Предисловие
Причиной написания этого сюжета был очень неприятный случай. Однажды моя бабушка Гюль Санам, ей было тогда примерно 90 лет, попросила закапать ей в глаз капли. Это случилось в Баку поздно ночью. Мне, было тогда 12 лет. Я был сонным и, по ошибке, перепутал глазные капли с зубным эликсиром, флаконы которые находились рядом. Только услышал бабушкин громкий стон, будто очнулся ото сна, проверил капли, ужаснулся, быстро промыл водой её глаз. Прошло после этого случая несколько дней. Бабушка призналась в том, что она все эти дни не могла открывать этот глаз, но терпеливая и выносливая моя родная, ни разу даже не упрекнула своего любимого внука... Несколько недель спустя, когда прошло жжение глаза, она подозвала к себе меня и рассказала об истории из своей жизни, о том, что во второй раз чуть было не ослепла. Тогда её спас арабский целитель – её родной брат Ибрагим, когда-то похищенный арабами. Вот таким образом, я услышал от бабушки историю об арабском целителе. Кто верит, кто не верит, но эта история подлинная, и я более полувека вынашивал идею написания об этом случае...
– Добрые люди, помогите! О Аллах, ханум ослепла!–Пронзительный голос служанки разбудил Гейдара. В недоумении от услышанного, он встал с тахты и быстро выбежал на женскую половину усадьбы. Здесь в окружении служанок и застал хозяин жену с перевязанными, чёрным калагаи(1), глазами.
– Что с тобой, дорогая?! – спросил Гейдар, подойдя к жене.
– Не знаю, после утреннего намаза вдруг голова закружилась, я упала навзничь и не смогла встать. Успела только окликнуть служанку, а когда она подняла меня, я уже ничего не видела вокруг. И вот я всё слышу, а в глазах темно.
Гейдар обнял жену: – Не волнуйся, дорогая, я сейчас же пойду к целителю и приведу его, он обязательно тебя вылечит. А где наш сын Новруз?
– Няня отвела его, чтоб он не увидел меня в таком состоянии, – ответила Гюль Санам.
– Уложите ханум на тахту, голову приподнимите! – распорядился Гейдар,– Али, пойди к целителю Рахману и приведи его сюда, затем обратился к жене, – я пойду к новому врачу, прибывшему в наш город из Аравии.
– Как же я буду жить без зрения, Гейдар?! Что будет с нашим сыном, если я вообще ослепну? – разрыдалась ханум...
Пройдя через веранду целителя и войдя в комнату, Гейдар застал его за намазом (2) и невольно приостановился. Черты лица врача поразили его. Они напоминали какого-то самого близкого ему человека. Быстро перебрав каждого из них в памяти, Гейдар вдруг чуть дар речи не потерял. Араб как две капли воды был похож на его жену Гюль Санам. Те же брови, тот же разрез глаз, даже родинка на левой щеке... Голубые глаза и песочного цвета волосы также были одинаковыми.
Целителю внешне можно было дать около тридцати лет. Сначала, Гейдар подумал, что здесь кроется какая-то загадка-шутка. «Может, этот араб, родственник Гюль Санам?! – спросил он самого себя, в мыслях отбрасывая напрочь своё предположение, – откуда же у моей жены арабский родственник?!..»
Целитель, завершив молитву, встал с колен, аккуратно сложил джанамаз(3), после чего с почтением обратился к гостю:– Чем я могу помочь Сахибу?
– Жена моя ослепла. Это случилось сегодня за утренним намазом...
Гейдар, всё ещё не мог оторвать взгляд от целителя: – Говорят, Вы делаете чудеса в науке целительства. За ценой стоять не буду, вылечите мою жену!
– Преувеличивают мои возможности, – скромно ответил араб, внимательно перебирая необходимые снадобья, добавил, – я готов пойти с Вами.
Вскоре они вошли в комнату, где находилась больная ханум.
– Сахиб(4), велите всем выйти из комнаты. Останьтесь только Вы.
После того как все освободили комнату, целитель подошёл к окну, прикрыл шторы и в полумраке обратился к больной: – Ханум, расскажите, как случилось, что Вы потеряли зрение? Это впервые с Вами или до этого было такое?
– Впервые. Это случилось за намазом на рассвете. Потеряла сознание и очнулась незрячей...
– Откройте своё лицо, ханум! – обратился целитель к больной. Затем повернулся к хозяину дома – Сахиб, зажгите свечу.
Пока Гейдар зажигал свечи, ханум развязала тёмное калагаи, которое постепенно спадало с её лица. Тут знахарь вздрогнул, увидев черты лица ханум.
Гейдар, несмотря на полумрак, отчётливо заметил изменения в лице целителя.
– Вы родом из этих мест, ханум?! – дрожащим голосом спросил араб.
– Нет, я родилась в Шемиране, – ответила Гюль Санам ханум.
– Как звали Вашего отца, ханум? – с нетерпением спросил целитель, не отрывая глаз с молодой хозяйки.
– Отца моего зовут Мирали хан!
Услышав эти слова, араб, как подкошенный опустился на пуфик, стоящий под нишей, где находился подсвечник. Свет упал на лицо гостя. Руки араба затряслись. Дрожащие лучи света чётко отражали на лице гостя его внутренние колебания.
– Какое совпадение, – изумлённо произнёс араб, – и моего отца также звали Мирали ханом. Ханум, скажите, а как имя Вашей мамы?
– Имя моей мамы Сетаре ханум!
– Невероятно, и у моей мамы имя было такое!
Араб никак не мог взять в толк услышанных словах. Он растерянно смотрел то на ханум, то на хозяина дома.
– Кроме Вас у Ваших родителей были дети, если да, то где они живут? Скажите, они живы? – ему не терпелось разузнать всё о семье больной ханум.
– Двое живут там же в Шемиране, а один из моих братьев...
Она заплакала, протянула руку, чтоб достать из кармана своего халата платочек, непривычно долго искала его, наконец, достала и вытерла мокрые глаза.
– Один брат, когда я была ещё маленькой, пропал без вести, мой бедный брат Ибрагим... Мама говорила, что кто-то украл его...
– Сестра моя, родная! – крикнул целитель. – Где только я тебя не искал. О Аллах, услышал ты мои молитвы...
– Как сестра?! – вступил в разговор, до этого времени молчавший, хозяин дома.
– Эта моя сестра, Сахиб, наконец-то я нашёл её!
– Брат мой, Ибрагим! – крикнула Гюль Санам, протянула руки в сторону голоса араба и потеряла сознание.
Ибрагим подбежал к сестре, обнял её: – Очнись, сестра, дорогая моя. Я тебя непременно, во что бы то ни стало, вылечу. Родная моя кровинка! – в слезах произнёс знахарь. Он быстро достал из своей сумы какое-то зелье, дал понюхать сестре, присел на корточки у тахты, где лежала ханум.
Придя в себя, Гюль Санам оглянулась вокруг: в полумраке она почувствовала, что видит какие-то тусклые лучи света. Ханум прикрыла глаза, снова открыла их, взглянула в сторону ниши, где на серебряных подсвечниках горели свечи, повернула голову, долго и безмолвно наблюдала за гостем, затем резко встала и обняла его, стала гладить лицо брата: – Те же ямки на щеках, та же родинка, и глаза голубые... Ибрагим, дорогой мой брат!
– Сестра, ты же не видишь?! Как же определила мои приметы, мои черты лица?! – с удивлением спросил целитель.
– Я вижу, Ибрагим, милый мой Гейдар, я уже вижу! Дорогие мои, вы меня вылечили! – крикнула в слезах она.
– Не плачь, сестра. Благодаря счастливому случаю, я нашёл тебя. Аллах нам помог в этом. С Его благословения я расскажу вам, как очутился в Саудовской Аравии, как познал медицинскую науку, и какую прошёл школу жизни. Самый счастливый человек на свете – я, Ибрагим, сын Мирали хана из Шемирана...
И, начал рассказывать Ибрагим историю своей жизни. Гюль Санам ханум и Гейдар, затаив дыхание, с упоением слушали повествование Ибрагима, – до недавнего времени незнакомого, ныне самого близкого и родного им человека.
– Я единственный сын Шейха Аль-Ислама, очень влиятельного человека, владельца многих нефтеносных земель в Саудовской Аравии. Наследный принц Решад Аль-Ислам – так зовут меня на родине.
Он, нежно обнял сестру, долго и изучающе смотрел ей в лицо, будто опасаясь очнуться ото сна.
– Сестра, на днях должна состояться моя свадьба с дочерью Шейха Абдуллы, не менее влиятельного человека, владельца нефтяных компаний на моей родине. Вы, мои дорогие, будете самыми желанными людьми на этих пиршествах!
– Твоя невеста красивая девушка, Ибрагим? – спросила сестра, посмотрев на брата счастливыми глазами.
– Да, как и моя сестра, она образец совершенства красоты! Я думаю, что принцесса Лейла тебе понравится, и вы с ней непременно подружитесь...
Гюль Санам, не верила своим глазам. Все услышанные ею слова, также были невообразимы: двадцать лет спустя, найти своего брата, не это ли счастье?! Да ещё такого красивого, учёного, богатого! Она с упоением слушала его рассказ.
– Под предлогом усовершенствования своих медицинских знаний, я частенько выезжал из Эр-Рияда и главная задача была отыскать вас, родных. Но я не знал точного местонахождения, где я родился. Не осталось в Иране уголка, где только я не побывал. Каждая поездка стоила мне полжизни. Очень много в Иране мужских имён Мирали и женских – Сетаре. Да, никто не мог мне ответить, где мои родители, живы ли они вообще. Но, удивительно, как только мой караван пересёк ворота вашего города, сердце моё, стало сильно биться. Я не понял причину. Подумал, снова меня ждёт разочарование. Конечно, надо отдать должное Шейху Аль-Исламу. Он не скупился на моё обучение. Сначала, я учился во Франции, затем в Англии в Кембридже, где постигал секреты медицинской науки. По завершению университета, я увлёкся народной медициной и не раз побывал в Индии, Китае, на Тибете. Но нигде не забывал о своей семье.
– Брат, а как тебя похитили те арабы?! Хоть что-то помнишь? – вытирая слёзы, спросила Гюль Санам.
–Весьма туманно. Помню, как схватили нашего нукера, которого охранял тогда меня, скрутили его, спрятали в хурджин(5) и бросили на большого верблюда. Став очевидцем этого, я громко закричал и потерял сознание. Долго или недолго я оставался в таком состоянии не знаю. Очнулся от крика караванбаши, который говорил на арабском – чужом для меня языке. Вокруг пустыня и песчаные барханы. На одном из верблюдов было водружено кеджаве(6). Внутри его и перевозили меня. Молодая жена Шейха Аль-Ислама, которая находилась здесь же, обращалась со мной как со своим родным сыном. Звали её Сетаре ханум, как и нашу маму, и она говорила чисто на фарси. Сетаре ханум оказалась дочерью Тегеранского купца. Благодаря этой доброй женщине, я и не забыл наш язык. Утеря родных мне людей восполнилось любовью этого человека. Я очень привязался к ней. Впоследствии она открыла мне тайну. У Шейха Аль-Ислама, – сообщила она мне, – несмотря на наличие многих жён, не было детей. Он мечтал о наследнике, вот его слуги и решили преподнести своему хозяину подарок – меня! Шейх в радостном расположении духа назвал меня Решадом, что означает: смелый, мужественный! Так я превратился в наследного принца Решада Аль-Ислама. А когда подрос, стал общаться со своим приёмным отцом, то понял: меня ждёт не худшее будущее, и смирился со своей участью...
– Наш отец, узнав о твоём исчезновении, повсюду направил своих людей. Но вернулись они ни с чем, – тихо поведала Гюль Санам брату, – оказалось, что в тот день из нашего города выехало много караванов, которые держали путь в Индию, Китай, Египет, Маракеш, Саудовскую Аравию.
– Вероятно, тогда, в детстве Вы никак не могли запомнить название Вашего города – Тегеран или горную курортную местность Шемиран?! – спросил Гейдар.
Ибрагим, отвёл свой взгляд от сестры к Гейдару: – Нет, к великому моему сожалению. И к тому же здесь в Иране меня окружали кроме няни нукеры, которые опасались, что кто-то может меня украсть. Эти опасения оказались верными. Говорят, что в детстве я был красивым ребёнком, выделялся среди своих сверстников. Светловолосый, голубоглазый мальчик мог бы быть добычей для многих...
– Брат, Ибрагим, ты и сейчас самый красивый юноша на свете. Твоя будущая жена должна гордиться тобою! – произнесла Гюль Санам.
Ибрагим нежно обнял сестру: – Спасибо, сестра, за добрые слова! Я забыл сказать о главном: караванбаши Шейха выдумал для меня такую легенду: «Твой отец поручил своему брату Шейху Аль-Исламу, проживающему в Аравии, этому достопочтенному человеку, заниматься обучением и дальнейшей судьбой своего племянника. У твоего дяди, Шейха, нет детей. Ты должен всегда думать, что он твой отец, а не дядя!»
Рассказ Ибрагима так завлёк хозяина дома и его жену, что они вовсе забыли предложить родному человеку угощения. Гейдар, улучив момент, встал и вышел во двор.
– Али, – позвал он нукера, – Зарежь барашка, приготовь такие блюда, чтоб даже у Шахиншахов такого пира вовеки не было!
Затем велел дворецкому: – Направь гонца в Шемиран к Мирали хану с наидобрейшими вестями, что его сын Ибрагим нашёлся! Пусть немедля прибудет к нам. И завершил хозяин дома свои приказания следующими словами: – Как говорят у нас в народе, «Если Хан помыл голову там, пусть высушит здесь!»
Нукер Али и дворецкий знали нрав своего хозяина, он слов на ветер не бросал, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Они только успели промолвить: – Будет исполнено, хозяин!
А когда Гейдар вернулся в комнату, Ибрагим говорил: – Сестра, часто я думал, что Шейх и вправду приходится мне родным дядей. Говоря по совести, жить в семье моего нынешнего отца одно удовольствие. У меня неограниченные возможности. Живём мы в роскошном дворце. Шейх во мне души не чает. И я его люблю, но не как сын, а как человек, который бесконечно благодарен ему за покровительство. Вот сейчас он ждёт, не дождётся моего возвращения. Приглашения на свадьбу им разосланы всем, с кем сотрудничают компании Аль-Ислама. Знаешь, сестра, самым счастливым на пиршествах буду я, Ибрагим, сын Мирали-хана из Шемирана, наследный принц Шейха Аль-Ислама из Эр-Рияда!
Гюль Санам, забыв обо всём на свете, завороженно слушала брата. Порой ей казалось, что всё это мираж. И то, что она слышит и видит - сон, сладкий, как мёд, сон!
– Родной ты мой брат, самая счастливая на свете это я, твоя сестра! Чему быть, того не миновать! – говорят, и что написано у нас на роду, то и должно случиться! Не жалей ни о чём. Главное, ты жив, слава Аллаху, уберёг Он тебя от смерти!
Гюль Санам, заметив мужа у порога, обратилась к нему: – Гейдар, мне уже хорошо, поручи слугам, пусть нас покормят. И после еды надо решать вопрос, как сообщить в Шемиран эту добрую весть, которую ждали мои родные, вот уже более двадцати пяти лет...
Гейдар с доброй улыбкой ответил: – Дорогая моя, твои пожелания уже выполнены. Еда скоро будет готова. В честь нашего дорогого человека совершён Горбан(7), зарезаны барашки! В Шемиран, к родным направлены гонцы с доброй вестью!
Брат и сестра с благодарностью посмотрели на Гейдара.
– Я хочу всех вас повезти к нам в Эр-Рияд, познакомить с моим арабским отцом, – сказал Ибрагим, – он изумительный человек. Вам будет с ним интересно. Нашему отцу мой нынешний отец непременно понравится. Сестра, кстати, наш отец знает арабский язык?
– Не только арабский, он, как бывший офицер иранской армии, владеет и французским.
Глаза Ибрагима лукаво засияли: – Сестра, может наш дед, когда-то побывав в Эр- Рияде, как настоящий мусульманин, женился на арабке и в результате появился мой нынешний отец Аль-Ислам?!..
Гюль-Санам сначала, не поняла юмор своего брата, посмотрела на мужа, затем на брата. Улыбающиеся глаза Ибрагима выдали его, и она всё поняла. Раздался счастливый смех молодой ханум. Ах, как же она ждала этого дня, этой счастливой вести о своём брате. И, хвала Аллаху, дождалась! Не это ли счастье?! Она встала, раздвинула шторы, открыла настежь окна. Комната наполнилась божественным весенним ароматом. Ибрагим задумчиво подошёл к сестре. С волнением в голосе обратился к ней: – Меня очень беспокоит вопрос. Как воспримет наш отец встречу с моим арабским отцом?! Простит ли он Шейха Аль-Ислама?!..
Гюль-Санам нежно взъерошила волосы брата:– Не волнуйся, брат, наш отец благоразумный человек. Он непременно подружится с покровителем своего сына. Гейдар хорошо знает его нрав, – сказала она, ласково посмотрела на мужа, – до конца жизни, я полагаю, братство Шейха и нашего отца будет прочнее, чем у настоящих братьев. В твоём лице иранский и арабский братья нашли сына, который невидимыми узами объединил наши семьи. Может это и есть провидение самого Аллаха?
1.калагаи – тонкий головной убор, косынка
2.Намаз – традиционная молитва у мусульман
3.Джанамаз – специальный тканый коврик для осуществления молитв
4.Сахиб – (по-персидски) хозяин
5.Хурджин – (по-персидски) тканая сума
6.Кеджаве – (по-персидски) – шатёр с тахтой и рукоятками, наподобие носилок
7.Горбан – (по-персидски) – жертвоприношение, по традиции большая часть мяса, зарезанного барана или быка, раздавалась бедным и неимущим.