На старт, внимание, марш – день начался. Резко, будто по чьей-то команде открываю глаза. Моё тело параллельно плоскостям пола и потолка. Перед носом простёрся бесцветный серый плед. Мой плед. Я опять в этой квартире. «Эта квартира» - место, где я живу. Её адрес я всегда пишу в специальном поле наряду с адресом прописки – оно есть почти во всех анкетах.
Смотрю перед собой - прямоугольник окна напротив кровати транслирует бездушную синеву неба. Я помню, что за окном Ж/Д пути и одноэтажные постройки до самого горизонта, но с кровати всего, что находится внизу не видно и кажется, что комната моя одиноко дрейфует в невесомости неизвестно где. В левый угол окна забилось немое облако. Пока оно лениво меняет свою форму, иду в ванную. Там – зеркало. Ну и каким меня застал последний понедельник этого лета?
Мой день укоротился на час и вот уже ожидаю лифт, нетерпеливо измеряя шагами подъездную площадку. На предыдущей работе, в КиноМахе, лифты были частью пищеварительной системы – порциями, одна за другой, они поднимали и поставляли в него всё новых живых людей, затем те сами послушно направлялись к кассе, обменивая свои деньги на билеты и попкорн , а через пару часов уже бесполезные для нас, спускались вниз по эскалаторам. Я почти физически ощущала этот чудовищный процесс поглощения и переработки, участвовала в нём, но однажды меня выплюнули обратно туда, откуда взяли. Система отказывалась принимать меня и каждый раз отторгала, как здоровый иммунитет распознает инородные клетки. Теперь нужно было снова искать себе применение. Оставалось лишь найти чудовище посимпатичнее и позволить ему себя временно пожрать. Мне снова было необходимо побыть частью более крупного механизма.
Я вспомнила про Анну. Интересно, она уже прочла моё СМС, что я не выйду на стажеровку? Анна – мой бывший новый директор, а я теперь её бывший верный преданный стажёр. Какие достижения были на предыдущей работе? Почему Вы ушли с неё? Что Вы считаете главным достижением в своей жизни? Что бы Вы хотели изменить в себе? Что Вы знаете о нашей компании? Организация сотрудничала с ТСЖ жилых домов и размещала в их лифтах специальные поверхности для информационных листовок – то есть рекламы, за аренду которых платили организации, привлечением которых должна была заниматься я. Мне вручили печатный материал, а когда я его изучила стали задавать вопросы вроде:
- Что мы продаём?
- Внимание потенциальных клиентов.
- Какое преимущество у рекламы в лифтах?
- В жилых домах с лифтами проживает большая часть населения, и редко кто заходит в лифт с закрытыми глазами или спиной вперёд, а значит как минимум 100 человек будут видеть размещённую там рекламу хотя бы 2 раза в день. Как только у человека возникнет необходимость приобрести определённый товар или услугу, сработает принцип узнавания, и он обратится именно в ту компанию, которую уже видел, не зависимо от того, какими конкурентными преимуществами она обладает – что-то подобное я несла. Потом менеджер Александр рассказал мне, что такое «воронка продаж» и я принялась за работу – обзванивала магазины и кафешки со службой доставки, найденных в 2гис, говорила «Алло, здравствуйте», представлялась, спрашивала «А Вас как зовут?», говорила «Очень приятно» и просила связать меня с тем кто «занимается привлечением клиентов», «продвижением Вашей компании», с лицом «принимающим решения». Реклама в лифтах была нафиг никому не нужна, но пару встреч я всё же назначила. «Я вышлю к Вам специалиста и он поможет подобрать индивидуальную программу продвижения, которая подойдёт именно Вам. Разговор займёт всего 10-15 минут. У Вас найдётся 15 минут?» - так я говорила. Но теперь я не узнаю, как прошли эти встречи.
Лифт распахнулся. Шагнув в него, жму «один». Жду.
Кабина останавливается в середине десятиэтажного жилого дома. Раздвинувшиеся створки открыли вид на незнакомую лестничную площадку с домашними цветами в горшках. Никого нет. Двери снова воссоединились. Непредвиденная остановка напомнила мне, что за пол-года, что я здесь живу, я ни разу не поднималась домой пешком. Пространство между моим этажом и первым осталось совершенно нетронутым и чужим. Время его преодоления внутри лифта тяготило.Я бы, может, и осталась там, в Русмедиа – мне нравилось, что не нужно носить бейдж и можно одеваться как захочешь (пять брендированных маек КиноМах у меня дома тесно соседствовали со шваброй), но мне нужны деньги, чтобы платить за квартиру и поехать на концерт одной нидерландской музыкальной группы.
Внутри автобуса я наблюдала, как стрелка на экране телефона поднимается вверх по проспекту – это я еду, но не на работу и даже не в её поисках. Я думала: как хорошо, что место, которое мне нужно, находится не на виду. Добравшись до диагностического центра, я остановилась сразу у входа и стала изучать прейскурант цен, висевший на стене.
- Девушка, что вы хотите? – громко спросила медсестра, прямо из кабинета, дверь которого была распахнута настежь.
- Записаться на прием к врачу – говорю.
- У нас нет предварительной записи. Проходите дальше по коридору, присаживайтесь. Врач будет через 20 минут.
Чуть дальше за кабинетом, из которого я это услышала, находилась пара мягких кресел и диван и я заняла одно из свободных мест. На диване уже сидел в ожидании приёма один человек - мужчина средних лет. Боже, почему я здесь? Мы сидим здесь как в чистилище – заметила я. Это была шальная, но очень ясная мысль.
Когда пришёл врач и настала моя очередь, я долго не могла выжать из себя ни слова - казалось, что челюсти срослись между собой. Врачу пришлось задавать вопросы, на которое можно отвечать только "да" или "нет". Настало время забираться на кресло, похожее на стоматологическое. В его прохладной гладкости я пыталась отыскать источник облегчения, подобно тому, как ребёнок, больной гриппом просит поставить ему градусник, будто он уже есть лекарство, а не способ измерения его страданий. Я стала похожа на подзорную трубу – в меня внимательно смотрел человек в белой одежде, и казалось, что взгляд его проходит насквозь и уходит дальше. Затем врач пощупал места, где находятся лимфоузлы, попросил показать ступни ног и ладони, спросил, не выпадают ли волосы сильнее обычного. Я испугано провела по ним рукой – в ладони ничего не осталось.
Когда всё закончилось, и я уже с рецептом на листке бумаги вышла из здания на улицу, перед глазами всё пульсировало и плыло. Мне казалось, что я сейчас отключусь: вселенная рассыпалась на глазах и пыталась вырваться у меня из под ног. Уже в автобусе, я посмотрела в зеркало бокового вида – только та реальность, что отражалась внутри него выглядела устойчивой и не вызывала головокружения.