Часть 1
Это репортаж - воспоминание о моей деятельности в хоккее, что заняла у меня большой жизненный период. Этот же материал предзназначен для интересующихся кухней массового любительского спорта в бывшем СССР. Здесь же можно познакомиться с деятельностью хоккейного функционера на уровне команды невысокого ранга. Многие персонажи репортажа здравствуют и поныне, а потому я не раскрываю подлинных фамилий кого-то из них.
Впервые я познакомился с Новочебоксарским хоккеем из окна общежития №3 на ул. Парковой. Тогда я обретался там в первый год после переезда в Новочебоксарск. И очень удобно было наблюдать за играми из окна коридора рабочей общаги на 3-м этаже. Толчок к этому интересу дали игры сборной СССР с профессионалами лиги Северной Америки ВХА в сентябре – октябре 1974 года, что мы смотрели по телевизору в холле общежития на своем этаже.
Потом я стал выбираться поближе к бортам хоккейной коробки. В этом же общежитии в подвале была раздевалка хоккеистов. Здесь же душевая. И сушилка для формы на горячих трубах отопления. Гостевой раздевалки не было, и соперники приезжали на игры уже полностью экипированные. Выходили на игру и отдыхали в перерывах прямо в своем автобусе.
Помню игры в том сезоне с Чебоксарскими командами "Текстильщик" и "Волга". Тренировал новочебоксарскую команду, а тогда она называлась «Юность», и одновременно играл за нее Владимир Лащенов. Он, да еще Ваня Котов, что прибыл из Куйбышевского СКА после демобилизации, тащили на себе всю игру. А Лащенов, еще и все административные заботы.
Жил он, как и многие хоккеисты в этом же общежитии. А остальные игроки были «с бору по сосенке». В общем, кто что-то мог немного в хоккее, тот и играл.
Уже на следующий год, ближе к осени, в комитете комсомола завода, а я там часто бывал по своим общественным поручениям, познакомился с тренером хоккейной команды. Как-то сразу мы с ним быстро сошлись и в новом сезоне я стал не совсем чужим в его коллективе.
Сначала придумали ей новое название. В «Химике» было категорически отказано – на заводе было большое режимное химическое производство. А по тем совковым правилам секретили все, хотя всем было известно, что там у нас и как. Тот же Лащенов сделал предложение по «Соколу» и оно было принято.
Это уже потом «подвели базис» под название - как позывной чувашского космонавта Андрияна Николаева. А на самом деле в команде в то время поигрывал, как говорилось «для пищеварения» зам директора городского гастронома «Сокол» Николай Павлович Ахлестин. Так вот там в подвале его гастронома собирались те, кто постарше и, попивая дефицитное тогда сухое винцо, придумали новое название для команды. Ну как было не уважить Палыча за его «сухарик».
В сезоне 1975-76 года я, если позволяло свободное время, ездил с командой на игры в Чебоксары. В том же сезоне придумали и командную эмблему. Сначала «слизали» монреальскую. Там было и С и Н- типа Сокол Новочебоксарск. А потом переработали то, что было у «Калгари Флэймс». Вместо завитков огня на «С» нарисовали перья-крылья и вот он «Сокол». Был у меня в цехе художник и мы с ним разрисовывали хоккейные свитеры через трафарет.
Перед сезоном 75-76 года хоккейная площадка на Парковой у общаги была радиофицирована и я прочно на много лет занял там место судьи-информатора. Здесь же в крытой судейской с боксами для штрафников со мной вместе почти постоянно сидел Юрий Алексеевич Липкин. Зам. директора по быту химпрома, большой энтузиаст спорта и конкретный любитель хоккея.
Именно благодаря знакомству с ним я получил в положенное время отдельную квартиру, с самыми лучшими возможными вариантами. Т.е. дом, планировка, расположение и этаж. Это случилось в конце апреля 1976 года.
Тогда же в моем подъезде поселились четыре молодые хоккейные семьи. Они пока были бездетные и занимали на две семейные пары одну двухкомнатную квартиру. На первом этаже жили Будеев и Шустров, а на пятом Ваня Котов и Виктор Панов. Команда хлрошо усилилась за счет приглашения демобилизованных игроков из системы хоккея Куйбышевского СКА. Это все заслуга тренера Владимира Лащенова.
И в том же 1976 году я окончательно перешел на работу в хоккейную команду. Числился по-прежнему в цехе. Только в другом, и там получал зарплату. Но вот вся моя деятельность с этого момента была полностью отдана хоккею. Начались контакты со спорткомитетом Чувашии, Республиканской федерацией, судьями, Новочебоксарскими горкомами КПСС и ВЛКСМ. И, разумеется, с парткомом и профкомом завода. Постепенно я начал познавать хоккейную кухню так называемого любительского спорта.
Все игроки числились слесарями и аппаратчиками на нашем Химпроме. И почти всегда в основных цехах. Это были «подснежники», что ни дня не работали там, но за зарплатой и талонами на спецпитание приходили регулярно
Но и это еще не все. Почти все они были устроены и в других городских организациях по вторым трудовым книжкам. Это уже с подачи горкома партии. Кто же из руководителей, а небольших «контор» в городе было предостаточно, мог ослушаться руководящей и направляющей рекомендающей указывке партии. Так, что руководству команды достаточно было в определенное время подать табель и потом уточнить сумму полученную игроком за месяц. Этим я занимался плотно!
Дело в том, что у приглашенных хоккеистов были оговорены определенные цифры месячного оклада. И если зарплата на двух работах получалась больше, то остаток ими сдавался в кассу команды. А если меньше, то добавка игроку шла оттуда. И, конечно, нужны были свободные деньги для проведения оргмероприятий. Оттуда все и шло. На встречу судей, оплату их проездных билетов и проживания. Это, если надо было иметь нужный результат. Да и много всего на что не подашь в профком ведомость на возмещение затрат. Конечно, на первых порах становления команды руководство завода об этом не знало «ни сном, ни духом».
Продолжение
http://www.proza.ru/2015/11/17/1814