Солнечный свет, выпутываясь из замысловатых сплетений тюля, мягкими волнами вливается в комнату, внезапно спотыкается в вихрах густых, коротко подстриженных волос, перламутром рассыпается по веснушкам стоящего перед зеркалом мужчины. «Как идут ему эти веснушки! Самые озорные и солнечные на свете», - восхищенно говорят Асины глаза, и, слегка порозовевшие, щеки вторят им. Сегодня в семье торжественный день. Сегодня свадьба. Чья? Как бы поточнее сказать чья…
Перед глазами всплывает тот страшный день.
Ася играет с дочкой. Лиля – пятилетняя егоза, удивленные глаза. Звонкий смех заливает пространство комнаты.
- Папа пришел!!!
Посеревшее лицо мужа, искаженное ужасом и болью. Листок бумаги в дрожащих руках. Телеграмма. В ней два слова: «Мама умерла». До Аси с трудом доходят слова. Да и как они могут дойти? Месяц назад они окончили институт, Сеня получил по контракту работу за границей, два дня назад улетели из дома. Мама была жива и здорова.
Потом были похороны. Ася не плакала. Она не понимала, не верила. Не хотела понимать и верить. Все остыло внутри. Отец, сестренка Маруся, муж и Лилька рядом. Но как пусто! Ветер, пронизывающий сквозняк гуляет внутри, то обдаст льдом сердце, то с воем пронесется по животу, спустится к ногам и тут же со всей силы наотмашь ударит в виски. Боже, как холодно!
Сенька улетел. Ася осталась у отца, не могла бросить сестренку, только-только перешедшую в третий класс. Отметили девять дней, потом сорок. Отец стал уговаривать Асю поехать к мужу, уверял, что они с Марусей справятся. Поддавшись на уговоры, наплакавшись и с трудом оторвавшись от сестренки, Ася улетела.
Ежедневно писала Марусе письма. От нее получала ответные. Сначала они приходили часто, потом все реже и реже и постепенно сошли на нет. Вскоре Ася узнала, что беременна. Жизнь наполнилась радостью ожидания. Только молчание сестры изводило Асю, не давало покоя. Не выдержав, взяла Лильку – полетела домой.
Дома ее ждала новость: в квартире хозяйничала папина спутница Ирина. Асю отец встретил упреками:
- Как ты могла забеременеть, едва похоронив мать? У тебя всегда только одно на уме было.
Отец намекал на то, что они с Сенькой в десятом классе родили Лильку. Да, было у Аськи такое. Сколько было пересудов за ее спиной! Вслед змеилось шипение: «Этот союз ненадолго». Бывало и похлеще слова о себе слышала.
Отец изменился. Из улыбчивого добряка превратился в злобного и угрюмого. Ежедневно с Ириной ужинал под бутылочку. Маруся, не поднимая глаз, тихой тенью проскальзывала по квартире.
Ася была в отчаянии: отцу и Ирине Маруся не нужна, ее с Лилькой пытаются выставить из квартиры, муж далеко.
Хотела улететь, забрав сестру с собой, та отказывалась, запуганная постоянным бурчанием отца: «Ты теперь никому не нужна кроме меня».
Сенька, расторгнув контракт, вернулся в страну. Жить негде – отец и его подруга, держа круговую оборону, встали грудью на пороге
- Нечего на шее сидеть!
Ася с Сенькой скитались по съемным углам и квартирам. Марусю навещали тайком.
Родилась Кристина. Навестив Асю, Сеня с Лилькой, возбужденные и веселые, возвращались домой. В сгущавшихся сумерках у подъезда на скамеечке увидели поникшую фигурку
- Можно я с Вами буду жить? – губы дрожат, в глазах слезы.
Из роддома Асю встречали Сеня, Маруся и Лилька.
Начались тяжелые хождения по инстанциям, оформление опекунства над Марусей, лишение отца родительских прав. Кровь бурлила, разрывая Асю, подобно реке, взламывающей лед перед весенним паводком. Испепеляющая боль обнажала нервы, ломала душу, превращаясь в шугу, смешивавшуюся с щепками отчего дома.
Родственники Сеньки отмахнулись от него
– Сам дурак рано женился, а теперь еще и обузу себе на загривок взвалил.
А Сенька как будто никого и ничего не слышал. Работал, подрабатывал – лишь бы у детей все было. Ася часто теряла работу – дети болели веерно, плюс кружки, секции. Крутились-вертелись. Всегда вместе, всегда рядом.
И вот сегодня день свадьбы. Маруся выходит замуж. Сестра? Дочь? Нет ответа.
Асю вывел из оцепенения голос мужа
- Ну, посмотри же на узел. Хороший получился?
- Отличный узел у нас с тобой вышел, – Ася благодарно прижалась к мужу. В глазах плескался безбрежный океан женского счастья.