Причины широкого народного партизанского движения на Смоленщине в 1812 году. Мир и война.
Широкое народное партизанское движение на Смоленщине в 1812 году не нуждается в доказательствах. В доказательствах нуждаются причины столь особенного поведения населения, выступившего на защиту Отечества в лихую годину. На наш взгляд, эти причины коренятся в глубинах народной культуры, которая устанавливала приоритет самоотверженной или даже жертвенной защиты Отечества выше других ценностей общественной и частной жизни. Нельзя сказать, что приоритет этих ценностей был свойственен всем и каждому в любом регионе и любой стране. Как мы знаем из проверенных фактов истории наполеоновских войн, многие европейские народы и их правительства выносили ключи от городов и весей неприятелю. С Россией такой «сценарий» не прошёл. Вступивший на земли Отечества противник был духовно раздавлен и физически обескровлен. Народ отказался обеспечивать оккупантов фуражом и приказ Наполеона открыть рынки оказался, по сути, невостребованным. Крестьяне в большинстве случаев отказывались идти на рынок и торговать с врагом. Причём делали это добровольно, без принуждения со стороны помещиков или деревенских старост. Попытки же фуражных команд найти продовольствие в деревнях наталкивались на сопротивление местного населения, повсеместно объединяющегося в партизанские отряды. Эта способность к объединению перед врагом и опасностью Отечеству и является, на наш взгляд, ключевой причиной широкого народного партизанского движения на Смоленщине в 1812 году.
Однако сама эта способность не свалилась с неба. Её формирование в нынешнее время является серьёзной и весьма трудной задачей нашего общества. Механизмы её формирования не раскрыты и до сих пор не познаны. Именно в этом ключе, исследования российского общества эпохи 1812 года важны и практически полезны.
Чтобы понять эти механизмы развития способности к объединению, следует исследовать процессы развития, формирования и воспитания в народной среде этих качеств. Очевидно, их исследование нужно начинать с детского возраста ребёнка, даже с младенчества, когда ребёнок находится в родной семье под заботой и приглядом матери и отца. По сути, вопрос встаёт о неком особенном воспитании ребёнка в семье.
И тут мы подходим к необходимости понимания функций и задач института семьи с позиции новой науки о системных объектах – синергетике(1). Важнейшей задачей института семьи является задача по передаче каждому новому поколению духовного и социального опыта предыдущих поколений.
Таким образом, проблемой каждого времени является необходимость общественного развития в новых индивидуумах способностей к социальному и духовному восприятию и развитию опыта предыдущих поколений. Чем богаче и насыщеннее полученный от предков духовный и социальный опыт, тем способнее и активнее личность, тем легче она идёт на объединение и самоотверженное служение Отечеству.
Как уже отмечалось, принятие и развитие такого духовного опыта начинается в ребёнке с момента рождения, когда он ощущает и воспринимает только любовь матери и отца. Далее духовный опыт развивается под влиянием окружающих: братьев и сестёр, бабушек и дедушек, после чего насыщается социальным опытом взаимодействия всей своей семьи. А затем опытом взаимодействия и своего рода, и общины. Всё это позволяет новому субъекту изначально принять духовные основы взаимодействия в семье и обществе, альтруистические принципы сохранения общества и государства. Это позволяет сформировать в субъекте духовные механизмы сочувствия, сопереживания и сострадания к окружающим сначала в своей семье, а потом привнести свою духовную лепту в общее духовно-нравственное состояние общества, способность к его объединению, то есть включиться последовательно в духовную жизнь семьи, рода, своей общины, сословия, всего Отечества.
Учитывая первородность духовного опыта и важность развития способностей к его восприятию и развитию, важность его влияния на формирование личности, мы остановимся именно на нём. Тем более, что первоначальное взаимодействие матери и дитя происходит сугубо на духовном уровне взаимодействия. Для раскрытия сути этих процессов обратимся к далёкому прошлому человеческого общества, когда оно ещё зарождалось, когда не существовало письменности. Именно, в истоках «бесписьменного» человечества можно увидеть воочию механизмы объединения индивидов на основе духовных контактов и духовности как средства и способа взаимодействия.
В те далёкие времена все духовные ценности-сентенции и социальные знания племени не фиксировались в какой-либо материальной форме. В целом всё племя-община было носителем этих ценностей и знаний. Поэтому чрезвычайно важна была преемственность наработанного духовного и социального опыта при непрерывном обновлении поколений. Эти ценности фиксировались, как правило, родным языком, языком жестов и образов при многообразных ритуальных действиях. Родной язык был первым в этом ряду и являлся квинтэссенцией духовного опыта(2).
Это объясняет, почему к числу главенствующих определяющих действий в духовно-нравственном воспитании новых поколений становилось первоочередное освоение ребёнком родного языка в своей семье. Оно выходило из гущи родительской любви и взаимодействия с братьями и сёстрами, из общинной жизни, где духовные и социальные взаимодействия обеспечивались устно-языковыми формами.
Как мы знаем, между источником звука одного индивида (горлом - языком) и восприемником звука (слухом – ухом) другого индивида связь и взаимодействие может быть осуществлено только через создание общего адекватного образа в мозгу каждого их них. Создание матерью побудительных образов к общению в мозгу ребёнка занимает около полугода - года. Только затем ребёнок начинает совершать элементарные попытки ответного жеста или звукового сигнала об образе. Тянется к игрушке, улыбается и т.д. При этом звуковое воздействие матери сопровождается гаммой сопутствующих воздействий: тактильных, обонятельных, вкусовых, тепловых, зрительных и, что очень важно, духовно-энергетических в форме любви, нежности, ласки и т.д.. В результате формируемый у ребёнка образ является объёмным, гармоничным, духовно насыщенным. Его сила и устойчивость позволяют сохранять лицо и достоинство взрослого человека в самых сложных жизненных ситуациях, намного превышают силу и влияние других факторов, в частности, материальных и даже биологических.
Такое создание духовных образов и взаимодействие с окружающими через создание таких духовных образов в течение месяцев и лет развивается и превращается у ребёнка в духовно-образное мировосприятие и духовно-образное мышление. В современной науке такое мышление, когда артикулированные звуки-слова используются как средство выражения, интерпретации уже выполненных преобразований образов, называется образным мышлением. На наш взгляд, учитывая важную исходную духовную составляющую, которую оно несёт, его следовало бы называть духовно-образным мышлением. В этой связи, следует отметить, что духовность слова, о которой говорят многолетия филологи, получает историческую и принципиальную основу, связывается изначально с формированием духовно-образного мышления ребёнка матерью и отцом в семье.
Итак. С глубокой древности, обучая младенца языку в процессе непосредственного контакта-взаимодействия, родители воспитывали и образовывали его одновременно. В результате, воспитываемый человек принимал ценностные абсолюты семьи и общества, духовный и социальный опыт предков, осваивал новые знания через возникающие в мозгу образы при взаимодействии сначала с родителями, а затем, и другими людьми, которые дополнялись образами внешнего материального и духовного мира – окружающий природы. Повзрослевший, такой человек не всегда умел расписываться (с появлением письменности), но считать такого человека неграмотным было бы неправильным. В случае агрессии к его семье, роду, отечеству, к духовным ценностям в форме, например, вероисповедания, памяти предков, чести рода, оскорбления и унижения слабого и т.д., он умел постоять за себя и, легко объединяясь со своими земляками, умел постоять за духовные ценности и отечество против любого агрессора. Этот случай мы и наблюдаем, изучая партизанское движение на Смоленщине в 1812 году.
Проявление этих качеств русского человека на Смоленщине вполне объяснимо. Здесь присутствуют и исторические, и географические причины. Важным историческим фактором является многовековая угроза России со стороны Запада, которая делала периодически востребованными самоотверженные качества населения Смоленщины. Можно сказать, что они тренировались и возрождались при периодических агрессиях различных врагов. В этом случае очередное непосредственное нахождение населения края на пути движения армии агрессора в 1812 году послужило причиной актуализации качеств самоотверженного служения и добровольной жертвенности ради блага семьи, рода и Отечества в целом. В этом и заключается основная причина активного народного партизанского движения на Смоленщине в эпоху Отечественной войны 1812 года.
Более того, благодаря народным героям-смолянам партизанское движение было столь успешным и определило характер войны как войны отечественной.
Итак. Истоки своеобразия крестьянского населения Смоленщины находились в сложившейся тысячелетия назад семейно-родовой и общинной культуре славян, которые через духовную связь матери и дитя сохраняли и передавали духовный и социальный опыт, способы освоения новых знаний и их сохранение следующими поколениями. Эта преемственность обеспечивалась прежде всего развитыми духовными устно-языковыми формами взаимодействия. При кажущейся неграмотности (по европейским меркам!) данное население обладало особыми духовно-нравственными качествами и способностями. Косвенным подтверждением этого является богатство устного народного творчества на Смоленской земле, которую отмечают виднейшие исследователи русской культуры. Кроме редкого богатства устного языка население Смоленщины обладало и, надо надеется, обладает особенными способностями к духовно-образному мышлению, благорасполагающему восприятию православного вероисповедания, обладает способностями к исключительной памяти и интуиции. Очевидно, в населении Смоленщины были и возможно где-то сохранились истоки развития нередких для русского человека пророческих способностей, которые сегодня мы называем телепатией и ясновидением.
Характерно, что русский солдат эпохи Отечественной войны 1812 года, призванный из крестьян, был воспитан в преданности своей семье, своему роду, своему отечеству. Показательно, что его, по-европейски понимаемая, неграмотность не мешала ему быть прекрасным воином, исполнительным и сообразительным, устойчивым к тяготам воинской службы. Напротив, такого рода неграмотность помогала ему формировать и развивать творческое мироощущение, восприятие знаний через чувство, через образ, часто на уровне подсознания, то есть интуитивно. Такой солдат был намного устойчивее в военных походах и сражениях. Будучи выходцем из крестьянского сословия, русский солдат воспринимал легче ежечасный напряжённый воинский труд. Он не боялся лишений, ран и самой смерти ради пользы и защиты Отечества.
Что касается русского дворянства, то оно пыталось совмещать европейское просвещение и традиционное воспитание русской культурой. Иногда это ему неожиданно удавалось, как, на наш взгляд, в случае формирование творческого лица Пушкина под влиянием окружающей крестьянской среды и, безусловно, его легендарной няни Арины Родионовны, а в большинстве случаев - нет. Приоритет западного мироустройства в умах русских дворян после взятия Парижа в 1814 году стал основанием для очередного «образовательного насилия» над русским обществом, в котором 98 процентов было крестьянского населения. Лучшая часть дворянства, формируемая традиционно на основе традиционных семейно-родовых ценностей, но, будучи под влиянием европейского образования и европейской культуры, главным образом французской, не умело найти их гармоничного сочетания и впадало в «европейскую ересь» проповедования буржуазных рыночных свобод, равенства фактически неравных и прогрессивность революционных действий.
При всём при том, мы имеем отдельные примеры гениальности русских людей, которые отвечали и славянской и европейской культуре. Среди них, и возможно самый первый гений, Михаил Васильевич Ломоносов. Несмотря на семейные трудности и несчастья, воспитание способностей к традиционному духовно-образному мышлению гармонично сочленилось у него со способностями к понятийно-логическому (или как пишут некоторые специалисты, словесно-дискурсивному) мышлению. Их взаимное дополнение привело к удивительному результату – творческим успехам в совершенно разных областях духовных и практических знаний: от поэзии и изобразительного искусства до металлургии и обществоведения(9).
Это объясняется, на наш взгляд, тем, что развитое духовно-образное мышление является замечательным результатом работы подсознания и становится источником того, что сегодня называют термином «ИНТУИЦИЯ». Наложение понятийно-логического мышления на развитое базовое духовно-образное мышление давало замечательный результат в творческом развитии индивидуума. Подобное гармоничное сочетание мы можем найти у многочисленных русских писателей-творцов XIX века от Пушкина и Гоголя до Достоевского и Толстого.
Именно, развитым духовно-образным мышлением и, соответственно, развитой интуицией объясняются особые способности крестьянского населения России, представители которого проявляли себя в творческих профессиях, начиная с конца XVIII века. Список их весьма велик, и его можно продолжать до бесконечности. Внедрение европейской образовательной системы с приоритетом понятийно-логического мышления в крестьянскую среду дало необыкновенный творческий результат в русской культуре как до 1917 года, так и после него: множество достижений и открытий от музыки и театра до космических кораблей сделаны вчерашними крестьянами и их потомками.
4. Этот факт, к сожалению, не учитывался нашими венценосными монархами во всю историю Отечества.
В эпоху преобразований Петра Великого, когда он механически переносил знание и европейскую культуру на русскую землю, способ мышления русского человека не соответствовал поставленным им задачам.
«Некоторые считали напрасными труды и издержки царя, поскольку «голова и ум русского народа не принимают науки и знания и не способны москвитяне к научным знаниям», - писали исследователи в XIX веке, основываясь на архивных данных и свидетельствах очевидцев преобразований.
«И к этому было много фактов: в цифирных и математических школах учеников часто отсылали обратно «за неудобностью и непринятием наукой». В новгородской школе с основания её в 1726 году, по свидетельству «Ведомостей», «несовершенно выучившихся наукам» было 21, а совершенно – только 10 учеников. Из с.-петербургского Александровского училища в 1727 году из 48 учеников 42 выбыли из-за того, что отстали от учения «за невзятие науки и за скорбью». Из нижегородской школы из 48 учеников за тупостью было уволено 11»(3).
Эти данные я привожу из книги доктора филологических наук Мальковской Т.Н.: «Семья и власть в России XYII – XYIII столетий», где исследователь представила нам множество дореволюционных источников и мнений об образовании в России в тот исторический период.
Неприятие способа мышления, построенного на логике и соответствующей (даже церковной!) грамотности, в боярской среде XIII –XVI веков хорошо показано Лидией Алексеевной Чарской. Ею приводится пример переживаний отрока Варфоломея, будущего «великого подвижника земли русской» - Сергия Радонежского, когда ему не даётся церковная грамота. Она показывает предполагаемый диалог матери и сына, вернувшегося с занятий у дъяка: «Матушка, родимая, тяжко мне…век не выучусь уму-разуму, матушка, ввек не одолею грамоты… Господи, Господи, помилуй меня!… Матушка вели с холопами день от зари до зари трудиться… Вели сено, хлебушко убирать, вели тын чинить, ворота новые ставить, топливо из леса таскать…Что хочешь сработаю, а грамоту – не могу, не могу, матушка!……». Говорит, лепечет, а слёзы так и рвутся ручьями из скорбных очей. Плачет Варфушка, плачет боярыня Мария. Мать и сын сплелись в тесном объятии. Сердца бъются как одно, мысли мчатся как одна, два порыва отчаяния в один слились…»(4).
Из этого текста важно вынести не уверенность или сомнение в реальности именно этого диалога, а важную и особенную позицию автора, которая окончила Смольный институт и долгое время работала в педагогике в дореволюционное время. Она вполне осознаёт и представляет саму проблему внедрения понятийного, то есть, европейско-логического, образования в духовно-образную русскую культуру.
5. К сожалению, многие исследователи в XIX-XX веках, как российские, так и зарубежные, видели в состоянии образования недостаток умственного развития славян, недостаток их культурного развития. Многочисленные педагогические силы и высшие инстанции царской России принимали отчаянные меры к развитию в России образования по европейскому типу.
Тем не менее, в практической жизни народа ещё столетия коренились старые, славянские, традиционные воззрения на мир и его духовно-нравственные основы, содержание семейной жизни, передачу духовного опыта и преемственность поколений. Как подчёркивают именно дореволюционные (что примечательно и характерно) исследователи, устойчивость их была просто поразительной, и традиционный древний семейно-родовой уклад можно было ещё видеть в конце XIX века(5).
«…среди нас до сих пор не редкость встретить ещё обломки воззрений, обычаев и нравов времён Гостомысла»,- с горечью отмечает исследователь русской культуры и положения женщины в России в конце XIX века Вл. Михневич(6). В основном эта горечь высказывания побуждается общим неприятием преобразований по европейскому типу русским крестьянством и униженным положением женщины в семье. К сожалению, такое непонимание русской культуры мы наблюдаем в течение XX века и начале XXI века.
Между тем, можно показать, устойчивость традиционного семейно-родового уклада объясняется отработанными тысячелетиями механизмами преемственности поколений в передаче духовного и социального опыта и нежеланием в определённых слоях общества (обычно, в крестьянском слое) от него отказываться. Надо ли этому огорчаться? Или следует подумать о его, хотя бы, частичном возрождении?(7)
6. Однако, обратимся к эпохе, в которой родился, воспитывался и формировался наш общепризнанный гений А.С. Пушкин.
Главенствующую роль в формировании мировоззрения и способностей русского крестьянского населения того времени играла исторически сложившаяся система устного накопления и передачи знаний, духовного и социального опыта в семье, дополняемая и развиваемая религиозным ритуальным действием в православном храме. Она обеспечивалась традиционной семейно-родовой культурой, в которой имелся (и имеется!) изначальный приоритет духовно-нравственных ценностей, и русской православной церковью(8).
Экспансия европейского образования была затруднена и в дворянской среде. В этом случае, проблема воспитания и образования, поднятая известным примером глупого и необразованного отрока в «Недоросле» Дениса Фонвизина, прототипом которого, кстати, был замечательный впоследствии общественный деятель России, дополняется не менее реальной проблемой сложности освоения европейского понятийно-логического знания русским дворянином, который имел в истоках ту же семейно-родовую культуру, что и крестьянин.
Такое особенное состояние русских умов не есть плохо или хорошо. Его надо принять таким, каким оно было! Необходимо изучить и понять механизмы формирования таких умов и механизмы их умственной деятельности. Очевидно, считать таких людей невежественными или, попросту, «глупыми» не делает чести ни отечественной, ни западной науке.
7. До эпохи Просвещения общественная жизнь в Европе тысячелетия также определялась традиционной семейно-родовой культурой и религией. Эти институты своими духовными и социальными механизмами объединяли и формировали растущее общество, обеспечивали выживание народов и развитие венценосной государственности в странах Западной, Центральной и Восточной Европы, включая и Россию. Однако процессы просвещения, которые следовало бы называть «дикими» в силу непредставления их последствий, подспудно развивались и охватили сначала всё-таки Западную Европу. И охватили раньше, чем Россию. За два века они снизили порог чувственно-образного мышления европейцев, выхолостили нравственные и духовные основы благочестивой семейно-родовой и верноподданической государственной жизни, подчинив идеологии примитивного утилитаризма и буржуазного меркантилизма, подняв руку на венценосную монархию.
И только благодаря особенному географическому положению и особенным геополитическим обстоятельствам, обособленности православного вероисповедания и соответствующей прочности и устойчивости русской культуры, Россия в конце XVIII - начале XIX века отставала в части образованности населения от стран Западной Европы на 1-2 столетия. Это признают многие исследователи глобальных исторических процессов, считая такое отставание крайне вредным. Но всё ли было так плохо?
Если исходить из этой парадигмы, отношение к пресловутой патриархальности Руси - России в корне должно измениться. В некоторых случаях известная историческая инерция во всеобщем освоении письменности населением России и задержка во внедрении европейского эталона образования в России в XVI - XVIII веках представляются спасительными. Последнее подтверждается, что нелишне заметить, итогами Отечественной войны 1812 года, в которой духовная победа русского народа над наполеоновской Европой была бесспорной.
9. Что касается воспитания и образования дворян в конце XVIII – начале XIX века, когда воспитывался А.С. Пушкин, то подспудное влияние на них крестьянской культуры с её образно-интуитивным мышлением не подлежит сомнению и обеспечивалось многомесячной ежегодной усадебной жизнью. Конечно, в общем случае следует говорить о взаимовлиянии дворянской и крестьянской культур(10), но в данном случае мы акцентируем внимание на влиянии крестьянской культуры на дворянскую.
Если дети дворян больше жили в усадьбах и контактировали с крестьянами, то и пользы от их воспитания было больше. Особую роль в дворянском укладе играли кормилицы и няньки, дядьки и служанки, конюхи и егери. Набираемые из крестьян, они влияли на потомство дворян не в меньшей мере, чем сами родители или их ближайшие родственники. В случае с Александром Пушкиным родная мать, как известно, во многом передоверила заботу о сыне его бабушке Марии Алексеевне, некой кормилице и няне Арине Родионовне урождённой Яковлевой. Многочисленные и разнообразные духовно-образные контакты с ними, освоение духовно-образного содержания родного устного языка, включая сказки и народный эпос, привели к уникальному развитию духовно-образного мышления у маленького Саши. Последовательное развитие этих контактов и отношений, влияние замечательной окружающей природы, в том числе в деревне Захарово, где бабушка купила дачу-усадьбу, способствовали формированию духовно-образного восприятия окружающей жизни будущим поэтом. Под их влиянием у него сформировалось то, что мы называем сегодня, базовым духовно-образным мышлением. Естественно, что последнее стало залогом и основой его будущей гениальности, творческой активности и редкой плодотворности.
Последующее влияние иностранных гувернёров уже довершало воспитание и образование европейско-понятийным типом мышления русского ребёнка. В эту пору это уже было будущему поэту и мыслителю только на пользу.
Здесь следует отметить безусловную пользу различных форм домашнего образования, которые помогают и обеспечивают сочетание, постепенность и преемственность мировосприятия формирующейся взрослеющей личности, гармоничное доверительно-чуткое наложение на базовое духовно-образное мышление ребёнка понятийно-логического мышления европейского типа.
Последующее воспитание А.С. Пушкина в лицее уже являлось подведением итогов предыдущих воспитательных шагов, этапов и периодов, социализация его в среде сверстников.
Заметим, что общение с первыми своими воспитателями вылилось в богатые духовно-нравственные отношения ребёнка с ними, в редкое взаимопонимание, сочувствие, сопереживание и сострадание, которым могла бы позавидовать любая мать. Характерно, что в творчестве и жизни поэта и мыслителя прослеживается большая тяга к этому первоисточнику, который наделил его в детстве особым восприятием окружающей среды и интуицией. Тут и встречи с няней Ириной Родионовной, которые многогранно отражены в его поэзии, и встречи с бабушкой Марией Алексеевной, и поездки в барские усадьбы, и разговоры с крестьянами и прочее и прочее.
Итак. Для формирования творческих способностей человека необходимо:
1.Рождение и воспитание в семье с полноценной семейно-родовой культурой, где преемственности поколений отдаётся должное внимание (или под воздействием творческой личности с богатым духовным и социальным опытом, способностями к творческой передаче опыта своему воспитаннику);
2.Использование в семье при выхаживании младенца, обучении родному языку и воспитании устного народного творчества и духовного отеческого наследия;
3.Своевременный и индивидуальный переход от формирования духовно-образного мышления к понятийно-логическому мышлению и школьному образованию (что недооценивается и исключается в современных воспитательных учреждениях и школах).
При выполнении этих условий воспитание гармоничной и творческой личности можно считать гарантированным.
Что касается разработок доктора филологических наук Т.Н. Мальковской, то следует заметить, что, описывая проблемы мышления русского человека и склоняясь к европейскому понятийно-логическому образованию, исследователь не увидела, к сожалению, что европейское образование удачно «ложится» только там, где у ребёнка уже сформировано гармоничное духовно-образное мышление, заложены духовно-нравственные и социальные основы жизни, где мозг ребёнка уже развит предыдущими упражнениями духовно-образного мышления и восприятием окружающего многогранного мира. У детей в России XIX века такая духовно-образная база была повсеместно и восприятие европейского понятийно-логического образования было в своей массе продуктивным. Материалы о создании и работе крестьянских школ в России имеются и их нетрудно представить в дальнейшем.
Сложности были только там, где европейско-понятийное образование слишком запаздывало. Когда активность восприятия мозгом уже снижалась или память уже была перенасыщена. Это создавало ошибочное мнение в «тупости» воспитанников (например, в случае мучений отрока Ворфоломея), среди которых было немало великовозрастных крестьянских детей.
Особый случай, когда европейское понятийно-логическое образование опережало формирование образного мышления и коверкало последовательность естественного воспитательно-образовательного процесса в русской среде. Это происходило в XIX веке во множестве дворянских семей, когда на неразвитое образное мышление вываливалась вся масса понятийно-логического, продуцированного чужеземными учителями. Это выхолащивало духовно-нравственное содержание традиционной семейно-родовой культурной жизни, снижало интуитивное мышление детей дворян и ломало их творческие способности, снижало возможности полновесной и полноценной передачи духовного и социального опыта новым следующим поколениям.
Советская система образования приняла европейское понятийно-логическое образование за основу и совершенно не учитывала формирование в воспитанниках духовно-образного мышления, не понимая и не исследуя процессов развития творческих способностей детей в момент рождения и развития в семье. Понятие семейно-родовой культуры отсутствовало и подменялось понятиями советской семьи и советской культуры, которые не опускались до механизмов частной жизни. Преемственность поколений также понималась только в общегосударственном масштабе. Самому слову интуиция придавался мистический характер, оно фактически было под запретом.
В современных обстоятельствах рыночной экономической жизни имеются попытки дать европейское понятийно-логическое образование как можно раньше. Это связано, якобы, с необходимостью раннего вхождения в научную и рыночную жизнь, чтобы добиться неких ранних достижений и пресловутой «успешности». Появились апологеты движения «Учиться раньше, чем ходить». При этом маленьких детей лишают возможности духовно-образно-интуитивного мышления в семье. Их мышление и память «забиваются» путём искусственного навязывания логических приёмов и соответствующей информации. То, что при этом уродуются основы развития ведущего творческого начала человека и общества – интуиции, не принимается в расчёт.
Сегодня существует реальная опасность окончательного забвения духовно-образного мышления, эффективность действий которого на все сферы общественной жизни можно было бы сравнивать с рекламируемыми СМИ и правительством нанотехнологиями. Да и кто будет открывать и изобретать эти самые неизвестные сегодня нанотехнологии без интуиции, без семейно-родовой культуры, без крестьянского населения, без опыта Александра Сергеевича и ему подобных творческих личностей в III-ем тысячелетии?
Примечания и литература:
1.Рузавин Г.И. Концепции современного естествознания. М.: 2000. С.229-273.
2.Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.-Пб.: Глаголъ, 1995.
3.Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XYII – XYIII столетий. М.: ЧеРо, 2005, с.31.
4.Чарская Л.А. Один за всех: Повесть о жизни великого подвижника земли русской. М., 1909, с. 17-28.
5.Мальковская Т.Н. Семья и власть в России XVII – XVIII столетий. М.: ЧеРо, 2005, с.31.
6.Михневич Вл. Русская женщина XYIII столетия. СПб., 1895, с.14.
7.Шуринов А.С. Семейно-родовая культура в российской истории. М.: Ж.
«Жизнь национальностей». М.: № 3, 2007, с.26 – 33.
8.Найдёнова Л.П. Мир русского человека ХVI-XVII вв. (по Домострою и памятникам права). М.: Сретенский монастырь, 2003.
9.Ломоносов М.В. О сохранении и размножении российского народа. Избранные произведения. М., 1986. Т.2, с.132-142.
10.Кириченко О.В., Дворянское благочестие. XVIII век. М.: Паломник, 2002.
04.10.2009г.