Без вести пропавший
На Кавказе шла затяжная война с горцами. От Юрия долго не было никаких вестей. Родители его делали запрос в штаб части, где он служил, и наконец прислали из штаба запечатанный пакет, в котором лежало извещение следующего содержания: « ... На запрос о Вашем сыне Самарине Юрии Михайловиче сообщаем, что майор Самарин Юрий Михайлович пропал без вести при взятии горного селения в месте горы Н. . До сих пор нет о нем никаких сведений. При получении оных немедленно сообщим…».
Это нерадостное извещение время от времени брала в руки мать и перечитывала сквозь слезы. Сколько бессонных ночей она провела в думах о своем единственном выжившем ребенке из пятерых, что умерли в раннем детстве, - наследнике и опоре их с отцом в старости. В переживаниях, слезах и молитвах за сына Наталья Ивановна сильно поседела и стала хуже видеть. Михаил Антонович тоже потихоньку сдавал, хотя старался выглядеть бодрячком и поддерживать супругу.
Узнали об этом через письмо и в семье Комаровых, и дух скорби и печали на долгое время поселился в их доме: стало непривычно тихо. Александра робко поинтересовалась у отца, когда он, сидя в гостиной и держа письмо в руках, отрешенно и задумчиво смотрел куда-то вдаль:
- Папа, а что значит «Пропал без вести»?
- А то и значит, что нет об этом человеке никаких вестей, - переведя взгляд на нее, как бы придя в себя, стал отвечать он, - не нашли его ни среди живых, ни среди мертвых. Один только Бог знает, где он, и что с ним случилось.
- Да, только Бог, - и из груди её вырвался печальный вздох. Но теперь она хотела отвлечь отца от тягостного состояния души и продолжила разговор:
- Я хочу, чтобы Юрий вернулся.
- Мы все этого хотим.
- А Бог его ни с кем не спутает? Ведь там много, кто воюет?
Этот вопрос вывел отца из состояния полузабытья.
- Нет, моя дорогая, - он с улыбкой погладил дочь по волосам, - Бог никогда никого не спутает. Он знает не только про Юрия, но и про всех людей на свете, на то Он ВсевЕдущий. А мы все – Божьи творения. Бог все видит и знает, от Него никуда не спрячешься. Не может человек укрыться от Бога, как бы ни хотел. Хорош ли человек, плох ли, все мы – у Него как на ладони. За всякое плохое слово или поступок человек будет отвечать на Божьем суде.
- Да, я знаю и не хочу угодить на Божий суд.
- Этого, к сожалению, не избежать, но есть средство, чтобы Господь не был слишком суров на суде. Это молитвы и покаяния за свои грехи.
- Да, я знаю. Грех – это нарушение Божьих заповедей возлюбить Бога и ближнего своего, как самого себя.
- Да, - покачал головой отец.
- А кто такой ближний? Это только наша семья?
- Почему только? Им может стать любой человек, нуждающийся в твоей помощи. - Петр Николаевич все больше втягивался в разговор с дочерью.
- А Гришка, например, тоже наш ближний?
- Это какой Гришка-то, сын конюха?
- Да, он.
- А что, и он тоже считается нашим ближним, даже если он – наш крепостной.
- И Юрий – наш ближний? - вырвалось у девочки.
- Конечно, и Юрий, - тут он замолчал, и Александра увидела, как подбородок отца задрожал, и на глаза набежали слезы.
- Если бы я знала, как ему помочь! - с сожалением посмотрела на отца Александра и уткнулась головой ему в грудь.
- Наша помощь ему – только ежедневная молитва к Богу с просьбой о его спасении, лишь бы он был бы жив, ... - со скорбью проговорил Петр Николаевич, и Александра видела, как тяжело ему дается внешнее спокойствие, чтобы не заплакать.
- Я верю, папочка, что он жив. Просто он пропал без вести, - она погладила его по голове.
...В ночное окно светила своим холодным серебряным светом луна. Комната была погружена в таинственный полумрак и напряженную тишину. Иногда тишина нарушалась каким-то слабым шорохом или легким треском, от которых девочка вздрагивала. Долго Александра не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, вся в думах о Юрии, и переваривая в голове все, что услышала сегодня в разговоре с отцом.
Она во всех деталях вспомнила последний приезд к ним младшего Самарина, прощание с ним, когда он уезжал. Он казался таким печальным и одиноким, как будто чувствовал, что расстается надолго, очень надолго. «Но не навсегда, - она гнала от себя эту неприятную мысль. - Он обязательно должен вернуться и жениться на Танечке. Как бы я гордилась, что у моей сестры такой красивый, замечательный муж, и меня он тоже любил бы. Вероятно,- продолжала она себя утешать,- Юрий сейчас томится во вражеском плену, окованный в тяжелые железные цепи, и думает, как бы сбежать домой. Конечно, его стережет тысяча врагов, иначе он давно бы сбежал, потому что он очень храбрый и смелый.
Если папа прав насчет Бога, то надо попробовать молиться, чтобы Бог помог ему освободиться от цепей, усыпить стражу и сбежать. Только надо так расположить к себе Бога, чтобы Он услышал мои молитвы, а для этого надо пообещать Ему никогда не обманывать (ой, как это трудно!), слушать отца и мать (тоже не легко), простить все мои грехи, которых ой, как много! И тогда он смилуется над бедным Юрой и поможет ему".
«Господи, - зажмурившись, воззвала она к Богу, - дай мне смелости, прогони от меня всякий страх», - и открыла глаза. Странное дело: весь страх куда-то пропал, улетучился. Даже в комнате ей показалось светлее стало. Она бодро встала с постели и опустилась на колени лицом к освещенному луной окну и, перекрестившись, сложив ладони лодочкой, стала молиться вполголоса:
«Я прошу Тебя, о великий и всемогущий Бог, прости все грехи мои, мое непослушание родителей, если кого когда обманула или обидела. Господь, очисти меня от всех грехов, чтобы я была чиста перед Тобой. Я молю Тебя за Юрия, жениха Татьяны. Никто не знает, где он, только Ты, Господь, облегчи его участь, освободи его от оков и помоги добраться до дома! Прошу Христа ради. А я обещаю соблюдать все Твои заповеди. Твоя раба Александра».
Помолившись, Александра еще раз перекрестилась, поцеловала свой нательный крестик и легла с чувством исполненного долга. Поверив, что молитву эту обязательно услышит Бог, сразу почувствовала облегчение на душе, и быстро уснула.
Прошел год. Александра заметно подросла за это время, она стала почти каждое воскресение посещать с родителями церковь, молиться и ставить там свечу за здравие Юрия и их семьи.
Александр Панов, прослышав о том, что Шурочка часто посещает церковь, решил посмеяться над ней, когда увидел ее у кузины.
- Милая Шурочка, неужели ты, такая современная барышня, веришь в Бога, ходишь в церковь вместе с пожилыми дамами? Ладно, у тех все позади, ходят замаливать свои грехи бурной молодости. А тебе что туда ходить? Ты ведь чиста и невинна, как ангел. Или я ошибаюсь?
Но тут Ольга больно ущипнула его сзади, дав понять, что он не то говорит, но было уже поздно.
Александра взглянула на его самодовольное улыбающееся лицо, и ей захотелось нагрубить ему. С трудом себя сдерживая (ведь дала Богу обещание не грешить), она проговорила вдруг пришедшую в голову фразу:
- Мне далеко до ангела, но если ты без греха, то брось в меня камень.
То ли Ольгин щипок подействовал, то ли он сам понял, что чушь сморозил. поэтому поспешил извиниться.
- Какой такой камень я могу в тебя бросить, Шурочка? Сознаю и каюсь: грешен я, грешен. Шутка была неудачной,прошу прощения, - и Александра почувствовала вдруг такую силу Божьего слова, что сразу поверила в то, что Бог все может.
Чтобы скрасить ситуацию, Ольга пригласила всех на чай. Отозвав кузена в сторону, она спросила у него, написал ли он стихи Шурочке.
- Ой, забыл! - Александр поскреб за ухом. - Но я напишу, если обещал.
- Эх ты! А уколоть её не забыл! Как всегда, в своем репертуаре! - зашипела Ольга.
За столом, чтобы как-то загладить свой конфуз перед Шурочкой, Александр стал увлеченно рассказывать про свой университет, про новых друзей, которых там завел, про университетские порядки. Рассказывал анекдоты про студентов и преподавателей. Слушая его, девушки весело смеялись, и от этого он получал большое удовольствие, даже появилась надежда, что с Шурочкой у него восстановятся нормальные отношения.
продолжение
http://proza.ru/2015/12/06/1289