Шел странник по полям бескрайним и не встречал людей. Ему было хорошо и одному, однако пустота вокруг внушала опасения. И вот когда он впервые за много дней увидел другого человека, то, конечно же, последовал за ним.
Человек тот, заметив преследователя, пробовал убежать, оборачивался и спотыкался, а перегнув холмы, спрятался в небольшом ветхом доме, куда его впустили такие же испуганные люди, как и он сам.
Странник все это видел, и его любопытство впервые перевесило нежелание общаться, вынудив подойти поближе и постучать в дверь.
На стук тут же ответили голоса, спросившие, чего ему нужно от них. Странник лишь сказал, что хочет узнать, от какой опасности спрятались эти люди, да еще и в таком ветхом доме, вовсе не приспособленном для защиты.
Голоса изнутри ответили, что они спрятались в доме от него, то есть от странника. «Но ведь вы же меня совсем не знаете», – сказал человек, находившийся снаружи. «Не знаем, это верно, но ведь именно таких незнакомцев и следует остерегаться...» – ответили голоса, продолжив через мгновение: «Если бы мы стали подозревать знакомых, то обидели бы их и сделали своими врагами».
Страннику стало любопытно и он решил принять участие в споре: «Судя по вашим словам, если вывернуть их наизнанку, перестав подозревать незнакомцев, вы можете сделать их друзьями». Голоса ответили почти сразу: «Нет ничего общего между друзьями и врагами, ничего такого, что позволило бы подсчитать их одной мерой...»
Странник не был злым и не хотел причинять вреда окружающим, но подобная наивность стимулировала в нем некоторые гипотетические наклонности. И он спросил: «А если я, например, подожгу ваш дом или еще как-нибудь наврежу вам, пусть даже и снаружи, совсем не заходя внутрь?»
Голоса ответили уверенно: «Снаружи нет ничего, что могло бы нам навредить...» Тогда странник спросил удивленно: «А внутри есть?» «А внутри есть...» – ответили они.
И странник заметил: «Так, может быть, вы сами себе причиняете больше зла, нежели окружающие?» На этот сложный вопрос голоса ответили не задумываясь: «Конечно, но дело не в том, кто кому вредит, а в том, кто кого боится».
Странник взялся за ручку двери и понял, что там нет замка. Тогда он сказал: «Но ведь дверь не заперта! Что если я войду внутрь?» Голоса ответили: «Тогда мы перестанем тебя бояться и даже поделимся с дорогим гостем собственными страхами...»
Человек, стоявший снаружи, все больше удивлялся поведению тех, кто спрятался внутри, и спросил примирительно: «А если я покину вас, уйдут тогда ваши страхи?» Голоса ответили: «Нет, ведь ты всегда можешь вернуться...»
Тогда странник несколько раздраженно, хоть и шутливо заметил: «И что же мне делать теперь? Убить себя?» Голоса мгновенно воскликнули, будто поверив в угрозу: «Нет-нет, самоубийство – страшный грех, а самоубийцы – страшные люди, очень страшные...»
«Ну, тогда я вхожу...» – сказал этот страшный человек и открыл дверь.
Однако за ней, как за стеклом, он увидел лишь продолжение ландшафта, а фасад ветхого домика перестал казаться ему лицом, превратившись в маску. Внутри не было ничего и никого. Самого «внутри» не существовало, лишь старая стена с открытой дверью стояла посреди поля.
Странник мог продолжить свой путь через дверь или развернуться и пойти назад: не было никакой разницы, ведь он путешествовал без цели. Однако войти в дверь он побоялся.
(Автор: Казимир Либанов)