Фандом: BBC Sherlock
Пейринг: все оригинальные персонажи, строгий канон + авторские персонажи, никаких Мэри Сью
Жанр: детектив
Рейтинг: G, максимум PG
Размер: макси
Содержание: Время действия (кроме эпилога) - между "Скандалом в Белгравии" и "Собаками Баскервиля", т.е. первой и второй сериями второго сезона. Знаменитый актер обращается за помощью к Шерлоку Холмсу. Кажется, его преследует весьма навязчивая поклонница и, кажется, она чем-то сильно недовольна. И сам клиент, и его ничтожная проблема не вызывают в Шерлоке ничего, кроме раздражения. Пока на его телефон не приходит новое сообщение от неизвестного абонента: "Выходи, поиграем. - Дж.М."
Лицо: от первого лица, Джон Ватсон
Статус: само произведение закончено, но выкладывать буду по частям
Дисклеймер: не получаю за это никаких денег, я вообще не писатель, я просто учусь
Размещение на других ресурсах: только с моего авторского благословения :)
Предупреждение: спойлеры на первые два сезона
От автора: Это сказала, об этом предупредила. Кто не спрятался, я не виновата. :)
ВНИМАНИЕ: огромный спойлер на "Рейхенбахский водопад" и конец второго сезона!!!
***
Эпилог.
Несколько месяцев спустя (после Райхенбаха)
Я не сразу услышал, как миссис Хадсон окликнула меня, стоя в дверях нашей с Шерлоком… уже только моей квартиры. И не сразу понял, чего она от меня хочет. Чего все от меня хотят. И зачем.
- Джон, к тебе пришли, - мягко произнесла наша квартирная хозяйка. – Сделать вам чаю?
- Как хотите, миссис Х, - я пожал плечами и снова повернулся к камину.
- Так я скажу ему, чтобы он поднимался?
- Кому? – равнодушно переспросил я.
- Твоему посетителю. Мне кажется, ты будешь рад его видеть.
Сомнительно. Единственного в целом свете человека, которого я был бы рад сейчас видеть, я не увижу больше никогда.
Миссис Хадсон не стала дожидаться ответа, и вскоре я услышал звук шагов: кто-то неспешно поднимался на второй этаж. Кого еще черти несут? Почему нельзя просто оставить меня в покое? Не дай Бог, снова Майкрофт. В прошлый раз я уже пообещал спустить его с лестницы.
- Здравствуйте, Джон.
Доминик Лангенэггер на секунду помедлил в дверях, окинув комнату взглядом, потом подошел к камину и опустился в кресло напротив меня. В кресло Шерлока. Как странно было видеть в нем чужого человека.
- Я прочел в газетах, - сказал он.
О, да. Газеты. Они потрудились на славу, чтобы втоптать имя Шерлока в грязь. Не скрывая своего торжества, таблоиды трубили направо и налево весть о том, что Шерлок Холмс оказался подделкой и спрыгнул с крыши больницы Святого Барта, не выдержав разоблачения. И, самое ужасное, им поверили. Все им поверили.
Мориарти был наконец-то мертв. И, все-таки, он победил.
- Я знаю, как быстро газетчики делают выводы на основе домыслов, а не фактов, - произнес Доминик, словно догадавшись, о чем я думаю. – Они ломают судьбы ради громкой истории.
- Шерлоку уже без разницы, - я пожал плечами. – Впрочем, его и раньше мало волновало мнение окружающих.
Доминик помолчал, рассеянно скользя взглядом по гостиной, словно собираясь с мыслями.
- Мне очень жаль, Джон, - произнес, наконец, он. – Если я могу что-то сделать…
- Слишком поздно. Уже слишком поздно что-то делать.
- Я думаю, что вы не совсем правы, - Доминик покачал головой. – Да, Шерлок погиб, и этого уже не исправить. Но вы можете вернуть ему его доброе имя. Рассказать всем, каким чудовищем был Мориарти, какие дьявольские планы вынашивал, и скольким людям принес несчастье. Я видел его, и знаю, что никакой актер не сумел бы ТАК сыграть. Он был настоящим. Как и Шерлок. Расскажите это всем.
- И кто будет меня слушать? – я невесело улыбнулся. - Кому нужна правда, если выдумка хороша?
- Для начала она нужна вам, - ответил Доминик. – Во-вторых, она нужна людям, которым ваш друг был небезразличен. В-третьих, его бывшим клиентам: тем, кому он однажды помог. Мне в том числе, хотя, на мой взгляд, вы заслуживаете никак не меньшего признания за раскрытие моего дела. Это уже несколько десятков людей. А там, где несколько, будет и множество, было бы желание. Я сам лично обещаю рассказывать всем и каждому, кто будет меня слушать, о том, что я верю в Шерлока Холмса.
- Спасибо, - сказал я, искренне тронутый его речью. – Я подумаю над вашими словами. Но не сейчас. Сейчас я не готов думать, тем более, о будущем.
- Я понимаю, - кивнул Доминик.
На пороге появилась миссис Хадсон с подносом в руках. Доминик тут же вскочил и, несмотря на ее протесты, галантно принял у нее поднос, заверив, что мы и сами прекрасно справимся с чаем и не хотим ее более утруждать.
- А как ваши дела? – поинтересовался я, когда мы снова остались вдвоем. – Кажется, вас можно поздравить?
Доминик улыбнулся и машинально провел пальцем по золотому кольцу на левой руке:
- Спасибо. В моем возрасте уже хочется иметь семью. А Дженни… Встреча с ней была подарком судьбы. После всего, что произошло, я в первый раз почувствовал себя не так паршиво. У меня есть Эмили, конечно, но она уже барышня взрослая, со своей собственной жизнью. Перед ней сейчас открыт целый мир, куда мне с ним тягаться?
Доминик аккуратно разлил чай по чашкам и протянул мне одну:
- Я очень жалею, что мы с Эмили потеряли столько лет. И, все же, лучше поздно, чем никогда, правда ведь?
Оливии Сэндхерст не стали предъявлять официального обвинения. Прокурор принял во внимание то, что ее действия были вызваны умелыми манипуляциями, равно как и то, что у нее никогда не было намерения кого-либо убивать. Кроме того, сам Доминик отказался поддержать обвинения против нее. Они долго обсуждали что-то наедине в кабинете Лестрада, который детектив-инспектор любезно предоставил в их распоряжение, и, вероятно, пришли к соглашению, устроившему обе стороны.
- А что насчет...? – я запнулся на имени Джека.
Доминик немедленно помрачнел:
- Я не видел его с тех самых пор.
Джеку Лиддлу были предъявлены обвинения в покушении на жизнь человека, подлоге и соучастие в убийстве, и в данном случае прокурор отказался слушать возражения Доминика (да, он снова возражал). Как бы то ни было, встречаться с Домиником лицом с лицу Джек наотрез отказался. На суде его спросили, сожалеет ли он о содеянном. «Нет,» - твердо произнес Джек, глядя прямо перед собой. Присяжные единогласно признали его виновным. Судье оставалось лишь вынести приговор: тюремное заключение, десять лет.
- Я так и не смог ей этого простить, - сказал Доминик, глядя куда-то в пустоту. – Если бы не она…
С глубоким вздохом он опустил голову на ладони.
Вера Стоун по собственному желанию оставила должность агента Доминика, равно как и карьеру в агентском бизнесе. После оглашения приговора Джеку, я случайно столкнулся с ней у выхода из здания суда. Лил дождь, и мы оба задержались под козырьком, чтобы переждать его. «Я уезжаю из Лондона,» - сказала она мне. Ей предложили место преподавателя литературы в Университете Эдинбурга, и она приняла предложение. «Я справлюсь. Я всегда справляюсь,» - тихо добавила она, взглядом провожая Доминика, который, не обращая никакого внимания на ледяные потоки, льющиеся с небес, спускался по ступеням к машине под вспышками камер и разрываемый на части репортерами. Он даже не посмотрел в ее сторону.
У вселенной странное чувство справедливости, подумалось мне, когда актер поднялся из кресла и отошел к окну. Кто-то всю жизнь творит все, что ему в голову взбредет, не считаясь с другими людьми, и ничего, а кто-то собственным счастьем расплачивается за одну-единственную ошибку, совершенную даже не по злому умыслу, а просто потому, что иногда голос чувств звучит убедительнее доводов рассудка.
Я молча смотрел на ссутулившуюся спину актера. Он постарел. Казалось, что прошли годы с момента нашей последней встречи, а ведь не прошло даже одного. Внезапно мне стало понятно, почему он пришел к мне. Почему именно сейчас.
- Вы счастливы, Доминик? – спросил я.
Доминик повернулся ко мне, но ответил не сразу.
- Я полагаю, что да? – он беспомощно развел руками. – У меня прекрасная дочь, я женат на чудесной женщине, моя карьера складывается неплохо даже без Мердока, родители в добром здравии, чего мне еще желать?
- Вы дали мне совет, - сказал я. – Позволите дать один вам?
- Это будет честно, - Доминик слегка наклонил голову, показывая, что внимательно меня слушает.
Я вздохнул, собираясь с мыслями:
- Терять близких людей очень больно. Вместе с ними вы теряете часть себя. За примером далеко ходить не надо, просто посмотрите на меня.
Доминик молчал, ожидая продолжения. Я набрал в грудь побольше воздуха и призвал на помощь все свое мужество, чтобы снова вслух признать то, против чего все во мне восставало:
- Шерлок мертв, и останется мертвым, что бы я ни делал и как бы больно мне ни было. Мне просто придется научиться жить без него. Хотя я пока что плохо представляю, как.
Ну вот, я снова сделал это. Второй раз было легче. Первый раз Элла битый час, как клещами, вытаскивала из меня эти слова.
- Но у вас другая ситуация, Доминик, - продолжил я. – Жизнь с Шерлоком научила меня, что есть люди, которым легче беспрекословно принять наказание и искупить им свою вину, чем просто попросить о прощении. Иногда стоит дать то, чего у вас не просили. В конечном счете, жизнь слишком коротка, чтобы быть в ней несчастным.
В наступивших сумерках я с трудом различал лицо Доминика. Как когда-то давно, в прошлой жизни, на какой-то момент мне показалось, что я снова вижу Шерлока в проеме окна. Но Доминик заговорил, и впечатление рассеялось, как дым.
- Спасибо, Джон, - сказал он, - Я подумаю над вашими словами.
Больше мы с ним не виделись.
Конец