1. Предвкушение.
Он сидел в маленькой каморке и читал старую книгу, прикованную к столу цепочкой. Листы в книге были пергаментные. Там было десять лучших рыцарских романов, по версии переписчика. Юноше представлялось, как лет пятьдесят назад, задолго до его рождения, согбенный годами старик сидит в скупом свете масляной лампы, водя пером по новеньким листам, и рядом стопка из девяти романов, а десятый лежит перед ним раскрытый…
Юноша перечитал все романы уже по три раза, но ничем другим заняться здесь было невозможно.
Дома, конечно, была небольшая библиотека; книги, напечатанные на серой толстой бумаге. Торикс не хотел их брать сюда. Он читал их в детстве, счастливым и беззаботным мальчиком. Он не мог читать их снова, уже другим человеком.
Каморка располагалась прямо в городской стене, вход и маленькое окошко, разумеется, были со стороны города. Здесь стояли стол, стул и лежанка, покрытая медвежьими шкурами.
Небогатый городок с населением не больше тысячи. Ворота на ночь закрывали, рядом с ними дежурил караульный, которому платили из городской казны. Торикс дежурил через день. Здесь он был недавно, поначалу действительно не спал по ночам, прислушиваясь к малейшему шуму за воротами. Потом стал спокойнее относиться к своей работе. Инцидентов не случалось.
Скучно здесь было. Уж каким Торикс был одиночкой, и то хотел, чтобы ему дали напарника.
Сегодня он прочитал две части романа «Седьмая башня» в трёх частях. Дочитывать не хотелось. Часы на ратуше пробили полночь. Сон ещё не пришёл.
Торикс смотрел в тёмное окно. Было видно мощёную дорогу, особняки с горящими окнами, деревья по краям дороги. Первый из домов от караульной отделяла широкая полоса пустыря – люди не любили селиться у самых стен. Удалённость от людей ещё больше усиливало чувство одиночества, наступавшее сразу, как Торикс закрывал ворота на огромный засов.
Осень. Ранняя осень. Ночи холодные, а камин в углу комнатушки он всё ещё не зажигал. Только укутывался в шкуры, зарывался в них до самых ушей и дремал на лежанке до утра. Рядом с топчаном, прислонённая к стене стояла алебарда – великолепное оружие, как казалось юноше. Он не был знаком с военным делом.
В их городке была казарма, где базировалась Глонвардская Центурия – сотня легионеров. Воины требовали за караул слишком большую сумму золотом, потому-то на городских воротах и стояли такие как Торикс и его сменщик Бельмавион.
Юноша забил трубку влажными длинными листьями табака и вышел из каморки. Последнюю неделю моросил дождь, было сыро и холодно. В воздухе явственно ощущался привкус земли. Запах осени, дождливый и прохладный аромат.
Днём по небу шли тучи, тонкими комками пуха сливавшиеся в серые лоскутья, словно невообразимый великан обмахивал землю своим плащом, столь огромным, что можно было рассмотреть все узлы и сплетения в этой облачной ткани. Ночью тучи исчезали, проглядывали звёзды, слабые и далёкие. Ненадолго восходила луна – её ложный холодный свет выявлял малейшие детали тоскливой осенней природы. Изредка разлаются собаки, шумит под ветром ещё зелёная листва, грустит, зная, что скоро ей черёд опадать. Листья поблескивали в лунном свете – их покрыло дыхание ночной росы.
Торикс запахнулся поплотнее в толстый караульный плащ зелёного оттенка. Он поднял с земли сырую щепку, положил её на стол в своей каморке, чтобы просохла. Взял прежнюю, почти полностью обгоревшую, запалил от светильника. Когда щепка разгорелась, он поднёс её к трубке, затянулся. Язычок пламени рванулся вниз, воспламеняя табак. Он курил хороший, ароматный табак, сорта «Южная Бронза».
Юноша вышел наружу, глубоко затянулся, выпустил к небу струйку дыма. Он любил курить. Он сравнивал дым с ароматной жидкостью, затекающей в лёгкие. Во рту её можно было попробовать на вкус, словно великолепный душистый чай с островов Руха, но этот чай также можно было вдыхать, не боясь захлебнулся.
Из-за стены долетел до его слуха отдалённый волчий вой. Торикс невольно вздрогнул, почувствовав, сколько тоски было в этом вое, сколько злобы, ненависти. Ненависти к тем, кто сыт; к тем, у кого есть близкие. Этот мог быть одинокий волк, воющий на луну, но это также мог быть волколак или оборотень. За стеной, чуть поодаль, был дремучий лес.
Юноша докурил трубку, постучал по ней пальцем, выбивая остатки табака и пепел на землю, потом вернулся и лёг.
Скоро он уезжал. Уезжал на побережье, впервые за несколько лет. К морю. Летом он так и не удосужился отдохнуть.
Отъезд состоится только послезавтра, но всё же на душе у юноши стало уютно и хорошо.
- Путешествие на самом деле начинается за несколько дней до отъезда. Начинается с предвкушения путешествия, - подумал Торикс.
Скоро он оставит этот опостылевший городок и уедет на юг, по дороге, бегущей через далёкие леса, города и поля. Ветер будет трепать его волосы. А потом море. Он уже знал, куда поедет. Не один, конечно. Он и один из его друзей Элвинд. Путь неблизкий, но что может быть лучше. Ему было тепло и уютно. Глаза слипались. Торикс не стал бороться со сном.
2. Прогулки у моря.
Торикс в задумчивости шёл по набережной приморского городка. Солнце стояло в зените.
Много людей. Он никогда не любил людей. Суетливые, сварливые люди.
Две девушки шагали ему навстречу. Он сразу заметил их боковым зрением, только смотреть на них вовсе не хотелось. Он не для того здесь.
Юноша взглянул на девушек. Они были в летних ситцевых платьях, в меру симпатичные. Но чересчур весёлые. Они смотрели на Торикса, пока не разминулись с ним.
- Ах, какой юноша, - сказала одна из них у него за спиной, так, чтобы он услышал.
- Да, - безразлично согласилась другая, а потом заметила:
- А представь, какая у него дама.
Торикс усмехнулся. С долей печали. Ему было приятно и смешно, и грустно. У него не было дамы, дамы сердца. И он пока не хотел таковой.
- Почему у тебя нет девушки? – спросил его здесь кто-то, кого это не касалось.
- Потому что ищу свой идеал, - хмуро и сердито ответил Торикс.
- Какой же у тебя идеал, Арторикс? – поинтересовались у него.
- «Я» - женского пола. Но таких девушек я ещё не встречал, а остальные мне не подходят.
Собеседник только пожал плечами.
- Я сравниваю женщин с природой, - сказал Торикс.
- То дождь, то солнце? – попробовал догадаться Элвинд.
- А? – произнёс юноша; не потому, что не понял друга, а потому, что думал о совершенно других причинах своей аллегории.
- То женщина плачет, как дождь, то весела, как солнце, то холодна, как колючий снег, - объяснил Элвинд.
- Нет, дело не в этом, - протянул медленно Торикс. – Хотя и это верно, - бодро согласился он, не желая противоречить очевидному и обижать друга.
- А в чём?
- Женщина – это природа, - охотно ответил Арторикс. – Когда она рождается, то словно поздняя зима… Потом наступает весна, её юность, свежесть. Молодая девушка.
- Я понял, - кивнул Элвинд.
Но Торикс желал договорить до конца. Такова была его натура.
- После весны наступает лето – зрелость природы… и женщины. Она наиболее желанна, уже женщина, а не девушка.
И это самое лето женщина пытается оттянуть насколько возможно. Косметика, пудра, мази и всё остальное. Лето – самая долгая пора. Ведь с первым сентября оно не заканчивается. Потом наступает бабье лето. На то и бабье, кстати… После сорока пяти женщина вновь ненадолго расцветает. В последний раз. И как осень наступает только к октябрю, так и женщина пытается омолодиться.
Как сильно человеку хочется, чтобы лето было дольше, чем на календаре. Порой он даже сам оттягивает его, утверждая, что лёгкие дожди, холод – это всё ещё не осень. Ведь впереди бабье лето. Но оно заканчивается внезапно – раз, и нет. И только тогда, да и то через несколько дней, человек признаётся самому себе, что всё! – осень пришла. Так и женщина резко состаривается к пятидесяти годам. И теперь уже никто не назовёт её моложавой. А потом осеннее увядание, промозглая ноябрьская старость, и если повезёт – зимняя январская дряхлость. И всё. Смерть.
Торикс ненадолго замолчал. Он знал, что сказал красиво, и весьма гордился своим умением.
Но мысль его менялась быстро. И вот, немного погодя, он заговорил уже другим голосом, высоким, с оттенком ярости. Глаза его сверкали.
- Как ты считаешь, - поинтересовался для начала Торикс, - если женщине сорок пять, а выглядит она на тридцать пять, то оправдано, то есть естественно, что в неё влюбляются тридцатилетние мужчины?
- Конечно, - согласился Элвинд, а Торикс заранее знал ответ.
- Но ведь зачастую женщины встречаются с ровесниками, - проговорил Торикс голосом, предвещавшим бурю. – Если не замужем. Так?
- Ну да. А то и со старшими.
- Ага. Так разве справедливо, что женщина выглядит так молодо, что в неё влюбляются юноши, а при этом встречается с сорокапятилетними?!
- Красивой быть не запретишь, - немногословный Элвинд сказал мало, но верно.
- Но всё равно, это несправедливо, - прогремел Торикс. – Юноши влюбляются в таких красивых и моложавых женщин и при этом у них нет никаких шансов!
- Всё в этом мире несправедливо, - философски заметил Элвинд. – Но это в порядке вещей. Пусть юноши не влюбляются, и не страдают.
- Да как же тут не влюбляться, когда они такие красивые! – с горечью воскликнул Торикс.
- Никак, - вздохнул друг. Элвинд так и не смог дать ответ другу.
- Вот был бы такой закон, - сказал Торикс напоследок. – Даже пусть закон природы. Если выглядишь молодо, то и встречайся с молодыми. А то что это! Сколько молодых страдают.
- А ты не страдай, - отозвался всегда жизнерадостный Элвинд. – Тем более, что это в прошлом.
- Да, - вздохнул Торикс, глядя в ночное море, чёрное и поблескивающее отражённым гребнями волн светом городка. – В прошлом. И уже не таком близком. Однако это останется со мной на всю жизнь…
3. Кот.
По возвращении Торикса поставили охранять другие ворота.
Здесь было хуже, чем на прежнем месте. Тут была всего лишь ниша в стене, где стояло старое кресло. Справа располагалась ниша поменьше – туда он мог складывать вещи, там стоял фонарь. Своего рода стол.
Однажды, когда он дремал, закутавшись в старое одеяло, к нему пришёл кот. Торикс открыл глаза, огляделся и увидел его. Зверёк сидел, аккуратно обмахнув лапы хвостом, и смотрел на юношу слегка прищуренными зелёными глазами. Когда кот увидел, что человек проснулся, он мяукнул.
Кот был серый, с чёрными полосками, обыкновенный беспородный зверёк. На голове, над большими глазами, вырисовывалось подобие чёрного паука. Зверь, казалось, был домашний. Он не был ни тощим, ни толстым, шерстка мягкая и чистая. Может, кот просто сам вылизывает её.
Он был красив, этот кот. Маленький хищник. Кот сразу понравился Ториксу.
- Кто же ты такой? – спросил у него юноша. – Откуда ты такой взялся?
Странный кот. Пришёл сюда и сидел. Интересно, это прежний стражник его приучил?
- Эх ты! – с улыбкой сказал ему Торикс.
Кот мяукнул в ответ. Голос у него был скрипучий. Он говорил с человеком.
- Лучше б ты молчал, - укоризненно сказал ему юноша.
Кот снова отозвался. Торикс подумал, что зверь голоден и дал ему кусок холодной курицы. Он не разжимал пальцы, не отпускал кусок, и коту пришлось напрячься, чтобы вырвать курицу.
Странный кот. Пришёл посреди ночи. Откуда он? По правде, Торикс и не хотел бы знать. Так было интереснее.
Точно видение, кот пришёл из ниоткуда, когда юноша не ожидал никого увидеть. Зверёк был одинок, совсем как Торикс. Он пришёл к человеку, чтобы побыть с ним. Ещё до того, как юноша стал его гладить, кот начал мурлыкать.
Торикс посадил его рядом, на стол, словно изящную статуэтку. Кот подставлял шею под его руку и тихо мурлыкал, фырчал. Юноша коснулся пальцем его горла – он любил так делать, когда кошки мурлыкали.
У него было желание взять кота домой, но он знал, что не будет этого делать. Так лучше. Кот пришёл, так же и уйдёт.
Если Торикс что-то говорил, кот мяукал в ответ. Разговаривал. Потом юноша дал ему кусок сыра.
Торикс был рад, что кот пришёл.