Навязанные книги

      
Навязанные книги

Я люблю дорогу. Встала рано-рано, и вот перемещение из прошлого в зримом масштабе. Каждым мгновением чувствую, что уже не вернусь в прожитое состояние. Хотя географически мы просто едем на экскурсию в необычную библиотеку. Дорога займет примерно два часа. Пятница, тринадцатого.
Водитель микроавтобуса - шеф местного отдела культуры. То есть наш шеф.
Свинцовое небо нависает над сосновыми и березовыми деревьями по склонам огромных скал.
О чем-то негромко жужжат друг с другом мои коллеги, а я все еще в мыслях о вчерашних похоронах, где священник - молодая женщина, стоя у гроба, говорила каким хорошим отцом, мужем, и другом был Аллан.
Левый ряд от прохода для друзей, правый для родственников. Все одеты торжественно и красиво, обязательно белые галстуки.
Распорядитель из похоронного бюро с полуулыбкой грусти, то-ли страдания, то-ли приятной вежливости, кивком приглашает к стоящему совсем близко от гроба роялю дочь Аллана. Она аккомпанирует, а трое внуков - две девочки и маленький мальчик поют высокими голосами.
Небольшими группами подходим, чтобы попрощаться, молча кладем на крышку гроба цветы, и отходим.
В поминальном зале, тут же в соседнем помещении церкви,  уже накрыт обед с десертом. Белый кремовый торт украшен ягодами свежей клубники. Официант накладывает на тарелочки ровные треугольнички, пока на большом экране меняют друг друга фотографии: Аллан с маленькой дочкой на руках, вот он на лыжах, в горах, на работе в полиции, а вот рассматривает колючий цветок... Красив, полон сил, молод, влюблен...
Люди за столиками легко говорят, и даже смеются. Я поднимаюсь, чтобы спеть для Аллана, и в это время в сумке у эфиопской жены какого-то родственника настойчиво звенит телефон. Все терпеливо смотрят на меня, пока она шарит в сумке. А я знаю, я уверена, что Аллан тоже терпеливо ждет, потому, что накануне я видела его во сне, он приходил в виде возникшего над собравшимися образа, но никто не увидел, а я, увидев, закричала: "Аллан! Аллан!". Он одел привычным жестом очки, постоял немного, улыбнулся трогательной своей улыбкой, и исчез. Наверно приходил попрощаться.
А Время уже подвело черту утренним проливным дождем.
Дождь все усиливался, когда наш микроавтобус припарковался на стоянке у дома культуры небольшого городка.
Добежали до входа. В библиотеке нас уже ждали.
У входа унитаз с табличкой, информирующей посетителей, что туалет для того, чтобы в него писать и какать, и бросать туалетную бумагу (и ничего другого!). Вокруг ещё таблички с информацией о бережном отношении к природе.
Все расселись за большим столом, и за кофе с бутербродами узнали историю создания этого места для общения и творчества. Назовем так, поскольку термин "Making plaсe" позаимствован из книги американского автора, предложившего изменить роль библиотеки, сделав её одновременно домом культуры, местом для собраний и поделок, для формирования гражданского общества.
Круглолицый и бородатый автор по-американски широко улыбался с экрана, на котором демонстрировали схемы и диаграммы.
- Мы хотим, - восторженно рассказывала библиотекарь, чтобы налогоплательщики приходили сюда, и пользовались всем, что есть, чтобы общаться, и знакомиться. А для этого убрали большинство книг в подвальный этаж, и освободили место для кружков по интересам. Здесь, например, вяжут, тут кружок творческих идей, здесь шьют, здесь учатся программировать...
- Простите, не выдержала я, - но почему в библиотеке? Причем тут книги?
Сидящая рядом коллега криво усмехнулась.
- А в книгах как раз написано, как все это делать, - парировала местный технический работник, недавно принятая на работу в связи с этим проектом. - У нас много новоприехавших, так что им будет интересно собираться и общаться тут. Это и есть изменение библиотек в демократическом обществе, согласно программам политиков, в связи с кризисом беженцев.
- А те, кто приходили сюда раньше для чтения романов, детективов, мемуаров, - они продолжают приходить? - не унималась я.
- Ну мы не получали пока ни каких жалоб.
Нас повели по просторным и прекрасно оборудованным залам.
Вот пианино. Я подошла, заиграла "Темно вишневую шаль". Руководитель проекта с дредами, стянутыми косынкой, негромко заметила: "Ну конечно, ты умеешь играть...".
Это прозвучало так, словно мое место в Ренессансе.
Все остальные продолжили восхищаться коллекцией детской одежды, созданной одной из новоприбывших. На маленьких плечиках висели круглые штаны, сшитые из серебристой в цветочки старой шторы, купленной в секондхэнде, платье принцессы с красным парчовым верхом и юбкой из тюля, дополненной белой фатой из тюлевой же занавески, приобретенной там же, и прочие радости, которые дети могут одевать на себя, когда приходят в библиотеку.
Внизу, в подвале есть комната, где раньше читали сказки. По задумке архитекторов комната в виде грота, со стенами и потолком из неотесанных камней, и без отопительных элементов. Сказки теперь читают в другом, более теплом помещении. А здесь оборудовали уголок столяра и плотника. Рядом комната для распечатывания на супер-принтере поделок из пластмассы.
В программе компьютера можно выбрать то, что хочешь распечатать на этой волшебной машине, и заплатить за полученное удовольствие меньше, чем за распечатывание на обычном принтере бумажной страницы текста.
Шеф снял с полки распечатанный кем-то череп, как у Гамлета, и надел на него шапку, связанную в кружке вязания. Оттягивая челюсть с крупными зубами, голосом черепа он произнес монолог, из которого можно было понять, какая хорошая эта библиотека.
За стеклянной стенкой жалобно прижимались корешками друг к другу книги по религии и истории. В комнате для подростков, между полками с поделочным материалом и книгами, за столиком ела свой обед, разбросав вокруг множество крошек, девушка, не говорящая по-шведски. Мимо прошли две сомалийки в цветных капюшонах.
- Вот, например, арабские женщины, - продолжала рассказ местная библиотекарь, - которые не знают языка, они тут собираются, вяжут, и могут по-арабски писать на проецируемом экране, как на доске.
Одна из коллег подошла, и написала что-то на шведском. Ей очень понравилось.
А в это время в Париже двое молодых людей в черных масках ворвались в ресторан, и заставили лечь на пол всех, кто там находился. Ни говоря ни слова, они, очередями из автоматов, убивали, убивали, убивали....
Нас повели в здание рядом, в котором запах хлора перебивал впечатления от красивых помещений культуршколы.
Огромный спортивный зал одновременно служит и местом проведения массовых мероприятий. Тыльная сена его состоит из ячеек с выдвигающимися стульями.
- А нельзя нам увидеть, как они выдвигаются?
- Почему же нельзя? Сейчас покажем.
Но пульт управления, к сожалению, так и не нашли.
- Как дома, - пошутил шеф. Когда нужен пульт, его никогда нет на месте.
- Ну, представьте, что вот так на кнопку нажимаем, и стулья выдвигаются.
" И-И-И-И-" - с таким вот звуком, - добавила одна из моих коллег. В носу кольцо-клипса, модные колготы с дырками на коленях, худенькая, но решительная, - она активист движения в защиту животных, людей с нетрадиционной ориентацией, меньшинств. Недавно защитила диплом магистра.
За дверями, над столиками кафе, огромный во всю стену рисованный портрет голой африканки с торчащими треугольниками грудей, напоминающими вытянутые по форме неспелые груши, твердые и продолговатые, с сосками, торчащими в одну сторону, вправо от зрителя.
Напротив, в некогда красного цвета мягком кресле, понурившись, думал о своем темнокожий подросток. Видимо мы помешали ему, - он встал, и ушел.
Кресла, стоящие вокруг, разом продемонстрировали ободранные подлокотники с выдранной мякотью обшивки.
А в Париже взяли в заложники зрителей театра, и привели в действие пояса смертников молодые граждане непонятно какого государства...
В соседних комнатах работают резчики по дереву, и по металлу.
Я присела на старый ученический стул, какие были во время моего детства в советских школах, и почувствовала, что если встану, то не слажу с сильным головокружением, возникшим неожиданно, и захватившим все мое сознание. Расплывались в глазах деревянная доска с выцарапанной на ней картой мира, которую демонстрировал нам любезный учитель, и металлический предмет, напоминающий лезвие старинного меча.
- Какая прекрасная идея, обсуждали за обедом приехавшие вместе с нами на экскурсию сотрудники районной администрации, столько много интересного, чему мы должны научиться. Вот, например, если у людей нет денег, чтобы купить швейную машинку, или компьютер, - их могут выдавать в библиотеке на прокат. Как книги. Новая библиотека станет местом, где можно прийти, пообщаться, поделать что-то, взять на прокат необходимое.
- Извините, опять вмешалась я со своими неподходящими времени и месту взглядами, - но я из страны, где Толстой и Достоевский, когда писали книги, то имели ввиду интимный разговор с читателем, а не выдачу швейных машинок.
- Мы тебя понимаем, - пожалели меня административные работники, но библиотеки должны развиваться, это программа демократических изменений.
Футбольный матч в Париже прекратили из-за взрывов. Французского президента эвакуировали из-за опасности террористических атак.
- Кстати, - сказала руководитель проекта, этот ресторан одновременно является демонстрационным залом местной мебельной фабрики, расположенной в этом же здании. Столики и стулья экспонируются как образцы.
Стулья очень удобные, - заметила моя коллега.
- Точно, согласилась я.
С этим нельзя было не согласиться. А вот во всем остальном я безнадежно отстала. Надо бы измениться: стать более современной, стремится к обновлениям, чтобы и наша библиотека стала местом формирования гражданского общества, местом общения, творческих поделок, таких, как вот эта книга, например, которую нам показали под конец, ее связала на спицах одна беженка.