«Осада»
Балиан Роузвотер. Этой встречи Хэгаст никак не ожидал. Он знал этого человека. Командор без крепости, изгнанник, потерявший доверие короля Аголорда, будучи Главой Ордена. Так вот где он теперь нашел убежище… Показное благочестие и рыцарство, но под маской - ложь. Сейчас он с надменным видом стоял в кругу эльфов, собравшихся у входа в крипту, в идеально отполированных доспехах и регалиях Ордена Призыва. Орден когда то был могущественным и владел замками во всех странах Священного Союза. Но теперь, благодаря таким магистрам как Балиан, утратил свой авторитет, превратившись в обычный отряд наемников, выслужавающихся за монету.
Он старательно скрыл свое удивление, увидев Хэгаста, постаравшись сделать вид, что не узнал его. Хэгаст поступил ровно так же. Но он вспомнил его. Узнал, как застарелую боль, которая посещает после долгих лет перерыва. И пока наместник, расшаркиваясь, приветствовал эльфов, его не покидала мысль, что возможно это последний шанс задавить вероломную гадину. Такой верный и соблазнительный шанс.
- Феанор! - Рид и рослый, роскошно одетый эльф с надменным взглядом бирюзовых глаз любезно раскланялись, изображая уважение и скромную радость, однако за этими поклонами скрывалась явная неприязнь.
- Меня огорчило упрямое рвение твоих людей, Айвен, - слова эльфа звучали холодно, - неужели мы так низко пали, что будем тревожить сон наших несчастных предков?
- Феанор, - понимающе кивнул наместник, - если бы только у меня был выбор...
- Что за вздор, Айвен, выбор всегда есть. Ты можешь оставить в покое крипты, и тогда я останусь твоим другом.
- Сейчас слишком лихие времена, для того, чтобы спорить и ругаться, - лицо Рида обратилось в камень, - и тем паче угрожать. Я сделаю вид, что не слышал этого. Ваши крипты никто не тронет. Но я завалю вход в них камнями. Считай, что мы остались друзьями.
- Эльфы не чувствительны к некромантии, - объяснил Феанор Риду, словно несмышленому ребенку, - от рождения. И после смерти. И это не единственная особенность, выгодно отличающая нас от людей.
- Я пришел сюда решить проблему, а не слушать лекции, основанные на расовых предрассудках. Как человек я стыжусь того, что нам предстоит сделать, но как наместник, не имею права поступить иначе. Я не могу оставить такую силу в нашем тылу. Слишком велик риск. Будет так, как сказал я.
Наместник выдержал паузу, оценивая реакцию эльфа. Тот был явно обескуражен таким резким и решительным обращением.
- Что ж, если эти меры успокоят тебя, - сказал он, - можешь засыпать крипты камнями и выкопать кости своих предков.
- Мы сами ляжем костьми на пепелище разоренного города, если не сделаем этого.
Уходя, Хэгаст зацепил краем глаза взгляд Балиана.
- "Нет, не сейчас, - подумал Хэгаст, - я не могу еще раз поставить под угрозу задание".
- Жалкий выскочка, - стиснул зубы наместник, - и как он смеет указывать мне в моем городе? Эльфы... Как им понять наши беды? Они живут столетиями и всегда избегают опасностей. Вот что Хэгаст. Думаю, вам с Алтеем стоит отправиться к артиллеристам. Без них нам долго не продержаться. Будем действовать согласно вашему плану. Его стоит продумать и доработать. Нам нужен мощный массированный удар. Один единственный, но такой, чтобы Лоер уже не поднялся с колен.
Они расстались возле здания ратуши, где наместник планировал созвать совет и решить текущие вопросы по организации эвакуации жителей и рекрутировании. Дарелл отправился на конюшни, ну а Хэагасту предстояло разобраться с баллистами и требушетами. Возле огромных осадных машин его встретил запойного вида вояка в распахнутой рубахе на голое тело.
- Я так понимаю, вы и есть тот самый аголордский гвардеец? - кивнул он и небрежно вытер руку о штанину, - Хэгаст, если я не ошибаюсь?
- Да, - при ближайшем рассмотрении внешность солдата могла выбить из равновесия – одного глаза не было, глазная впадина заросла тонкой кожей, а через все лицо, пересекая губы тянулась кривая борозда уродливого шрама. При разговоре солдат заметно пришепетывал, поскольку половина его рта была лишена зубов.
- Меня зовут Илларио Сеймор. Сержант Сеймор, - улыбнулся он, протягивая руку, - пока Гуго заседает в городском Совете, я занимаюсь этим беспокойным хозяйством. Думаю, мы поладим с вами.
- Рад знакомству, - Хэгаст поморщился, когда Илларио стиснул его ладонь, хватка у этого парня был как у кузнеца, - что с нашей артиллерией?
- У нас, скажу я вам, приличный арсенал. Двадцать четыре требушета, тридцать две катапульты, около двадцати баллист, не считая тех, что уже есть на стенах по периметру города. Добавьте сюда машикули, с которых можно стрелять и лить смолу. Да, и еще - у нас есть Дроакос.
- Дроакос?
- О, это великолепная гномья машина. Одна из затей старика Гуго. Эта штуковина способна выпускать направленную струю пламени на основе маслянистой горючей смеси. Я еще покажу ее вам.
- Орудия готовы к бою?
- Пока не все. Каркасы мы не разбирали, но демонтировали все подвижные части, воротки и веревки. Теперь все это дело нужно смазать и установить обратно. К полудню думаю сладим. Потом еще нужно будет расставить все это по периметру.
- Отлично, - сказал Хэгаст, - теперь послушайте меня. Нам нужно собрать их в одном месте и отладить огонь так, чтобы они били в полосу земли перед рвом.
- Собрать все орудия с одной стороны? - почесал голову Илларио, - я не думаю, что встретив сопротивление с севера, они не додумаются обойти нас.
- Нам нужны два ошеломляющих удара.
- Да, - подумав, ответил артиллерист. Это возможно. Почему бы и нет.
- Что у нас есть для метания?
- В основном привозной гранит. Немного стихийных болванок. Много литых ядер.
- Отлично. Начнем с ядер и болванок. Камни оставьте напоследок. Соберите магов пусть покроют все снаряды чем-нибудь воспламеняющимся, чтобы долго горело. Нежить не любит огонь….В общем, мне нужно две исправно бьющие линии. В две зоны. Первая зона у рва. Вторая под стенами.
- Да. Все устроим.
- Отлично. Пристреляйтесь, как следует и запомните, главное слаженно нанести удары по двум областям.
- Врезать, а потом поджечь, - весело будет… - хрипло рассмеялся сержант
Оставив Илларио, они с Алтеем решили немного оглядеться и прошлись к стене. Реки испуганных людей растекались из ворот за черту города. Горожане собирали пожитки, навьючивали животных и наспех заколотив окна и двери домов, отправлялись в путь. Покидая Магдебург, они надеялись вернуться сюда. Но так поступал далеко не каждый
От стражников Хэгаст узнал, что Айвен Рид приказал выдворять таких граждан насильно, но вскоре увидев, что их огромное количество, отказался от тщетных попыток. Слишком много уходило сил и времени на бесполезные уговоры и увещевания. Теперь каждый волен сам принимать решения и вершить свою судьбу.
У северных ворот собирались ополченцы. Помимо горожан Магдебурга сюда шел непрерывный приток крестьян из предместий. Здесь их разбивали на десятки, руководимые опытными солдатами из регулярных войск. Как правило, рекруты были слишком стары для военной службы, либо напротив, молоды. Большинство этих безграмотных крестьян, первый раз взяло в руки оружие. Обозы интендантов опустели, закончив раздачу оружия и теперь уже можно было в общих чертах представить, что будет являть собой розрозненное воинство. И впечатление это было печальным.
Если дворяне красовались в добротных фамильных доспехах, то снаряжение простолюдинов было далеко не лучшего качества. Часть была одета в побитые ржавчиной кольчужки и вооружена мечами и топорами с интендантских обозов. Вместо нормальной брони, поддоспешные стеганки и обычная одежда.
Как только друзья встретились у ворот, внимание их привлек разгневанный дворянин в полном доспехе. Если бы не выцветший фамильный герб на облезлой эмали нагрудника, его легко можно было бы принять за простолюдина. Седеющие русые волосы были коряво выстрижены под горшок, редкая бородка больше напоминала пещерный мох, а землянистая кожа так плотно облегала выпирающие костьми скулы, что он создавал впечатления голодного человека уставшего от дальней дороги и давно не высыпавшегося.
- Нет, нет и еще раз нет! - рявкнул он на одного из десятников, по-волчьи оскалив крупные зубы, - я не позволю вам забрать моих людей и пустить их на мясо! Я всегда сам веду своих вассалов в бой!
- Это необходимо для более слаженной обороны, - настаивал страж, - это не моя прихоть, а приказ наместника.
- Плевать! Если хотите убедить меня, пусть сам наместник сделает это!
- Наместник? - усмехнулся страж, - не многого ли вы хотите, Дроу?
- Я наследник замка Арконвилл, - ударил Дроу кулаком в герб, изображавший три связанных красной лентой пшеничных колоса, - мой отец, дед и прадед никогда не бросали своих людей на произвол судьбы и если я и пойду в бой, то только бок о бок с ними.
- Достойная позиция, - кивнул на разбушевавшегося феодала Алтей.
- Более чем, - согласился Хэгаст, - тем более, что возглавляя своих дворовых, он будет представлять куда большую угрозу для неприятеля. Они станут действовать слаженнее и отчаяннее, если будут видеть рядом друзей и близких.
- Сир Хэгаст!
Обернувшись, Хэгаст, к своему удивлению, узнал мальчишку Стрибора, сына Оркхарда. Тот красовался в сыромятном доспехе, который, как и отцовский меч, был ему великоват. Парень выглядел сытым и довольным своим нынешним положением. Похоже страх, преследовавший его после побега из родной деревни отступил, а страх грядущего сражения еще не успел отравить душу…..
- Стрибор, - Хэгаст пошел навстречу парню, - почему вы не покинули город вместе с другими беженцами?
- Я отправил мать вместе с другими людьми на восток. Там сейчас безопасно.
- А сам?
- Останусь здесь. Я не боюсь драться.
- Твое право.
- Вы ранены?
- Ничего страшного. Простая царапина.
- Я слышал о вас. Солдаты говорят, сам наместник попросил вас о помощи.
- Ты льстишь мне. Одному человеку не по силам исправить положение.
- Вы могли бы научить меня драться? Папа учил. Я умею многое. Владею мечом и луком.
- Мне не научить тебя фехтованию за один день, тем более, что у меня много других дел. Но я могу дать тебе пару хороших советов. Учись, глядя на старших, и не лезь в самое пекло. Не пытайся сделать то, что тебе не по силам. Человек ценен, пока жив и находится на своем месте. Бросай камни со стен, подавай снаряды для орудий, лей масло. Если тебе повезет пережить эту битву, твой опыт понадобиться нам в будущем. Не спеши умирать.
Парень глядел на него во все глаза и жадно внимал каждому сказанному слову так, словно Хэгаст открывал ему некую недоступную истину. Досужая молва и слухи иногда куда проворнее, чем дела самого человека. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Но Хэгаст не любил, когда на него возлагались слишком большие надежды. Он привык трезво оценивать ситуацию. Хотя и понимал, что солдату в любой армии нужен символ, который дает веру в то, что победа будет за ним. И к своему неудовольствию он становился подобным символом. Без Айвана Реда здесь точно не обошлось. Старый пройдоха.
- Не отчаивайся, Стрибор, сын Орхарда, - сказал Хэгаст, по-дружески хлопнув мальчишку по плечу, - и верь в завтрашний день. Мы еще увидимся с тобой.
Мальчишка проводил их взволнованным взглядом.
Под крепостными стенами шла непрерывная работа. Горожане поднимали бочки и дрова, катили по настилам ядра, варили в котлах масло и смолу.
- Вот что, - сказал Хэгаст Алтею, когда они оказались у основания ступеней ведущих на стену, - прогуляйся к ратуше, осмотрись и узнай, когда наместник созовет совет. А я пока погляжу на стену.
Расставшись с Алтеем, Хэгаст поднялся наверх. Ветер здесь был ощутим. Порывы его крепли, принося с севера тревожный запах гари. Боевой ход стены был широк и вполне позволял проехать по нему конной повозке. Хэгаст прошелся вдоль мерлонов, осматривая черную гладь рва, поросшую зеленью насыпь и палисад. Большая часть ополчения была занята земляными работами и сбором топлива. Горожане копали волчьи ямы, закладывали мины, поднимали ряды частокола и складывали костры. Поможет ли им это? Кто знает. Однако, попытаться стоило. Земля перед северными воротами, крепостной ров и частокол палисада были завалены падалью и мясом. Люди, растаскивавшие волоком падаль с возов, явно не понимали, чем они занимаются.
Оно и к лучшему. Хэгаст и сам не мог сейчас представить, что их ждет впереди. Ему приходилось встречаться с рыщущими в поисках свежей плоти телами, разбуженными силой некромантов, но то были отдельные случаи пробуждения и он загонял их со своими людьми, словно дичь. Теперь же дичь это он и еще тысячи горожан. Однако уроков прошлого Хэгаст не позабыл.
И главным из них был неуемный, звериный голод, которым были движимы пробужденные. Управлять нежитью сложно и даже самый умелый некромант всего лишь пастух, направляющий стадо. Там, где умертвия чуют падаль и кровь, включаются древние инстинкты, которые не позволят им пройти мимо такого подарка. Когда голодные падальщики бросятся в ров, на них обрушиться дождь камней, стрел и прочего метательного снаряжения. А потом придет огонь…
Он вдруг потерял нить своего размышления. Его охватил приступ внезапной, растущей с каждым мгновением тревоги. Внизу живота похолодело, накатила дрожь. Хэгаст шагнул в машикуль и прислонившись к зубцу крепостной стены, обхватил голову руками. Отец. Он увидел отца. Усохшее, изъеденное скверной тело на белом покрывале, сочилось кровью и гноем. Его давний страх, впервые проснувшийся два года назад, в одно из последних посещений Заснеженных Вершин, поднялся из темных глубин сознания и окатил его запахом испорченного тела, ароматных бальзамов и ладана. Это сводило с ума.
Тяжелое, порывистое дыхание, со свистом запекавшееся на покрытых коркой губах. Тот лежал на простынях, и дряблая кожа стала серым саваном на тонких костях. Отец умирал долгой и мучительной смертью ….
- Хэгаст! - боль прокатилась по костям черепа, - Хэгаст! - боль отступила во мрак, оставляя звонкий, пугающий отзвук. Мрак рассеялся. И Хэгаст узнал лицо Алтея.
Он улыбнулся, ощутив на щеке прикасновение упавшей снежинки. Снежинка не таяла. Он коснулся щеки и посмотрел на пальцы. Они были черны от жирной сажи. Хэгаст вскинул голову и увидел застивший небо пепел, который кружил, оседая на людей и строения Магдебрга.
- Тише, - успокоил его Алтей и оглядевшись по сторонам, взял капитана за плечо, - на нас все смотрят. Говорят, ты уже битый час здесь торчишь! Они подожгли леса, - Алтей указал на север, - теперь гонят дым и пепел в нашу сторону. Они близко.
К Хэгасту возвращалась прежняя ясность мыслей. Взгляд его просветлел и стал осмысленным.
- Нам нужны клирики и чародеи, владеющие ментальной магией. Этот зарево и пепел не спроста. Страх будет вестником Лоера. Именно на страх он рассчитывает в своем желании приникнуть за городские ворота.
- Что это там? - Алтей указал на россыпь черных фигур, размером с песчинку, едва заметно передвигавшихся между укутанных смогом холмов, - неужели это они?
- Нет, - покачал головой Хэгаст, - их слишком мало.
Над городом повис звук призывного набата. Он звучал величественно и обреченно на все голоса, от низкого, утробного гула разбуженного вибрацией литого металла больших колоколов до высоких переливов зазвонных колокольцев. Испуганный народ хлынул на стены, облепив крепостные зубцы и забираясь на них. Хэгаст нащупал в кармане гномью подзорную трубу и разложив ее, прильнул к стеклу. Серые фигуры на фоне густой тенистой зелени холмов. Нет, это были люди. Усталые и пошатывавшиеся от дальнего перехода. Мужчины, женщины, дети и старики.
Внизу убирали тяжелые створы ворот. Заглянув на двор, Хэгаст увидел конный разъезд. Через минуту конные уже мчались сквозь ворота к северному барбакану. Колокола стихли. Окруженный процессией из вельмож и дворян, в башню над воротами поднимался наместник. Расталкивая зевак, Хэгаст позвал Алтея за собой и поспешил к воротам вдоль мерлонов по боевому ходу стены. Поприветствовав стоявших у дверей башни стражников, он вошел внутрь.
Балиан. Он тоже был здесь.
- Это люди, - сказал Хэгаст взволнованно, протянув наместнику трубу.
Рид принял из его рук инструмент и прильнув к окуляру, затаил дыхание.
- Беженцы, - наконец промолвил он и отняв трубу от глаз, еще раз заглянул в нее, словно пытаясь удостовериться, что зрение не подводило его.
- Не думаю, что Лоер мог отпустить кого-то просто так, - покачал головой Хэгаст.
- Немного терпения, друг мой, - в голосе наместника не чувствовалось уверенности, - скоро мы об этом узнаем.
Они спустились вниз, чтобы встретить разъезд у ворот. Конных возглавлял майор Дарелл. Он лихо спешился, и на ходу поприветствовав наместника и дворян, отрапортовал:
- Это люди из Крестовиц, Блаунтина и Кислиц. Они сильно истощены. И кажется больны.
- Приведите врачей, - поразмыслив, сказал Рид, - нужно осмотреть их и удостовериться, что эти люди не опасны.
- Мы можем перенаправить их на запад, - выразил сомнение кто-то из дворян.
- Нет, - решительно покачал головой Рид, - это верная смерть для них. Уж лучше покончить с этим здесь. Отправить на встречу обозы. Заберите их.
- Наместник, мне нужно переговорить с вами, - обратился Хэгаст к Риду, - относительно обороны.
- Что ж, говорите, - развел Рид руками, - здесь присутствует весь мой совет.
- Это касается расположения войск. Я вам уже говорил.
- да, да, - наместник кивнул, - план прекрасный…
- Так вот…
- Кто этот выскочка? - скривился, аристократического вида гладковыбритый мужчина с точеными скулами и цепким взглядом холодных глаз, до этого что-то шептавший на ухо стоявшему рядом с ним офицеру..
- Не советую вам шептаться у меня за спиной, капитан Конвел, - поднял руку наместник, - не для того я выпустил вас из застенков.
- О, так это вы автор гениального плана, о котором нам поведал уважаемый господин Рид, - воскликнул Конвел, - мясная вакханалия. Что еще вы нам предложите, мой юный друг? Сыграть в чехарду или прятки?
- Если подробнее, - Хэгапст пропустил мимо ушей реплику офицера, - специально для тех кто не понял. Не ставим заслонов на переднем краю, отдаем им барбакан и позволяем добраться до рва. Они кинуться жрать падаль. Это старый трюк. Наши войска проверили его во вторую компанию войны с горцами.
- Ха, - усмехнулся беззубым ртом древнего вида старик, в красной шапке с пером, запахивая подбитую мехом мантию, с лежащей на вороте золотой цепью толщиною с палец Хэгаста, - Слышал я о вашей семье. Уж не отец ли обучил вас этим трюкам? Помниться мне все эти хитрости и уловки обошлись ему в слишком высокую цену!
- Его отец уважаемый и дальновидный человек, - Хэгаст застыл в изумлении, услышав голос мужчины, принявшего его сторону, - он великий воин и честный человек. Я сам воевал с ним бок о бок. И не бросаю слов на ветер. Он знает что говорит.
Балиан!
Эта сладкая речь изливалась из гнилых уст предателя, Роузвотера! Запас слов Хэгаста иссяк. Он осмотрел присутствующих, чуя подвох, злую шутку, однако окружившие его военные и дворяне теперь внимательно смотрели на него, ожидая продолжения.
- Они лезут в ров, - продолжил он, запнувшись. - Нежить не знает меры в своем голоде и жадности. Мы поддержим их пиршество огнем осадных орудий, как только в палисад набьется достаточное количество умертвий, подожжем ров. Тех, что все же пробьются к стенам, встретим стрелами и кипящим маслом. Но самое главное, как только удастся опрокинуть передовые отряды нашей артиллерией, в дело вступит засадный конный отряд, который ударит в тыл одним быстрым ударом и по возможности сразит некромантов. Марионетка не оживет без кукловода. Так мы сможем ослабить натиск.
- Простите меня, Хэгаст, - подал голос Мермонт, - но с чего вы взяли, что они ударят по одному направлению? Эту абсурдно!
- Штормовые Высоты, - кивнул Балиан, и от одного упоминания этого места у Хэгаста похолодела кровь, - его отец применил там подобную тактику. Умертвия, словно голодные хищники. Гиена, почуяв кровь, но думает о хитростях тактики.
- Но у них есть темные эльфы. И орки, - пожал плечами старик в мантии и насупив крючковатый нос, смахнул пепел с ее раскошного ворота.
- Основные силы все же составляет нежить, - холодно заметил Рид, - об этом докладывала разведка. Мы следуем плану уважаемого Хэгаста
- У нас лучшая конница во всем Священном Союзе, - гордо заявил Конвел, - почему мы должны использовать жалкий засадный полк, вместо настоящего конного удара?
- Нежить, Конвел, - устало почесал баки Дарелл, - если бы вы чаще посещали архив, то наверняка прочитали бы записки о событиях Первой войны. Конница не эффективна против такого скопления нежити. Их не запугать лобовой атакой и не сбить одним наскоком. Их нужно крушить. Одного удара копья для этого недостаточно. Мне нравиться план Хэгаста. Он не лишен логики. Нам нужно использовать их слабые стороны.
Озадаченные лица офицеров и дворян выражали сомнения. Ветер крепчал, пепел ложился плотнее, собираясь у ног и на складках одежды молчавших людей. Сверху подали знак - люди с холмов возвращались с колонной посланных за ними обозов.
- Приготовьте верховых, - скомандовал наместник, и все стоявшие рядом мгновенно прекратили обсуждения. Хэгаст с уважением посмотрел на Рида. А тот явно был не прост. - отрядите две тысячи конных. В крепости у нас еще около семи тысяч солдат и вдвое больше ополченцев. Солдат на фронтальную стену. Здесь, у северных ворот. Ополченцы пока займут периметр и будут заниматься тушением пожаров. Если Лоер не приготовил нам сюрпризов, план Хэгаста хорош. Боги с нами. Балиан, пусть клирики займуться людьми. Я хочу, чтобы в сердцах моих солдат не было и тени страха. Конвел, возмете на себя руководство ополчением. Конницу поведет Дарелл. Хэгаст и Мермонт - на вашей совести ворота. За дело, господа!
Тем временем беженцы дошли до ворот. К ним отправился доктор Кох. И очень быстро вернулся, разве что не бегом…. Стража на стенах зароптала. Ее волнение передалось ополченцам.
Кох подошел к наместнику.
- Нет никаких сомнений, - сказал врач, стягивая перчатки, - эти люди больны и опасны.
Наступила зловещая тишина. Айвен Рид поиграл перстнем, собираясь с духом и наконец задал вопрос:
- Мы можем впустить их?
- Я бы не советовал.
Рид огляделся, словно ища поддержки. Ему предстояло принять жестокое решение. Хэгаст понимал его состояние.
- Боги, - промолвил наместник , - уж лучше сгинуть, чем выжить такой ценой.
- Мы не можем впустить их, Рид! - требовал старик в мантии, - ты ставишь под угрозы жизни всех жителей!
- Они правы наместник, - с тяжестью в сердце произнес Хэгаст. - В городе сто тысяч жителей. Мне самому тяжело это говорить, поверьте, но мы не можем сделать этого.
- Чем мы можем помочь им, доктор? – Хэгасст повернулся к Коху, - у вас есть какие-то лекарства?
- Лекарства от скверны? – покачал головой Кох, - в принципе есть магические эликсиры. Они задержат развитие болезни, и если повезет, они дойдут до Стреда, этот город меньше нашего, но в нем находиться одна из лучших магических больниц Драккара.
- Так займитесь этим! – рявкнул наместник, но от Хэгаста не укрылись его дрожащие руки. -
- Капитан Кент займитесь этим делом вместе с доктором. Чтобы через час эти.. люди покинули наш город!
С этими словами он развернулся и направился к дворцу. За ним потянулись его спутники.
Капитан Кент, высокий молчаливый здоровяк набрав два взвода отправился за ворота. Солдаты под его командованием оттеснили беженцев и посадив на землю, встали ровной стеной, ощетинившейся копьями.
Хэгаста поразило поведение несчастных больных. Они просто обреченно опустились на землю. Он чувствовал мрачную безысходность которая, казалось, заполняла собой все пространство. Мимо них пробежал доктор, отправляясь за лекарством. Постепенно ополчение успокоилось и командиры разогнали солдат по своим рабочим местам.
- Это неправильно, Алтей, - прошептал Хэгаст.
- Война, всегда неправильно, - проворчал тот, – но ты же понимаешь.
Хэгаст конечно понимал. Но люди есть люди.
Он хотел отправитсья на стену, когда на город обрушился шквал… Он срывал знамена и черепицу с крыш. Кто-то с истошным криком сорвался с крепостной стены у одной из башен и разбился о землю. Стражники прятались за мерлонами, дворяне бросились под основание стены, расталкивая простолюдинов. Когда ненастье немного улеглось и завеса из пыли и пепла развеялась, на лицах людей так и застыл животный, древний, как этот мир ужас и только клирики Призыва Клементо да маги, казалось не испытывали его, продолжая как ни в чем не бывало расхаживать по двору и стенам с курящимися благовониями кадилами.
Дарелл появился у ворот спустя полчаса во главе полсотни всадников. Как раз в то самое время когда унылая колонна обреченных людей побрела прочь от города. Доктор Кох снабдил их лекарствами, но Хэгаст понимал, что эти люди уже простились со своей жизнью.
Отряд Дарелла. Цвет и гордость армии Драккара - украшенные серебряным теснением добротные кирасы с изображением белой Падающей башни, копья и пики, высокие тульи конических шлемов, с развевающимися на ветру конскими хвостами и птичьими перьями. Наступив на горло своей гордости, Хэгаст подошел к майору и придержав его вороного конька за узду, погладил морду животного.
- Его зовут Норхелейм, - улыбнулся Дарелл, - на старом наречии моего племени это значит северный ветер.
- Тогда сегодня как раз его день, - заметил Хэгаст, щурясь от пыли, - думаю, он не подведет своего хозяина.
- Еще никогда не подводил. Я отправил своих людей через западные ворота. Мы нагоним их за сопками. Хотел обговорит с наместником последние детали.
- Можно я дам вам совет?
- Ну, не думаю, что это будет лишним.
- Ждите сигнала и не спешите в бой. В вашей задаче главное своевременность. Избегайте столкновения. Пустите разъезды. Если вы окажитесь на пути Лоера, отступите и найдите другое место для засады. Дарелл, не думаю, что стоит напоминать вам об этом, но все же повторюсь - только один удар. Быстрый и разящий. Не зарывайтесь, иначе вы увязните. Ваша цель некроманты. Если мы обезглавим войско, дальше будет гораздо проще.
- Я учту ваши пожелания. План не без изъяна, но лучшего никто не предложил. Знаете, я бы хотел пожать вашу руку и принести свои извинения. Мой разум был в тумане. В эту минуту меня утешает только одно - если я сгину, вы будете одним из немногих людей, которым я оставил о себе что-то на память. Попомните меня добрым словом, когда ваш шрам будет болеть и чесаться!
- Ха, еще бы! - пожав руку майору, Хэгаст оставил его на поживу дворянам.
Смелый человек, ничего не скажешь. И если они не переживут сегодняшнюю ночь, мало кто узнает, что Хэгаст проиграл ему в поединке до первой крови. Барбикан поглотила туча пепла и пыли. Хэгаст проводил взглядом отряд Дарелл.
- Знаешь, я редко высказываю свое мнение, - промолвил Алтей, - ты говоришь мне, что нужно делать и я иду за тобой. Но сегодня я впервые за долгие дни путешествия чувствую себя по настоящему полезным. Оставь сомнения. Мы на своем месте. Чего бы стоил Союз, не прими мы этот вызов, оставив на произвол судьбы своих братьев? Это не по мне.
- Ты прав, друг. Скорее всего, ты прав. Я рад, что ты рядом со мной, Алтей. И благодарен, тебе за это.
Закрываясь от порывов, Хэгаст поймал в ладонь хлопья пепла.
- Эта тлетворная гарь, - нахмурился он, - нечто большее, чем просто отголосок далекого пожара. Я чувствую, как она взывает ко мне. Навязывает сомнения и страхи...
Его слова оборвал пронзительный нечеловеческий вопль. Люди на стенах инстинктивно задрали головы, различив среди вихрей пепла парящие крылатые тени. Тени кричали и падая вниз, проносились над шпилями зданий, чтобы тут же взмыть в бесновавшиеся небеса.
- Кровь! - испуганно прошептал стражник у мерлонов рядом с Хэгастом, потерев заляпанное плечо, - боги, это кровь!
Что-то глухо садануло о землю. Следом еще. И еще. Стражники укрыли головы щитами, с опаской всматриваясь в небо. Сняв со стены круглый деревянный щит, Хэгаст присел и укрывшись под ним, притянул к себе Алтея. Лязг шишака. Подпрыгнув, что-то отлетело от поверхности щита, под которым укрывались люди рядом с ним и прокатившись, замерло прямо напротив Хэгаста. Это была отсеченная голова. В ее глазницах блестели загустевшей массой кровавые дыры. Хэгаст не мог отвести взгляд. Он словно чувствовал боль и муку, которые пришлось перенести этому человеку.
Кто знает, быть может он так бы и остался там, на стене, лицезрея и раз за разом проживая последние мгновения чужой жизни, если бы одна из крылатых тварей не свалилась вниз, ухватив загривок стражника и оставив рваные борозды на его доспехе. Алтей смело бросился на выручку несчастному и оттолкнув Хэгаста, привел его в себя. Это была гарпия. Крылатая, смердящая тварь, с вытянутой уродливой головой, острыми зубами и не менее острыми длинными когтями на лапах. Раскрыв загнутый клюв, она потянула стражника в сторону кривыми когтями, пытаясь сбросить его вниз.
Прежде чем Алтей ударил мечом, Хэгаст увидел как окровавленный наконечник стрелы, вырывая перья, вынырнул из груди бестии. Зайдясь в клекоте, тварь, размахивая крыльями, потеряла высоту и ослабив хватку, стала заваливаться на бок. Алтей добил ее, с хрустом разрубив выпирающую грудную клетку и сбросил вниз.
Бойцы на стенах не растерялись. Они пускали в бестий стрелы и арбалетные болты, выжидая тот момент, когда твари спускались вниз, вырвавшись из завесы пыли и пепла.
- Выбрасывайте головы, - прокричал Хэгаст, обращаясь по большей части к клирикам и магам, чей разум имел ментальную защиту и лучше сопротивлялся страху.
. Смутные, темные очертания проступили на затянутом бурей горизонте. Огромная, безбрежная, словно болотная жижа масса колыхаясь наползала из темноты, заливая земли по ту сторону крепостного рва. Хэгаст ощутил их тяжелый, смрадный дух и даже ветер не мог заглушить хрип и клекот голодных глоток. Маги подали сигнал и колокольня ратуши залилась набатом.
Волна зомби приближалась. Вскоре они уже хозяйничали среди частокола палисада, хватая друг друга, сражаясь за разбросанную по рву добычу. Одни еще были проворны и буквально бежали на запах, другие едва шли или позли на четвереньках, издавая гниющими гортанями глухие, утробные звуки.
Короткая команда, и лучники, державшие наизготовку подожженные стрелы, пустили по высокой дуге плотный залп. Стрелы исчезли в буре. Но уже спустя короткое мгновение, сквозь пелену пепла и пыли проглянуло зарево пожара. Это горел ров
- Не давай им стрелять раньше времени, - приказал Хэгаст Алтею и скатился вниз по ступеням.
Он едва не запнулся о крыло еще одной распростертой в пыли уродливой твари. Она лежала в на земле, широко раскинув когтистые лапы и раззявив крепкий клюв - арбалетный болт угодил точно в горло. Расталкивая испуганных ополченцев и солдат, он прибежал к расчету требушетов и катапульт.
- Легкие камни, - закричал он на ходу Шиффельбаху, - на самую большую дальность!
- Давно пора! - лихо взревел гном и ударив в панцирь пластинчатой перчаткой, проорал, - за работу парни! Покажем этим тварям, кто в этом доме хозяин!
Ухнули противовесы требушетов. С жутким треском и скрипом натянутых веревок, распрямлялись их окованные металлом коромысла, бросая через крепостную стену круглые камни.
- Заряжай! - рвал глотку Шиффельбах, не давая своим людям и секундной передышки.
У одной из машин солдатам помогал крутить натяжной вороток Илларио. Он казалось, вовсе не заботился о своей безопасности, как и прежде расхаживая в одной только расхристанной рубахе.
Скалясь во весь свой беззубый рот, он откозырял Хэгасту. - Еще один залп камнями и переходите на магические болванки! - прокричал Хэгаст и бросился назад к стене.
Палисад заволокло дымом. Умертвия пребывали. Не обращая внимания на горевших сородичей и залпы требушетов, они вновь стали напирать, пробираясь через тела и колья палисада, взрываясь в синих всполохах магических мин и сваливаясь в волчьи ямы. Они подтаскивали полыхавшие пламенем осадные лестницы, волоча их по взрытой камнями и взрывами земле, погибали, задавленные снарядами требушетов и синими разрывами стихийных болванок, которые столкнувшись с землей, срабатывали с сухим скрежещущим треском, превращая в кашу изуродованные гниением тела.
- Залп! – крикнул Хэгаст командиру лучников.
Взмах руки и вновь засвистели стрелы и болты. Они пронзали умертвий на встречном ходу, сбивали их с шага, опрокидывали на землю. Многие из них остались лежать в пыли палисада, но другие, яростно отмахнувшись от стрел или вовсе не заметив их в своем безумии, продолжали продираться вперед, сквозь разрывы снарядов и огонь. Около сотни прорвалось под самые стены, но пока здесь не было лестниц, можно было чувствовать себя в относительной безопасности. В отчаянном приступе голода и злобы, умертвия прыгали на стены, ломая ногти и пальцы, кромсали ржавыми клинками, хватали друг друга зубами и сцепившись падали в пыль, хрипя и давясь криком.
- Бейте их стрелами! - приказал Хэгаст, - масло и свинец оставьте на потом! Их пока слишком мало!
Он сам вырвал лук у замешкавшегося юнца и пригнувшись скользнул в машикуль. Выхватив из корзины стрелу, прицельно выстрелил в голову особенно лютой тварюги, пытавшейся забраться на выступ машикуля по спинам своих сородичей. Тварь запнулась и ухватившись за оперения стрелы, соскользнула вниз. Алтей поддержал Хэгаста выстрелом из угрожающе большого самострела, который перезаряжался сложным механизмом с рукоятками и приводами. Болт пробил одну из тварей почти навылет и намертво пригвоздил ее к другой.
По опыту немногочисленных схваток с пробужденными, Хэгаст знал, что лучше всего бить в голову. Даже если умертвие продолжит двигаться после такого попадания, оно скорее всего оглохнет и ослепнет и едва ли будет представлять опасность.
Стрела ложилась на тетиву, отзываясь жжением в порезанных Дареллом пальцах. Короткое мгновение на задержку дыхания, прицел и оперенный снаряд, жужжа, словно рассерженный шмель, впивался в плоть, разрывая сухожилия и дробя кости. Хэгаст успевал пустить пять стрел, пока Алтей заряжал свой самострел и пускал один болт, однако болт этот ложился куда прицельнее, пробивая навылет панцири и шлемы, в то время как стрелы Хэгаста нередко отлетали от ребер нагрудников и конических шлемов. Скоро под выступом машикуля лежала груда тел, а подоспевшие умертвия далеко не сразу решались прорываться к стене, обнаружив зачатки разума.
Хэгаст махнул рукой командиру и тот подал знак артиллеристам переходить на более тяжелые снаряды. Плотные, ревущие орды умертвий уже заполонили половину палисада. Они поднимали горящие лестницы, вырывая их из стиснутых в агонии рук павших сородичей и безудержно рвались к стене. Стрелы уже не сдерживали их. Но подключившиеся баллисты буквально сметали передние ряды, на смену которым приходил новые.
Им удалось протащить под крепостную стену около десятка горящих лестниц. Падая под градом стрел и камней, мертвецы стали поднимать их, роняя заступами на мерлоны.
- Оставьте масло, - орал Хэгаст, - это бесполезно! Сбрасывайте лестницы и крушите их камнями!
Солдаты спихивали лестницы алебардами. Одна из них, с хрустом переломившись под тяжестью взбиравшихся тел, развалилась на двое. У Хэгаста закончились стрелы. Он бросился на помощь воинам толкавшим по желобу каменное ядро и навалившись на него, увидел ужас в глазах одного из солдат.
- Глядите-ка!
По завалам из тел пробирались десятки пауков, самые крпупные из которых были размером со взрослую лошадь. Мохнатые, черные тела этих существ покрывали ремни и упряжи, на которых раскачиваясь, висели умертвия. Пауки были проворны и уворачиваясь от снарядов, вскоре оказались на расстоянии достаточном для того, чтобы Хэгаст смог разглядеть сидевших на них созданий. Это были твари иного рода, нежели те, что топтались под стенами. Они действовали осмысленно и были облачены в добротные доспехи с серебряным теснением. Доспехи с изображением падающей белой башни.
"Павшие солдаты Драккара", - с горечью подумал Хэгаст, вынимая меч.
Над воротами из бойницы главной башни вырвалась струя пламени, встречая прорвавшихся бестий. Вспыхнули семенящие по трупам мохнатые лапы, лопалась, источая вонь паленой шерсти покрывавшая нежные брюшки кожа, горели, рассыпаясь по земле облаченные в доспехи умертвия.
- Дроакос! - радостно промчался восторженный возглас вдоль стены. Но мощи гномьего огнемета было недостаточно. Он расчистил площадь вдоль ворот и только.
Нащупывая чуткими лапками выбоины в кладке, пауки заползали на стены. Защитники крепости толкали в желоба каменные ядра, которые вылетая из отверстий в стенах, ломали коннечности, сминали тела и калечили цеплявшихся за пауков умертвий. Полилась смола, кипящее масло и расплавленный свинец. И все же они взбирались наверх, визжа, чертыхаясь, лязгая жвалами и хватаясь лапками за мерлоны.
Хэгаст и Алтей бросились на одного из них, помогая солдатам. Паук разящим ударом когтя пронзил горло стражнику, второго спихнул со стены, в то время как третий отсек ему переднюю лапу. Алтей увернулся от быстрых выпадов и ударил паука в жвала. Это отвлекло врага от маневра Хэгаста, который скользнул под мягкое подбрюшье и рассек его одним размашистым ударом. Испуганно вереща, тварь сорвалась с мерлонов и рухнула вниз, стряхнув двух умертивий. Поднявшись, Хэгаст отсек мертвецу в кольчуге руку и снес голову, увернулся от клинка полуистлевшего драккарского мечника и проткнув его горло, сбил двумя ударами шлем с головы второго умертвия, разрубив ее от макушки до нижней челюсти.
Хэгаст оглядел поле боя и стены. Поверх колыхавшейся массы тел и шеренг поднятых копий, слабо различимо проглядывался барбикан. Несколько пауков и пара десятков умертвий закрепились на стенах. Теперь их хлестали плетьми молний маги, обстреливали арбалетчики и рубили алебардами стражники и ополченцы. Продолжала работать артиллерия, забрасывая тесанными глыбами армию Лоера.
В пелене из песка и пепла проступили очертания пауков и наползавших из мглы тварей, в фигурах которых Хэгаст не смог обнаружить что-либо знакомое глазу. Сейчас или никогда. В другой момент Дарелл может попросту не увидеть сигнала. Хэгаст дал отмашку. Сигнальщик пальнул из самострела Шиффельбаха. Над стеной расцвел и угас многоцветный бутон. Теперь их судьбы в руках Дарелла и его конницы.
Следующий наплыв пауков не был стремительным, однако на этот раз тварей было вдвое больше и на спинах своих они волочили двухрядные осадные лестницы. Они ломились сквозь клокотавшую толпу умертвий, пировавших на разбросанной вокруг падали. Треть из них раздавило камнями и спалило огням Дроакоса, но остальные пробились под стены, и стали ползти по ним поднимая за собой лестницы, по которым волочились умертвия.
Выдернув алебарду из рук убитого стража, Хэгаст услышал крик где-то внизу:
- Скорее, скорее, - кричал знакомый голос, - они прорвали оборону на восточном крыле и забрались на стену!
Что ж, если уступить здесь, на восточном крыле легче не станет. Отчаиваться рано. У них еще не кончилось масло, была смола, оставался свинец и вытесанные из гранита ядра, которые вылетали из жерл, сминая и проворачивая хрупкие тела умертвий целыми десятками. Хэгаст бросился к мерлонам, в несколько размашистых ударов сбросив вниз паука размером с собаку. Еще одного они дружно забили с десятком солдат, однако даже опрокинутый навзничь, он зацепился за стену. Они обрубали перевязи ремней, когда с леснтицы на них ринулись умертвия. Отступать было некуда, ослепшие, изуродованные гниением существа рвались к ним продолжая ползти, раздирая пальцы о камни, даже когда им отрубали ноги.
Отбиваясь, Хэгаст сломал алебарду и махал мечом, когда на стену, раскидывая всех без разбору, влетел здоровенный огр. Половина черепа этой твари была раздроблена, левая рука отрублена по локоть, а нутро выпотрошено до самой грудины. Когда тварь занесла над головой дубину, Хэгаст увидел промеж ее ребер, в полости грудной клетки, гоблина с арбалетом. Удар дубины раздробил череп зазевавшегося воина, еще один упал с арбалетным болтом в животе. Хэгаст нырнул под ноги огра и с хрустом разрубил колено. Огр осел. Удар алебарды отсек руку с дубиной. Развернувшись, Хэгаст подрубил вторую ногу с внутренней стороны колена. В голову чудовища полетели копья, одно из которых пробило горло. Пошатнувшись, огр обломил древко и рухнул мордой вниз.
Хэгаст поднял меч, ожидая появления тварей. Но на заваленную трупами стену больше никто не взбирался. Ее захлестнули радостные возгласы осажденных. Это кто-то из людей на башне разглядел среди отблесков полыхавшего рва и пелену ослабевшей бури мчавшуюся разящим клином конницу драккара. Поток умертвий иссяк, а передние ряды поглотил разбушевавшийся огонь, созданный магами и артиллерией.
- Мы отбились! - прошептал Алтей, глядя на отступавших бестий.
- Пока что, - сплюнув кровь, прошептал Хэгаст, - это только начало.