Приезжает как-то ко мне подруга. Разговорились о том, о сем. Вроде бы все перебрали, только не касались одной темы – здоровья. Подруга работает терапевтом, поэтому в разговоре с ней я вообще стараюсь эту тему избегать. Думаю, ей будет скучно. И вдруг она сама говорит:
– Послушай, я совсем забыла – недавно у меня лежал один очень интересный больной. Не глядя на человека, может правильно установить диагноз его болезни, если таковая имеется, безошибочно может определить, воспален или нет тот или иной орган, назовет послеоперационные рубцы, шрамы и т.д. Даст советы для лечения. Я записала его адрес. Если тебе нужно, можешь съездить. Посетителей он принимает каждый день, кроме праздничных.
Подумала я: а почему бы и не съездить, заодно можно хоть немного отвлечься от будничной суеты. Поехала к нему со своими знакомыми, мужем и женой. Дорога дальняя, заняла несколько часов. Приехали в ту деревушку. Спросили первого встречного. Он ответил: как увидите много машин, туда и поезжайте. Действительно, по «стоянке» машин сразу нашли его дом. Аккуратненький, обшит деревом и выкрашен в голубой цвет. Во дворе такая же «веселая» кухонька стоит. За двором народ толпится.
Заняли мы очередь. Ждем. За время нашего ожидания, а длилось оно несколько часов, хозяин несколько раз выходил покурить на крыльцо, бродил по двору, что-то хлопоча по хозяйству. Затем снова принимался за «работу».
Наконец подошла и наша очередь. Посоветовавшись, решили: мои знакомые идут первыми, а я – после. Но в этот момент хозяин вновь вышел на улицу. Не глядя на нас, прошел в кухню. На улице было довольно прохладно (стояла середина марта), и я пока сидела в машине, а мои попутчики стояли возле калитки, ждали, когда их пригласят. Мне тоже захотелось выйти. Вышла. И вдруг ни с того ни с сего начинаю сильно волноваться. Все мое тело охватывает ужасная дрожь – не от холода, нет, а такая, когда человеку очень страшно. Минут десять колотило. Вышел хозяин, пристально посмотрел на меня и жестом руки показал, чтобы я проходила. Сам в дом пошел. Я последовала за ним. Вхожу в небольшие сенцы. Сбоку два стула стоят.
– Извините, – говорит он мне, – садитесь здесь. Вынужден принимать в сенях. Моя Наталья злится на меня: люди всякие ходят, за всеми не намоешься, да и руки не казенные.
Села я, жду.
– Что вы так разволновались? Успокойтесь. Я только из кухонного окна посмотрел – и вас тут же начало «лихорадить».
У меня глаза округлились.
– А вы разве не чувствовали, что я на вас смотрел?
– Действительно, какая-то сила заставила меня выйти из машины, а после трястись так, что зуб на зуб не попадал.
– Пока вы стояли, я вас всю с головы до ног «просветил».
– Не поняла.
– Чуть позже объясню, а сейчас посмотрим, что вас беспокоит. Я вижу послеоперационный шрам.
Он сказал, какая была операция, и почти точную дату ее исполнения.
Моему удивлению не было границ, ведь я сидела в пальто! А он спокойным голосом рассказывал не только о состоянии моего здоровья, но и точно излагал другие сведения обо мне: образование, семья, кем работаю и т.д.
В заключение дал настойку из состава трав. Объяснил, как пользоваться. И чтобы окончательно развеять мое недоверие, подозвал к окну.
– Вот сейчас я посмотрю на твоих знакомых. Мужчина пойдет, сядет в машину, а женщина зайдет во двор, поднимется на крыльцо, постоит в нерешительности и вернется на прежнее место, – сказав это, он почему-то хлопнул в ладоши. Все так и произошло. Когда моя знакомая вернулась на прежнее место, лицо у нее было расстроенным.
– Да вы просто гипнотизер! Вы им дали «установку».
– Нет. Это я увидел на «экране» до того, как им выполнить то, что они сделали. Обрати внимание, – он стал обращаться ко мне на «ты», – как у меня руки сложены – ладони крепко сжаты одна в другой, – он поднял сжатые руки. – Вот этот «аппарат» мне и светит, вернее, показывает, как на экране, то, что меня интересует. Я по настроению человека вижу, с какой целью он ко мне приехал. Твои попутчики зря ко мне приехали. Помочь им я ничем не смогу. Между ними как будто кошка пробежала. Совет по поводу их здоровья могу дать, но в главном вопросе я бессилен.
– Мне очень интересно узнать ваш метод «ясновидения». Вряд ли еще выпадет такой случай, – попросила я.
Улыбнувшись, он стал рассказывать:
– По моей внешности не скажешь, что я молод, но мне еще чуть больше пятидесяти.
Действительно, глядя на его лицо, можно дать и за пятьдесят, и за шестьдесят.
– Раньше я очень много пил. Сам не знаю – и куда только лилось? Моя жена всю жизнь работала в магазине. В любое время я мог выпросить бутылочку. Но всякому терпению приходит конец. Опостылел я ей со своими бесконечными запоями. Стала она прятать даже деньги, чтобы я не подсылал к ней своих собутыльников. Если какую бутылку принесет домой, прячет подальше, в надежное место. Водка при нашей жизни в хозяйстве нужна – сено привезти, огород вспахать…
Однажды просыпаюсь после очередного запоя: голова трещит, в груди огнем горит, сердце колотится, вот-вот выскочит, во всем теле дрожь, а похмелиться нечем. Жена уже и видеть меня не могла, не то чтобы похмелять! Чувствую, совсем плохо мне стало – «трубы горят», а затушить нечем. А ведь знаю – спрятала где-то бутылочку, собственными глазами в сумке приметил! Все ее потаенные места обшарил – нет нигде! Ах, думаю, Наталья, все равно не обхитришь – найду!
Долго искал. По сараям прошелся. Силы мои иссякли. Сижу на крыльце, чуть не плачу от отчаяния, ведь знаю, где-то же есть, может, даже и рядом, а я весь горю, сгораю… Но где она, где?! Изо всей силы руку об руку тру, после крепко сжал их, глаза закрыл и думаю: все, так и сгорю, умру, значит, скоро – так плохо мне было. И вдруг вижу, как на большом экране, мою «спасительницу»! Лежит, ненаглядная, в старой разбитой стиральной машинке на нашей помойке среди разного хлама. Ну все, думаю, «глюки» предсмертные пошли. Зажмурился еще сильней, слезы ручьем текут – страшно не хочется умирать. Эх, думаю, похмелиться бы последний разок перед смертью. Только подумал – снова еще четче вижу бутылку в машинке. Что такое?! Опять это же видение… Тут что-то не то!
Открыл глаза. Встал – и прямиком к заветному месту. Пока шел, от волнения сто потов пролил, боялся, что померещилось. Подошел ближе. Вижу: точно все, как есть на том «экране» – машинка лежит, даже весь хлам рядом такой же, как видел. Трясущимися руками стал выгребать мусор из машинки. Нащупал круглое стекло… Есть!.. Вот она, родимая, спасительница моя! Откупорил бутылку и тут же похмелился. И так мне хорошо стало, радостно.
Тогда я еще не сознавал всего, что произошло со мной в то утро. После, когда окончательно пришел в себя, задумался, стал вспоминать все как было. Думаю, перед смертью что только не привидится! А вдруг еще раз получится? Чем черт не шутит! Дай, думаю, проверю, где моя Наталья еще водку прячет. Потер ладони, похлопал на всякий случай, крепко руки сжал. Только глаза успел закрыть – снова вижу: в подполье в земле зарыто несколько бутылок, а на них сверху ведро с известью поставлено. Сколько раз, помню, обшаривал те места, а под ведро заглянуть и в мыслях не было. Полез, раскопал – точно! Нашел! Опять в жар бросило. Стал задумываться: что же это за «дар божий» такой свалился на меня?..
И потекла с того дня для меня жизнь совсем иная. Стал я еще больше пить. Друзья возле меня стаями крутятся. На дармовщинку всяк дурак любит выпить, а я и был самый настоящий дурак – сам пил и их поил, пока с женой чуть не расстался. Куда бы она не прятала деньги и водку – в сено, дрова, тряпки, землю – каждый раз находил. Только стоило потереть руку об руку, крепко сжать их, и, как в сказке, все появлялось перед моими глазами. Не жизнь, а малина!
Сидим как-то, пьем с другом. Он и задает мне вопрос:
– А ты вот можешь увидеть, что внутри у меня болит?
– Не знаю, – засомневался я, – не пробовал. А ну-ка встань. Сейчас посмотрим…
Вот тогда я в первый раз и увидел человека как бы с изнанки. Жутко стало, что я не такой, как все. Дружки хоть и смеются за глаза, что у меня совсем «крышу сорвало», а сами первыми же пациентами были. Я в первое время каждому подробно объяснял о его внутренностях. Потом, сравнивая, уже начинал различать здоровый орган от больного. Советы стал давать. Сам не понимаю – откуда только ко мне такие мысли приходили?!
Жене долго не сознавался в своем неожиданно свалившемся «даре», да вынудила она меня: в один прекрасный день не выдержал – «раскололся», все рассказал, как есть. Как «вычислил» первую бутылку в машинке, как ее денежные заначки научился находить… Наталья слушала, верила и не верила. Но ведь бутылки-то пропадали, да из таких мест! Даже у соседей умудрялась прятать, все равно находил. Как тут не поверишь, коли факт налицо! Поставила она мне вопрос ребром: или водка, или я! Вот так я и бросил пить. В первое время еще хотелось. А теперь спокойно отношусь. Вроде никогда и не пил ее. Да и когда пить, коли с утра до поздней ночи люди у двора толпятся. Ждут, надеются. Порой так устаю к ночи – ног не чую. Сперва приходили только из нашей деревни, а потом приезжать стали из близлежащих сел. Молва ведь на одном месте не задерживается.
Вот тогда-то и дошли до меня слова моего деда. Дед людей лечил народными средствами. В округе его все колдуном считали. Когда я еще был мальчишкой, он мне не раз повторял: «Придет, внучек, твое время, будешь и ты, как я, людей лечить, но это случится еще не скоро, а как – сам потом увидишь». Вот я и увидел: в первый раз себя, значит, вылечил – бутылку нашел. Люди едут, подарки везут, а на кой они мне? Нам с Натальей и своего барахла хватает. Огород, хозяйство есть – что нам еще надо? Один чудак даже машину подарил – за то, что его дочь вылечил. Он мне прямо так и сказал: вылечишь – машину куплю. Купил.
– Ты, как я понял, рисовать умеешь? – обратился он ко мне. – Так вот, есть у меня к тебе одна просьба. Скопируй с этой фотографии моих деда и бабу. Правда, фотография очень старая, пожелтевшая от времени, но я попрошу одного знакомого фотографа увеличить ее в несколько раз.
Он расстегнул нагрудный карман, достал фотографию и протянул мне.
Я не люблю копировать с фотографий, но просьбу его выполнила. После такой удивительной истории мне даже интересно было писать маслом лицо этого необыкновенного деда. Ох, сколько вопросов можно было бы задать ему, будь он рядом! Но и такое не каждому в жизни выпадает – писать портрет, пусть даже с фотографии, но самого настоящего колдуна – в косоворотке, с окладистой бородой и с затаенной усмешкой во взгляде.
"Весенний букет"
акварель (моя работа)