Сердце любовью полно, только в этом всегда смысл жизни.
Я никогда не смогу просто так на цветы любоваться,
Будь же смелее, приди и останься со мною. Не лишний
Здесь ты. Я счастлива буду всю ночь для тебя улыбаться.
Снова рассвет оборвет то свиданье, что я назначала
Зная, что звезды не вечны, и вновь взойдет солнце;
Те же слова, что я во тьме я тебе прошептала,
Ныне забыть навсегда нам обоим при свете придется.
Счастливы люди! Ведь скоро опять день придет к завершенью
Вновь темнота нас от глаз всего города скроет...
Ждет нас все время ночами любовное наше томленье,
Днем никто не узнает, кому вновь я двери открою.
Весь вечный город знал одну простую непреложную истину: прекраснее Марты нет никого, даже знаменитая гетера Аспазия и то ныне забыта лишь потому, что есть Марта.
Дивная девушка родилась весной, в тот месяц, что был посвящен богу войны, потому и получила столь красивое имя; имя же вполне соответствовало ей: когда юная гетера надевала белые одежды, они казались грязными по сравнению с ее кожей, если же на ней не было ничего, Марта могла укрыться собственными волосами цвета темного золота (наследство от ее матери, наложницы патриция, что была родом из Галлии). Ясный глаза женщины напоминали огромные незамутненные озера, а странно темные для такого цвета кожи и волос брови делали ее еще ярче и выразительнее. Хотя красота для гетеры еще далеко не все, но в уме и образованности Марта тоже далеко превосходила свои конкуренток.
Сейчас самая прекрасная гетера Рима стояла перед зеркалом и медленно расчесывала свои волосы.
"А ведь говорили, что невозможно отродью рабыни стать хоть кем-то", - презрительно подумала Марта. Она не знала, чей был то дар, но с детства могла читать мысли окружающих, а значит, прекрасно знала, чего от нее хотят. Набираясь опыта, Марта стала хитрить, прибилась к весталкам и потихоньку (опять же, при помощи своего врожденного дара) научилась сначала читать, а затем и складывать стихи - ничего подобного среди женщин Рима до сих пор не было. Ну а затем лет с пятнадцати прекрасная девушка превратилась в своеобразную жрицу Венеры.
В комнату зашли служанки, терпеливо ожидая, когда их госпожа закончит причесывать волосы, а Марта все водила и водила гребнем уже по безупречно расчесанным прядям и, судя по выражению глаз, пребывала не здесь (в Элладе быть бы ей сивиллой и никак иначе). Служанки терпеливо ждали, подождет и приехавший знатный господин, ведь это земное воплощение самой богини любви всегда должно было быть безупречным.
Светлые глаза обрели осмысленное выражение:
- Одеваться пора?
- Да, госпожа.
Служанки облекли гетеру в затканный золотом наряд, подвели глаза бирюзой и быстро удалились. Марта придирчиво принялась перебирать золотые браслеты, но решила, что сегодня и так достаточно, не цезарь же, в конце концов. Кликнув служанок, прекрасное воплощение Венеры приказало принести ужин и вино, а сама возлегла за стол в ожидании гостя.
"Опять все то же самое изо дня в день, - думала Марта, фальшиво улыбаясь лысеющему сенатору, - будьте вы все прокляты! Вам бы так горбатится, как простому народу, но работают одни только плебеи!" Ей хотелось задушить разжиревшего гада, но так поступать было нельзя, иначе намеченное восстание будет попросту обречено. Ну что ж, будем надеяться, что и этот болтать любит.
Сенатор явно пришел чтобы выговорится, после чего отключился почти мгновенно. Марта быстро накинула темный плащ и бесшумно, благодаря сброшенным сандалиям, кинулась на улицу - ходить босиком ей, дочери рабыни, было не привыкать. Добежав до скамьи под деревом, женщтина тихо позвала в темноту:
- Марк!
Вышедший навстречу воин тотчас прижал ее к своей груди:
- Ты слишком сильно рискуешь...
- Не важно! - прервала его Марта. - Задержи восстание! Кто-то с потрохами продался сенаторам, они все знают!
- Что?!
- У меня сейчас храпит Клавдий, с пьяных глаз все выложил...
- Хорошо, - легионер исчез в темноте.
Марта с быстротой горной лани побежала обратно, но на сей раз ей повезло меньше: у дверей стояла ее давняя конкурентка Пердика.
- Так вот ты где, красота богини, доставшаяся смертной! - язвительно произнесла менее удачливая гетера. - Так и знала, что гулять по ночам не самая лучшая идея!
В лунном свете молнией блеснул кинжал, ударивший Марту в грудь; тело женщины рухнуло на мостовую, заливая кровью холодные камни, рядом упал принесший смерть клинок. Очень скоро в прекрасных глазах-озерах уже не осталось жизни, но, может, это было и к лучшему, ведь восстание так ни к чему и не привело...