Глава тридцать пятая
Физическое и нервное перенапряжение нескольких последних дней дало себя знать, и Вальтер, съехав на обочину, заглушил двигатель, хотя до советской границы оставалось не более ста километров.
- Мне нужно поспать полчаса, - сказал он и, откинув голову на спинку сиденья, сразу же захрапел.
Сербин включил радиоприемник и вздрогнул: диктор польского радио монотонным голосом читал: «… в то время как немецкие самолеты, вторгшись в воздушное пространство Польши, наносят бомбовые удары по местам дислокации наших вооруженных сил, немецкий крейсер «Шлезвиг-Гольштейн» в 4:45 открыл огонь по военной базе на мысе Вестерплятте. Пехота вермахта перешла границу и ведет наступление в направлении Варшавы…»
- Ну, вот и все! – вслух произнес Сербин. – Вот и началось…
Он сжал виски ладонями и застонал. Все, почти все, что он говорил Сталину, сбывалось, но Хозяин упорно не хотел принимать его доводы. Сербин не мог понять, почему Сталин так уверен в том, что Англия и Франция вступят в войну, если немцы оккупируют Польшу. Не вступят же! Он вдруг вспомнил слова Раковского о тех силах, которым война Германии с Советским Союзом просто необходима. И что Лондон и Париж останутся в этом случае сторонними наблюдателями, которые вступят в войну только в том случае, если СССР начнет одерживать значительные победы.
Через час он разбудил Вальтера, дав ему хорошо отдохнуть, и они помчались в Москву.
По условленному телефону Сербин позвонил Поскребышеву, но тот ответил, что Сталин занят и велел ему встретиться с новым начальником разведупра Проскуровым.
- Это не тот Проскуров, который прославился в небе Испании? – удивленно спросил Сербин. – Иван Иосифович?
- Вероятно, это он, - ответил Поскребышев. – Я знаю только, что он в прошлом летчик-истребитель, Герой Советского Союза. Проскуров ждет вас у себя в кабинете.
Сербин знал Проскурова по Испании. После войны в Испании старший лейтенант Проскуров стал сразу Героем Советского Союза и генерал-лейтенантом. Но как он мог стать начальником Разведупра? Человек он был скромный, общительный, честный, принципиальный, смелый и прямолинейный в суждениях. Но разве сможет молодой летчик с авиационно-техническим образованием руководить Разведывательным управлением Генштаба?!
- Командиров не выбирают! – усмехнулся на другом конце провода Поскребышев, который понял молчание Сербина. – Хотя товарищ Гендин покинул свой пост не без вашего участия…
Генерал отправился к новому начальнику…
После дежурных приветствий и воспоминаний об Испании Проскуров перешел к делу.
- Леонид Кондратьевич, я знаю о твоей работе за границей лишь в общих чертах. Семен Гендин, которого я сменил на этом посту, сказал, что ты подчиняешься непосредственно товарищу Сталину и весьма редко делишься своей информацией с разведкой. Это так?
- Иван, я подчиняюсь Вождю, это так. Но вопросы, требующие согласования с Развеупром, я, конечно, докладывал тому же Гендину. Случалось, что товарищ Сталин ставил мне задачи через него. Так что, говорить о моей закрытости не приходится. Но тебя ведь интересует что-то конкретное?
- Так точно! – сказал Проскуров. – Скажи, в свете польских событий, Англия и Франция начнут войну против Гитлера?
- Нет, Иван! – твердо ответил Сербин. – Могут побряцать оружием на границах с Германией, но на этом все и закончится. Могут даже объявить Германии войну… Но не двинут с места ни одну свою дивизию.
- Значит…
- Значит, налицо сговор. Преступный сговор на уровне правительств Германии, Польши, Англии и Франции. Я только вчера приехал из Польши. Так вот, поляки по радио уже объявили, что президент Игнацы Мосьцицкий и его правительство покинули Варшаву, не помышляя о сопротивлении захватчикам.
- А армия? Польская армия?
- Пока я находился в пути, польское радио сообщало о том, что армия под Петркувом и Томашувом терпит поражение, отступая к Висле. Думаю, через неделю немцы подойдут к Варшаве.
- То есть, дни Польши сочтены?
- Так точно! Знаю, что товарищу Сталину никогда не нравились мои прогнозы, но имей в виду, почти все, что я говорю, сбывается.
- Теперь и мы должны войти в Польшу и занять позиции по демаркационной линии?
- Товарищ Сталин будет долго решаться на это…
- Но почему?
- Потому, что стоит нам сделать хоть один шаг на территорию Польши, как демократические газеты тут же поднимут вой о «захватнической политике» СССР по отношению к Польше. Вся Европа набросится на нас как на захватчиков.
- Не понимаю!
- Западная пресса постарается очернить нас в глазах мирового сообщества. Для чего? Для того чтобы оправдать свое бездействие в отношении Гитлера и сделать из него не захватчика, а освободителя Европы от угрозы коммунизма. Ну, а в итоге оправдать нападение Германии на СССР. И Польша, заметь, уже не выглядит захватчиком, хотя во время оккупации немцами Чехословакии поляки ввели танки в Тешинскую Силезию, отхватив жирный кусок чужой страны. И немцы почему-то не возражали… Теперь понимаешь?
- Темный лес – эта политика, - произнес Проскуров. – Так ты, значит, думаешь, что Гитлер нападет на СССР?
- Я не думаю, Иван! – сказал Сербин. – Я знаю это точно! Но ты не вздумай поддерживать меня в этом вопросе, нарвешься на неприятности…
Иван Иосифович Проскуров не внял советам Сербина и попытался спорить со Сталиным. В 1940 году его обвинили в развале советской разведки в Финляндии и освободили от занимаемой должности. 27 июня 1941 года, когда стране как воздух были нужны опытные авиационные командные кадры, он был арестован. 28 октября 41 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Проскуров Иван Иосифович был расстрелян в поселке Барбыш близ Куйбышева, на спецучастке УНКВД по Куйбышевской области, без суда, на основании предписания наркома внутренних дел Берия от 18.10.41 г.