Паршин Е.В.
Мятеж корейцев в Свободном.
( Материал впервые был опубликован в газете
«Амурская правда» 13 февраля 1998 г.)
Событие, происшедшее в городе Свободном Амурской области в 1921 году, было настоящей военной и политической сенсацией этого периода. Его именовали то «мятежом», то «авантюрой», то «инцидентом». Потом об этом событии и вовсе стали умалчивать в советское время. Ныне о «корейском инциденте» знают, уверен, лишь немногие историки и краеведы да, возможно, помнят еще старожилы-долгожители. Ниже публикуется краткий материал, знакомящий читателей с теми далекими и забытыми событиями, наделавшими так много шума в 1921 году.
1.
С 1918 года, с началом Гражданской войны на Дальнем Востоке и в Приамурье и, особенно с вводом на их территорию японских войск тысячи корейцев, проживавших в регионе, в том числе в нашей области, влились в партизанские отряды, а затем в народно-революционную армию Дальневосточной республики.
Особые счеты у корейцев были, конечно же, с японцами, которые еще раньше, в 1910 году, оккупировали их родину. Кстати, многие корейцы полагали, что им удастся вскоре начать освободительный поход в Корею через граничащие с этой страной Приморье или Маньчжурию.
По имеющимся на сегодня сведениям, самый первый корейский партизанский отряд на Дальнем Востоке был организован именно в Амурской области. Он был создан на территории нынешнего Зейского района под командованием Цой Пен Тхяна. Впрочем, еще раньше, весной 1918 года, в подавлении выступления атамана Гамова участвовал отряд корейцев по главе с Н.Паком. Всего же только в Амурской области существовало более десятка отдельных корейских партизанских отрядов и частей, а в регионе – до полусотни.
Здесь интересно отметить, что в знаменитой книге А.Агеева «Амурские партизаны» (Благовещенск, 1974 г.) не называется ни одного корейского отряда и не упоминается ни одно корейское имя. Впрочем, не только этой книге. («Корейская тема» тогда замалчивалась, ведь корейцы были в нашей стране репрессированным народом).
Корейские партизанские отряды и отделенные подразделения представляли достаточно внушительную силу. Нередко они были бесконтрольны и неподвластны высшему командованию, что осложняло ситуацию, в частности, во взаимоотношениях с японскими войсками и особенно в связи с начавшимся выводом японских войск с Дальнего Востока.
2.
Вот почему военные руководители Народно-Революционной Армии ДВР обеспокоенные подобным положением, решили в начале 1921 года объединить все корейские партизанские отряды и подчинить их командованию НРА ДВР. Были на это, впрочем, и другие причины.
Местом для достижения поставленной задачи выбрали Амурскую область ( как «красный остров», где не было японцев и белогвардейцев), а конкретнее – город Свободный и район к нему прилегающий.
Почему именно Свободный? Во-первых, здесь еще с 1920 года располагался надежный отдельный корейский батальон под командованием большевика О Хамука. Во-вторых, в Свободном находилась немалая корейская община («Корейская слобода», «Корейский поселок»…). В-третьих, близ Свободного рассыпаны десятки «пригородных» деревень, что позволяло решать продовольственные и фуражные вопросы.
Предварительно, в марте 1921 года неподалеку от Свободного, в селе Красноярово ( ныне Мазановского района), был проведен исторический «Всекорейский партизанский съезд Дальнего Востока!» Он прошел под контролем корейцев-большевиков и принял главное решение: стянуть к городу Свободному разрозненные корейские партизанские отряды и подразделения со всего Дальнего Востока и даже Восточной Сибири, и на их базе сформировать единое соединение, которое бы подчинялось командованию НРА ДВР. Корейские представители этого съезда разъехались по всему региону, призывая и, более того, приказывая все вооруженным корейским отрядам прибыть к городу Свободному.
3.
Весной-летом 1921 года началась «великая передислокация». Со всего Дальнего Востока, из Восточной Сибири (начиная от Иркутска), а также из Маньчжурии и даже самой Кореи корейские вооруженные отряды, части, подразделения, группы большой и малой численности устремились к городу Свободному. Некоторым из них приходилось пробиваться сюда с боями через японские заслоны.
Вскоре в самом Свободном и близлежащих к нему селах ( ныне Свободненского и Мазановского районов) сосредоточилось около шести тысяч (!) вооруженных корейцев. Создалось просто невероятное положение, которое кое-кого даже испугало. Город Свободный словно бы «оккупировали» корейские войска. Особенно туго пришлось свободненцам: в городе, понесшим большие людские потери в 1917-1921 годах, насчитывалось тогда 12 тысяч жителей, и вдруг за два-три месяца прибавилось в нем и пригородах сразу несколько тысяч корейцев, причем вооруженных подчас, как говориться, «до зубов».
Среди прибывших было немало отрядов, так сказать, «анархистского» и «националистического» толка, Причем многие придерживались далеко не большевистских взглядов. Среди же командиров корейских отрядов и групп было немало известных имен, которые не без основания претендовали на лидерство. Можно сказать, что в Свободном собрался весь цвет корейской военно-революционной элиты того времени! Это еще больше осложнило обстановку!
Осложнение ситуации сдерживал лишь отдельный корейский батальон под командованием легендарного О Хамука, который располагался в Свободном еще с 1920 года. Собственно, на О Хамука и его свободненский батальон и рассчитывали организаторы объединения вооруженных корейцев: он должен был всех сцементировать и обеспечить порядок.
О Хамук был действительно легендарной фигурой. Его имя есть даже ныне в энциклопедиях об Октябрьской революции и Гражданской войне в СССР. Он был бывшим офицером царской армии, штабс-капитаном по званию, участником первой мировой войны. С началом революции и гражданской войны он выдвинулся в военные лидеры среди корейцев, стал большевиком, командовал бригадой, полком, батальоном..
Увы, вскоре по прибытии в Свободный ожидания многих корейцев были обмануты. Во-первых, командующим объединенными корейскими отрядами назначили не корейца, а грузина Н.Каландарашвили ( легендарный О Хамук стал лишь его заместителем). Во-вторых, из прибывших корейцев решили сформировать обыкновенную «национальную» бригаду со строгой дисциплиной, комиссарами и большевистскими политотделами. В-третьих, никакого «похода на Корею» не планировалось, а более того, корейцев решено было вообще вывести с территории Дальнего Востока, подальше от их «заклятых врагов» японцев. В-четвертых, многим корейцам и вовсе предложили практически разоружиться (под предлогом переформирования и перевооружения). И это были далеко не единственные, хотя и главные, пожалуй, причины.
Положение усугубила и личность назначенного командующего – грузина Нестора Каландарашвили. В прошлом он был эсер, а затем анархист. Получил известность, командуя партизанским отрядом в Забайкалье. В 1920 году, будучи в Москве, был даже на приеме у самого В.И.Ленина. В 1921 году ему было без малого 50 лет, но мудрость возраста победил кавказский темперамент, а к корейцам нужен был другой подход.
4.
Впрочем, все последующие события явились в целом закономерным итогом затеваемого «объединения». Исчезли иллюзии не только у самих корейцев, но и у командования НРА ДВР. Исключая, конечно тех, кто хорошо знал, что делал!
В итоге корейцы не только возмутились, но и выступили резко против подобных планов.
Корейское выступление было объявлено «анархистским» мятежом. Н.Каландарашвили со своим штабом ретировался в Бочкарево ( Белогорск), где стояли войска и было два бронепоезда. Командование НРА ДВР решило подавить это выступление корейцев силой.
Между тем город Свободный и прилегающие к нему села оказались практически под властью нескольких тысяч вооруженных корейцев. Более того, город Свободный и близлежащий район были даже объявлены… «корейской республикой»! Город Свободный, соответственно, стал на время «корейской столицей» этой самопровозглашенной республики.
Создалось удивительнейшее, уникальное даже положение. Подобного в истории еще не было! Все взоры Амурской области и Дальнего Востока, да и Москвы, были устремлены теперь на город Свободный. Как здесь все разрешиться? Для Москвы это был крайне неприятный инцидент, подрывающий весь «интернациональный дух» гражданской войны.
И хотя выступление корейцев старались особо не афишировать (себе дороже!), вскоре оно было названо «авантюрой», причем анархистской и даже белогвардейской.
Действительно, среди выступивших корейцев появились и бывшие царские офицеры из русских, в частности, по некоторым сведениям, некто Григорьев. Он, кстати, был объявлен даже одним из вождей этой авантюры – все списывалось на анархистов и белогвардейцев. Ее даже так иногда и назвали «григорьевская авантюра».
Между тем Нестор Каландарашвили копил в Белогорске силы для подавления этого выступления. И на станции Шимановской готовились соответствующие силы, в частности бронепоезда.
Узнав об этом, корейцы поняли, что с ними и их интересами не намерены считаться и готовятся подавить их выступление силой.
В ответ на это они решили организовать оборону. Главный удар предполагался со стороны станции Бочкарево, поэтому на южных окраинах Свободного начали строить оборонительные укрепления. За короткое время появилось несколько линий проволочных заграждений, отрыты окопы, ходы сообщения с ячейками для стрельбы и т.д.
Корейцы до последнего момента надеялись, что их интересы будут учтены. Они чувствовали себя обманутыми и даже преданными, но, увы…
И вот день сражения наступил, и обе стороны стали защищать каждый свою правду, защищать уже с оружием в руках. Из Бочкарево потянулся целый эшелон с войсками во главе с Нестором Каландарашвили и из Шимановской подошли войска. Пришли и бронепоезда. В итоге ожесточенных локальных боев и перестрелок у железнодорожной насыпи, на улицах, в переулках, во дворах домов превосходящие силы, ведомые Н.Каландарашвили, одержали победу. На его стороне, кстати, выступила и часть корейцев из батальона О Хамука.
Несмотря на местами упорное сопротивление, корейцы были в итоге сломлены. Некоторые сдались, а немало их еще до начала сражения ушло к маньчжурской границе. Ушла, вернее, отступила к границе, и большая часть побежденных. Их практически не преследовали.
Та часть города Свободного, где шли бои, представляла собой ужасную картину: на улицах лежали тела убитых, кругом стонали и прятались раненые. По свидетельству одного старожила, «улицы, прилегающие к Транссибу, были просто завалены трупами».
Жертв хоронили на татарском и корейском кладбищах города Свободного ( ныне эти кладбища в городе полностью и, скорее всего специально, уничтожены). Мятежников захоронили в нескольких общих могилах. Прочих погребли с почестями. Среди них был и один достаточно известный деятель – В.П.Пак. в одной из публикаций о нем было сказано, что «он был убит анархистами в 1921 году в Свободном».
Часть корейцев –из тех, кто не погиб, была разоружена, часть, как уже было сказано, пробилась в Маньчжурию и перешла границу, часть рассеялась по ближайшей тайге. Не исключено, что некоторые из корейцев были осуждены военным трибуналом и расстреляны, но этих данных на сегодня нет.
Из оставшихся, а также из батальона О Хамука и ряда других отрядов и подразделений, была спешно организована, наконец, отдельная корейская стрелковая бригада – уже под командованием О Хамука. Вскоре эту бригаду торопливо перебросили с Дальнего Востока в Иркутск. Те же, кто ушел в Маньчжурию, еще долго потом продолжали воевать против японцев, делая отчаянные партизанские набеги в Корею.
5.
А какова была судьба двух ныне наиболее известных фигур «корейского инцидента» - Н. Каландарашвили и О. Хамука?
Нестор Каландарашвили получил орден Красного Знамени ( по ряду данных, именно « за корейцев»), потом его отправили командовать группой войск уже в Якутию. Через несколько месяцев он погиб (6 марта 1922 года). Ходили упорные слухи, что он попал в засаду, которую якобы устроили ему выследившие его корейцы. Что ж, это было вполне возможно. Хотя то могли быть и не корейцы, а якуты.
Что касается О. Хамука, то он уже в 1930-х годах стал самым перспективным военачальником из корейцев в рядах Красной Армии. Он закончил Военную академию имени М. Фрунзе, стал советским полковником, мог вскоре стать и комбригом, и генералом. Но жизнь его в итоге оборвалась трагически. В период репрессий против корейцев ( этот народ, в частности, был полностью выселен с Дальнего Востока и Восточной Сибири в Казахстан и Узбекистан), а также в момент репрессий командного состава РККА, он был расстрелян как «японский шпион» ( ирония судьбы).
Жертвой репрессий в 30-х годах пал не только О. Хамук, но и многие другие сотни и тысячи корейцев, в том числе и участники «корейского инцидента» в Свободном в 1921 году. Многие корейцы-дальневосточники, кстати, проходили по делу сфабрикованного НКВД « Корейского повстанческого центра» ( корейцы якобы хотели «отторгнуть» Дальний Восток от СССР). Уж здесь, им наверняка припомнили и «мятеж» 1921 года, и «корейскую республику» в Свободном, и многое другое.
Такой была эта история, оставшаяся на забытых ныне страницах летописи гражданской войны всего лишь как некий «инцидент в Свободном»…
Евгений ПАРШИН,
краевед
г. Свободный
(Текст статьи взят со страницы Евгения Паршина на Проза.ру:
http://www.proza.ru/avtor/8gh9dfmw)