Нет прекрасней поры в наших суровых и северных краях, чем весна. Когда порядком продрогшая после зимней стужи природа пробуждается. Снег постепенно тает, и на земле появляются первые черные проталины. Из южных стран возвращаются в родные места перелетные птицы. А под щедрыми солнечными лучами на высоких взгорках и полянках вырастает молоденькая зеленая травка и желтые цветы мать – и – мачехи.
С каждым днем все сильней и сильней шумит свежий ветер, гоня прочь надоевшие холода. И все выше, светлей становятся небеса. Набрав из земли живительной влаги, на деревьях и кустах появляются почки, а затем и листья, которые радуются солнечному свету, дождю и теплому ветру.
Клен, на котором весной родился листок,– рос в обычном московском дворе. А вместе с ним на ветках росли и качались его братья и сестры. Их было много, всех и не пересчитать. Листья весело шумели, когда переговаривались между собой.
Листок качался на самой нижней и толстой ветке, которую за крепость и старость прозывали бабушкой – веткой.
Под кленом стояла лавочка, на которую частенько садились погреться на солнышке старички и старушки. Они с легкой завистью поглядывали на бегающих по двору веселых детей и приговаривали:
– Как много радости и счастья в милом детстве, и как мало в старости. Но что же делать? – Такова жизнь.…Всему приходит свой срок, и старости – тоже. Все……, все когда-нибудь постареют….
– О чем они говорят? Неужели, и я постарею и стану таким, как старичок? – спросил листок у старших братьев, которые качались над ним.
– А мы и не знаем, не знаем…., и знать не хотим….., – дружно ответили те и беззаботно засмеялись.
– Может, ты знаешь, постарею ли я? – спросил листок у бабушки-ветки.
Та улыбнулась и сказала:
– Таким, как старичок не станешь, ты же листок. Но всему и правда, приходит срок, и старости тоже. Вот закончится теплое лето, и придет осень. С утра до вечера будут лить дожди. А потом прилетит северный ветер и оборвет все листья с деревьев. Но куда улетают листья, я тебе точно сказать не могу. Потому что и сама не знаю ….
– А папа-клен знает? – спросил листок.
– Увы, я тоже не знаю, – покачал кудрявой головой папа-клен и огорченно вздохнул.
–Здорово узнать, куда улетают листья? – сказала листок. Уж, такой он был любознательный.
– Придет время, – узнаешь,– пообещала бабушка – ветка.
Прошла неделя, за ней другая…. Солнышко светило всё ярче, птицы пели громче, а воздух становился всё теплей и теплей. Наступило щедрое лето, и листок позабыл об этом разговоре.
Тем более, что в их дворе происходило много интересного: по утрам люди выбегали из подъездов и куда-то спешно уходили, машины заводились и тоже куда-то уезжали. Из разговоров людей и детей листок узнал, что за домами проложено шоссе, по которому мчатся машины и автобусы, грохочут трамваи, и стоят такие же высокие дома. А по другим улицам тоже ходит много людей, и бегают кошки с собаками.
Вечерами люди возвращались к дому и оставляли машины ночевать во дворе, там, где находили свободное место: иногда ставя их под клен.
– Не очень-то и приятно дышать машинным маслом, – сердито ворчал на стоящую под ним машину папа – клен.
– Ах, я бы с радостью уехала отсюда. Я очень люблю кататься по дорогам, но сейчас не в силах сдвинуться с места. У меня нет ключа зажигания, – виновато оправдывалась машина.
И клену приходилось мириться.
– Как много чудес на свете! Поскорей бы мне оторваться от ветки и полететь, –восклицал листок, раскачиваясь и так, и этак. Особенно сильно он качался, когда дул ветер.
Но оторваться листок не мог, как ни пытался, а все потому, что папа – клен крепко держал его за руку.
– Отпусти меня полетать! Ну , пожалуйста, папа, – взмолился листок.
– Не спеши, сынок. Придет осень, подует северный ветер, тогда и отпущу.
– Но я не хочу долго ждать. Я уже сейчас хочу улететь, – сердито ответил листок.
– Не отпущу. Всему свой срок, – твердо сказал папа-клен. Ему совсем не хотелось расставаться ни с кем из своих детей.
Во дворе летала стая воробьев. С громким чириканьем озорные птички взмывали в небо и весело там носились.
– Тебе хорошо, – ты можешь летать, – сказал листок воробью, который присел рядом с ним на ветку.
– Дождись осени, милый листочек, – насмешливо чирикнул воробей и потряс своими крылышками, – но учти, дружище, потом ты обратно уже и не вернешься.
– Ну, и пусть. Мне все равно хочется летать, – упрямо сказал листочек.
– А ты попробуй, как я, смотри! – и, взмахнув крыльями, воробей взлетел.
– Хорошо, когда есть крылья. А вот что делать, когда их у тебя нет…., – глубокомысленно заметила коричневая мохнатая гусеница, которая задержалась возле листочка, – не слушай глупого воробья. И радуйся, что цел. Я уже давно тебя приглядела,– уж такой ты на вид зеленый, юный и сочный, – и она грозно пошевелила усами, – но так и быть, не буду пока тебя грызть: подрасти ещё немного. А я пока полезу выше: мне там листья вкусней кажутся…., – и она поползла.
Листья, которые росли наверху, услышали и испуганно закричали:
– Что говорит ужасная гусеница? И куда она ползет? Неужели, она хочет нас съесть? Давайте сбросим её на землю, – и они дружно закачались, шелестя на ветру.
Но вредную гусеницу не испугал их шелест, и она продолжала упрямо ползти по стволу.
– Эй, папа – клен, помоги сбросить с твоего ствола гадкую гусеницу,– возмущенно зашумели листья.
– Лети сюда, дружище ветер. Раскачай-ка посильней мои ветки, – позвал клен быстрый ветер.
А тот в это время как раз игрался с газетами, разбросанными возле мусорных баков.
Подлетел ветер к клену и стал его раскачивать. А хитрая гусеница спряталась в щель в коре клена и тихонько ждала, пока ветер стихнет.
Ветер устал и стих. Папа – клен и листья решили, что гусеница упала. Но тут она снова выползла и упрямо полезла наверх.
– О чем вы шумите, друзья? – спросил воробей, который в этот момент пролетал мимо. Тут он заметил гусеницу. Быстро к ней подлетел и, – раз! – Клюнул.
Обрадовались листья и дружно закричали:
– Спасибо тебе, воробей.
А тот и рад стараться. Присел на бабушку – ветку, и весело зачирикал.
Ранним июньским утром листочек увидел возле клена незнакомую и шуструю птичку. Она перелетала с ветки на ветку и внимательно высматривала что-то среди ветвей. А потом прилетела ещё одна такая же птичка, только поменьше. Ночью и ранним утром обе птички пели красивые песенки.
Листок видел, как днем птички приносили в крошечных клювах кусочки мха, лишаев, тоненькие корешки, сухие былинки и паутинки и прятались наверху среди веток и листьев. А потом одна из них куда-то исчезла.
– А куда подевалась птичка? – заволновался листок.
– Она сидит в гнезде и высиживает птенцов, – объяснила, качаясь, бабушка-ветка.
– А зачем? – спросил листок.
– Птенцы вырастут и станут петь нам чудесные песни. На зиму они улетают в жаркие страны, а когда прилетят , расскажут про пирамиды. Те пронзают верхушками небо, как дома вокруг нас. Вот я как раз вспоминаю, какой прошлым летом на клене был прекрасный соловьиный концерт. Такой , и не услышишь ни в каком оперном театре.
– Хочу увидеть птенцов, – сказал листок и посмотрел наверх. Но ничего не увидел, так как гнездо загораживали остальные листья.
– Эй, вы, подвиньтесь! – крикнул он братьям и сестрам. Те подвинулись, но листок опять ничего не увидел.
Быстро побежало время. И однажды утром листок заметил, что за ночь кто-то принарядил многих его братьев и сестер в красивые новые платья : желтые и красные.
А листок так и остался зеленым. Но ярко-красный цвет платья ему очень понравился, и он пожаловался бабушке – ветке:
– А кто нарядил моих братьев и сестер, бабушка-ветка? Я тоже хочу себе новое платье.
– Это осень портниха постаралась. У неё сейчас много работы, и она пока не успела сшить и для тебя новое платье. Погоди, и у тебя скоро будет такое же, – успокоила бабушка-ветка.
И то, правда. Через несколько дней листок проснулся и обнаружил, что на нём тоже красуется ярко- желтое платье. Ух, и обрадовался же он!
И вот уже деревья во дворе вокруг папы-клена стояли, одетые в красные и желтые листья. Наступило короткое бабье лето. Птицы, букашки и таракашки, живущие в городских ямках, траве и норках, – вдруг встрепенулись и обрадовались теплу и свету. Защебетали, обсуждая важные дела, воробьи, а над зеленой травой полетели серебряные паутинки, проснулись и зажужжали сонные мухи. Трава и листья заволновались и закачались от порывов легкого ветра.
Но бабье лето быстро закончилось. Все чаще с серого пасмурного неба лили дожди, и дул порывистый ветер. Листочек качался на ветке и сильно зяб. Однажды он увидел, как отрываются от ветки и, кружатся, опускаясь на землю, его братья и сестры. Но если ветер дул сильней, листья взмывали с ним вверх и мчались наперегонки.
– Скоро ли я полечу? – расспрашивал листок у бабушки-ветки.
– Скоро, скоро… всему свой срок, – отвечала та.
– У-у-у…. Кто тут хочет полететь со мною? – спросил ветер. У него была длинная седая борода, а черные брови грозно нахмурены. Ветер надул щеки и с силой дунул на папу-клен.
Папа-клен нагнулся и закачался. Ах! Как он ни старался, – не удержал листок. И тот оторвался.
– Лечу, лечу! Куда же лечу? Хотелось бы знать, – говорил листок. Да у него уже и дух захватывало от этакой высоты. Раньше-то он никогда так высоко не взлетал, а только мечтал, чтобы улететь. И вот мечта его, наконец-то, сбылась.
– Ну, вот. Теперь-то ты знаешь, куда улетают листья? – спросил воробей. Он видел, как ветер сорвал листок и, помчавшись, догнал его.
– Они улетают к небу, – радостно ответил листок.
Под ним, грохоча, мчался по рельсам трамвай. Ветер устремился в погоню, а вместе с ним и листок.
– Эх, догоню! – кричал ветер трамваю.
– И я догоню, – повторял листок. « Только бы мне не упасть», – с опаской думал он, глядя вниз.
А по улице проезжала машина. Вдруг, ветер утих, и листок упал на её заднее стекло.
– Что-то я устал, – вздохнул он. И соскользнув, зацепился за выступ бампера. Да так и проездил на нём целый день.
Вечером водитель приехал во двор и поставил машину под дерево. А ночью полил сильный дождь. Он смыл листок с бампера, а ручей прибил его к бордюру дороги. Утром пришел дворник и сгрёб все листья в большую кучу под дерево.
На следующий день снова прилетел ветер и разворошил, высушил кучу листьев. Мимо пробегал дворовый пес. Увидел он кучу листьев, запрыгнул и довольный улегся, подремать.
– Ну, вот. Теперь-то я точно знаю, куда улетают листья…., – тихо промолвил листок, быстро согревшись под мягким собачьим животом. И сладко уснул.
А потом...
Потом пришла зима и намела на лиственную кучу много-много снега. И под деревом вырос огромный-преогромный сугроб. Когда откуда-то налетал ветер, над сугробом поднималась и кружилась метельная поземка. Но листок ничего уже и не слышал, потому что крепко спал.