Ему не спалось... Было во всём этом что-то неправильное. Полтора часа непрерывно смотреть на эти аппетитные ягодицы , немым укором нависшие рядом с головой, слушать нежное мерное посапывание и ничего не делать. Кто сказал, что у него железная нервная система и она совсем не страдает при разглядывании всего этого богатства!? Он закрыл глаза и представил её, бегущую куда-то вдаль, эти мерно подрагивающие ягодицы, замысловато-упруго совершающие свои немыслимые вращательные движения, сумасшедшую зелень травы и пьянящий простор свободы. Может это и неприлично, но лучше, чтобы она была голой, совсем. Так бы всю жизнь и бежал за этими ягодицами. наслаждаясь упоительным видом этого фантастического зрелища. К чему эти драпировки, пусть даже кружевные или атласные, они и так хороши, божественны, аппетитны. Он почувствовал прилив слюны. Да, хоть беги за слюнявчиком. Хороши, что и говорить. Хороши... А ещё грудь. Та самая мерно вздымающаяся в сонной неге. Упруго-тёплая и такая уютная. Как прекрасно порою обессиленно уткнуться в неё, устроившись между этими великолепными холмами и спать, вернее грезить без задних ног. Можно, конечно, и поесть, на голодный желудок и любовь не в радость, но потом опять спать, спать, спать... Он вновь сглотнул набежавшую слюну. А как божественно пахнут её подмышки! Они пахнут диким мёдом, ароматами уснувшего лета и чем-то волнительным, наверное, запахом далёкого детства, есть в этом что-то ностальгически материнское, умиротворённо-спокойное и родное. И ещё волосы. Этот обезоруживающий океан волос. Этот сводящий с ума запах, эта лавина, в которой запросто можно потеряться навсегда, и он, чего греха таить, был бы совсем не против. Их можно нежно трогать губами, слегка покусывая при этом мочку уха, а проснувшийся язык сам найдёт себе работу... Да, он обречённо вздохнул. Как удивительно устроен мир. Он любит её, она любит его. Вернее так, души не чает... И всё же она хозяйка. Хозяйка в этой игре под названием жизнь. Она содержит его, как ни крути, а он не более, чем игрушка, заполняющая временные прорехи в её занятой жизни. Он должен быть всегда в настроении, всегда безропотно послушен, спать и гадить по часам. Всегда рядом, по первому слову бросать всё, даже самое важное, и стремглав мчаться к ней. В этой жизни всё подчинено её желаниям. Она целует его, когда захочет она, они едят , когда она считает это нужным, и даже в кровати он только тогда, когда это позволяет она. Он клоун, паяц, любимая живая игрушка. От всего этого у него даже засвербило в носу и предательски увлажнились глаза... И всё же он её любит... Она для него весь мир. И этот мир должен, вроде как,лежать у его ног, но нет , это он лежит у ног этого мира... Он вдруг вспомнил, как болел. Как вдруг постарела и осунулась она. Как всё время сидела рядом с подозрительно красными от слёз глазами, прижимая его к груди, шепча что-то ласковое и нежное, как носилась по аптекам в поисках лекарства, которое выписал ему врач, как кормила его из ложечки и нежно шептала на ухо, что он обязательно поправится и что она не сможет без него... Эти сладостные воспоминания заставили его успокоиться... Нет, она его определённо любит. Невозможно так прикидываться, и кричит она порою не со зла. Просто это нервы, просто у неё такой характер, такая жизнь... И ведь он тоже любит её. Он не может без неё. Совсем не может. Это правда, правда жизни. Она для него всё. Он может часами сидеть перед её кроватью, слушая её мерное дыхание, с бесконечной нежностью смотря, как она спит. Да, он любит прогулки, но по настоящему счастлив только гуляя с ней. Он скучает без её голоса и запаха её тела. Он вскакивает, за версту услышав звук её шагов, и, когда в дверной скважине поворачивается ключ, его сердце радостно стучит, что сейчас войдет она. ОНА... Из её рук он может съесть всё, даже яд будет божественно вкусен, если он из её рук. И ещё он любит спать с ней, когда их тела не разделяет ничего. Когда они одни в этой вселенной, под одним одеялом, попа к попе...Только они одни...
Ба! Что это за звуки?... Ты проснулась! Пора, красавица, проснись! Дай я тебя расцелую и оближу! Да, да, почешите мне за ушком и обязательно погладьте живот, я сейчас перевернусь... Вставай! Осторожнее не наступи мне на хвост! Сейчас я принесу свой любимый ошейник и мы пойдём гулять... Нас ждёт запорошенный снегом город, и бодрящий морозный воздух, щекочущий ноздри, радость понимания, что мы с тобой вдвоём. Учись досыпать на ходу, а то сама понимаешь, учитесь властвовать собою — это не для мочевого пузыря и кишечника, тем более моего!.. . Знаю, что любишь, знаю , что любимый и лапочка... Да, да! Лапочка, а не зайка, потому, что я — Джек Рассел терьер!.. ))