Восходящее солнце украсило купола храма Ханумана в светлые розово-малиновые тона. Многочисленные стаи птиц праздновали долгожданное возвращение с юга, строили гнёзда на близлежащих деревьях, радуя своим криком просыпающуюся природу. Ожившее небо, словно бы, призывало с новыми силами приниматься за созидательную работу.
Только что, вернулись с Сарматских гор, из храма Солнца, Веста, Лада и Солда. Их рассказ о нравах местных племён всё больше убеждал Ярило о необходимости объединения этих народов в единое государство, где жизнь должна быть построена по законам Богов.
В последнее время взгляд Ярило всё больше устремлялся на бескрайнее пространство к западу от Рифейских гор, которое, постепенно, заселялось южными племенами. Эти народы, часто враждебно настроенные друг к другу, кроме охоты и рыбалки, занимались ещё грабежами и набегами на более слабых, но трудолюбивых соседей.
Радовало то, что все эти племена не забыли родной арийский язык. И пусть, они изъяснялись на разных диалектах, но все понимали друг друга. И большинство из них поклонялось Велесу.
Мысли Ярило вернулись к Весте. В последнее время он часто о ней думал. Веста старательно избегала встреч с ним, а когда необходимость заставляла быть рядом, то больше молчала и стояла, опустив голову. Она знала о своей судьбе и, с покорностью, принимала её, но лёгкая грусть чувствовалась в каждом её взгляде, в каждом движении.
Веста, заметно, отличалась от других жриц. При её появлении, казалось, сама природа радовалась и оживала. Расцветали цветы на лесных полянах. Птицы щебетали, как-то, по-особому, радостно. Веста дарила всему живому невидимый божественный свет. Она с необыкновенной лёгкостью пропускала через себя всё отрицательное, всё негативное и вредное, всё, что мешало жить людям. Её добро и великодушие не знало границ. И люди тянулись к ней, верили в неё и боготворили.
Сегодня день весеннего равноденствия, и жрецы храма Ханумана готовили ритуал омоложения своему духовному наставнику.
Ярило не боялся этого ритуала и верил в мудрость жрецов, но где-то, внутри, закралась неприятная дрожь. Он, много раз, задавал себе вопрос: а нужно ли это? Может быть, пока не поздно, подготовить себе достойного преемника, и всю власть передать ему? Но Ярило видел, что люди считали и будут считать его Богом, и уход от активной жизни может помешать дальнейшему построению нового общества.
И вот, этот день настал.
Священное ложе из драгоценных камней источало холодный голубовато-фиолетовый свет. Таким же светом, только, чуть, светлее, была озарена вся комната.
Жрец и две жрицы готовились к ритуалу.
Ярило раздели и уложили лицом вверх. Жрец начал читать священные заклинания, а жрицы стали натирать Ярило снадобьем с неприятным терпким запахом. Освещение в зале сменилось на ярко-красный, кровавый цвет, и послышалась негромкая, но резкая музыка, от которой внутри всё задрожало. Мелкое покалывание всего тела перерастало в сильную боль.
Жрец поднёс ему кубок с зеленоватой жидкостью и заставил выпить. Ярило, послушно, выполнял все требования.
В зале снова начал меняться цвет от ярко красного к фиолетовому, а музыка стала торжественной, космической.
Нестерпимая боль пронизала всё тело. Ярило держался из последних сил. К нему подошёл жрец и начал читать заключительное заклинание.
Ярило потерял сознание.