Предзимние густые сумерки стремительно опускались над Парижем. Одни за другими закрывались рестораны, кафе, бары, бистро. Немногочисленные прохожие, прижимаясь к стенам домов, шли по тротуарам, торопясь домой до начала комендантского часа.
Жерар Биард вышел из дверей редакции и, ссутулившись, подняв воротник кургузого пиджачка (начинался мелкий противный дождь), заспешил к своему маленькому "Пежо".
Неожиданно путь ему преградил патруль из двух высоченных бородачей арабской национальности, одетых в черное и вооруженных автоматами Калашникова.
- Стой, неверный! - выкрикнул один из них.
Жерар послушно остановился.
- Но, послушайте, месье, - залепетал он, - комендантский час еще не наступил, и я имею право...
- Заткнись, лягушатник!- заревел старший бородач на чистейшем французском, - Если ты такой разговорчивый, кричи: "Я не Шарли!"
- Я не Шарли! - крикнул Жерар.
- Громче, не слышу!
- Я не Шарли!!! - что есть силы завопил француз.
- Та-ак... - протянул араб, явно не зная, что бы еще такое придумать.
- Абдулла! - обратился к нему напарник. Его черная борода казалась прикленной к юному лицу, смоляные кудри выбивались из-под чалмы. - Пусть кричит: "Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его!"
-Молодец, Махмуд! - похвалил Абдулла, - кричи, неверный! Да не по-французски, а по-арабски!
Жерар молчал, опустив голову.
- Ты что, не знаешь арабского? - голос бородача упал до зловещего щепота, - в школе не изучал?!
- Нн..., то есть да, изучал.
- Ну кричи, да погромче.
Редактор, как мог, выполнил и это приказание, мечтая скорее попасть домой к жене.
Но мучитель не унимался:
- А теперь, пой гимн ИГИЛФБа!
- И... Игб... Что?
- Может быть ты не знаешь, что такое ИГИЛФБ? - опять зловеще зашептал Абдулла, - или забыл в чьей стране живешь? Махмуд, освежи-ка ему память!
Юнец с готовностью выхватил из ножен длинный нож, похожий на кухонный, оскалив в улыбке белоснежные зубы.
- Нет-нет! - вышел из ступора несчастный, - я не забыл: ИГИЛФБ - это Исламское Государство Ирака, Леванта, Франции и Бельгии.
- Что я слышу? - нахмурился Абдулла - Каких еще Франции и Бельгии?! Махмуд!...
- О пардон, пардон, месье: Франкостана и Бельгистана!
- Так-то лучше! Пой , да по-арабски!
Жерар поник головой. Гимна он не знал даже по-французски. Мысленно он простился с жизнью.
- На колени! - заревел Абдулла и с силой толкнул несчастного прикладом "калашникова".
Тот мешком повалился на тротуар, но тут же резво встал на четвереньки. Стоя в этой неудобной позе, он мечтал превратиться в дождевого червяка, чтобы незаметно уползти подальше от этого кошмара.
- Смерть! Смерть ему! - закричали невесть откуда взявшиеся бородатые люди, одетые в черную одежду и белые кроссовки. Одни из них стреляли в воздух из калашей, другие, пританцовывая, размахивали черно-белыми флагами, третьи потрясали кривыми ятаганами, саблями и кухонными ножами.
Жерар, собрав остатки мужества, поднялся с четверенек на колени и, гордо выпрямившись, выкрикнул:
- Прощай, Франция! Да здравствует свобода слова!
И запел Марсельезу.
В эту минуту вспыхнул свет, и Жерар увидел склоненное над ним лицо жены.
Она трясла его за плечо со словами:
- Дорогой, проснись! Ты опять так страшно кричал!
Жерар заморгал глазами, приходя в себя, и вытирая холодный пот со лба.
- Опять тот же сон, - пробормотал он.
- Вот, выпей лекарство, которое прописал доктор,- заботливо сказала жена.
Он подчинился и попросил не выключать ночник.
- А теперь, - сказала Мари, - постарайся заснуть. Ничего не бойся, я с тобой! Хочешь я возьму тебя за руку? Вот так.
Редактор прикрыл глаза. Мягкий свет ночника успокаивал.
"Завтра непременно размещу у себя в журнале новую карикатуру, - думал он, засыпая, - на русских! Это они, они во всем виноваты. Ведь ИГИЛФБовцы стреляли из автоматов Калашникова!.. И надо снова к доктору: пусть выпишет другое лекарство, посильнее. В конце концов: за что я плачу ему деньги?"