- Дорогуша, ты собираешься наконец садиться за рисование? Ты же собралась подарить учительнице на весенние праздники свой сад?
Ника любила делать своей первой учительнице подарки. Особенно, в последнее время, когда Наталья Петровна заболела. Стала такая худенькая, что даже туфли-лодочки с ног спадают. И так приятно дать ей какую-нибудь фенечку из бисера или собственную смешную открытку в виде полосатой зебры, домашнее печенье от мамы или букетик зимних подснежников. Чтоб она тоже улыбнулась, когда Ника обнимает её тонкие руки, плечи. Потому что почти никто не дотрагивается к ней, не разговаривает как прежде с Натальей Петровной, словно она становится постепенно прозрачной тенью.
- Ника, ты собиралась закончить рисунок ещё в мае прошлого года, к последнему звонку! За это время родить можно! Ты же художник? Так, работай!
- Маам… Да сделаю я этот сад, не беспокойся! На день рождения Наталье Петровне подарю. У меня ещё неделя до пятнадцатого марта.
А цветы всё никак не хотели дорисовываться. Яркие жёлтые тюльпаны, фиолетовые флоксы, просвеченные солнцем вазы из толстого стекла на фигурном столике, стоящем в каком-то пустом саду с бледными геранями – грустном, без людей, без птиц, которые были обычно повсюду в рисунках Ники.
К началу весны Ника подхватила грипп, не ходила в школу больше трёх недель, а там и весенние каникулы начались. К первому апреля она наконец-то закончила работу. Мама помогла с паспарту. И Ника с гордостью всё аккуратно сложила в большую папку, представляя, как Наталья Петровна ахнет от такой красоты.
В классе Натальи Петровны не было, но её часто в последнее время заменяла Галина Ивановна из продлёнки.
- А Наталья Петровна заболела? Я тут ей кое-что принесла…
- Никуся, моя дорогая, нет больше нашей Натальи Петровны, ещё семнадцатого марта…
Пылятся незаконченные натюрморты в папках и шкафах, потому что у Ники пропало настроение их писать после Вечного Сада, который оказалось некому подарить. Но у неё вышел сразу замечательный венок из бумажных жёлтых тюльпанов и фиолетовых флоксов.