Дракон спал в углу огромной пещеры. Голову он спрятал под левое крыло, лапы были незаметны под грузным телом. Его вполне можно было принять за малахитовую глыбу, но охотник знал, что это был он. Его мечта, которой он посвятил много лет своей жизни. Охотник изучил всё, что было известно об этих загадочных существах. Он тщательно отбрасывал глупые выдумки и оставлял в памяти только факты, как ему казалось, неопровержимые.
Последние десять дней охотник провёл рядом с пещерой, изучая повадки зверя, его образ жизни. Теперь ему досконально было известно, когда и сколько дракон спит, когда вылетает на охоту, и когда лежит на поляне, распластав крылья и сливаясь с травой так, что можно было пройти рядом и не заметить этого огромного зверя. Но время пришло и вот охотник в логове.
По его расчётам дракон должен спать ещё около полутора часов, так что время есть. Осмотревшись, охотник не увидел того, что описывали все рассказчики. Он не увидел золота. Пещера была пуста. Но тем не менее она имела вполне жилой вид – чистый пол, выравненные стены, какое-то подобие постели, на которой и возлежал дракон. И ещё приятный аромат витал в воздухе, а вовсе не смрад, которым отличались все сараи с домашней живностью.
– Странно, – подумал охотник, – Такое впечатление, что это вполне разумное существо.
Костей от жертв зверя, о которых взахлёб рассказывали ему другие охотники, тоже не было.
Охотник опять взглянул на спящего дракона.
– А не такой уж он и великан. Метра три с половиной будет. А говорили, что с гору величиной. Но красив, очень красив...
Зверь лежал в глубине пещеры и хотя свет не попадал на его тело, но вся чешуя светилась изумрудным цветом, будто бы идущим из глубины тела. Свет этот играл бликами, создавая, буквально, сказочные кртины.
Охотник прошёл в дальний угол, надеясь, что груды золота заботливо спрятаны там. Но и этот закуток был пуст.
– Как же так, – раздражённо подумал охотник., – Видать сильно обнищал народ в округе, раз не нашёл дракон ни золота, ни других ценностей.
– Что, разочарован? – Голос был густой, глубокий, будто говорили через длинную трубу. И в тоже время был приятно мелодичен и удивительно спокоен.
Охотник прыжком развернулся, выхватив из ножен тяжёлый двуручный меч. Положив голову на передние лапы, дракон смотрел на человека и в глазах его сквозила ироническая насмешка.
–Так ты не спал! – восклиунул охотник, в душе прощаясь с жизнью – ведь победить бодрствуещего дракона было невозможно.
Дракон явно был доволен произведённым эффектом. На его морде, охотник мог поклясться, расплылась блаженная улыбка.
– Ну, вопервых, «не спала», во вторых, с какой это стати к незнакомой даме вы, сударь, обращаетесь «на ты»? Впрочем, ладно. У вас, как я понимаю, так принято.
«Он же ещё и говорит по нашему». Охотник впал в ступор. Мысли смешались. А дракон, или вернее, дракониха, подперев одной лапой голову, продолжала:
– Должна признаться, было любпытно наблюдать, как ты шнырял вокруг, всё разглядывал, всё вынюхивал. Я уже думала, что и не решишься. Однако сегодня утром, почувствовала, что встреча состоится.
– Так ты меня видела? А почему живым оставила?
– Не столько видела, сколько почувствовала. Вы, люди, в своей гордыне, считаете, что только вам свойственно чувствовать, думать, анализировать. Ох, слово-то какое сказала, тебе оно и не знакомо ещё. Хотя, какая разница. Ты сегодня много незнакомых слов услышишь. Что поймёшь, что – нет, это уже твоя забота. Человек ты явно не глупый. Давно уже твоя страсть веселит, а заодно и печалит меня.
Вот собирашь ты факты. Это хорошо. Но вот выводы делаешь просто идиотские, прости уж меня за грубость. Увидел, что золота в пещере нет, делаешь вывод – золота нет в округе, а иначе бы дракон нашёл. А ведь ошибочна изначальная предпосылка: не нужно золото дракону, вот его и нет. А все рассказы о несметных богатствах в наших пещерах, это «сказки от сивой кобылы», так ведь у вас говорят. Или вот ещё: дракон обнаружил тебя и, значит, должен был немедленно убить. Да будет тебе известно, что за всё время нашего пребывания здесь ни один человек не пострадал от драконов. И опять твои разказчики врали тебе, а ты слепо верил, считая это неопровержимыми фактами.
Охотник сглотнул застрявший в горле комок и кивнул головой.
– Да ты садись, что стоишь истуканом. Убивать меня, тебе, уж извини, не придётся, а разговор у нас будет долгим. Вон удобный камешек лежит. Присаживайся. Кресел, вдишь ли, не держим.
Охотник с удивлением почувствовал, что первоначальный страх ушёл, его заменили удивление и огромное любопытство. Он сел на предложенный камень и неожидано для самого себя задал вопроос:
– А чего это ты разоткорвенничалась со мной? Иль скучно стало одной-одинёшенькой в пещере валяться?
– Ишь ты, быстро оклемался. Молодец. А причина тут проста. Я последняя осталась в этом мире. Нет, это ты не правильно подумал. Никто нас не поубивал. Нас ведь убить невозможно. Не приспособлены мы для этого. Даи оружия у вас нужного нет. Его ещё веков через пять придумают. Так что, все твои факты от горе-героев есть сплошная выдумка и враньё. Просто время пришло, и мы уходим. Поглядели на вас, оценили, что могли подправили, дольше вы уже сами. Так предначертано. Так и будет. Мы первые уходим. Потом начнут и другие сбегать. С вами бок о бок жить, дело не благодарное. Это пока ещё и лешие и домовые, и кикиморы прячутся по лесам да подвалам. Но придёт время и вымрут они, а те, кто останется – сбегут. А ведь от них во много зависят и красота лесная, и звери лесные при них беззаботно плодятся- размножаются. Но изведёте вы и леса свои и народец-хранилец. Это вы очень хорошо умеете.
Странные вы, люди. Если что-то или кто-то не укладывается в ваши скудоумные понятия, значит надо это уничтожить. Нет бы полюбопытствовать, что, да как. Нет, вы тут же топор в руки и давай кромсать всё вокруг. Долго так на земле будет. Много сотен лет пройдёт, пока искра разума западёт в ваши головы. Да и то...
Дракониха надолго замолчала. Её большие зеленоватые глаза с узкими вертикальными зрачками подёрнулись пеленой, будто задремала она. Охотник терпеливо ждал. Наконец хозяйка пещеры слегка повернула к нему голову и продолжила:
– Мне вот интересно, что бы ты почувствовал, убив меня? Много лет ты жил этой идеей, не скажу, что очень благородной. Ты пожертвовал всем – ни семьи у тебя, ни друзей, ни богатства. Ты всё поставил на эту идею: найти и убить. И все ваши мечтания в сущности такие же. Но почему? Что за патологическая тяга к убийствам? Вот пришёл ты ко мне, предположим, убил. А дальше-то что? Сбылась мечта идиота. И стал бы ты по кабакам байки про это убийство рассказывать, да зубами и чешуёй моими хвастаться. Для этого что ли жизнь свою положил? Жалко мне вас. Кстати, зубов-то у нас нет за ненадобностью. Мы ведь и питаемся совсем иначе.
Я специально задержалась, чтоб с тобой поговорить. Понимаю, и десятой доли ты не поймёшь в моём рассказе, но может быть, хоть какая-то искорка останется в памяти твоей, а ты другим её передашь. По большому счёту, для этого мы здесь и были.
Так вот. Много миров существует, и везде есть разумные создания. Их бесчисленное множество, потому как и разум очень разный, не всегда с первого взгляда распознаваем. Вот, к примеру, вы разводите пчёл. Присмотритесь. Ведь каждое их действие вполне разумное. Разделение ролей в рою строго логично и прогматично. Это ли не разум? А что с вами не говорят, так просто им этого и не надо. Вот между собой они вполне многогранные разговоры ведут. Только вам это пока надоступно. Да мало ли...
Охотник слушал, многого не понимая, но старался запомнить всё, хоть и отдавал себе отчёт в том, что рассказать об этой встрече будет некому, да и не безопасно. Сочтут ересью, да и сжечь могут. Таковы нынешние нравы, права дракониха, ох, права.
Оказалось, что прибыли драконы из другого мира, не земного, что устроены они совсем по другому, и питаются только солнечным светом, а потому и не нужны им зубы, как не нужно им и так манящее человека золото. Ох, много чего рассказала дракониха, понять бы... . Или, хотя бы, запомнить.
– Вся ваша история наполнена войнами. И только они запоминаются вами и передаются в поколениях. «Вот мы их...». Будто для этого и создавалось человечество. Вы бы огляделись вокруг. Какая вам чудесная планета досталась. Красивая, большая. Живи-не хочу. Всем места хватит. Так нет. Обязательно кого-нибудь убить надо.
Много я тут тебе наговорила. Что-нибудь да останется в памяти. Понесёшь ты по свету искорку доброты. Тяжко тебе будет, гнать будут, издеваться. Но ты ведь упорный, ты выдержишь. И кто-то за тобой пойдёт, по твоим мыслям жизнь свою строить будет. Каждый из моих братьев и сестёр такую беседу провели. Вот и ещё кто-нибудь, в других местах такие же мысли прививать будет. Так, глядишь, и повернёте на мирный путь. Хоть и не сразу, хоть и не верится, но надежда-то есть. Ради этой надежды и ждала тебя.
Опять замолчала дракониха, пререливаясь всеми оттенками зелёного, её чешуя мерцала в полутьме пещеры.
– Всё, время моё заканчивается. Очень надеюсь на тебя. А на память вот тебе подарок.
Хозяйка протянула охотнику одну свою чешуйку, которую сняла со своего бока.
– Сделаешь себе щит. Он ни какой стреле, ни какому мечу не поддастся. А ещё и в холод согреет, а в жару прохладу даст, да и здоровье, когда надо, поправит. Теперь ступай. Мне готовться надо к переходу. До завтра здесь не появляйся. А после здесь и делть-то будет нечего. Хотя, если захочешь, будет тебе здесь дом. Место удобное, пропитание сам себе добудешь. А потом и люди к тебе потянутся. Прощай охотник. Удачи тебе.
Вышел охотник из пещеры, а уже и смерки подкрадываются. Отошёл с версту, развёл костерок, дело-то привычное, постелил лапнику под сосной, лёг.
– Правильно говорила дракониха. Не осталось в людях доброты. Плохо это. Каждый в соседе зверя видит, всё норовит обмануть, украсть, ограбить. А разумом-то всякий зверь не обделён. Пойми его, приноровись к нему, так он и другом и помощником станет. А мы всё хотим, чтобы к нам приноравливались. Вот и нет понимания. Говорить надо с людьми, пояснять. Что ж, попробую...
И наполнила его душу твёрлдая уверенность, что сможет он, осилит. Заронит искорку доброты, любви к ближнему своему в души людские. С тем и уснул охотник.
А вскоре по округе молва пошла, будто святой человек в глуши лесной появился. Доброте учит, любви к ближнему. И от болезней разных помощь оказывает, потому как всё в лесу ему знакомо и зверушка каждая к нему с радостью бежит. И потянулся к человеку этому народ.
Правда это или опять сказки сочиняют люди, пойди, узнай.