предисловие
-----------------
Данная статья (в 4-х махоньких частях) впервые была напечатана в двух номерах узко специализированного журнала "Дом-философия комфорта" в 2006 году в рубрике "АРХИТЕКТУРА ПОД ЛУПОЙ".
Сейчас некоторые вещи я бы написал по-другому. Есть в статье определённые и небольшие смысловые «перекосы», а есть и литературно недоработанные фразы. Если одним коротким словом, то такие штуки называют «ляпами».
Здесь же, дабы избежать больших правок, а вернее сказать – чисто из лени, а также, чтобы сохранить молодеческий дух того прекрасного времени, когда я, не будучи ни писателем, ни журналистом, а – так и хочется сказать – обыкновенным архитектором… но если по «чесноку», то не совсем уж и рядовым, а как самая громко квакающая лягушка в болоте, – вдруг неожиданно «подсел» на архитектурную тематику. В довольно-таки угрюмом и тупиковом – в плане большой культуры – городе я неожиданно для самого себя стал этаким героем-первопроходцем, топчущим абсолютно девственную в этих провинц-местах архитектурную беллетристику.
А это довольно-таки непростой жанр! Знатоки знают. Тем не менее, я по большому счёту справился. Хвалю себя сам, ибо без патриотического доноса от своего имени и пенделя сверху никто и никогда не похвалит. Это правило железного типа.
Эта статья приводится с незначительными изменениями, больше всего касающимся грамматики и синтаксиса, а не общего смысла.
В 2006 году, плодотворным по разным причинам, видимо это был своего рода промежуточный пик, я подписывался дурацким именем Чен Джу Ченджу.
Перевожу на народно-библиографический язык. Это такой совершенно вымышленный мой двойник в образе китайского архитектора. Он же явился якобы моим духовным наставником. А также одним из псевдонимов. А также – под другими именами – подвизался в качестве героев моих романов (разных степеней «героизма»). На удивление моих товарищей и себя самого, романы получались оченно и даже преоченно толстыми.
– Где ты берёшь столько воды, – спрашивали меня?
Воды, действительно в книжках много, – целые моря и океаны прекрасной даже не солоноватой, к чему люди давно привыкли, а солёной воды... с кетчупом. Много-много сверху кетчупа! И чилийского перца. И лимонной кислоты. И хлорки. Всё для лечебного эффекта...
Надо бы взяться за этого китайского кадра посерьёзней! Вся дурь идёт от него!
– Не такой уж плохой дядька этот твой Чен Джу, – выговаривал мне странную похвалу некто Серёга Зильберстрович, доставая из зуба шмат недожаренного мяса, – мой пожилой одноклассник. Мы с ним одногодки, но он старше меня на три месяца. Таким макаром он пошёл в школу как нормальный семилетний пацан, а я попал в тот же класс с большим трудом, и в качестве доказательства, что страна нуждается во мне в шесть лет, мне пришлось в районном органе образования прочесть передовицу газеты "Правда" с портретом Хрущёва. Ибо я октябрьский.
– А вот имя ему, как псевдоним и вообще, выбрано «ни в жопу, ни в красную армию», – так он завершал патетический спич. – Такого страшилу с китайской мордой и в военном сюртучке (такой у него образ этнического китайца) читать никто и никогда не будет.
Я соглашался лишь частично: мне всегда хотелось чего-нибудь остренького, а хоть бы и китайского.
Мой одноклассник – настоящий жизнерадостный живчик. Он до сих пор работает в художественном музее (реставрирует картины и бегает с молотком вдоль стен, чтобы прибивать картины). Всё у него всегда срочно. Выставки, как правило, падают на него неожиданно, как снег в июле. Такова музейная специфика – чего уж тут пенять. Профессию, поди, сам выбирал. Никто насильно в музей не заталкивал.
У него высшее образование – он специалист по слабым токам. Ну вы люди грамотные и понимаете: телефоны, сигнализация, то сё. Вот какая связь слабых токов с красками и реставрацией картин? А поди ка ж ты, ведь получается! Парень нашёл себя, и слабые электрические токи его органично и телефонно, сигнализаторски и импульсно вошли в живопись, в позолоченные багеты, в реставрационные предметики.
Мне это как бы пофигу: это личное его персональное дело (книжка такая в жёлтой картонной корке, на каждого в ФСБ такая есть), и лично им выбранная судьба.
Но вот возлюбленная у него – тут уж мне остаётся только позавидовать. Красотка! И возраст тут не помеха. Каждому бы пенсионеру по такой красотке, и в кардиологию не ходи!
А я уже пережаренный петушок. Мне бы теперь посидеть с тёткой Клавой, встроенной в монитор, пощёлкать по ней, и понаблюдать за дамами из окошка. Кукареку!
На любовь я не готов: зачем мне эти хлопоты!
Не смотря на китайский псевдоним, сам-то я настоящий русский, и к Китаю не имею ни малейшего отношения.
Просто это страна мне в своё время абсолютно не нравилась – уж слишком много в ней поганых почтовых марок, которые в жизни никогда не соберёшь, да и неохота. По принципу единства и борьбы противоположностей я просто прилип к ней – так много в ней непознанного и странного.
Русскую кровь в меня вливали минимум три поколения предков.
Что было с моими более ранними предками – не знаю, есть лишь недоказанные варианты, а врать не хочется.
Рожа чисто русская. Вот и пишет теперь эта рожа архитектурные статьи. И старается, чтобы в них было поменьше стёба, а больше было бы по существу.
ИТАК, статья:
Большая рубрика: АРХИТЕКТУРА ПОД ЛУПОЙ.
На любой пьянке, узнав, что я имею отношение к архитектуре, сначала спрашивают: «Вы из Управления? Вы не главный ли архитектор города?», а то, мол, у них имеются проблемы. С намёком, что это не бесплатно, у них, мол, на продвижку денежка отложена.
На что я отвечаю: «Нет, я не в Управлении, нафиг бы мне это сдалось».
Чуть позже, выпив половину нормы и созрев для подколов, задают следующий, по их мнению умный, вопрос такого типа: «А какой стиль архитектуры у нас сейчас модный? А скажите-ка, разлюбезный знаток архитектуры, как мы выглядим на фоне архитектуры заграничной? Что-то нам кажется, что мы сильно в арьергарде. Что, лошадки наши притомились щас, в грёбаную нашу перестройку, или так было всегда?»
И напоследок убивали: «Будет ли когда-нибудь по-другому?»
Подразумевалось, что я - их бин твою мать - распоследняя сволочь, и тяну всю нашу архитектуру назад, ибо у него сквозь щели в окнах свищет холод, панельную стенку можно проткнуть палкой насквозь, и вообще я не понимаю в красоте, потому-что де не рисую классических колонн, а ему так хочется именно классические колонны в своём поганом, рушащемся доме хрущёвской постройки: вот вчера у них, к слову, отвалился балкон и пострадала от того соседская собачонка: пальтишко на ней прямо в клочки разорвало!
– На площади в Венеции тоже так было: там аж колокольня Сан-Марко рухнула. А собачонка ваша – дура, – отвечал я. – Нефиг ей писать под балконами: на то есть двор. А лучше пусть бы они с хозяином ходили на ближайшую улицу и пусть бы там собачка, будучи спущенной с поводка, описывала стволы, которых там туча, и какала бы в газоны, добавляя в землю органики – земля от этого только жирнеет, превращая собачьи отходы в полезный природе гумус. А деревьям по старости лет ничего не сделается. А собака пусть... стоп, стоп, стоп! А лопатка с мешочком у них есть?
Лопатки, конечно, у них не оказывалось, собачка какает себе по старинке, ориентируясь лишь на собственный вкус, так как люди не предъявляют собачке претензий.
А как люди могут предъявлять претензии: кобелина-то здоровуща! На такую суку не то чтобы балкон, а колокольня упадёт, а ей ничего не сделается.
Как бы то ни было, а архитектурой балкона той собачке пальтишко-таки порвало.
В общем, такие-вот случаются беседы и такие-вот бывают случаи с собачками.
Чен Джу Ченджу
2006 год
ПАЛЬТО ОТ ТУЗИКА (так звали ту кобелину)
Часть 1
Понятие "мода" для архитектуры едва ли применимо хотя бы в силу того, что архитектура это не такой быстрый наряд, как одежда, и если вдруг скажут, что домик -то у тебя неказист и не моден, то новый не купишь на следующий день в магазине.
Домик лучше строить на десятки лет и лучше всего в каком-либо определённом стиле.
Если же ваше сооружение не подпадает ни под какую архитектурную классификацию, то вы угодили пальцем в небо: вам подсунули либо "кич" (то есть пошлость, безвкусица, мешанина), либо вы, воспользовавшись типовым проектом, не смогли его должным образом переработать. И таким образом в историю архитектуры Вы не попали и не попадете: вы просто сделали строительный объект.
Серой массы построек, не подпадающих ни под какие стилевые понятия, к сожалению, в мире 95% от всего строительства. Вы этого не знали, или, как мальчик вычислил голого короля, так и Вы, простодушный человек, специалист во всём, особенно в архитектуре, неужто догадывались об этом? И Вы молчали? Эх Вы! Буду писать "вас" теперь с маленькой буквы.
Эта масса похожих построек называется просто строительными объектами, несмотря на то, что частью из них также занимались архитекторы. Обидно, правда?
Следует знать, что понятие "стиль" в архитектуре – это культурологическое, эстетическое понятие, и оно относится не к материальному сооружению, а является эссенцией определённых структурированных образов, методов, подходов, культурных категорий, которыми обладают архитектурные постройки со схожими морфологическими свойствами.
И совершенно не обязательно, чтобы всё это добро находилось в одной стране, или же было под силу только одному архитектору.
Запатентовать стиль нельзя, можно только с разной степенью мастерства интерпретировать его возможности.
Даже гениальный Гауди, несмотря на внешнюю непохожесть его работ ни на что другое, идёт в рамках определённого стиля. Стиль – со своими каталонскими особенностями, вкусовыми предпочтениями, граничащими с творческим безумием и авантюризмом религиозного фанатика, яркого архитектора и художника, конструктора неимоверно сложных форм, не поддающихся обычному сопромату (балка, арка, стойка, консоль).
В сооружении Гауди – речь о «Саграде ля Фамилии» – этих привычных конструкций практически нет: всё превращено в какой-то органическо-бионический хаос.
Почему это здание стоит и не разрушается – никто не знает: стоит себе каким-то образом, да и ладно. Видно, на все руки мастер, этот великий Гауди: и в архитектуре он соображает, и конструкции его держатся на чутье. Словом, таинственная это история, а сам Гауди, без всяких сомнений – гениальный мастер!
Стоит собор, кстати, уже довольно долго. Бетонные конструкции давно бы уже затрещали, а из бетона повылазила бы арматура и покрыла бы здание ржавчиной.
История стилей – это мир особо долгих архитектурных приключений и иногда вековых теоретических споров. Живые теоретики частенько спорят с постулатами, авторы которых уже не могут ответить, потому что их давно нет в живом мире.
Если какой-либо архитектурный деятель эгоистично окрестит свой новый шедевр началом нового стиля, то он будет прав лишь частично. Стилем это назовётся только тогда, когда найдутся многочисленные его последователи, интерпретаторы, плагиаторы, когда количество подражаний перерастёт в качество, и в определённый момент это качество уже можно будет обсуждать в среде теоретиков как претензию на новый стиль.
Очень важно знать, что стилистика формируется не только волевым или творческим усилием архитектора, а находится в прямой зависимости от уровня развития строительных технологий, от политической ситуации, от взаимоотношений в обществе различных слоёв, от общей культурной ауры, от отношения к творческому наследию и т.д.
В данной статье пропускаю 1,5-2 тысячи лет архитектурной истории и обращаюсь к стилям, которые на слуху сегодня.
Начну с модернизма и постмодернизма. С 60-х годов в мире медленно начинается волна использования архитектурных деталей, выхваченных из разных исторических эпох – PLAYBOY ARCHITECTURE.
Так известный архитектурный теоретик Зигфрид Гидион по-своему обидно охарактеризовал начало постмодернизма.
Гидиону, как апологету "правильной и логичной" архитектуры, не нравилось ни такое развитие событий, ни приписка современному движению понятия "стиль".
Он пишет : ".... говоря о современной архитектуре, мы неохотно употребляем слово "стиль". Как только мы ограничиваем архитектуру понятием "стиль", то тем самым подходим к формалистическому рассмотрению вопроса. Современное движение в архитектуре – это не поиски стиля, характерные для формотворчества XIX века".
Другими словами, Гидион ещё не знал , что "плейбойскую" архитектуру Чарльз Дженкс позже авторитетно назовёт эпохой постмодернизма (читатель, не путай с модерном и с модернизмом – это совершенно другое), а знал ли Гидион о существовании Дженкса? Да, знал, но до поры умалчивал, считая его в этом смысле пока-что мальчиком.
Но, время идёт и расставляет всё по своим местам.
Так Чарльз Дженкс, более свежий архитектор-практик и критик, и самый яркий защитник постмодернизма, "поставил" в 1977 году «на место» Гидиона, а Кеннет Фремптон, в свою очередь, слегка "посчитал и обобщил" в конце 1980-х годов Дженкса.
Яркий свет постмодернизма благодаря Фремптону несколько поугас , но не навсегда, и не у нас в России.
И не настолько постмодернизм слаб, как хотелось бы также живым ещё защитникам "современного стиля".
Признаюсь, что в архитектуре название стилей и без того несколько сумбурное, путанное, особенно, когда в названии используется корень от слова "современный".
Правильней было бы говорить, что в конце 80-х годов 20-го века количественный наплыв основных архитектурных течений и их ответвлений, весьма не вписывающихся в концепцию "современной" архитектуры времён Баухауза и начала 20-го века достиг, кажется, такой критической величины, что, говоря о каком-то последнем стиле, всегда задумываешься, а не обозначился ли утром ещё какой-нибудь новомодный стиль, о котором просто ещё не успели растрезвонить дайджесты.
На сегодняшний день все стили архитектуры, использующие для реализации своих произведений технические новшества, в реалиях мирно сосуществуют друг с другом. Но архитекторы-практики не перестают сотрясать мир и удивлять непрофессионалов и подрастающих критиков своими выходками.
Советскую архитектуру Гидион положительно оценивает только в разделе концептуальных проектов небезызвестных "линейных городов". А также на бегу, и достаточно снисходительно, упоминает победную русскую, авангардную архитектуру первых послереволюционных лет.
Пока знаю наверняка, что эпоха "современной" архитектуры, также не считаемая в нашей стране модой или направлением, а скорее промышленной необходимостью, существует именно у нас чуть ли не дольше всех в мире.
До сих пор, пожалуй, но уже не прекрасно, а по инерции, она сосуществует параллельно нашим апологетам от промышленности, упёртым в этот стиль академикам архитектуры, и политикам от правящей элиты, которой важен «вал» или, если говорить другими, более поэтическими терминами, «квадратные метры». Отличный термин, меду прочим. Хотя "круглый метр" тоже был бы не плох.
Архитектура тут упомянута всуе: у нас стиль диктуют не архитекторы, а, в первую очередь, политики с промышленниками.
Зависимые и, в основном, нормально-алчные сегодняшние архитекторы сегодня сбивают сливки на волнах нахлынувших молочных рек. За рюмочкой коньяка они радеют за чистоту стиля.
Правильно делают, ибо, как показало время, счастье бывает кратковременным. И в области архитектуры то же самое. Кризисы двадцать первого века не пожалели никого. Так-что временное обогащение наших архитекторов на волне капиталистического «бесхоза» никого не удивило, лишь немного разозлило менее ловких и пронырливых.
Бороться за стиль по настоящему при такой ситуации в нашей стране, особенно в глубинке, было не выгодно. Стильная архитектура требует совершенных технологий, наличия терпения, желания драться с ретроградами и приобретения тяжёлых трудовых денег без каких-либо особых кисельных радостей.
Для высших архитектурных слоёв сегодня (не забываем: речь идёт о 2006 годе) тоже настал своего рода период накопления физического капитала (пусть зарабатываемого не на шкуре населения), а также за счёт "отодвижки" в сторонку своих менее удачливых молодых коллег.
В советское время с такой ситуацией вполне разбиралась этическая комиссия.
Сегодня архитектурная этика фактически и частенько расходится не только с ментально-демократическими, но также и с буржуазными, вполне аморальными финансовыми, постулатами. В этом мы с Западом быстро сравнялись.
В то же время нельзя не отметить, что период непрекращающихся, полуиздевательских реформ дал российским архитекторам (и до сих пор даёт) качественно новые знания.
Он дал возможность подтягиваться к лучшим образцам.
Появилась переводная литература. Это дало возможность заглянуть в теоретические труды зарубежных архитекторов и использовать их без боязни быть сосланными в лагеря за космополитизм.
При всём при этом заметна тенденциозная скромность высшей архитектурной элиты.
Например, для того, чтобы правильно быть понятыми своими работодателями и архитектурно необразованными деятелями, распределяющими суммы с большим количеством нолей на воплощение мощных российских проектов, претендующих на новизну и место в истории, приглашаются известные зарубежные ценители мирового масштаба.
Даже первые места для наших внутренних российских конкурсов определяют всё те же приезжающие из-за границы звезды. А наши члены жюри при этом скромно помалкивают.
Следует сказать, что после "перестройки" выпущено не так уж много критических российских статей, где бы аргументировано была разложена по полочкам плохая и хорошая заграничная архитектура, ведь безошибочность иностранщины не может быть бесконечной.
Тут я «стебаюсь» над постулатом либералов и пополизов, которые считали и до сих пор считают: "раз зарубежное, следовательно хорошее; и напротив: если наше, то обязательно дерьмо".
Мы успели совершить заметные всему миру архитектурные открытия за несколько лет после революции, пока вождям было не до архитектуры.
Затем революционность исчезла (от бедности технологий и общей разрухи) и на 20 лет заменилась на вкусовые предпочтения второго вождя всего пролетариата. Речь тут о так называемом "сталинском ампире", где в ходу были классические ордерные композиции, применялось картинно-перспективное классицистическое градостроительство, древняя символика поменялась на пролетарскую, богов заменили рабочие и крестьянки и т.д..
Хотя надо отдать должное точным инженерным наукам, связанным со строительством: там люди не зря ели пролетарский хлеб.
Но вот с архитектурой, как вещью ориентированно-политизированной, было гораздо сложнее. Практически это был тупик, как и многое, что творилось в искусстве.
Архитектурой, к превеликому сожалению, «крутили» лица, в основном без специального образования.
Основным способом руководства был выпуск политических и псевдоэстетических деклараций, основанных на бедах страны (Гражданская и Отечественная войны). Это понятно и оправданно: надо было быстро и много строить. В этой ситуации и на самом деле как-то не до стилей. Иное мнение архитекторов считалось враждебной крамолой. Кое-кто из архитекторов того времени пострадали.
Возврат к принципам современной архитектуры произошёл в 1960 годы после долгого нигилистического отрицания европейского аналитического искусствознания и базирующейся на этих принципах новой архитектуры.
К сожалению, принципы удобной для тиражирования "современной" техницистической архитектуры были восприняты Компартией и зависимой от неё официальной, архитектурной науки за панацею от всех бед, и совершенно бездоказательно декларировались партией как единственно правильным и всенародным методом построения общества равного благоденствия.
А на самом деле произошёл крен в абсолютно негибкую и неприспособленную к социальным изменениям строительную унификацию.
Кто тут виноват, и виноват ли лидер, или дело было сложнее, пока не разобрались: по одним источникам – это генсек Хрущев, по другим – председатель Совмина, по-третьим, это некоторые либо неграмотные, либо «подлизывающие» правительственные задницы академики.
После падения железного занавеса тем, кто не читал редко переводимую зарубежную архитектурную публицистику, вдруг открылась истина: мы все эти годы шли собственным путём с известными граблями, которые щёлкают по лбам, наперевес.
И это невзирая на наличие мирового, изменяющегося во времени и пространстве опыта планеты, реагирующего на эволюционные события в обществе.
Наша страна шла собственным путём.
Вспомните любую книгу советских времён, где любой зарубежный текст предварялся предисловием-путеводителем с обязательной ссылкой на труды Ленина, с цитатой из съезда, с пугалкой от Дзержинского – большого ценителя массовых свобод, защитника партийного "общака" и архитектора детских домов. Пользовались спросом для применения в качестве предисловий выдержки из Капитала или из Политэкономии немецких сиамцев Маркса-Энгельса (они же – большие юмористы, любители пива и воспитатели студенческих вшей, как оказалось позднее). Любили напутствия Лазаря Кагановича, извращенца Берии, напуганного писателя Фадеева, интеллигентной Фурцевой. Позже применялись округлые донельзя фразы Горбачёва (этот точно архитектор, правда перестройки). Этим товарищем от власти позволялось-таки читать переводные иностранные тексты, но полагалось также между строк видеть наши очевидные перестроечные "преимущества"...
Где эти преимущества? Какому заокеанскому дяде распродал эти преимущества наш капитан Горбачёв со своей супругой, подозрительно похожей на рулевого и штурмана Горбачёвского «перестроечного» корабля, перестраиваемого на верфях английской короны и любопытной организации МИ-6...
Ах да, извините, ведь речь идёт не о предателях и шпионах, а всего лишь об архитектуре.
Арх. Чен Джу Ченджу
2006
ЧАСТЬ 2
... Это было не совсем так, и умные люди между строк не видели ничего, кроме главной мутной фигуры за грозящим пальчиком, перспектив свободомыслия и всем понятной, наспех замаскированной, позорной идеологической платформы однопартийного периода, задуманной лидерами разной степени просвещенности и доброты. Всё бы и это сошло, но за идеологию цеплялась и экономическая политика, постепенно отдалявшая страну от мирового опыта и предварившая сегодняшний развал и откровенно видную отсталость в области архитектуры. Сегодня, в период несформулированной идеологической платформы и неразвитой демократии, вхождение в мировой архитектурно-культурный социум в России происходит крайне сложно и с очевидным стеснением много напроказившей в молодости старушки. Гордые и голые заявления о лучшей в мире архитектуре для людей со страниц любой прессы исчезли вместе с понятием "советское - значит лучшее". Наш знак качества действует теперь только на военной технике, гидроэлектростанциях, нефти-газе, осетровой икре криминального цвета и на экологических продуктах из тайги. Надо отдать дань последним вождям: несмотря на наличие тюрем для миллионов несогласных, другое жилье для людей все-таки строилось в огромных масштабах и даже сначала в неудобных и дорогих для тиражирования классических формах, как бы единственно любимых простым народом. Но за ретроградством, панславянизмом и слишком уж замедленной эволюцией следует расплата: мы по-прежнему являемся участниками массовых форумов и мировых архитектурных сообществ. Но вот на закрытые звездные тусовки нас за заслуги не приглашают, а просто бессовестно задорого продают билеты на галерку. С хлебом-солью нас там пока не ждут (впрочем нас особенно нигде и не ждут-боятся глины на валенках и количества боевых головок торчащих гордым ежиком из глубин тайги и прячущихся в пассажирских вагонах). Замолчала наша пресса в отношении критики архитектурного зарубежа. Видимо, все зарубежные проекты нашим критикам нравятся, либо критика считает, что когда в тушилках нет пены, то и не стоит экспериментировать со спичками. Оказалось, что внутри страны нам не нужны отпугивающие заказчика профессиональные споры, а также нам не нужны свои пророки на фоне уже имеющихся и зарекомендовавших себя западных. Русские заказчики "первее" и в массе чаще , чем архитекторы начали ездить за бугор и интересоваться архитектурным состоянием заграницы, и , раздосадовано - возвращаясь, таки радостно продолжали заказывать проекты местным архитекторам по очевидно меньшей цене и с суперменьшим качеством, но зато с веским аргументом за пазухой: не умеете проектировать "как там"- вот и получайте "как здесь", либо проектируйте себе дорогу на панель.
Слава богу, что у нас не существует зубастой архитектурной прессы: даже вся в родимых пятнах желтая пресса понимает, что нехорошо дополнительно притапливать учащегося плавать в соляной кислоте архитектора-земляка даже за хорошие деньги: можешь при этом сам подскользнуться незнамо где, и наполучать кренделей незнамо от кого. Приятные слуху и взору статьи о красивой и некрасивой заграничной архитектуре теперь интересно и часто пишут богатые молодые путешественники в распухшем от изобилия интернете. Скромные русские профессионалы пока только еще воруют сырье для будущих архитектурных бомб и складируют в подвалах архитектурного андеграунда. Непродажные редакции интересуются теперь скандалами, тиражами и рекламой, а в каких условиях живет народ- это тема не для глянцевых журналов. В профессионально-национальной прессе как минимум 20 -25% публикаций посвящено загранице и из них все 25% - это, естественно, лучшие примеры для подражания (за эту заботу прессе, правда, спасибо). Есть еще интересный и легальный способ учебы российских архитекторов как бы из-за границы, не прибегая к Би-Би-Си, хитрым спецслужбам и затратному миссионерству : так например, лучший, очень интересный и наиболее профессионально поставленный российский (специально подчеркиваю) обзорно-критический архитектурный журнал "Проект-Россия" основан и редактируется молодым дядей из Голландии с московской пропиской (кстати неплохим и порядочным по жизни и по профуровню) и , насколько известно, с органами архитектурной опеки не дружит, а также честно и извинительно сознается при этом, что не ставит целью критиковать зарубежных звезд и определять место современной русской архитектуры в истории, а также заниматься распродажей и пиаром российской архитектуры через зарубежные журналы.
Отвлекся... Заводы жилья в свое время были запущены по всей стране и выдавали масштабную и одинаковую почти для всех регионов продукцию. Такой единой государственной промышленной унификации на уровне не детали, а целого дома, микрорайона, города, и соответственно унифицированного осознания всеобщего равенства и счастья нигде в мире, кроме Камбоджи, Кубы и Китая не видели. Даже когда в период демократических подвижек поняли, что нельзя везде жить одинаково, мы уже были заложниками заводов - не ломать же их в таком количестве. И только после известных перестроечных событий и буржуазной революционно-грейпфрутовой реформации, и естественной физической смерти многих заводов, а также дышащих на ладан панельных хрущевок, на халяву отапливающих окружающую среду, бизнесмены поняли, что можно вкладывать деньги и в строительство, а также в реконструкцию и замену хрущевок, хотя в России честное строительство для народа трудно назвать бизнесом - скорее это тяжелый труд с переоцененной верой в счастливый конец. Вспомним тут случай, когда перед героем Чаплина бежал мальчик и бил стекла, а герой Чаплина их вставлял ( чем не аналог для хрущевок: одни строят, другие чуть позднее чинят или рушат, или улучшают планировки - и всем хорошо!). Деньги в период насильного обуржиазивания нашего общества в строительстве жилья делались первыми частными владельцами строительных производств, в первую очередь, на людях своего круга: ведь "новым русским" надо было где-то жить, а хрущевки для этих целей явно не подходили. Позже в России (1990-е годы) в строительном бизнесе начали приходить к мысли об увеличении своей паствы за счет людей, уже имеющих некоторые, но недостаточные перспективы финансового благополучия; и поэтому начали подсаживать на медленную иглу банкиров с правительством с целью создания ипотечной системы. Пока эта идея не получила достойного развития по двум причинам. Первая причина: в условиях незаканчивающегося передела мультисобствености и наличия огромного сырьевого ресурса с неопределенным статусом русский бизнес хочет получать свои деньги (и по возможности не отдавая стульев) сразу, а не терпеть 25, и тем более 50 лет. То, что является вполне приемлемым для успешной заграницы, жирующей на 0,1 % рентабельности, не всегда годится для колоссальной страны, только поднимающейся на ноги. Вторая причина: бизнес требует теперь от правительства социальных гарантий: а скажите-ка нам-де, а на кого ж нам ориентировать свое производство: на богатых, середняков, или бедняков, чтобы не пролететь? Хотя , если уж , являешься бизнесменом, то и затевай сам соцопрос, или создавай холдинги со встроенными ипотечными банками. А правительство таких гарантий дать не может- не при плановом социализме живем. Строительство дешевого жилья для людей сегодня не является ни экономическим приоритетом, ни национальной идеей: проблем хватает повсюду, а обещать людям каждому по сколько-то квадратов государству сегодня не под силу. Идет разборка завалов. В такую смуту разбирать заводы и развозить кирпичики по дачам большинству новоявленных богачей выгоднее, чем вкладывать кровные в восстановление заводов с новыми и дорогими технологиями. Хотя есть исключения из правил,
и есть потепление общей ситуации. Но это совсем не тот темп, из которого можно было бы наверняка вывести надежную параболу, неуклонно ползущую навстречу массовому потребителю. Понятия любви к ближнему в бизнесе не существует, а новых Савв Мамонтовых в стране в нужном количестве еще не народилось. Народу также пока слова и денег в кредит не давали, толком ничего не пообещали, потерпелок не выдали. Постучать касками по московскому булыжнику рядовые строители не успели, так как быстрее шахтеров оказались за воротами предприятий на вольных российских хлебах, и соответственно модному статусу гастарбайтеров в собственной стране не смогли самоорганизоваться, кроме как в пивобезалкогольные группировки. Вот и ищут теперь они работу на перекрестках дорог. А профсоюзные защитники естественным образом остались "на той" стороне и умело вписали свои фамилии в списки собственников. Клятву (наподобие клятвы Гиппократа ) коммунисты не давали, партбилеты ловко поменяли на ваучеры.
Вот в такой ситуации как можно говорить о стилях в российской архитектуре? Это не все равно ли, что предложить народу стильную жилетку от Армани по цене годовой зарплаты поверх пальто от Тузика? Не будет ли это поводом для поиска народом обучающей оглобли? Хорошо, что народ не покупает журналов об архитектуре. Но есть еще архитектура не для проживания - общественные здания, сооружения, мосты и так далее. Это тоже архитектура. Может тут мы в чем-то преуспели? Вспомнил, о чем мы еще преуспели: это период так называемой бумажной архитектуры. Это уже без шуток и колкостей. В период, когда архитекторам было нечего делать (в 80-е годы за них все проблемы решала партия и центральные институты), появился ряд молодых, шустрых , в основном московских архитекторов, очень успешно продвигающихся в престижных, зарубежных, так называемых бумажно-футуристических конкурсах (тут у нас побед не счесть, и этот период замечен и отмечен большинством заграничных критиков и теоретиков). Это говорит о наличии незамороженных и не уехавших еще за границу патриотичных умов. Кого-то из лучших мы проводили в мир иной без единой реализованной постройки, для кого-то целая жизнь прошла в ожидании лучшего. Во времена "застоя" было потеряно целое поколение архитекторов. Вот некоторые факты борьбы с архитектурой:
1. Для того, чтобы в указанный период запроектировать здание по индивидуальному проекту, надо было сделать запрос в Госстрой РСФСР и убедительно обосновать свою просьбу. К чему-вот такие сложности? Через призму борьбы с излишествами в архитектуре сквозит полное недоверие к архитекторам на местах и пропаганда типовых решений, на поверку оказывающихся конечно же экономичными, но размножающимися в совершенно нелепых объемах , а также ведущая к полной деградации архитектурной мысли.
2. Был период , когда имелся запрет на проектирование общественных зданий в регионах.
3. Было ограничение на повышенную этажность (положительные решения также принимались через Госстрой).
4. Алюминий долгое время являлся стратегическим материалом (поэтому витражно-оконное дело не развивалось).
5. Был период жестокой экономии металла, доходящий до анекдотичных парадоксов. И т.д. и т.п.
И это даже не семечки, а вовсе даже другие бананы, влияющие на архитектурную обстановку в стране.
Возвращаясь к теме статьи, утверждаю : несмотря на описанный выше не слишком-то благополучный фон, не все так плохо в родном отечестве: все-таки имеются значительные подвижки и даже архитектурные стили в России существуют, но опять же в нашей российской интерпретации. Но об этом мы поговорим в следующий раз.
Арх. Чен Джу Ченджу
2006
ЧАСТЬ 3
В прошлом номере мы закончили на том, что в "следующий раз" будет рассказано о существующих современных архитектурных стилях в России. Этот "следующий раз" наступил.
Начнем все-таки с архитектурной ситуации и стилей в мире вообще.
Большие перемены в архитектурном мире (но еще не на территории бывшего СССР) начались в 70-е годы ХХ века с окончательного ниспровержения принципов классического ордерного композицонирования, уже до этого хорошо потрепанных классиками модернизма, а также с ниспровержения архитектоники модернизма, возведенную в большинстве европейских и североамериканских стран практически в официальную, апробированную, технически поддержанную архитектуру с интернациональной стилистикой. Эстетике порядка была противопоставлена эстетика хаоса, незапрограммированного эксперимента, и это была естественная реакция на "одинаковость" интернационального стиля, задержавшегося на арене стилей и нивелирующего эстетические образы городов и массовых построек практически до единого стандарта. Это явление первоначально не имело под собой ни философской, ни технической, ни экономической подоплеки, напоминая больше всего хулиганские выходки молодых людей на богатой публике, причем не от безысходности жизни, а скорей от избытка чувств, жажды новизны и нерастраченной энергии. Дальше - больше, и , наконец, менее чем за 10 лет это дерзкое начинание молодых хулиганов-творцов с помощью поддержавших их молодящихся инвесторов, присоединившейся к этой вакханалии, толпе ниспровергателей от искусства и золотой молодежи, превратилось в массовое, заразительное течение, оформившееся к 80-м годам в серьезное, теоретически обоснованное общественно-философское явление. Явление охватило все социокультурные сферы, начиная от архитектуры, дизайна, искусства, литературы и кончая масс-медиа и масспотреблением. Явление назвалось в итоге "постмодернизмом".
Эстетика постмодернизма первоначально и спонтанно организованная как протест против всего общепринятого и отструктурированного, как бы в материализацию неопознанного и бунтарского "духа времени" в конце-концов "подгребла" под себя концепцию постструктурализма, который подразумевал именно ниспровержение закостеневших к тому времени эстетических устоев, пробовал разрушать и деконструировать в литературе, искусстве, архитектуре и применял в качестве доказательной подкладки нетрадиционную и метафизическую философию, далекую от классической.
В архитектуре это выразилось первоначально как игры в бисер с историческими, архитектурными формами (начиная от шутливого упрощения, иронии, метафоры, нарочитого искажения пропорций и кончая гигантскими ионическими колоннами, пронизанными окнами, кислотной раскраской поверхностей, которой позавидовал бы первоклассник самого дикого мексиканского колледжа). Архитектору только надо было выбрать прототип для извращения, пару обосновывающих текстов на манер подписей к абстрактным картинам, и скандал (читай успех) обеспечен. Параллельно (начиная с 80-х годов) велись работы над нетрадиционной интерпретацией архитектурной формы. Это , прежде всего, так называемое течение "деконструктивизма", имеющее под собой несколько составляющих, но для краткости и, перефразируя слова одного из критиков этого движения Р.Барриса - это даже не дематериализованная архитектура, а вывихнутая метафизика самого понятия архитектуры.
То, что было сказано выше, - это сказано очень кратко про истоки возникновения постмодернизма в архитектуре.
Несмотря на несолидно выглядящее начало указанного всемирного движения, главное, что было достигнуто постмодернизмом,- это разрушение границ эстетик, норм и запретов. Осознание мировым сообществом того факта, что вовсе необязательно следовать общепринятым устоям для того, чтобы достичь впечатляющих результатов, привело к революционной ситуации в архитектурной среде и вызвало потрясающие новые открытия, высвободило руки как талантливым и знаменитым , так и "начинающим" архитекторам, вызвало бум строительной деятельности, открытие и совершенствование новых технологий.
В эпоху модернизма, то есть до 70-х годов ХХ века также существовали течения и школы, работали ярчайшие мастера, но все работали как бы на основе определенных эстетических собственных и интернациональных установок - как бы первокубиков, частично загипнотизированные апологетами современной архитектуры, начиная с Ле Корбюзье, частично напуганные программными решениями UIA и CIAM (международные архитектурные сообщества -ред.). Также "существовало негласное табу на исторические и региональные влияния" (И.А.Азизян-ред.).
А вот во времена постмодернизма большой проблемой считается именно супермножественность течений, стилевых направлений и ответвлений, персонализированных архитектурных языков, "прилепляемых" к одному автору или архитектурной группе.
Вот только некоторые из них :
- активный постмодернизм
- поздний модернизм
- неомодернизм (деконструктивизм)
- неоклассика
- нео ар нуво, нео ар деко
- хай-тек "high-tech"
- органи-тек "organi-Tech"
- эко-тек
- "low-tech"
- виртуальная (электронная, дигитальная архитектура)
- китч
- неорационализм, минимализм
- поставангардизм
- продуктивизм
- контекстуализм
- критический регионализм (это направление запомним особенно).
Арх. Чен Джу Ченджу
2006
ЧАСТЬ 4
Теперь можно вернуться в Россию. В 1 и 2 частях данного сочинения ("Дом-философия комфорта" 06/2006) уже говорилось о том, насколько СССР и потом Россия задержались в развитии. Российская культурно-архитектурная ситуация в 90-е годы словно в машине времени с пыльным грузом в десятки тонно-лет оказалась в центре событий постсовременности. Разом народившаяся русская буржуазия с чемоданами денег кинулась обустраивать себя, своих близких, строить и улучшать офисы, громоздить объемы для своего бизнеса: магазины, банки и т.д. Тут-то потребовался архитектор, и тут-то русскому архитектору наконец повезло: он был выдернут из очереди на трудовой бирже и стал, как ему показалось, наконец-то хозяином своего заветного дела. Но повезло ему первоначально только с неплохой оплатой своего труда, а вот режиссером архитектуры он не стал - а стал только помощником режиссера. Главным архрежем в России стал заказчик, не имея для этого никакого специального образования, зато имея перед собой универсальную формулу : музыку заказывает тот, кто за нее платит. Поскольку понятие богатства, презентабельности и нового статуса жизни у заказчика прочно ассоциировалось с наличием в пользовании зданий, выполненных в буржуазно-сентиментальных стилях прошедших и прекрасных времен (модерн, классицизм и др.), то и, соответственно, все коттеджи, жилые дома, офисы и банки заказывались именно по этим образцам. Осваивая новую эклектику под зорким взглядом нового русского заказчика, неугомонный архитектор постепенно набирался сил, почитывал в журналах про кульбиты постмодернизма и мал-помалу выбирал под себя стиль, который был бы ему близок по духу и ментальности, либо мечтал о своем собственном авторском стиле. Беда была в том, что придумать собственный стиль- это занятие во-первых элитарное и по плечу едва ли не 0,1 % архитекторов; во-вторых нужно было бы тогда выбирать: либо искать себе сложности и сниматься с насиженных мест, или продолжать жонглировать проектами с темными очками на глазах; и в-третьих, наши устарелые строительные технологии не годятся там, где в названии стиля присутствуют слова с расширением "...-tech"- ну не можем мы вот так сразу из каменного века прыгнуть в "...-tech". Таким образом новая стилистика архитектуры 90-х годов, например для Москвы, определилась как бы сама собой : и для 2-3-5-9 -этажных зданий и для небоскребов вполне годились реминисценции на тему русского модерна, классики, допетровского стиля, сталинского ампира, весьма уважаемые как заказчиками, так и поощряемые мэром, а также якобы вписывающиеся в пеструю архитектурную картинку столицы так же здорово, как золотой зуб рядом с натуральным. На худой конец годились водружаемые на панельную архитектуру разного вида москвобашенки. Этот шаг в историзм и был основным стилистическим путем Љ1 в новой московской архитектуре. Здесь бывали и победы и поражения, случались симбиотические открытия так же, как и в любом новом проектировании. Украшения и историзм -это не есть обязательно нечто плохое: надо просто уметь этим пользоваться и не хамить.
Путь Љ2 - это использование прогрессирующих в столице преимущественно западных технологий и, соответственно, все увеличивающаяся (но пока крайне низкая) доля более современных стилей от постмодернизма. И не так свободно архитектурное творчество даже при наличии непродажных и талантливых архитекторов Москвы. И не так все вкусно и остро отточено, как хотелось бы.
Но это речь про отдельное супербогатое московское государство. Что же творится в регионах России?
В регионах России творится следующее. Во-первых, архитекторы регионов начитаны о том, в какое время они живут, во-вторых силенки регионов (в плане строительных технологий, количества вращаемых инвестиций) сильно отличаются от московской силищи : если Москва иногда может себе позволить пригласить на работу или на конкурс импортную архзвезду, или заказать строительство известной зарубежной фирме, то в регионах (за исключением нефтегазовых) это просто исключено. Амбиции заказчиков в регионах сильны только на предварительных переговорах с архитекторами: чем ближе к началу проектирования и к заключению договора, то деньги как бы сами-собой уменьшаются и вместо четырех колонн на фасадах уже, оказывается, достаточно одной, и красота архитектуры-де, по мнению заказчика, увеличивается в обратной пропорции от стоимости проекта и строительства. Полного доверия к архитекторам в регионах от заказчиков дождаться практически невозможно: частично архитекторы, действительно слабее, чем требует того статус, либо статус слабого архитектора вполне осознается самим архитектором, но прекрасная зарплата является сильным обезболивающим и психоуспокаивающим средством. В регионах (и в столицах, кстати, тоже) очень много скороспелых и откровенно слабых архитектурных работ. Тут дело иногда в цене вопроса, но также и в пониженной самотребовательности, и в неумении иногда отстоять правоту перед не в меру активным и упрямым заказчиком, отстаивающим свое архитектурное мировоззрение как единственно правильное. Тем не менее, и талантливых, и жестких архитекторов, которые не поддаются на провокации со стороны заказчика в регионах хватает: нужно только уметь их вычислять, поощрять и учить размешивать злость со скромностью в полезных соотношениях.
Если говорить о стилях, или направлениях современной архитектуры в регионах России, то теоретиками постмодернизма словно специально для нас оставлена замечательная ниша, которая называется "КРИТИЧЕСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ". Смысл тут вот в чем. Во-первых, движение придумано не для утешения тех, кто творит "на задворках" истории. И даже речь в этих читанных книжках идет не о России, а о разных маленьких и не очень маленьких областях всего мира (тут есть и американские, и китайские, и японские, и африканские города, острова, поселения).В этом движении масса знаменитых имен. Речь идет о тех местах, где не тянутся за хай-теком как за единственным лекарством от провинционализма, а где творят и по своему интерпретируют современность талантливые архитекторы. Основы для достойной уважения архитектуры достаточно: местные национальные и культурные особенности, особенности отношения к материалам, отношение к природе, ландшафту, климату, отношение к местным и мировым строительным традициям, авторские амбиции, оригинальность, простота, скромность, надежность, качество, наличие-отсутствие сентиментальности и романтизма, намеренное отторжение чужеродных влияний и выработкауместных форм современной практики, заметная феминизация и омоложение проектного дела. А сколько еще впереди интересных встреч и пользительных для архитектуры бесед с местными бюрократами и амбициозными аристократами: скучно в современной глубинке не будет никогда! При этом "хай-тек" и прочие "-теки" сидят в мозгах и архитектора и заказчика, и провокационно нашептывают в уши: возьми меня скорее, меня все хотят!
Но реальность сильнее жгучих желаний и регионально-провинциальному архитектору приходится искать другие пути, либо получать по лбу импортными граблями. От "-теков" архитектор берет только то, что ему и заказчику под силу, перемешивает с местными особенностями и иногда получается весьма неплохо и продуктивно. Художник умеет рисовать не только красками, современный архитектор также сильно подновил палитру во времена постмодернизма.
Поглядите вокруг и Вы увидите насколько разные и интересные у нас города, насколько они непохожи друг на друга, в особенности исторические слои, и насколько по-разному сейчас строят в Томске, Барнауле, Иркутске, Кемерове, Новосибирске, других городах нашей необъятной родины. Найдите хоть один пример настоящего без скидок хай-тека, минимализма и других высоких стилей периода постмодернизма: этого нигде нет. Везде присутствуют либо цитаты, либо более-менее успешные поделки, либо полный провал от низкого качества при непомерных амбициях.
Видимо, может не стоит бездумно копировать стили архитектурных держав, пока заказчики не накопили достаточных денюжек? Может и не стоит в массовом порядке культивировать и приближать к себе высокие технологии и бредить нереальными сегодня идеями - можно и заболеть. А вдруг, как только мы к ним подберемся (а на это потребуется значительное время) - не исключено ведь, что мир за это же время плюнет на высокие технологии и экологично решит жить на ветках деревьев или в персональных пластмассовых оболочках, или в усовершенствованных автомобилях или в другом мобильном жилье? Может лучше разумно оттачивать свое мастерство и применять "высокие штили" только там, где без них действительно некомфортно и невыносимо стыдно за себя и государство, и параллельно помогать обществу встать на нормальные цивилизованные рельсы без фантастической зауми?
Вот и думаю я, рисуя хромированную хай-тековскую колонну, изогнутую в трех измерениях методом гнутья вокруг трех гвоздей в полу для поддержки иностранного эскалатора...: в общем-то красиво получилось на мониторе. Но перед дорогой на холодную сибирскую стройку не надеть ли мне старенькое проверенное пальтишко от деревенского Тузика (городской Тузик, если помните завлекательное предисловие к статье, ходит в разодранном упавшим балконом пальто), или, может быть, назло всем все-таки выписать нательную жилетку из-заграницы, совмещенную с кондиционером и тепловой завесой на водородном топливе?
Арх. Ченджу Чен Джу
2006 год