш сразу приободрился, и в глазах его появился блеск радости и детского честолюбия.
- Ваня, возьми, это тебе от меня подарок, бесплатно.
Девушка-продавец протянула Ване руку с его любимым мороженым в шоколадной глазури. Мальчик поблагодарил ее и поднял глаза на остолбеневшего папу. Сергей вначале посмотрел на щедрую девушку, затем отвернулся в сторону со странным выражением лица.
- Я вас чем-то обидела? – виновато спросила она.
Сергей очнулся:
- Нет, что вы! Я немного задумался. Спасибо вам большое за мороженое. Извините за беспокойство, нам пора.
Сергей взял сына за руку и молча пошел дальше, окунувшись в свои размышления. Он был смущен этим поступком потому, что все увиденное и услышанное несколько минут назад произошло в детстве с ним и его отцом, в той же последовательности и с теми же мельчайшими подробностями. Сергей испытал те чувства и почувствовал ту же атмосферу, которые, как ему казалось до недавнего времени, он уже утратил навсегда. Повеселел он лишь тогда, когда заметил перемены в поведении сына. Ваня много разговаривал, давая волю своей детской непосредственности. Ближе к обеду отец и сын вышли из парка и направились вдоль речки, по набережной, к стоянке, где Сергей оставил свой автомобиль. Вдруг мужчина замедлил шаг и остановился. Он не верил своим глазам: совсем недалеко от них, на свежепостриженном газоне, привязанная к молодому клену, стояла живая корова и щипала траву. Ту и Иван заметил славное животное и закричал:
- Папа, смотри, коровка! Пойдем, посмотрим.
Подойдя ближе, Сергея опять охватило некое смущение, и он впал в продолжительное раздумье. Он не верил своим глазам: перед ним стояла знакомая ему корова Зося, буренка, которую он не раз гладил и на чьем молоке рос, во время летних каникул, проводимых у своей любимой бабушки в родной деревне. Внезапно Сергей резко пробудился, сказав себе: «Тьфу, этого не может быть, чертовщина какая-то! Что-то сегодня дурацкий день какой-то, просто невероятные совпадения». Но в еще больший шок его повергло действие, которое он не раз видел и помнил. Корова молча повернула голову и посмотрела сочувствующими глазами на Сергея, затем нежно лизнула его ладонь. Сергей опустил голову, его глаза застлал легкий туман. Корова Зося всегда одаривала маленького Сергея таким способом, когда он заканчивал помогать бабушке после очередной дойки Зоси.
Вдруг со стороны речки послышался незлобный крик:
- Зорька, я тебе дам! Ты что это делаешь?
К корове подбежал пожилой, тощий, небритый сельский мужичок в затертой синей телогрейке, старых солдатских штанах и в сильно заношенных кирзовых сапогах, которые он, по-видимому, обмывал в речке. Он начал виновато оправдываться, обдавая Сергея и Ваню едкими парами утреннего перегара.
- Вы извините. Понимаете, ехали на мясокомбинат, а тут – бац! - колесо выстрелило, пришлось остановиться. Вот, я ее пока вывел тут постоять, пока Петрович колесо поменяет. Вон наша машина. – И мужик показал костлявой рукой в сторону дороги, на обочине которой стоял старый, такого же жалкого вида, как и все его пассажиры, грузовой «газон».
Сергей стал успокаивать деда:
- Не волнуйтесь, все нормально, она нам ничего не сделала, сын захотел поближе рассмотреть ее, вот мы и подошли.
Дед успокоился, достал из кармана штанов мятую пачку, извлек папиросу, закурил и продолжил:
- Да, жалко буренку, старая, молоко перестала давать. Вот председатель и велел отвезти в город да на мясо сдать. Говорит, будет хоть какой-нибудь толк. А мне, думаете, этого хочется? Она ж мне как родная. Мы с ней на ферме как одна семья, без слов друг друга понимали. Вот с утра жахнул стакан самогона и поехал. А что же делать, жизнь такая, жестокая она, стерва.
Сергей и Ваня посмотрели друг на друга грустными усталыми глазами, затем молча развернулись и медленно удалились в сторону стоянки. БМВ Сергея подъехал к подъезду их дома. Немного помолчав, Сергей повернулся к погрустневшему сыну и бодро произнес:
- Хватит дуться. Завтра поедем на рыбалку, скажи маме, пусть готовит теплые вещи и поесть с собой. Возьми удочки и в 7 утра будь готов. Когда я подъеду, выходи во двор.
Лицо Вани оживилось, он попрощался и скрылся в подъезде. Сергей также поспешил домой, к Рите.
На следующий день Сергей забрал Ваню, и они вместе отправились на давно излюбленный Сергеем водоем. Озеро располагалось в тридцати километрах от города. Его окружал густой хвойный лес, лишь с одной стороны к нему примыкала узкая дорога, которая шла по небольшой дамбе, где вода слабым течением впадала в лесной ручей, который, в свою очередь, извиваясь и поднимая со дна сонные водоросли, впадал в оросительный канал местного колхозного поля, находившегося недалеко за лесом. Озеро было богато растительностью и рыбой семейства карповых. Прибрежная водная гладь устилалась огромным ковром из зеленых лопухообразных листьев, в которых сверкали распустившиеся желтые бутоны. Кое-где кувшинки расступались, как бы указывая отдыхающим, куда необходимо забрасывать крючок с наживкой или где можно было бы зайти и освежиться после изнуряющего знойного дня. Именно в таком месте и расположились со своими удочками Сергей и Ваня, ожидая прихода голодного и глупого карася, который здесь преобладал над остальной рыбок. Сергей часто здесь любил ловить не потому, что уезжал отсюда с богатым уловом (впрочем, которого никогда и не было), а из-за красоты этих мест, из-за природы, которая своими ароматами наполняла его легкие; природы, которая уносила и развеивала все негативные мысли, освобождая место для новых и чистых; природы, которая давала почувствовать себя в другом мире, ради которого и стоило жить, работать. Сергея привозил сюда его отец, а Сергей, в свою очередь, часто приезжал сюда с Ваней, которому тоже здесь очень нравилось. Просидев минут сорок, Сергей достал термос, чтобы налить немного чая и согреться, а в голове мелькнула мысль: как обычно, полдня просидишь и ничего не поймаешь, разве что случайно одну заблудившуюся мелкую рыбешку. Как вдруг рядом послышался всплеск воды и восторженный крик сына:
- Папа, смотри, поймал!
Сергей подбежал и увидел подпрыгивающего на траве жирного карася размером со свою ладонь. Сергей похвалил сына и сел на свое место, но тут же увидел, что поплавок исчез. Резкая подсечка удилища – и Сергей почувствовал на крючке увесистый груз, который оживленно упирался, бросаясь в разные стороны. Через минуту на траве возле Сергея кувыркался килограммовый карп. Дальше отец и сын попеременно, с завидным постоянством, начали выуживать рыбу разного калибра. Ване попадались караси чуть поменьше и немного реже. Мальчик не успевал отойти от восторга по поводу очередного пойманного карася, как тут же замечал признаки следующей удачи. К обеду клев прекратился, Сергей и Ваня еще подождали час, затем Сергей достал свой садок, почти заполненный рыбок, оценивающе взглянул на садок Вани, который также был заполнен наполовину, потом внимательно, с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на сына.
- Папа! Посмотри, сколько я словил сегодня. У меня никогда не было такого улова!
Вдруг с лица Сергея пропала улыбка, он сосредоточенно над чем-то задумался. Сергей вспомнил, как однажды они с отцом так же попали на такой же удачный клев, и Сережа чуть не обставил в улове своего отца. Он был тогда примерно в том же возрасте, что и его сын сейчас, и происходило это на этом же озере. Сергей молча высыпал свою рыбу в пакет, затем досыпал рыбу Вани и добавил:
- Возьми, отнесешь всю рыбу маме, пускай за нас порадуется.
Сергей сам положил увесистый мешок в багажник, помог сложиться Ване, затем собрался сам. Всю дорогу Ваня восторженно рассказывал, как вытягивал одну за другой рыбку, а Сергей молча его слушал, лишь изредка перебивая, давая устные уроки мастерства рыбной ловли.
Всю последующую неделю Сергей под впечатлением проведенных выходных не мог успокоить свои возбужденные чувства, которые внезапно свалились на его ранимую психику. Рита не могла не заметить значительные перемены в его поведении. Сергей стал менее разговорчив и более раздражителен.
- Сергей, ты какой-то не такой в последнее время. Что-то случилось? Ты случайно не заболел?
Сергей тоскливо взглянул в глаза Риты и ответил:
- Да нет, все нормально, не волнуйся. Знаешь, в последнее время со мной происходят такие жизненные обстоятельства, которые уже происходили когда-то давно в моем детстве. Точнее, они как бы повторяются, материализуются вновь. И самое главное – они передают мне все те же давно забытые мной чувства, те же краски воспоминаний моего детства. Просто до боли чудовищные совпадения, которые я не могу объяснить себе.
Рита улыбнулась, обвила своими руками шею Сергея и начала успокаивать:
- С возрастом это у всех бывает. Видишь перекресток, человека – и кажется, что ты это уже раньше где-то видел. Это всего лишь банальные совпадения твоего больного воображения. – Рита хотела поцеловать Сергея, но он отвернулся в сторону со словами сожаления:
- Ты меня не понимаешь, это все не то, о чем ты думаешь. Да и как ты можешь рассуждать о таких вещах с вершины своих беззаботных мало прожитых лет?
Рита обиделась, но постаралась это скрыть:
- Сегодня нас в гости звала мама…
Сергей тут же раздраженно ответил:
- Я не хочу сегодня никуда ехать.
Он и правда в последнее время не хотел никого видеть, а тем более беседовать непонятно о чем, а тем более с равнодушными ему людьми.
- Мама уже приготовила твой любимый яблочный пирог. Не капризничай.
Сергею ничего не оставалось делать, как поддаться уговорам. Вечером, купив цветы, Сергей и Рита отправились в гости на ужин. Мама Риты была в ярком закрытом платье, с ярким макияжем, который молодил ее лицо лет на десять; она радушно приняла гостей, усадив их на кухне за сказочно накрытым столом.
Надежда Ивановна была отменной хозяйкой и безупречным домашним поваром. Сергей не мог не заметить и не оценить эти явные черты своей будущей тещи, с аппетитом пробуя ее угощения.
- Надежда Ивановна, а вы научите свою дочку готовить такой замечательный пирог?
Рита не выдержала:
- Я же тебе его уже готовила, и не раз.
- Нет, дорогая, у тебя он не такой вкусный. Кажется, чего-то не хватает. Правда, не могу определить, чего именно.
Рита не унималась. По ее мнению, в последнее время, особенно сего-дня, Сергей явно превысил весь лимит замечаний, отпущенных в ее адрес.
- Тебе вообще все в последнее время кажется и мерещится.
Сергей смутился, и за столом воцарилась тишина, которую вскоре нарушила Надежда Ивановна:
- Сережа, простите, а когда вы с Ритой узаконите ваши отношения? Мне так хочется посмотреть, как моя дочь будет выглядеть в подвенечном платье.
Сергей чуть не вспылил, но, взяв себя в руки, сухо ответил:
- Скоро. Рита, разве ты не рассказывала о моих проблемах с разво-дом?
Напряженную атмосферу и разгорающееся пламя спора потушила далеко не глупая Рита.
- Мама, не волнуйся, ты узнаешь первой о дате нашей помолвки, тем более что до нее осталось совсем мало времени. Правда, милый? – И Рита обняла Сергея, поцеловав его в щеку.
- Да, конечно, - сухо подтвердил Сергей, намеренно пряча выражение лица за увлеченностью выбора следующего куска пирога.
Дальше в основном разговаривала Рита, а мама и Сергей лишь изредка перебивали, соглашаясь с ней или нет, приводя свои аргументы, основанные на их богатом, как ими было неоднократно подмечено, жизненном опыте. Рита рассказывала о работе, о взаимоотношениях с подругами и о родственниках, многие из которых проявляли недостаточный, как казалось Рите, интерес к ней и ее маме.
Вскоре Рита и Сергей вдоволь наговорились и наелись. Поблагодарили Надежду Ивановну за теплый прием, откланялись и уехали к себе.
Уже дома, лежа в постели, Рита объявила новость, которая поставила Сергея в тупик:
- Сергей, в воскресенье нас пригласили на день рожденья моего двоюродного брата Димы. Ты его видел однажды. Помнишь, мы заезжали к ним в их загородный коттедж из красного кирпича?
Сергей через несколько секунд действительно вспомнил:
- А, Дима, который на психолога учится и с сережкой в ухе не расстается?
- Да, он уже на последнем курсе. Ему исполняется двадцать пять. И я уже сказала, что мы обязательно будем оба.
Вдруг Сергей не выдержал и вспылил:
- Почему ты мне об этом раньше не сообщила? Почему я об этом узнаю только теперь? Я обещал сыну, что пойду в воскресенье с ним в кино!
Рита положила свою теплую ладонь на живот Сергея, а голову на его грудь, нежно лаская кончиком языка возбужденное мужское тело.
- Милый, ну позвони, пожалуйста, скажи, что не можешь, что сходишь в другой раз…
Затем Рита нежно заключила в объятия своих губ грубый сосок Сер-гея, что окончательно определило его ответ, несмотря на противоборствующие чувства.
- Ладно, хорошо.
Сергей погасил свет и предался любовным играм.
На следующий день он позвонил сыну, сообщил о непредвиденных обстоятельствах и извинился за невыполненное обещание.
Коттедж, где жила семья Димы, брата Риты, находился недалеко от города, около двадцати километров. Сергей решил ехать на своей машине, так как не хотел выпивать, заведомо зная, в какой компании ему предстоит провести вечер. Однажды он и Рита уже были приглашены сюда на ужин с шашлыками. Рита весело общалась и веселилась со своими ни в чем никогда не нуждающимися сверстниками, детьми из обеспеченных семей, родители которых давно уже проплатили и предопределили судьбу детей. Сергей же в жизни добивался всего сам, своим упорным трудом и учебой над собой, набивая многочисленные шишки. Завершающей стадией огранки его характера оставалась служба в армии, после которой Сергей твердо решил, где и чему будет учиться дальше. Из числа собравшихся только один Сергей понюхал пороха и солдатского гуталина. Однако он не испытывал чувства ненависти к собравшимся. Все молодые люди вели себя довольно сносно, многие знали несколько иностранных языков и в силу своего вузовского образования были далеко не глупыми людьми. Просто Сергей никак не мог адаптироваться в чужом для себя мире, и в водовороте чужих интересов ощущал себя лишним. Чувство «белой вороны» не покидало Сергея ни на минуту. Лишь в минуты танца, когда Рита обвивала своими руками шею Сергея и повисала на нем, принуждая обнять себя, он забывал обо всем, улавливая такт музыки и наслаждаясь женской близостью и вниманием.
Наконец все гости начали расходиться. Неуемная Рита в увеселительном настроении никак не могла распрощаться с родителями Димы и с ним самим.
- Рита, Сергей, ну когда уже вы нас пригласите на свадьбу? Пора бы уже, - не унимались изрядно выпившие хозяева.
Трезвому Сергею этот надоевший в последнее время вопрос не мог понравиться, но он, не подав вида, ответил:
- Скоро. Не волнуйтесь, без вас не обойдемся, обязательно позовем.
Затем обнял Риту за талию, проводил и усадил в машину. К сожалению, было уже поздно, и на улице начался ливень. Сергей завел машину и быстро укатил, боясь оказаться в роли ночного таксиста. Рита включила автомагнитолу и нашла песню, автора которой Сергей не переносил. Но Сергей не придал этому никакого значения, а погрузился в свои мысли. Что-то не давало ему покоя, что-то неправильно лежало, не там, но неизвестно где. Сергей торопился быстрее добраться домой, мечтая влезть в горячую ванну, приложиться к своей любимой бутылке пива, давно заждавшейся его в холодильнике, и поскорее забыть этот вечер, но размытая ливнем дорога и огромные лужи явно противились этому. До шоссе нужно было преодолеть полуторакилометровый путь по извилистой лесной дороге. Движение также усугублял все еще не прекращающийся ливень, а также сумерки, прокрадывающиеся значительно раньше к лесным дорогам. Наконец, оставался последний поворот. Сергей повернул руль, почувствовав, как зад машины занесло вправо, правое колесо стянуло на обочину и оно плавно зарылось в глинистой каше. Сергей выругался и попытался выехать, но все попытки оказались безполезными.
- Сергунчик, не нервничай, я сейчас позвоню кому-нибудь из ребят, они же еще не все разъехались.
- Не надо! Не смей этого делать.
Сергей с такой интонацией и с таким выражением лица ответил, что у Риты в один миг пропала охота вообще куда-либо звонить. А для Сергея помощь людей, от общества которых он так хотел избавиться, являлась двойным унижением.
- Садись за руль, будешь газовать, а я наломаю еловых лапок и возьмусь толкать сзади, - сказал Сергей, поторопившись выполнить задуманный план.
Машина предательски не хотела вырываться, но вдруг после третьей попытки она поддалась и резко вылетела на дорогу. Но вместо того чтобы остановиться, продолжила стремительный разгон, виляя из стороны в сторону, пока, наконец, не врезалась левым боком в ближайшую сосну.
Сергей подбежал и рванул переднюю дверь.
- Ты что делаешь, Рита?!
- Я не знаю, все так быстро произошло, я не успела сообразить. Я нажимала на тормоз, но машина продолжала ехать.
- Куда ты нажимала? Здесь же автоматическая коробка передач! Это же не твой долбаный Фиат!
Сергей выгнал из-за руля Риту, выехал на дорогу и быстро помчался, обгоняя попутные машины. Рита и Сергей подъехали к своему дому. Сергей поставил автомобиль, заглушил двигатель и вышел в свете дворового фонаря оценить денежный и моральный ущерб. Прежде всего моральный, так как это был дорогой сердцу автомобиль Сергея. Он долго на него копил, упорно вынашивая в себе мечту воплощения любимой марки авто, и в ближайшие годы не собирался его менять даже на более хорошую модель. Треснутые задняя фара и бампер, вмятина на заднем крыле – все это за неделю сделают; деньги – эти деньги я заработаю за неделю – так рассуждал Сергей. В голове его начали вспыхивать далекие незабываемые воспоминания – эйфорические мгновения, которые были связаны с этим дорогим сердцу автомобилем: его покупка, первое свидание со Светой, встреча у роддома Светы и новорожденного Вани, поездка всей семьей на юг к морю и, наконец, последняя сумасшедшая рыбалка, проведенная вместе с сыном. «Лучше бы я сегодня пошел с ним в кино или еще куда-нибудь», - подумал Сергей и нажал кнопку на брелке сигнализации.
Наконец Рита набралась смелости и вновь стала оправдываться, подлизываясь:
- Ну извини. Это же кусок железа. Похоже, ты за меня даже не испугался, тебе, по-видимому, машина дороже, чем я.
Сергей незлобно иронически взглянул на Риту и ответил, нежно взяв ее за руку:
- Ладно. Не говори ерунду. Не надо было столько пить.
Затем, обнявшись, Сергей и Рита не спеша скрылись в своем подъезде.
Все последующие дни Сергей боролся с чувством какой-то неудовлетворенности, какого-то дискомфорта, причем это чувство не покидало его ни дома, ни на работе. Наконец он понял, что это угрызения совести и что нужно позвонить сыну, что-то придумать и сообщить ему, куда они пойдут на следующие выходные. Сергей решил позвонить на домашний телефон, ему вдруг захотелось услышать голос Светы. Он выбрал момент, когда Рита уехала, и набрал когда-то свой телефонный номер. Несколько гудков – и в трубке прозвучал до боли знакомый голос жены.
- Алло.
- Здравствуй. Это Сергей.
- Здравствуй, Сергей. Думаешь, я могу забыть твой голос?
- Ты мне не рада?
- Я всегда и в любое время рада тебя видеть и слышать, - обиженно ответила Света, бессильно опустившись на стульчик возле телефонного аппарата.
Пока Сергей думал, о чем говорить дальше, его голос опередил все его старания противоборствующих мыслей.
- Ваня дома?
- Да, сейчас позову. - И в трубке послышался отдаленный голос: «Ваня, иди, папа звонит».
Сергей почувствовал что-то непонятное, щемящее где-то глубоко в груди, затем в трубке раздалось нерадостное приветствие сына:
- Здравствуй, папа.
- Привет, Ванька. Чего такой невеселый? Знаешь, куда мы поедем в субботу? А куда захочешь.
- Папа, я не хочу никуда ехать. Я буду вместе с мамой.
На Сергея внезапно нашел приступ ярости.
- Это тебя мама научила так мне отвечать? Дай ей сейчас же трубку!
В трубке послышался взволнованный голос Светы.
- Сергей, что ты ему наговорил?
Сергей не унимался, возбужденно нападая:
- Это ты? Что ты ему сказала? Это ты учишь сына, что говорить мне и как отвечать? Ты запрещаешь ему со мной видеться?
- Я ничего ему не говорила. После разговора с тобой он пронесся мимо меня с заплаканными глазами к себе в комнату…
Не дождавшись ответа Сергея, Света, обо всем догадавшись, продолжила разговор:
- Сергей, зачем ты так низко обо мне думаешь? У нас с тобой самый лучший ребенок на свете, и я рада, что он растет не такой бессердечный, как его отец.
Сергей услышал, что последние слова Светлана произносила с нестерпимой дрожью в голосе.
- Извини, - тихо произнес он, положил трубку и глубоко задумался, не отходя от телефона, всматриваясь в одну точку на стене.
Услышав в трубке гудки, Света поспешила к сыну в его комнату, на ходу успокаивая себя и вытирая подушечками пальцев капли горечи и обиды, которые предательски вырывались из глубины ее голубых глаз. Света села на кровать сына, который молча лежал, отвернувшись к стене.
- Ваня, перестань хныкать, будь мужчиной. Папа просил извиниться перед тобой.
Но после последней фразы Ваня еще больше захныкал и придвинул свое лицо еще ближе к стенке. Тогда Света решила солгать, чтобы поскорее успокоить сына и себя, тихо сказав на ушко Ванечке:
- Папа сказал, что скоро вернется.
Ваня резко повернулся и сильно обхватил маму за шею, прижавшись к щеке.
Никогда еще дни не были такими длинными и жутко мучительными. Сергея словно разрывало надвое. Он понимал, что его место рядом с сыном и Светой, но он также понимал, что потеряет Риту, если вернется в свой дом. Словно два невидимых дровосека, взявшись за двуручную пилу, рьяно пытаясь помочь Сергею, распилили и поделили напополам его голову, тело, душу, всю его сущность. Каждый новый день Сергей начинал с переучета, с взвешивания, но не материальных составляющих, необходимых для дальнейшего существования, а силы тех чувств, которые переполняли его душу, тех чувств, без которых он не мог, не видел себя в будущем.
Сергей рассуждал: любовь – а что это? Что это за тайное оружие? Ведь побеждает тот, у кого это оружие в руках. Но победить в чем, в какой войне?  Победить в войне за право овладеть близким, желанным человеком? Победить в войне за право быть со своей семьей? За что борюсь я? И что у меня в руках? По какой дороге идти и где тот камень, на котором будет хоть что-нибудь написано? Мысли – это ведь просто пустые, невидимые слова, но что они со мной делают! Переполняют меня, не дают уснуть, опутывают, точно паутина, и затягивают в водоворот противоречивых событий, воспоминаний; хохочут над жалкими потугами моей никчемной совести. Где та середина, где та золотая нить, как найти ее, запрыгнуть и не упасть – пройти, дойти, увидеть и не свихнуться. Что со мной? Кто заключил меня в эти тиски, кто обрек меня на эти муки? Где мой спасательный круг в этом океане загадок и тайн под названием любовь?
Вот уже около двух часов Сергей молча смотрел на плавно идущий поток воды. Сегодня Сергей чуть раньше закончил работу и совсем не торопился домой, как, впрочем, и в предыдущие дни этой недели. Болела голова, но медицина еще не придумала название болезни, с которой Сергей в последнее время боролся. Сергей заехал в знакомый сквер, нашел пустую скамейку, сел, оглянулся по сторонам – ничего, коровы нет, небритого пьянчужки тоже нет, нет ничего того, зачем он приехал сюда, только речка, непрерывно текущая, вселяющая безразличие и чувства бессилия в борьбе с неподвластным ходом времени.
Вдруг нежданный звонок телефона заставил Сергея испугаться. Звонила Рита:
- Сергей, ты где?
Сергей снова испугался, когда услышал взволнованный голос Риты.
- Рита, что случилось?
- Сергей, маму забрали в больницу. Мне позвонила соседка, благо, она зашла к ней в гости, когда случился приступ и она потеряла сознание. Я сейчас уже в больнице, приезжай.
- В какой больнице? Я сейчас буду.
Сергей прыгнул в машину и помчался к Рите.
Зайдя в клинику и уточнив местонахождение больной, Сергей быстро поднялся на третий этаж и увидел в коридоре заплаканную Риту.
- Здравствуй. Что с мамой?
- Уже все хорошо. У мамы повысилось давление, сейчас все в норме. Врачи сделали укол. Она в сознании, я уже с ней разговаривала.
- А что сказали врачи? В чем причина болезни?
- У мамы случился микроинсульт. Возраст, сумасшедшая работа – все банально и предсказуемо.
Сергей крепко прижал Риту и стал успокаивать:
- Ничего, мама еще побегает, не те еще годы, чтобы сдаваться.
- Сергей, доктор сказал, что мама с неделю побудет в больнице, а потом за ней надо будет кому-то присматривать, первый месяц. Большая вероятность, что приступ может вскоре повториться. Я заберу маму к нам, а там посмотрим – может, найдем кого-нибудь.
И Рита вопросительно взглянула на Сергея. Сергей отвел взгляд в сторону и с одобрением ответил:
- Конечно, без вопросов. Рита, а что ее этот знакомый или друг? Ты звонила ему?
- Нет. Ну что ты, Сергей, кто он ей такой? Я ему свою мать не дове-рю, - категорично отрезала Рита и с нескрываемым интересом посмотрела на Сергея. Она понимала, что Сергей лукавил.
- Сергей, ну ты же понимаешь, мама не будет с нами все время. Да она и сама не захочет.
- Рита, поступай, как хочешь. Причем здесь я? Я же сказал, мне все равно, пускай живет с нами столько, сколько нужно.
Рита еще крепче обняла Сергея и прижалась губами к его щеке.
Уже к вечеру этого дня Сергей нашел ответ на свой мучительный во-прос, над которым так долго думал. Сергей решил провести сегодня последнюю ночь вместе с Ритой, а завтра собрать свои вещи, который помещались в одном небольшом чемодане, оставить прощальную записку, ключи на столе и уйти, уйти навсегда из этой квартиры, уйти туда, где его давно заждались его любимые, его семья, его дом.
После бурных и жарких минут, проведенных этой ночью, Сергей быстро заснул и не видел, как Рита долго молча сидела за столом в кухне, выкуривая одну за другой сигарету, периодически смахивая скатывающиеся по щекам слезы.
Утром она не подала, как прежде, Сергею кофе, что послужило причиной некоторой тревоги у Сергея. Он тихо встал с кровати, накинул халат, зашел в кухню и встретил тревожный и холодный взгляд Риты.
- Я знаю, что сегодня ты уйдешь от меня навсегда.
Сергей был ошеломлен и не менее подавлен, чем Рита; он опустил глаза в пол и тихо спросил:
- Как ты могла узнать о моем намерении?
- Я поняла это сегодня ночью, когда мы были вдвоем, когда мы были вместе, безгранично близки, утопая в последнем водовороте нашей любви, в нашей придуманной сказке. Любовью нельзя смыть грязь фальшивых чувств.
Рита уже не плакала, видимо, все слезы она уже выплакала ночью. Разговаривать о чем-либо ей тоже не хотелось. Девушка убедилась в верности своей догадки и в бесполезности каких-либо уговоров. Наконец Сергей собрался.
- Рита, прости, если сможешь, но я не могу разорваться надвое. Я не могу так больше жить. Рита посмотрела на Сергея и без злобы сказала:
- Тебе не за что извиняться, ты подарил мне самые счастливые дни в моей жизни, которые мне хотелось бы забыть как можно скорее, если это возможно, конечно. Мне пора на работу. Не собирайся, пока я не уйду, мне будет очень больно на это смотреть. Боюсь не выдержать и раскиснуть. И ничего больше не говори, я все понимаю, хоть ты всегда и пинал мой возраст.
Сергей, ничего больше не сказав, зашел в спальню и лег в еще не остывшую кровать. И только тогда стало легче и свободней, когда он услышал щелчок замка закрывающейся входной двери.
Света долго смотрела в окно, любуясь молодой листвой. Деревья и кустарники, завершив свой весенний наряд, облачились в ярко-зеленые платья, которые искрились и переливались яркими отблесками, купаясь в солнечных лучах. Земля уже давно пробудилась от зимней спячки. Избитые ногами многолетние тропинки обрастали молодыми одуванчиками. Неугомонные воробьи своим щебетанием не оставляли равнодушными молодые пары на скамейках, прогуливающие очередные занятия в школе, как и вся окружающая, сказочная, радостная атмосфера, пьянящая своим весенним ароматом юные сердца, заставляющая скитаться в поисках взаимной любви и безграничного счастья.
Света не теряла надежду на возвращение Сергея, но надежда не могла заменить ей не угасающие чувства, обостренные окружающей весенней атмосферой. Она резко отвлеклась на плиту: тьфу, молоко чуть не убежало. Света быстро сняла кастрюльку с плиты. Кипящее молоко чуть не перелилось через край. Надо приготовить молочный суп с гречкой, вечером порадую Ванечку его любимым супом – рассуждала Света. И вдруг в квартире раздалась трель звонка.
Женщина подошла к двери и, не спрашивая, отворила ее, думая, что это соседка, обещавшая зайти ближе к обеду. Света, онемев и не веря своим глазам, долго не могла поверить в то, что на пороге с чемоданом в руках стоит любимый мужчина, о котором она несколько минут назад думала, терзаясь сомнениями.
- Здравствуй. Я вернулся.
Света все еще не подавала и звука, и Сергей начал опасаться, не изменилось ли что-либо за время его отсутствия.
- Прости меня. Что я еще могу сказать в свое оправдание?
Он едва успел договорить, потому что Светлана обняла Сергея за шею и крепко прижалась всем дрожащим от волнения и восторга телом. Сергей нежно обнял ее хрупкую фигуру, оторвал от земли и внес в квартиру. Света продолжала на нем виснуть, не выпуская из своих рук. Она так долго об этом мечтала в последнее время, что мысль о том, что ее любимый никуда не уйдет и что ему, возможно, уже тяжело стоять в таком положении, никак не могли прийти в голову Светланы. Таким мыслям не было места в связи с вновь вспыхнувшими чувствами любви и нестерпимой радости.
- Ну, хватит, ты меня задушишь. Дай хотя бы внести чемодан и за-крыть дверь.
Света пришла в себя, отпустила мужа и страстно посмотрела ему в глаза.
- Я верила, что не сможешь от нас уйти, я всегда в тебя верила. Если бы ты знал, какими долгими и страшными были эти дни разлуки.
Света не смогла сдержать выкатившуюся из ее неотразимых голубых глаз слезу.
- Все, хватит сырость разводить. Я отсутствовал всего лишь три недели, и тебе их надо поскорее забыть.
Только после этих слов Света пришла в свое обыденное состояние и вспомнила о своем визите к профессору магии и о том, что прошло, действительно, всего лишь три недели. Так, быть может, все это сбылось благодаря ему, загадочному волшебному магу? Наконец Света, порассуждав, решила в ближайшее время навестить профессора и отблагодарить его как-нибудь. А Сергей сразу уловил перемену в настроении супруги:
- Что-то не так? О чем ты задумалась?
Света с прищуром посмотрела на мужа и ответила:
- Ничего, милый, это я о своем, о женском.
Сергей вмиг оживился, мгновенья неловкости и стыдливости улетучились, и ему показалось, что он как будто никогда не уходил из этого дома.
- Света, приготовь что-нибудь праздничное, а я куплю торт и заберу Ваню из сада.
Света с опаской взглянула на него, а потом улыбнулась:
- Только долго не задерживайтесь.
Вечером Сергей забрал сына из детского сада. Их встреча несколько удивила мужчину. Ванечка, увидев отца, радостно подбежал и бросился ему на шею. Затем, сам взяв руку Сергея, быстро потащил его домой, непринужденно рассказывая обо всех событиях, случившихся за время его отсутствия. Сергей ничего не понимал или не хотел понимать. Все было так, как будто этих дней обид и разлук не было. Ближе к дому Сергей решил спросить сына:
- Ваня, ты знал, что я вернусь к вам?
- Конечно, папа, ты же об этом сам маме говорил.
Сергей ничего не понял, но решил, что больше никогда не намерен разговаривать на эту больную для всех тему.
Вечером вся семья собралась за праздничным ужином, и в семейном кругу опять почувствовалась атмосфера взаимной любви, счастья и душевной теплоты.
Утром, после ночного наслаждения, когда Сергей ушел на работу, Света решила привести себя в порядок и навестить своего недавнего знакомого профессора.
Света припарковала авто на стоянке бизнес-центра и вошла внутрь. Приветливо поздоровавшись с охранником и уточнив, куда она намеревается подняться, она зашла в лифт и нажала кнопку нужно этажа. Женщина вышла из лифта и растерялась: а куда идти дальше? Она стояла в огромном холле, через который периодически проходили озабоченные служащие. Лишь внешняя стена здания осталась такой же, привлекая прозрачным витражом, сквозь который открывалась панорама бурной жизни города.
Света остановила одного из работников, рискнув спросить:
- Здравствуйте. Вы не подскажете? Ведь здесь раньше была стена и располагался кабинет?
- Да, я помню, но около двух недель здесь шел ремонт и небольшая перепланировка. Кое-что улучшили, и теперь здесь просторный холл с прекрасным видом на город. Знаете, клиенты приходят с ужасным настроением, а побудут здесь, посидят в мягком кожаном кресле, почитают светские гламурные журналы, посмотрят на город с высоты птичьего полета – и чувствуют себя другими, и на встречу идут с совсем другим настроением.
Молодой менеджер говорил глупости, искренне в них веря. Света решилась задать другую часть очень волновавшего ее вопроса:
- А профессор Мелер? Здесь был его кабинет? Куда он переехал?
Молодой человек недоуменно посмотрел и удивленно ответил:
- А здесь никого не было. Эта комната пустовала, ее никто не использовал.
Затем по лицу парня разлилась улыбка, и она добавил:
- Девушка, вы, видимо, просто заблудились, ошиблись этажом, ведь здание такое большое. Все эти ноу-хау, современные планировки постоянно путают людей. Не волнуйтесь, вы не первая, кто затрудняется найти нужную дверь в этом хрустальном небоскребе. Ой, извините, мадам, мне пора.
Света спустилась вниз и подошла к администратору.
- Здравствуйте. Скажите, у вас здесь в здании находился офис, а я не могу его найти. Я была там только один раз.
Света извлекла из сумочки газету, нашла объявление, порадовав-шись, что сохранила газету, и прочитала адрес. Дежурный долго просматривал регистрационный журнал, затем объявление в газете, потом снова перечитывал регистрационный журнал, затем взглянул на название газеты и на ее содержание.
- Девушка, здесь никогда не было ни такого офиса, ни такого человека. Я работаю здесь уже год, поверьте, по-видимому, в газете что-то с объявлением напутали.
Света смутилась:
- Но ведь я приходила раньше, я помню, что говорила номер офиса и к кому я направляюсь, представлялась.
- Девушка, вы знаете, сколько здесь работает профессоров? Здесь арендуют помещения очень солидные компании, а ведь у нас одна из са-мых высоких арендных плат в городе. Подъедьте в редакцию, думаю, там найдутся ответы на все ваши вопросы. Извините, больше я ничем не могу вам помочь.
Света не могла смириться с такой абсурдной, как ей казалось, ситуацией, и чтобы окончательно добиться правды и отмести всякие сомнения в своей вменяемости, она поехала в редакцию газеты. Света нашла кабинет главного редактора, убедилась, что к нему на прием нет очереди, постучала и вошла. Маленький кабинет был уставлен стеллажами со всевозможными папками, книгами и журналами. Между окном и обычным Т-образным черным офисным столом стояло кожаное кресло, в котором сидел невысокий толстячок с рыжими усиками и того же цвета прической, как у Ленина. Незнакомец удивленно взглянул и представился:
- Сергей Владимирович, главный редактор. Что привело вас ко мне и чем могу помочь?
Света показала газету с объявлением, рассказала о визите к профессору, опустив детали и причины своего визита к нему, затем о своем втором визите по тому же адресу.
Редактор вначале молча слушал с легкой улыбкой на лице, потом пристально посмотрел на Свету холодным подозрительным взглядом.
- Девушка, а вы вполне здоровы?
Несколько секунд Света недоумевала, затем, сообразив, куда клонит ее собеседник, резко ответила:
- У меня отменное здоровье, а вот у вас, если я обращусь в другие органы, оно может пошатнуться. Что вы на меня так смотрите, как будто я с Луны свалилась?
- Девушка, как вас зовут?
- Если вам от этого станет легче – Светлана.
- Светлана, ко всем, что вы мне здесь наговорили, я не могу отне-стись равнодушно. У меня после вашего рассказа сложилось впечатление, что один из нас сумасшедший. И кто из нас, вы сейчас поймете. Мы с редакторами готовили материал о вилянии всякого рода шарлатанства (целителей, магов, экстрасенсов) на современное общество, сколько в нашем цивилизованном, образованном обществе людей, подобных вам – людей, которые могут поддаться на сомнительные, несуществующие, порой абсурдные призывы и лозунги. Профессор Мелер – это имя, выдуманное лично мной, впрочем, как и все остальные. Адрес офиса я выбрал из рекламного объявления, в котором прочел сдаче в аренду в новом элитном бизнес-центре административных площадей. Единственное, я не давал никакого телефонного номера, никаких реквизитов, так как боялся шквала телефонных звонков, которые не скоро прекратились бы. Впрочем, когда вы пришли, я ничему не удивился потому, что за последние две недели ко мне стояли очереди за разъяснениями. Но исключительно все приходили ко мне с вопросом, что по существующему адресу нет никакого профессора, нет никакого намека на какой-либо кабинет. Конечно, я успокаивал людей и выдавал заготовленные заранее краткие анкеты, с помощью которых мы готовили материал и статистические данные о моральном и психологическом состоянии граждан, какой процент их в обществе и какое значение в их жизни занимают люди, подобные профессору Мелеру и прочим. Странно, я уже отвык от посетителей по этому поводу. Пик наплыва желающих чертовщинки был в первую неделю после выхода номера, потом, чуть меньше – во вторую, а сейчас, непонятно почему, объявились вы.
Света не желала рассказывать о причинах своего столь позднего визита к собеседнику, который сразу вызвал у нее чувство неприязни, да еще и всячески намекал на несуществующий диагноз. Свету переполняли чувства, что-то она недопонимала, но оставаться здесь, тем более решать свои вопросы со столь неприятным человеком она не собиралась.
- Прощайте, профессор Дарвин.
Света вышла на улицу, глотнула свежего весеннего воздуха, думая на ходу: «Газета! Я забыла свой номер газеты на столе. А, ну и черт с ним, со всей этой неразберихой. Главное, что все получилось – все, о чем я так мечтала и страстно желала. Сергей со мной, все образовалось вновь, как и в прежние времена. И зачем его разыскивать? Ведь он ничего от меня не требовал, обмануть – не обманул, все грамотно спланировал и организовал. Только непонятно, с какой целью?»
Зазвонил телефон. Света услышала любимый голос Сергея, который известил ее, что он забрал Ваню и что они уже дома. Света обо всем забыла и быстро поехала домой.
На следующий день Света вышла на работу. Она вся искрилась, как весенний солнечный день, делясь с подругами по работе о своем радостном событии. Неожиданно администратор позвала Свету к городскому телефону. «Интересно, кто бы это мог быть?» - подумала Света.
В трубке послышался взволнованный голос.
- Света, Светочка, это тетя Женя, соседка твоей мамы. Мама не у тебя?
- Нет, тетя Женя, а что случилось?
- Светочка, мы с твоей мамой вчера вечером договорились, что встретимся у нее дома, посидим. Но когда я вчера зашла к восьми часам, как мы и договаривались, она не открыла. Я потом заходила утром, но мне опять никто не открыл. Сейчас уже почти три часа, а никто так и не открыл.
- Тетя Женя, а вы звонили по телефону?
- Звонила, милочка, звонила. Никто не подходит.
Внезапно у Светы все внутри похолодело, задрожали руки. В голову замелькали мысли: мама никуда не ходит, а если надолго отлучается, то всегда предупреждает; и телефон, почему молчит телефон?
Света быстро набрала с мобильного телефона мамин номер.  Никого.
- Тетя Женя, я сейчас приеду.
Через минуту Света мчалась на своем Ситроене по городу, невзирая на правила и знаки. Доехав и взлетев по лестнице, Света дрожащими руками вставила свой ключ в замок и резко открыла дверь. Тапочки на месте, обувь тоже, на кухне никого. Наконец Света зашла в спальню и мгновенно закрыла свое лицо ладонями. Мама лежала на своей постели лицом вверх, на кровати были разбросаны лекарства, таблетки… Тетя Женя обняла Свету и провела к себе в квартиру, затем обзвонила все необходимые службы и заставила Свету выпить успокоительное.
…Вскрытие подтвердило ранее вынесенный врачами скорой помощи вердикт: обширный инфаркт. Света вспоминала, что незадолго до маминой смерти она ей звонила и сообщила о возвращении Сергея и в ближайшие выходные должна была зайти в гости. Но не успела. Все эти черные дни Сергей неразлучно был со Светой и всячески, как только мог, ее поддерживал. В один из таких дней он застал Свету на кухне. Она молча стояла у окна, в полной темноте, наблюдая за ночной жизнью улицы. Сергей тихо подошел, опустил свои руки на хрупкие плечи Светы, затем нежно прижал к себе, целуя открытые места лебединой шеи.
- Спасибо, Сергей, я в полном порядке.
Сергей был несколько смущен таким категоричным ответом.
- Света, ты точно в порядке? Мне кажется, ты чем-то озабочена сейчас. Может, что-то было не так не кладбище?
Света вновь озадачила Сергея своей категоричностью:
- А ведь это я виновата в смерти мамы.
- Что ты такое говоришь? Мама умерла мгновенно, и даже если бы ты была рядом, то не смогла бы ей помочь. Света, это жизнь, и нам неподвластны ее законы. Когда-нибудь и мы уйдем туда, где наши давно ушедшие предки, и наши дети будут нас провожать и оплакивать наш неизбежный уход.
- Нет, Сережа, я твердо знаю: мама умерла из-за меня.
- Да выброси все это из головы! И с чего вообще ты все это взяла?
Света с неохотой повернулась, освободилась от Сережиных объятий и тихо произнесла:
- Ладно, хватит, пойдем лучше спать. Я так устала за эти дни. Не волнуйся за меня. Последний месяц так меня закалил, что никакие невидимые силы жизненных законов уже никогда не смогут сломать меня.
В последнее время у Светы появилась новая тяга: она почти каждый день любила оставаться одна, выключать свет в кухне и подолгу смотреть в окно. На вопросы Сергея Света отвечала, что ей нужно побыть одной, что вид из окна ее успокаивает и заставляет собраться с мыслями. Сергея это поначалу беспокоило, но вскоре он привык, да и времени это ее новое влечение много не занимало.
Вот и сейчас, в этот пятничный вечер Света решила побыть сама с собой наедине. Она долго смотрела на пустынный дворик, на знакомые лавочки, охраняющие подъезд дома. Вдруг через минуту к подъезду, где Света уверенно начинала каждый свой новый день, подъехал длинный, черного цвета лимузин. Темнокожий водитель торопливо подошел к задней двери и быстро распахнул ее. Через мгновенье из салона не спеша вышел мужчина. Он не собирался никуда идти, он остановился возле распахнутой двери машины и бросил точный взгляд именно на то окно, в котором стояла Светлана. Она сразу узнала этот холодный пронзительный взгляд голубых глаз. Накинув легкий плащ, Света быстро спустилась вниз.
- Добрый вечер, сударыня. Я приехал попрощаться с вами. Также я узнал, что вы пытались разыскать меня.
Света молча слушала ровный, не расцвеченный никакими эмоциями голос. Профессор говорил так, как будто в нем жило два человека: один грамотно и уверенно излагал свои мысли, а другой находился совершенно в другом месте и был озабочен другими мыслями. Это читалось в, казалось, бездонных глазах мужчины. Все тот же присущий ему шик – дорогой фрак, ослепительно белоснежная рубашка, шикарный лимузин. Светлана не спешила отвечать.
Профессор взглянул на машину:
- Ах, лимузин, я взял его напрокат. А по дороге в аэропорт решил заехать к вам и попрощаться. Завтра заканчивается месяц моего пребывания в этом городе. Я вам говорил об этом ранее.
Света вспомнила: действительно, профессор говорил, что путешествует по всему миру и больше одного месяца нигде не задерживается. Наконец Света собралась и решила задать терзающие ее вопросы:
- Профессор, куда вы летите и зачем?
- В Нью-Йорк. Одна пожилая темнокожая женщина просит помочь меня излечить ее безнадежно больного единственного сына.
- Но ведь есть миллионы безнадежно больных, которым нужна по-мощь.
Профессор удрученно вздохнул и твердо ответил:
- И, тем не менее, я не слышу их, я услышал мольбу и просьбу только одной женщины. И теперь я не вправе отказать в помощи этому человеку, теперь я не принадлежу себе. Светлана, вы чем-то встревожены? Вы ведь вернули себе то, что страстно желали и о чем молили. В своей безупречной помощи вам я не сомневаюсь. В моем деле нет фальши и обмана.
- В вашем деле, - злобно подметила Света, - благодаря вашей магии у меня умерла мама.
- Светлана, ваша мама все равно ушла бы в мир иной. Годами позже или десятилетиями. И виной этому не моя магия, а ваша. Ваша магия любви, ваша слепая страсть, ваша сила любви. Я услышал ваш крик о помощи и не мог к вам не прийти. Это ваша магия – я лишь инструмент, проводник вашей магии любви. Я не знал, что случится с вашей мамой, но я знал, что что-то может произойти. И я ведь вас предупреждал об этом, но вы меня не слушали и не хотели слушать.
Света молча стояла. Больше ей ничего не нужно было спрашивать. Она получила ответы на все свои вопросы. Профессор, почувствовав безразличие к себе, поспешил откланяться:
- Прощайте, мне пора. Светлана, берегите свою любовь. Наверняка я знаю лишь одно: мы с вами больше никогда не увидимся.
Профессор сел в лимузин, водитель захлопнул за ним дверь, улыбнулся Свете, сел за руль. Машина плавно выплыла на дорогу и скрылась из виду.
Когда Света вошла в квартиру, в прихожей уже стоял взволнованный Сергей:
- Света, где ты была? Что случилось?
- Все в порядке. Не трогай меня сейчас.
- Но я же вижу, с тобой в последнее время происходит что-то непонятное. Почему я не могу тебе помочь?
Света удивленно взглянула на мужа и улыбнулась.
- Помочь? Помоги. Свари мне, пожалуйста, кофе.
Сергей не стал готовить кофе. Он был смущен и обижен. До его возвращения Света не позволяла себе так с ним разговаривать, да еще таким тоном. Сергей прекрасно все понимал и ощущал груз вины за последние события. Он тихо зашел в комнату сына. Детское сопение пробудило в нем чувство стыда и сожаления. В голове вспыхнуло воспоминание о телефонном разговоре, когда он позволил себе повысить голос на своего чистого, еще не испорченного временем, ранимого мальчугана. Сергей подошел к столу, чтобы выключить настольный светильник. Взглянув на стол, он увидел детский рисунок, который Ваня не успел еще показать ему. На белом листе бумаги были нарисованы три смешных человечка. Слева высокий, справа – фигура пониже, в которой угадывалась женщина, Ванечка одел ее в голубое платье и одарил длинными светлыми волосами. Два крайних человечка держали за руки маленького, который стоял между ними. Это был ребенок в смешных красных шортах и белой рубашке. Все трое стояли на небольшом коричневом мостике, повернувшись спиной. Мостик, словно радуга, соединял полукругом зеленые берега извивающейся змейкой речки. Речка уходила в бесконечность – правый край листа бумаги. Вверху, ровно посередине, светилось большое круглое желтое пятно, от которого в разные стороны расходились полоски золотистых лучей. Сергей долго смотрел на рисунок. Ему не было смешно, несмотря на многие неровности линий и расхождение нарисованного пейзажа с реальностью. Он даже не оторвался от рисунка, когда услышал за спиной шаги Светы.
Она не спеша подошла, взглянула на рисунок, затем обняла Сергея, положив свою голову ему на грудь, и крепко прижалась, произнеся:
- Не бросай нас никогда больше. Любовь не бросают, она сама за нас решает, когда ей уйти.


12.03.2010