Еще только проснувшись, я поняла, что всё будет не так. Что не так? Да всё!
Спустившись вниз, по обычным признакам - картинки пустовали и тяжелая обувь отсутствовала в прихожей, уже стало понятно, что в доме кроме меня никого нет. Ну и ладно! - подумала я и потопала на кухню. Как обычно, после завтрака моего благоверного требовалось срочно делать уборку. Я вздохнула и быстренько ликвидировала последствия его деятельности, сварила себе кофе, намазала два тоста и уже открыла рот, чтобы сделать глоток.
В дверь позвонили. Ну кто? Кто ходит в такую рань по гостям? Со вздохом, я поставила чашку на стол, и пошла открывать.
На пороге стояла моя подруга Елена, прикованная за руку к своей матери, госпоже Кузневич, которая из-за габаритов фигуры не вмещалась в пространстве, видимом в открытой двери. На ее фоне Елена выглядела как тонкая березка, случайно родившаяся от баобаба.
Я открыла рот, чтобы сказать "Здравствуйте", но мать Елены перебила меня:
- Давно не виделись, Этель, - и бесцеремонно отодвинув меня с места, еле протиснувшись сквозь дверной проем, вошла в прихожую. - Как у тебя тут все запущено! Ты давно не делала уборку!- принюхавшись, она вошла на кухню. - Что у тебя тут? Этот мерзкий напиток? - с этими словами мой кофе был вылит в раковину. - Ты должна следить за своим здоровьем! Ты слишком бледная! - с этими словами госпожа Кузневич уселась за стол, достала свои вонючие цигарки и прикурила одну из них.
Меня слегка трясло. Какая наглость! Мой кофе, мой дом, она... Елена...
Елена отправилась к плите, и поставила чайник на огонь. Я как хорошая хозяйка, сделала глубокий вдох, и отправилась доставать кексы.
В дверь позвонили.
Кто бы это мог быть?
- Ты кого-то ждешь, Этель? - спросила госпожа Кузневич, поедая мои бутерброды.
- Да, вообщем-то никого, - сказала я, спешно покидая кухню.
За дверью меня ждал сюрприз - там стояла Ивочка, лесная нимфа. Она была как бальзам для моего измордованного сознания.
- Ивочка!
- И тебе здравствуй! Я проходила мимо, и дай думаю, зайду! - сказала нимфа, и впорхнула в мою прихожую. Наклонившись, для приветственного поцелуя, она обдала меня свежим запахом своих духов. - Я видела, как к тебе зашли твои друзья, - ее глаз лукаво подмигнул мне, - и решила, что у тебя наверное сегодня Прием!
Прием! Только этого еще не хватало! А впрочем...
Да, у меня прием!
Я выскочила на улицу, и дернула за веревку свой флюгер. Пусть сегодня в гости идут все кому не лень!
В прихожей уже было пусто, а вот голоса Ивочки и госпожи Кузневич, обсуждающих что-то донельзя важное, меня порадовали. Да, на лесную нимфу запросто можно положиться, а мне было необходимо срочно привести себя в порядок. Как горная серна, прыгая через ступени, я пронеслась на третий этаж и влетела в свою комнату.
- У тебя прием? - спросил ворон, сидящий у туалетного столика. Он уже добрался до моих украшений и одел одно из ожерелий на свою пернатую шею.
- Лан! Ты опять за свое... - я сняла с его шеи ожерелье и спихнула со стула наглую птицу. - Чем на этот раз ты прогневал свою жену?
- Ничем, - ответил Лан, это был действительно он. - Я нашел одно средство, чтобы превращаться в птицу. У Лины где-то нашел. - его взгляд потупился, и он принялся разглядывать свои перья на левом крыле. - Лина ничего не знает, а как обратно в человека превратиться я не знаю...
- Дорогой, - перебила его я. - Не мог бы ты выйти из моей спальни, пока я переодеваюсь?
- А зачем? - ворон поддел край моего халата, - Ты и так выглядишь... ничего...
Я принялась подпихивать его к двери. Через какое-то время мне удалось его вытолкнуть совсем, и закрывшись, втолковав двери, что если она еще кого впустит без моего согласия, то скоро будет выброшена на свалку или пойдет отдыхать в сарай, я принялась наводить на себя лоск.
- Я вообще-то через окно влетел, - сказал Лан, просунув любопытный клюв в окошко.
Я чертыхнулась, и захлопнула окно.
В дверь постучали. Мне очень сильно захотелось завопить и что-нибудь сломать. Или кинуть. Досчитав до десяти, и взяв себя в руки, я позволила двери открыться.
За дверью стояла Елена. А за ней, как ни странно - Лина.
Я вытаращила глаза.
- К тебе Лина пришла, - начала объяснять моя подруга, но Лина, это трепетное существо, чем-то схожая с ангелом, если можно представить ангела золотовласым разгневанным существом женского пола, набросилась на меня:
- Это идиот, он здесь?
- Здравствуй, Линочка! - мой радостный восклик удивил обеих. Я втянула лесную колдунью в комнату, и уже почти закрыв дверь, спросила Елену: - Внизу все в порядке? Никто никого не убил?
- Да вроде нет, - ответила та. - Где у тебя заварка?
- В нижнем ящике у плиты.
Елена кивнула, и исчезла.
- Что случилось?
Лина подошла к моему туалетному столику и сняла с лежащего ожерелья черное перо.
- Где? Этот? Идиот? И не говори, что его здесь нет!
Я пожала плечами, и открыла окно:
- Лан! Ты здесь?
- Здесь! - его пронырливый клюв выдвинулся из окошка. Его глаза широко открылись, стоило ему узреть свою супругу. Она схватила его за клюв (тяжело, наверное! - подумала я) и втащила его в комнату.
Мне пришло в голову, что кое-кто тут лишний. Пятясь, слушая начинающуюся разборку, я ловко открыла дверь в гардеробную, и нырнула туда. Там было тихо и спокойно. Изредка доносились какие-то звуки, пощечины заставляя меня вздрагивать и сочувствовать всей душой обоим моим друзьям, но времени было маловато, и приходилось заниматься собой.
Через энное количество времени, я приоткрыла дверцу и выглянула в спальню. Лан уже был в своем человеческом обличье, и гладя обмякшую Лину по голове, что-то шептал ей на ушко.
Я даже вздохнула от зависти. Ну и хорошо, что у них все хорошо.
Пришлось выходить через комнату Митры.В огромной зеркале отразилось моя вполне цивильная внешность, и, по-моему, госпоже Кузневич почти не к чему будет придраться.
Наклеив на себя улыбку полюбезнее (главное с этим не переборщить), я спустилась вниз. На кухне никого не было.
Однако, войдя в гостиную, не нашлось ни одного свободного места! У меня в гостях кого только ни было! Даже Афоникус с супругой пришли на мой прием! Госпожа Кузневич была втиснута в крохотный диванчик на двоих, где сидела в полном одиночестве, Елену экспроприировал известный фотограф нашего города, господин Ивашевич. Он поглаживал ручку Елены, как трофей, с которым трудно расстаться.
Ивочка собрала вокруг себя своих поклонников, все как один были поэты, все мои друзья, и все пытались привлечь ее слух к своим стихам. На меня мало кто обратил внимание. Я усмехнулась своим мыслям и отправилась на кухню. Слушая, как разговор за стеной то замолкает, то вновь поднимается до предела, я сварила себе кофе, и уселась одна, чтобы выпить чашечку.
Сделав первый глоток, я улыбнулась, и подняла чашку опять.
На пороге стояли госпожа Кузневич, Елена и господин Ивашевич.Я чуть не поперхнулась. У матери Елены был очень задумчивый вид. Она с интересом рассматривала нового друга дочери.
- Мы пойдем, - сказала Елена, и я вскочила вне себя от радости. - Мама устала, а Шенкель идет в ту же сторону, что и мы.
- До свиданья, Этельреда, - сказал названный господин, и его масляные глазки мазнули по моей фигуре. - Я как-нибудь зайду еще. Привет Митре.
- Обязательно...
- Я тоже приду, - сказала грозным голосом госпожа Кузневич, величаво проплывая в прихожую. Но ее величавость была смазана неловкими попытками выйди из двери.
Елена подпихнула мать сзади, и эта дружная компания наконец покинула мой дом.
Вскоре и остальные гости потянулись к выходу. Меня обнимали, целовали ручку, благодаря за теплый прием. На прощание Ивочка, все так же окруженная ждущими ее поклонниками, наклонилась ко мне, а ее слегка насмешливый глаз опять подмигнул мне.
- Зови если что!
- Обязательно, - ответила я и мигнула в ответ. Мы рассмеялись, и она ушла, оставив меня одну в пустой прихожей.
Я задумчиво стояла. Не попить ли мне, наконец, кофейку?
Сзади кашлянули.
За моей спиной на верхней ступеньке лестницы обнимались Лан и Лина. Вид у них был донельзя довольный.
- Не угостишь ли ты нас кофе? - спросила меня Лина, и я рассмеялась.
Март 2010