Василий Аксенов
Июнь 1998 года. Слух о том, что в Коктебель приехал Василий Аксенов всколыхнул всех журналистов. Звоню вечером в Коктебель, в приемную Дома творчества. Узнаю, где он остановился. Сердце от радости запело. Неужели завтра увижу самого Аксенова?.. Всю ночь перечитываю книгу «Остров Крым», освежая в памяти…
Где-то в классе седьмом или восьмом я посмотрел в кинотеатре фильм «Мой младший брат». Картина была классная! Молодые актеры – Збруев, Миронов, Даль. Запоминающийся музыкальный лейтмотив, который я долго напевал себе под нос. Конечно, кто в фильме сценарист, кто режиссер, я не знал. Титры в те годы меня не интересовали. Но фильм запал в душу надолго.
В конце 1970-х годов я учился во ВГИКе. На одном из учебных просмотров показали фрагмент из этого фильма. Я стал спрашивать всех: «Кто автор этого фильма?» Все странно реагировали. После долгой паузы, преподаватель по истории кино выговорила:
– Этот фильм снят по произведению Василия Павловича Аксенова «Звездный билет», еще по его повести был снят фильм «Коллеги». Сам писатель в данное время живет за границей…
– Деревня, – кто-то бросил мне…
– Я с Урал, – примирительно просипел я…
Коктебель. Раннее утро. Приехал наудачу. Решил пойти к морю, освежится после бессонной ночи. Прохожу по территории Дома творчества. Кто-то на спортивной площадке стучал мячом. На пляже шла своя жизнь. Сезон только начинался. Народу было мало. В это время купаются в основном приезжие, для местных вода еще некомфортная. Быстренько искупавшись, подхожу к 10-му корпусу Дома творчества писателей, первый подъезд, второй этаж. Дверь открыта. Долго не решаюсь постучать, наконец, стучу. Все очень просто, представляюсь, знакомимся, проходим на балкон. Там стоит столик, два кресла, удобно. Хозяин смотрит на часы.
– У вас полчаса.
Пока устанавливаю видеокамеру на штатив, Василий Павлович закуривает, удобно располагается в кресле. Мотор, начали…
– После 19 лет отсутствия в Коктебеле, какое впечатление он оставляет сегодня?
– Сырости стало больше. Вот я сегодня час назад купался, раньше за 15 секунд все сохло, сейчас за день кое-как.
– Может, это слезы?
– Если Черное море представить как одну слезу, то может быть. Если серьезно говорить, то я здесь встретил много вещей, которые не изменились. Ну, например, чтобы зажечь лампу около кровати, нужно лезь под потолок к розетке или выгнутый на дверях крючок. Все это с советских времен. Хотя много, конечно, и нового. Карадаг, слава Богу, не изменился, по-прежнему перехватывает дыхание. Вчера мы ходили к Чертовому пальцу, куда я раньше делал пробежки по утрам. Я и сейчас бегаю – это стало потребностью. Правда, не на Карадаг. Еще люблю играть в баскетбол в одиночку - упражнения оптимиста. Каждое попадание - маленькая победа. Сегодня играл. (Я вспомнил стук мяча на спортплощадке и огорчился: какой кадр прозевал). Большой прогресс я наблюдаю в Судаке. Помню его пыльноватым, грязноватым поселком, а сегодня хорошая набережная, идущая к крепости, которую тоже привели в порядок. Современные корпуса санаториев. Я изумлен! В Коктебеле тоже много строят, но утрачено то, что раньше влекло сюда творческих людей. А влекло сюда ощущение здесь полуантичного духа, причастность к черноморской цивилизации. Коктебель был заброшенной деревней, и все старались жить здесь как в деревне. Коктебель был для нас страной бегства. Уезжаешь из Москвы, от суеты, этих морд, интриг. Первый раз я был здесь в 1963 году. Было прекрасное ощущение молодости, свободы.
– Но в романе «Остров Крым» Коктебель отнюдь не деревня. Влечет деревня, а мечтаете о курорте мирового класса?
– Роман – это фантастика. У меня давно была такая мысль сделать этакую фиктивную реальность. Превратить Крым из полуострова в остров, там скрываются остатки белой армии. Населить космополитической публикой. Когда писал, я прежде всего развлекался, и, как всегда, спонтанно пришла главная идея: люди, ищущие возможность пожертвовать собой. Это Лучников и его одноклассники. Вечная русская идея самопожертвования. Кстати, декабристы вышли на Сенатскую площадь с этой идеей. В общем, у Лучникова тоже декабристский комплекс.
– Но эта идея самопожертвования в итоге приводит к большим жертвам?
– Вот она и привела к оккупации советскими войсками под видом молодежного праздника.
– Представителей КГБ вы писали с натуры?
– Кое-кого я знал лично, они на меня выходили со всякими предупреждениями. «Если вы сделаете это, то вам не поздоровится, если издадите «Ожог» вам будет плохо».
– Вас сдерживали эти предупреждения?
– Я еще больше распалялся. Думаю, что они меня подстегнули не только в работе, но и в нелегальной публикации моих вещей за границей.
– Это знаменитый альманах «Метрополь»?
– Все вместе с «Метрополем» привело к моей высылке из страны.
– Как вы реагировали на лишение гражданства?
– Сказали мне об этом на шумной вечеринке и я отмахнулся, да пошли они… А потом обиделся. Какого черта они имеют права лишать меня Родины? Сильное чувство горечи охватило меня... Я никогда не испытывал ненависти к этим людям, только презрение. Приехал в Америку поздно, когда мне было 47 лет. Встраиваться в новую жизнь приходилось непросто. Начал преподавать русскую литературу на английском языке, было сложно. Очень много работал. Со временем все наладилось. Недавно, к юбилею Высоцкого, снимался фильм. Я принимал участие. Потом мне показали его целиком. Там вперебивку мои выступления с другими, и постоянно мелькает некий генерал Михайлов, он и сейчас заместитель председателя КГБ. Он говорит: «Метрополь» мы делили на тех, кто против нас. Такие, как Аксенов – явный враг, другие – те, которые не с нами, а третьи просто заблуждающиеся. Так вот, Высоцкого они относили к случайным, что было ложью. Высоцкий жаждал быть среди нас!
– Сейчас можно вернуться. Как Солженицын, например?
– Сегодня это не вопрос. У меня квартира в Москве, в Америке есть жилье. Так и живу, то там, то тут. В Америке у меня хорошая работа: преподаю русскую литературу в университете в Вашингтоне. Зарабатываю на жизнь себе и близким. И самое главное – это будет вторая эмиграция, если я уеду из Америки. Две эмиграции много для одного человека. Я там привык, считаю себя человеком того общества. Америка – страна эмигрантов, там много выходцев из России, у нас интересная компания. А ностальгию по России удовлетворяю летом и иногда зимой. Кстати, Москва сегодня превращается в тот самый «Остров Крым». Приезжая в Москву, первым делом звоню друзьям, договариваюсь о встречах. Самые близкие друзья – Белла Ахмадулина, Саша Кабаков, Леша Козлов, Женя Попов…
– Возвращаясь к роману. Три города – Симфи, Ялта, Коктебель. Это три наиболее близких для вас места в Крыму?
– Пожалуй, когда я завершал работу над романом, мы вместе с друзьями, членами «Метрополя» (Поповым и Ерофеевым) на моей машине совершили путешествие по Крыму с целью уточнить названия населенных пунктов, пейзажей. В то время директором Дома-музея Волошина был Владимир Купченко. Он мне помог старыми картами Крыма, мы много разговаривали о Крыме. Все это мне помогло в работе над романом. Потом я слышал, что у него были неприятности из-за этого. КГБ, оказывается, поставило прослушку в нашу машину. Конечно, меня именно аура Волошинского дома притягивает к Коктебелю. Какие люди здесь были! Пиетет к этим местам огромный. Макс Волошин был разнообразным человеком. Он и дурачился – история с Черубиной де Габриак, дуэль с Гумилевым. Его воспринимали слегка карикатурным человеком, но он естественен был в своем карнавале. Так прожил свою жизнь. Честь ему и хвала за это.
– А вас как воспринимают?
– Вы знаете, меня здесь даже на улице узнают. Это приятно. Особенно приятно, что многие читали роман «Остров Крым».
– А в Америке насколько вы популярны?
– В Америке я не популярен среди широкой публике, но в литературных кругах меня знают. Репутация довольно высокая. Много моих книг переводится, продается.
– Почему именно в Америку уезжали?
– Приглашение работать в университете поступило оттуда.
– Василий Павлович, вы 18 лет живете в Америке, а пишите все о России?
– Да… В России сильная культура, сильнее чем в Америке. Россия – родина современного романа, благодаря Федору Михайловичу. Колоссальная поэтическая школа, философия, Высокая история и странное сочетание равнодушия, жестокости и пронзительного милосердия в людях. Россия все время гордилась своей военной мощью. Нас все боялись, относились как к страшному чудовищу. Величие страны в другом. Ну, например, в экономике, производстве. России это по плечу. Она может стать великой державой.
– С Волошинских времен Коктебель является местом любовных романов. У вас здесь были романы?
– Вери мач. Всяко бывало. Я вторую жену, Майю Афанасьевну, здесь встретил, вон у того памятника Владимиру Ильичу…
– Чем сын занимается?
– У меня один сын от первого брака. Он художник кино. Живет в Москве, в Америку только в гости приезжает. Жена моя очень тоскует по России.
– Ваш отец был коммунистом.
– Мой отец похож на персонаж режиссера Гамбурга в книге. Его отец брал Крым, а отец Лучникова защищал Крым. И мой отец физически брал Крым – переходил Сиваш. С моим отцом была довольно сложная ситуация, когда он вернулся из лагеря. Постепенно приходя в себя, он терял прежние иллюзии, но образ Ленина остался для него непререкаемым авторитетом до последних дней.
– А у матери изменились взгляды? И кто вам ближе?
– Конечно, мать. У матери кардинально изменились ценности, она очень сильно повлияла на меня. С отцом у нас не было такой близости, как с матерью. Я приезжал на Колыму в 15 лет. Книга матери «Крутой маршрут» – одна из лучших из лагерной прозы.
– Родители где похоронены?
– Мама с лагерным мужем, доктором Вальтером, в Москве. Отец в Казани, завтра туда еду. Хочу на могиле камень поставить или крест, еще не решил.
– И все-таки, остров Крым может стать реальностью?
– Легко…Канаву выкопать. Это даже выгодно, пароходы с грузом из Николаева будут напрямую проходить в Мариуполь, Таганрог. Мне кажется, что судьбу Крыма Украина и Россия должны решать спокойно, учитывая интересы всех проживающих народов. Надо серьезно и откровенно разговаривать друг с другом. У меня такая формула: независимая республика Крым под эгидой Украины и России. В порядке шутки я предлагаю России купить Крым, как Америка Аляску.
– Для того, чтобы Крым стал островом, необходимо перестройка самого человека. У островитянина и у континентального человека разное мышление?
– Совершенно верно! Это была бы хорошая возможность стать в ряд таких средиземноморских островов, как Корфу, Кипр, Мальорка, Сардиния и Крым…
С улицы донеслось:
– Вася мы тебя ждем…
Аксенов подхватился:
– Все, ребята, заканчиваем, – взглянув на часы, – ух ты, больше двух часов проговорили…Это, кстати, Женя Попов. Он с женой отдыхает сейчас в Коктебеле…
Выходим вместе на улицу. К нам присоединяются Евгений Попов с женой. Легко уговариваю всю компанию прогуляться по коктебельской набережной, сделать несколько кадров. Подтрунивая над своей добротой, они весело позируют мне. Конечно, больше всего радовался я. Еще бы, такая удача! Интервью с Аксеновым, книга «Остров Крым» с автографом автора и договоренность с Евгением Поповым о встрече. Коллеги умрут от зависти. Определенно, сегодня мой день...