Хорошо помню, то июльское утро. Накануне был грандиозный фуршет в Доме Журналиста. Тогда, в 1994 - ом любили закатывать такие Лукулловы пиры. По поводу и без. Поэтому естественно - передо мной тем утром стояли две откупоренные бутылки пива и я испытывал волю, медленно намазывая сливочное масло на кусок бородинского хлеба. Очищенная килька благоухала на тарелке. Кошка Муся, очумев от этого запаха, мурлыкала на всю комнату и терлась о щиколотку, вымогая свой кус. Вылил я в литровую кружку обе бутылки, и только сдул пенку, как грянул телефон. Звонили из немецкого консульства: у нас новый атташе по экологии, приходите, объясните ей, что в Петербурге с этим делом не так. Она русским не владеет. Чтоб вас всех экологическим кризисом на проспекте Энтузиастов раскатало до проспекта Наставников. В улицу Бела Куны мать!…. Пиво спрятал в холодильник, кошке устроил праздник, она зарыдала.
И вот я - страдающий, в галстуке, кустюме, в жару, бреду с пачкой карт экологической обстановки и думаю: вот все люди как люди, а я как хрен на блюде! Прихожу, знакомлюсь с новой консульшей. Ничего такая блондинка. В миниюбке. Развешиваю карты и два часа! Два! Часа! Умираю, объясняя про тяжелые металлы в почвах и прочие в греб их токсиканты. Лицевые мышцы готовы вывалиться из лица. Кончаю. И тут эта блондинка на хорошем русском языке - вижу, вы действительно знаете про экологию. Правительство Германии приглашает вас в поездку ознакомиться с тем, как мы решаем эти проблемы. Вот же жучка! Проверки у них. На дорогах. Вышел из консульства, вдул две бутылки пива и подумал - Бог всё - таки есть.
Через месяц я уже сидел в самолёте Люфтганзы и летел в Германию. С пересадкой в любимом моём Гамбурге. Был я там в 1992 году целый месяц на стажировке в газете «Морген Пост» и успел полюбить чрезвычайно. Тем более, что за этот месяц нам выплатили 1400 дойч марок. Рядом оказалась симпатичная дама лет 45, она прекрасно говорила по - русски, и даже виртуозно материалась, рассказывая про сибирские морозы. Потому что все время снимала докфильмы о России. Ну, ясно, ненормальная! И мы с Мартой весь полёт употребляли всевозможные напитки, которые щедро привозили красивые стюардессы. Прилетели в Гамбург, я попросил Марту показать мне, где сесть на рейс в Бонн. Марта довела до нужной стойки, мы обнялись, расцеловались и расстались. Какое тлетворное влияние оказывает Россия даже на немок!
Прохожу в самолет, всюду предъявляя все документы. Он начинает выруливать. По радио командир корабля что - то объясняет, а мне уже так хорошо, что слушаю в пол уха. Вдруг незнакомое слово - Пэрис. Впереди сидят двое пацанов, они громко радуются жизни. Спрашиваю - френды, куда летим? Они - в Пэрис, в Пэрис! Трахаться! А я в Бонн, - огорчаю их. Экологию изучать! Они просто лопаются от смеха. Но не до смеха мне. Вызываю стюардессу - показываю билет, объясняю, что лечу в Бонн. Она рассматривает мои тугаменты, сильно меняется в лице и бежит к пилотам. А корабь уже набирает скорость на рулёжке. Дверь в кабину остается открытой, я вижу, что пилоты в ауте. Вновь прибегает стюардесса - мы летим в Пэрис, ничего не можем для вас сделать! Я рычу львом - это не моя вина, а вина Люфтганзы, у меня важные переговоры с министром, я вас всех по судам затаскаю, на куски порву! Пилоты показывают мне жестами - брось мужик быковать, полетим в Париж! Я в ужасе - в кармане ни пфеннинга, ни доллара, меня посодют! Визы во Францию нет! Корабь останавливается. К нам мчится машина с трапом. Через два часа я прилетаю в Бонн. Меня встречает переводчик Иоганн. Он устало ходит с большим плакатом, где написано моё имя. Выслушивает мою историю. Глаза лезут из орбит. А чего Вы так испугались? Переночевали бы в хорошей гостинице, вас бы покормили, даже подарки подарили, вы бы увидели Париж, а утром прилетели бы спокойно сюда. Люфтганза все бы оплатила! Все наши мероприятия начинаются завтра. Но у меня же нет визы, бормочу я. Глаза у него начинают крутиться как у краба. Он берет мой паспорт - так вот же шенген. Тут у меня глаза начинают крутиться.
Париж, праздник, который всегда с тобой!