Тарасов Юрий Анатольевич
Социальный характер восстания в Амурской области
(Сокращённый вариант одного из разделов третьей главы книги «Партизанское движение в Амурской области: проблемные вопросы, гипотезы, выводы. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2013. 238 с.)
В советской историографии вопрос этот не мог возникнуть в принципе, так как социальный характер крестьянских восстаний в тылу белогвардейских армий ею выводился из социального характера социалистической революции в целом. Главными движущими силами революции считались пролетариат и беднейшее крестьянство, боровшиеся за советскую власть под руководством коммунистической партии и, на определённом этапе, в тесном союзе с середняком. Но и в наше время эта оценка пока фактически не изменилась. Так, в учебнике «История Амурской области», выпущенном в 2005 году, восстание объясняется тем, что крестьяне и рабочие области приняли Советскую власть и не хотели мириться с её утратой (История Амурской области. - Благовещенск, 2005. С. 181).
Такое упрощённое понимание социального характера и политической направленности восстания крестьян вполне соответствовало задачам идеологического воспитания советских граждан, но не являлось и не является действительно научным решением данной проблемы. Оно не отвечает, в частности, на главный вопрос: Если целью восстания действительно являлось восстановление советской власти, а следовательно и продолжение социалистических преобразований в городе и деревне, то почему оно началось в самом зажиточном Зазейском её районе, где преобладающую часть населения составляли крестьяне-стодесятинники, ещё летом 1918 года в большинстве своём решительно выступавшие против радикальных экономических экспериментов большевиков.
Более того, эпицентрами восстания в данном районе стали самые богатые сёла области. Таковыми безусловно являлись и Жариково, и Тамбовка, и Ивановка, и Борисоглебка, и Ильиновка, и Красный Яр. Последние четыре села во время Мухинского восстания стали одними из немногих, сформировавших собственные «именные» роты повстанцев, дав, тем самым, наибольший процент участников восстания по отношению ко всему своему населению. Лишь раннее прибытие карательных отрядов из Благовещенска предотвратило формирование таких же рот в Жариковке, Тамбовке и ряде других богатейших сёл этого района.
Да и среди собственно крестьянских руководителей Зазейских повстанцев (не считая представителей сельской интеллигенции и пришлых бывших советских работников) явно преобладал зажиточный элемент. По утверждению участника восстания И.Воронцова, «сами-то руководители революционного штаба, по меньшей мере, были крепкие крестьяне, а подчас и с кулацкой закваской. Таковы, бесспорно, Черемисин И.Н. – командир отряда – имевший десятка два упряжных лошадей, засевавший по 25-30 га посева, и имеющий все сельскохозяйственные машины – сенокосилки, сноповязалки, молотилки полусложного типа и прихватывал батраков - и сезонных и сроковых. То же самое Воронов Г.Е. – командир отряда «Красный орёл», Лашкевич Савелий, и много других» (Государственный архив Хабаровского края (далее - ГАХК). - Ф. 44. Оп. 1. Д. 268. Л. 4). В добавление к перечню И.Воронцова, историк А.В.Агеев называет кулаками также выборных командиров повстанческих и партизанских отрядов П.Кольжанова, Г.Оськина, Г.Бондаренко, И.Швецова (Государственный архив Амурской области (далее - ГААО). - Ф. 1415. Оп. 1. Д. 31. Л. 32).
А.В.Агеев, сам участник партизанского движения в Амурской области, опираясь также на воспоминания многих других непосредственных участников восстания, отмечал в своей, так и не опубликованной, справке о партизанском движении на Амуре что «заимки зажиточных крестьян и кулаков были первыми очагами скрытого формирования повстанческой армии …. Представители кулачества во многих сёлах выступили в качестве организаторов восстания, они поддерживали компанию крестьянских наказов и приговоров против интервенции. Значительная часть кулачества участвовала в боевых походах повстанческой армии, в партизанских отрядах – «вместе с миром против лиходея-японца» (ГААО - Ф. 1415. Оп. 1. Д. 31. Л. 32). Кстати, долю «кулачества» в рядах армии повстанцев член её штаба С.Кургузов определял в 5-10 % от всего численного состава. Ещё 50-55 % он отдавал середнякам (ГАХК - Ф. 44. Оп. 1. Д. 270. Л. 19), под которыми в значительной степени следует понимать тех же зажиточных, но менее богатых крестьян.
Относительная зажиточность зазейских повстанцев не могла не наложить отпечаток на их политические лозунги. Один из руководителей восстания Щепа отмечал в своих воспоминаниях, что в повстанческой армии первое время «враждовали два течения: за широкую демократию и Учредительное собрание, и второе течение за власть Советов, за диктатуру. В Павловке (то есть накануне Павловского боя, который произошёл 3 марта 1919 года - Ю.Т.) этот спор был закончен победой большевиков» (ГАХК - Ф. 44. Оп. 1. Д. 246. Л. 110-113). Несколькими строчками ниже он отмечает, что эта победа была достигнута «после жарких прений – какой выкинуть флаг, декларацию». Видимо в тот момент и была окончательно сформулирована руководством повстанцев цель - бороться за советскую власть.
Таким образом, лозунг борьбы за Советы был выдвинут лишь в самом начале марта 1919 года. До этого сторонники советской власти как-то уживались в штабе повстанцев со сторонниками демократии и Учредительного собрания. В этой связи возникает вопрос: под каким же лозунгом начиналось в феврале это восстание?
Ранней весной 1919 года в Амурской областной прессе промелькнуло сообщение об «открытом письме» делегации зазейских крестьян, опубликованном в «Вестнике Манчжурии» и затем перепечатанном в 76-м номере газеты «Амурская жизнь». Оно содержало «обращение к представителям союзных правительств и американскому консульству во Владивостоке с ходатайством о посредническом вмешательстве для прекращения гражданской войны … на территории Амурской области … путем создания всенародного областного учредительного съезда, на котором должно быть установлено демократическое, желаемое абсолютным большинством народа самоуправление» (Приложение к газете Амурское эхо. № 1005. 1919. 1 апреля).
Указанное обращение могло быть принято только на съезде представителей зазейских крестьян. История знает в этот период лишь один такой съезд. Он состоялся в селе Андреевка 11 февраля 1919 года и призвал крестьян к участию в восстании (Летопись Амурской области. Т. 2. - Благовещенск, 2001. С. 23). В архиве сохранился отрывок подлинного черновика написанного в Андреевке документа под названием «Обращение совета крестьян восемнадцати волостей Амурской области к американскому консулу и американскому командованию в Сибири» от 11 февраля 1919 года. Он не содержит даже намёка на советские требования восставших. В качестве цели восстания в нём указано только сопротивление «преступным действиям карательных отрядов», причём, «временно строго воздерживаясь от наступательных действий» (ГААО - Ф. 114. Оп. 1. Д. 54. Л. 1).
В этом, видимо, и заключалась настоящая цель зажиточного крестьянства в самом начале восстания - дать отпор белогвардейским карателям, а затем ждать признания от «союзных держав» и их помощи в установлении «народной власти», которая должна была защищать в первую очередь общие интересы крестьян. Однако реальный ход событий быстро сломал первоначальные планы крестьянских идеологов. Уже в день принятия этого обращения произошло первое боевое столкновение повстанцев с японскими войсками под Демьяновкой, поставившее крест на надеждах части из них договориться с интервентами.
Анализ текста Андреевского Обращения показывает, что среди его составителей явно преобладали сторонники так называемой «демократической оппозиции» Колчаковской диктатуре. Об этом говорит, в частности, использование в нём такого характерного для неё и, наоборот, нехарактерного для большевистской идеологии того времени термина как «естественные права людей», а также обвинений существующих властей области в узкопартийности. Есть и другие свидетельства наличия в штабе повстанцев значительного антибольшевистского крыла. Так, И.Воронцов, например, вспоминает: «Мне нередко приходилось слышать такие рассуждения среди даже руководящего состава революционного штаба … что «мы де и без рабочих управимся» …, а более откровенные высказывали даже такие мысли, «что нам рабочие, нам с ними не по пути». Эти кулацкие рассуждения исходили, конечно, из крестьяно-фильских эсеровских закоулков» (ГАХК - Ф. 44. Оп. 1. Д. 268. Л. 4).
Скорее всего, представителей советских партий вообще не было на съезде в Андреевке, поскольку все они 10 февраля участвовали во 2-м Красноярском съезде подпольных дружин и 11 февраля ещё находились в сформированных там двух первых отрядах повстанческой армии. Видимо не случайно, местом сбора всех формирований повстанцев была назначена штабом именно Андреевка, ставшая, благодаря крестьянскому съезду, неформальной столицей восставших Зазейских волостей. Также не случайным было и то, что после прибытия 12 февраля штаба Мухина в Ивановскую волость и начала там мобилизации населения «красные, – по сообщениям газет того времени – согласно приказа, уже не красные, а «Народная армия» и красные повязки сняли» (Приамурская жизнь. 1919. 27 февраля). Объясняется такое изменение в названии, видимо, стремлением штаба максимально использовать в целях восстания авторитет Андреевского съезда крестьян, в Обращении которого говорилось, что «мирное население приступило к сводке военных отрядов в единую Народную армию для сопротивления преступным действиям карательных отрядов» (ГААО - Ф. 114. Оп. 1. Д. 54. Л.1).
Преобладание на начальном этапе крестьянских восстаний в Амурской области по существу антисоветских лозунгов «народоправства» и Учредительного собрания невозможно объяснить классовым расслоением, которое при формационном подходе считается основной причиной любого революционного движения. Не подходит здесь и ссылка на патриотизм населения, поскольку повстанцы первоначально не собирались вступать в борьбу с интервентами и даже наоборот пытались заручиться их поддержкой против белогвардейского режима адмирала Колчака. Всё это заставляет более тщательно проанализировать причины восстаний крестьян. Необходимо выявить именно те противоречия, которые вызвали антиколчаковское движение среди основной массы вполне зажиточных крестьян, составлявших в районах наиболее массовых восстаний значительное большинство.
Помимо противоречий вызванных у них капиталистическим расслоением деревни, имели место противоречия переселенческого характера, связанные с тем, что вновь прибывающие крестьянские семьи почти всегда оказывались в худшем положении, чем уже живущие здесь, поскольку лучшие земли были заняты, а на обзаведение хозяйством в самое короткое время требовались определённые средства, которых часто не хватало. Существовали также противоречия между разновременно образованными крестьянскими селениями по поводу надельной земли. Раньше основанные крестьянские общества часто захватывали себе лучшие земли, что создавало экономически неравное положение для позже образовавшихся соседних общин. Немалое раздражение крестьян вызывали и соседние частные землевладения, многие из которых не разрабатывались их собственниками, а сдавались ими в аренду или вообще пустовали (Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции. Вып. II. Частновладельческие хозяйства в Амурской области. Т. III. - СПб., 1913. С. 31-32). Подобный тип противоречий возникал также между крестьянскими обществами и казачьими станицами, владевшими лучшей по качеству и, большей частью, не используемой землёй вдоль границы с Китаем.
Запутанная сеть социальных противоречий порождала стремление большинства дальневосточных крестьян разрешить их путём общего уравнительного передела земель, что и помогла им сделать, весной 1918 года, советская власть. Отказ белогвардейских правительств утвердить уже состоявшийся передел (ГААО - Ф. 564. Оп. 1. Д. 1. Л. 85) не мог не привести их к серьёзному конфликту с основной массой крестьянства по всему Дальнему Востоку.
Важной причиной восстания стали также грабежи и жестокости карательных отрядов, посланных белыми властями в деревню для изъятия оружия у крестьян. Каратели пороли нагайками и шомполами правых и виноватых, не разбирая степень лояльности своих жертв в отношении правящего режима. Многих увозили в тюрьму. Нередко и убивали. Пострадало немало зажиточных крестьян и, даже, представителей местных выборных органов власти и общественных организаций.
Вывод: антиколчаковские восстания в Амурской области зимой-весной 1919 года в основном являлись реакцией крестьянства в целом на отказ от завоеваний революции в земельном вопросе и грабительскую репрессивную политику белых властей в деревне. Они были направлены на свержение белогвардейской диктатуры и установление выборной власти, которая в первую очередь учитывала бы интересы крестьян.