Моя жизнь была взята мною напрокат и не глядя.
Я сижу на работе. Я ухожу с работы.
Я сижу в баре. Я ухожу из бара.
Далеко за полночь. Мы плетёмся вдвоём по блескучему, искрящемуся в лучах фонарей, заледеневшему асфальту. Мой спутник, бармен, хромает на одну ногу и по пути откровенничает, хотя об этом его никто не просил. Бармена зовут Славик. Он - татуировщик. Я, наполовину трезвая, заключаю, что он - осёл, раз считает, что все вокруг перед тем, как что-то сделать рассуждают так же, как и его ослиное окружение. Я чувствую, что зла на него, но вскоре об этом забываю: меня захватывают мысли об ослах. Я вспоминаю одного такого, которого гладила вдоль морды, и заглядывала ему в ноздри, когда мне было семь лет. Помню как еду на нём, и меня держат за ногу, за мой коричневый сапог с ковбойскими застёжками. Я мечтаю высвободиться из под опеки и поехать на осле, куда захочу. Смотрю на спину бармена, смотрю под ноги и стараюсь не отставать, чтобы не остаться одной, посреди тёмных запутанных дворов. Автомобили, припаркованные возле подъездов, тихо перемигиваются лампочками сигнализации.