Мы смеялись одними глазами. Так умеют только хорошие друзья. Глаза могут вообще полностью заменить речь. Многие люди недооценивают свои и чужие глаза. Я это давно заметил.
Роберт позволил себе глотнуть ещё шампанского, стоя в темном углу танцпола и наблюдая за тем, как Алекс кружится в центре зала. За тем как развиваются её бронзовые локоны, за тем как она смеется вместе с Джереми, за тем как он кружит её на руках, затем как их засасывает в танец.
-- Эй, приятель, -- Чедд одернул его, и Роберт развернулся к их столику. Это было поистине прекрасное место. Они забронировали любимый ресторан Александры на окраине города. Роберт внес лишь единственную поправку в его интерьер. Он везде развесил звезды-фонарики. Их было так много: на стенах, на полу, на потолке, на столах. Они единственные спасали от кромешной темноты. Он развесил их, что бы девушка видела себя, каждый раз, когда разглядывала их. У неё была кожа лунного цвета и глаза-океаны. А внутри — опустошенность, крах, отчаяние.
-- Здесь так красиво, -- продолжил Чедд и Роб грустно улыбнулся, подумав про себя, что этого не достаточно.
Либби дернула Сидни за руку, и они присоединились к Джереми с Александрой, Филл о чем-то бурно болтал с Реем, Чедд пил, и лишь Роберт грустно смотрел на носки своих туфель.
Александра бурей сбила его с ног, и обвила руками за шею. Её глаза блестели, щеки раскраснелись, а голос взбудоражено дрожал.
-- Пить хочу, безумно, -- она заглянула в глаза парня, будто стараясь найти причину его грусти.
Чедд протянул девушке бокал шампанского. – Королева этого балла потанцует со мной?
-- О, сэр, я приму за честь, Роберт все равно никогда с места не сдвинется. – Алекс поймала Чедда за руку и уволокла его на танцпол. Она медленно и по наклонной сходила с ума. Её сносил ритм, темнота, запах. Она полностью отключалась. В каждом из нас — свое сумасшествие, и в каждом из нас живет непреодолимое желание сорваться, кому-то с крыши, кому то в небо, кому то с катушек.
Роберт думал. Раздался визг Александры и Либби, заиграла их любимая песня Еллиота Смита. Медленно, словно лунный свет она разлилась по комнате и затопила всех вокруг. Парень поднял глаза, и пробрался к танцующим.
-- Чедд, ты не против, если я приглашу её на танец? – Чедд отпустил Александру, и прошествовал к ожидающей Либби.
-- Если Джереми танцует с Сидни, я так полагаю что Рой должен пригласить Филла? – она сладко улыбалась, безумно устав.
-- Ты же не будешь ревновать?
-- Я подумаю. – Девушка положила голову Роберту на плечо, и закрыла глаза, чувствуя, что покидает свое тело. Она бы осталась в таком положении навсегда. Она бы осталась в этом месте навсегда. Она мечтала жить в космосе, и он сотворил этот космос для неё.
-- Знаешь, когда мы окончательно теряем дорогих нам людей? Когда больше не ощущаем боли от их потери.
-- К чему ты это?
-- Но в один момент, ты встречаешь кого-то радужного, и никто другой не может сравниться с ним, -- продолжала Александра.
Роберт перестал кружиться и остановился посреди танцпола. – Я люблю тебя, -- он смотрел прямо в похолодевшие серые глаза девушки напротив и не узнавал её.
-- Ты спас меня, -- шептала она.
-- Ты меня слышишь?
-- Ты любишь не меня Роб, не меня настоящую. Ты любишь веселую сумасшедшую меня, но тебе не нужна другая я, где я глубоко мертва и несчастна.
-- Александра! – Роберт отстранился. – Хватит мучить меня.
-- Как любая красивая девочка, выращенная в заботе и любви, а в результате безнадежно испорченная, я виртуозно и талантливо умею ранить чувства других людей.
-- Закрой рот, не говори ничего, -- Роберт обомлел. Он ожидал, что может последовать отказ, но то, что Алекс на столько эгоистичная сука не усваивалось в его голове. – Джексон мертв, мертв, он не вернется, ты не можешь вечно любить его!
Девушка напротив не моргнула и глазом, она лишь криво улыбнулась. -- Нельзя винить человека, если он понимает, что его реальность и твоя не совпадают.
-- Ты себя слышишь? – на его глазах появились слезы.
-- Я никого уже никогда не полюблю, я поняла, что никого не любить — это величайший дар, делающий тебя непобедимым. Никого, не любя, ты лишаешься самой страшной боли, -- на этих словах она нежно поцеловала Роберта в щеку и медленно развернувшись, направилась в темноту.
Однажды он уже видел, как она уходила. В этот раз было больней.
***
Она была неуловимой частичкой вселенной, которая вечно совершала вещи, которые никто ещё никогда не совершал. Она была совершенно непонятной и простой одновременно. Она сводила с ума, сбивала с толку, могла даже убить.
В душе Александра надеялась, что рано или поздно Роберт скажет ей «я люблю тебя», но услышав это, она глубоко разочаровалась, её сердце даже не дрогнуло, пульс даже немного не ускорился. Они с Джексонам часто говорили друг другу разные гадости, но, чёрт побери, если б вы знали, как они любили друг друга. Боль от потери самой себя ничтожна с болью от потери любви всей жизни, это равносильно потере самой себя помноженной потерей всего человечества.
Клиффорд потянулась в свой маленький клатч и достала кусок бумажки. Эту бумажку Роберт отдал ей сразу после смерти Макоуэна, но она так и не решилась её прочитать. Она оставила это на потом, что бы добить себя до конца. Сейчас было самое время.
«Любимая — я не знаю, что из этого выйдет, и я нисколько не хочу знать этого. Не могу себе представить, что когда-нибудь я полюблю другого человека. Я имею в виду — не так, как тебя, я имею в виду — пусть даже маленькой любовью. Я исчерпал себя. И не только любовь, но и все то, что живет и дрожит за моими глазами. Мои руки — это твои руки, мой лоб — это твой лоб, и все мои мысли пропитаны тобой, как белые холстины коптов пропитаны тысячелетним не выгорающим пурпуром и королевским цветом золотого шафрана.»
Ты никогда не думаешь, что последний раз -- это последний раз. Ты думаешь, что будет еще шанс. Ты думаешь, что у тебя есть еще вечность, но это не так.
Александра вернулась в зал, в котором продолжала играть музыка. В котором Роберт пил шампанское, а все остальные танцевали. Девушка прошествовала к выходу из ресторана. Её обволакивал леденящий воздух, который проник в зал с тем самым моментом, как кто-то открыл дверь и оказался напротив неё.
-- Алекс, -- прошептал до жути измученный и знакомый голос.
Свет луны-фонарика пал на силуэт в дверях, и Алекс почувствовала, как теряет равновесие, как отключается её рассудок и она падает. Падает в пучину, проронив тихое «Джексон».
***
-- Ты настоящий?
-- Да, я вернулся из ада что бы поздравить тебя с днем рождения.
По залу разлетелся громкий смех, пронзительный истерический смех. Она не верила. Она быстрей поверила в то, что сошла с ума, нежели в то, что может дотянуться рукой до его уставшего лица.
Он же в свою очередь не мог закрыть глаз, не мог расслабить руки. Ему хотелось чувствовать её прикосновение каждой частичкой тело. Ему хотелось сидеть с ней на руках, вот так вот, вечно. Ему хотелось верить, что она ждала.
Присутствующие в зале обомлели, поледенели, словно увидев мертвеца. Так оно и было. Возможно. Хотя они не знали и доли правды. И доли того что произошло, и уж тем более что произойдет. Роберт не сдержался и заплакал, Джереми пустился следом. Они умерли, вместе с известием о смерти Макоуэна. Они похоронили лучшего друга, и видеть его сейчас казалось высшей степью безумства. Но они готовы стать безумцами, если за это они будут рядом с ним.
-- Джексон, -- шепнул Роб, дотрагиваясь до него. Джереми сел на полу.
Макоуэн спрятал лицо, уткнувшись в плечо Алекс. Она нежно провела рукой по его волосам, и бессильно вздохнула.
-- Ты жив? – Либби стала на колени рядом, и заплакала следом за Чеддом, который выглядел очень смешно, но он был человеком, это красило его больше всего, больше всех людей в мире.
-- Жив, -- шептал Джексон. – Я был жив все это время, Александра Клиффорд, ты слышишь это?
Она зажмурилась, но собралась с силами, что бы заглянуть в его глаза. – Почему ты не пришел, когда я хотела умереть?
-- Они не пускали меня.
-- Они?
-- Да, они не отпускали и сейчас не отпустя. – Последнее слово заглушил громкий выстрел. Роберт подпрыгнул на месте, и в ужасе раскрыл глаза. Выстрел повторился, снова и снова, что-то с тяжестью рухнуло.
-- Бежим, -- заорал Макоуэн, и поставив Алекс на ноги, схватил её за руку словно тряпичную куклу. Следом последовали остальные. Они сшибали столы, Сидни запуталась в шторах, и вместе с ними упала на пол. Джереми схватил её вместе со шторами и петляющим карнизом, и они побежали дальше.
-- Куда нам? – Глаза Джексона не выражали определенного ужаса и эмоций, кроме одной – спасти своих друзей.
-- Я сомневаюсь что они не перегорадили черный выход.
В подтверждение что-то громыхнула с переди, вместе с выстрелами сзади.
-- Да кто они? – загрымыхал Роб.
-- Отец Эллиота, -- выдохнул Джексон. – Мы можем выйти на крышу, и оттуда…
-- Ресторан соеденен с церковью подземными туннелями, у них общий склад, -- подала голос Алекс.
-- Откуда ты знаешь?
-- А ты думал, я не узнаю все информацию о своем любимом ресторане?
Джером усмехнулся. – Твой мозг спасет нам жизнь.
-- Как добраться до подвала?
-- Я, не знаю.
-- Черт.
Все замерли, прислушиваясь к дыханию друг друга, руки и ноги обомлели, да и на каблуках далеко не убежишь. Сидни застонала от боли в руке, и пальцами зажала рану, котрую получила пока межала через кухню.
-- А лестница вниз вам ни о чем не говорит? – ненароком спросила она, и не успев договорить была сбита с ног. Все устремились к лестнице. Дверь была не заперта, и из-за неё раздовалось странное шипение.
Джексон толкнул дверь, оказавшись в маленькой темной комнате, с шипящим телевизором, в котором мелькали обрывки новостей.
-- Никаких подвалов, -- проканстотировал Роберт. Все стали бросаться из угла в угол, в поисках како-то двери.
-- Так ладно, что там с фильмом про четырех выживших? Где они обычно находили потайные двери ведущие к их спасениею, -- Джексон провел рукой по гладкой стене.
-- Про четырех выживших? – подал голос Чедд. – Почему четверо? Хочешь сказать мы тут умрем?
-- Я делаю ставки на то что выживу я, конечно именниница, Сидни безусловно, -- на этих словах он поцеловал её в лоб. – Ну и… Джексон не хочешь выжить? Две самые горячие парочки должны выжить…
-- Если это подвал, нужно смотреть примитивней, -- отозвалась Александра, и подняла рукой пыльный старый ковер, под которым виднелось заколоченное отверстие.
-- Я так думаю тот факт что оно заколочено что-то значит? – выдохнул Филл.
Джексон, Чедд, Рей и Джером отрывали доски руками. – А это не так уж и весело, -- разодрав руки до крови усмехнулся Джексон, когда проход давал возможность пролезть в свою темноту.
-- Ну, кто первый? – все отползли от прохода, и отвели носы. Александра тяжело вздохнула, и нагнулась к люку.
-- Что ты собралась делать? – Джексон удивленно раскрыл глаза.
-- Ну раз никто не хочет быть первым, я буду первой, -- отозвалась она, и немного приподняв платье свесила ноги.
-- Нет, ты не полезешь первой!
-- Ой, вы ещё поругайтесь, -- раздался голос Джереми.
Алекс не ответила, и прыгнула в низ, глухо приземлившись на что-то хрустящее. Макоуэн позеленел от злости и прыгнул следом. Неуверенно ребята последовали друг за другом.
Джексон схватил Александру за руку и развернул её к себе. Она как-то странно и двусмысленно улыбалась, и скорее всего была немного пьяна.
-- Я тебя убью, -- сквозь стиснутые зубы прошипел он ей в ухо.
-- Неа, -- отозвалась Клиффорд, пытаясь вырвать свою руку.
-- Ты… -- Он не успел договорить, так как Чедд прыгнул последним.
-- Нужно закрыть проход.
-- Договорим потом, -- буркнул Макоуэн, направился вперед к Чедду.
-- Есть сэр, -- засмеялась Алекс.
Джексон и Филл подсадили Чедда, и он затянул их обратно ковром. Теперь темнота стала сплошная, что дух пробирало. И запах был гниющих плодов. Внутри было холодно, и легких скрежет говорил о том что где-то неподалеку их поджидают крысы. Макоуэн нашел Алекс впереди всей «делегации» и накрыл её плечи курткой, а затем развернув прижал её к себе.
-- Есть фонарик у кого-нибудь?
-- Нужно позвонить в полицию, -- отозвалась Либби, вставая на цыпочки что бы словить сеть.
-- Полиция тебе не поможет, ну в фильмах обычно копов подкупают богатенькие уроды, -- ударяясь головой обо что-то железное протянул Джексон и почесал затылок.
Рей осветил лица остальных тонкой струей света, который издавал его телефон. Все были уставшими, помятыми и потными.
-- Мне кажется или становится жарче?
-- Они включили отопление, они знают, что мы здесь, -- протянула Александра, и прижалась к Джексону ещё сильней.
-- Я не хочу умирать, -- Сидни вытерла рукавом пот с лица.
-- Так, никто не умрет, мы идем вперед.
И они пошли. Как кремовый тортик расслаиваясь на части от невыносимой резкой влажной духоты. Парни расстегивали рубашки, Александра долго маялась в своем платье и на каблуках.
-- Я не могу больше в этом идти, -- застонала она и остановилась.
-- Давай, снимай его, оденешь мою рубашку, -- отозвался Макоуэн.
Все отвернулись, и Александра с трудом стащила с себя платье. Она чувствовала на себе взгляд Джексона, и понимала что нижнее белье, подаренное Беллой не самое подходящее в таких ситуациях.
-- Симпатичное бельишко, -- прочистив горло, шепнул Джексон и засмеялся, получив пинка в плечо. Алекс накинула на себя рубашку, которая достигала колен, и выдохнула от облегчения.
-- Вы все? – Джереми изнывал от нетерпения выбраться уже из этого ада.
Джексон накинул на себя пиджак, не застегивая его, и они пошли дальше.
Коридор был нескончаемым.
-- Может песню споем? – предложил Роберт.
-- Кто проживает на дне океана? – начала Джереми, но Сидни его заткнула.
-- Спанч… -- продолжил Макоуэн, но не успел закончить, так как Александра резко остановилась и в полумраке нащупала ещё один заколоченный проход.
-- Это должен быть выход.
Ребята снова пробили его, и они вдохнули прохладный воздух. Друг за другом они вылезли в блаженное холодное пространство. Они упали на холодном полу и победно заглотнули воздух в легкие.
-- Мы вылезли из-под церковной кафедры, -- спустя десять минут отозвался Филл.
-- Я позвоню копам, -- ответила Либби и набрала 911.
Все замерли. – Алло, вы меня слышите? Мы в старой церкви на Бриз стрит, и нас хотят убить, да, да… да все целы, пока что, нет у нас нет… пока что нет, да, мы постараемся, Либби, да мэм, мы ждем.
-- Они сказали сохранять спокойствие и найти укрытие, они будут через десять минут.
-- Это будут самые долгие минуты.
-- Помолимся? – Джером стал напевать до боли знакомую Макоуэну песню и вскоре они вместе запели ту самую песню, которую Джексон посвятил Алекс. В кромешной темноте и молчании их голоса отлетали от стен и разносились эхом от чего песня с каждым словом становилась прекрасней и прекрасней.
Александра свернулась в маленький клубок, и вытерла раковом слезы.
-- Как душевно, -- раздался громкий голос со стороны входа в церковь.
-- Это они, -- поледенел Макоуэн. – Александра беги, они не нужны ему, ему нужны только ты и я.
Алекс замотала головой. Тушь размазалась по её лицу, и стекала аж до подбородка. Локоны превратились в нечесаную копну. Она не потеряет его снова.
-- Я… -- заикаясь, начала она. – Я л…
-- И я тебя, -- сквозь стиснутые губы пробормотал Джексон. – А теперь, Роберт пожалуйста уведи её пока не поздно.
Теплые и дружелюбные руки Роба стали грубыми и холодными. Он схватил Александру подмышки, так что там вскрикнула, и потянул за собой.
-- Джереми, уходите.
-- Я останусь с тобой, я не дам тебе умереть снова.
-- Уходите!
Чедд и Рей схватили Сидни и Либби, и попрощавшись с Макоуэном последовали за Робертом.
-- Умирать так всем вместе, -- Филл хлопнул Джексона по спине, и досчитав до трех, они вместе встали, подняв руки вверх.
Отец Эллиота вместе с десятью другими мужчинами в черном, направили оружие на трех измотанных полумертвых подростков.
-- Зря ты убежал, -- крякнул мистер Хейл, и зашелся кашлем.
-- Зря вы пришли за ним, -- рявкнул Джереми.
Хейл засмеялся, а вместе с ним и груда безмозглых кобанов. – Мальчик, что ты мне сделаешь?
-- Однажды мы уже убили вашего сына, теперь ваша очередь, -- ответил из темноты Роберт, и пуля засвистел над головами парней. Она словно застыв, повисла в воздухе, а затем стремительно рассекла пространство и попала прямо в плечо мистера Хейл.
У последнего глаза на лоб полезли, вместе со струей крови, которая хлынула незамедлительно. – Ах, ты ж…
-- Остальное прошу оставить органам правопорядка штата Миниссоты, молодые люди, --раздался голос за спиной мистера Хейла.
-- Позднова-то вы, -- подметил Джером.
Все завертелось, закружилось, врачи, полиция, они все что-то спрашивали, что-то осматривали, кого-то уводили и искали, так что Джексон и не понял как сел на скамью и отключился…
***
-- Эй, придурок, -- Джереми не рассчитав силу, стукнул Джексона в плечо.
-- Дай умереть спокойно, -- отмахнулся Макоуэн и перевернулся на другой бок.
-- Ой, наша спящая красавица проснулась, -- откуда-то из-за дверей раздался голос Роберта.
-- На вашем месте я бы его не трогал, иначе её шаткое величество снова потеряет сознание, -- подметил Филл, перелистывая страницу журнала.
Джексон засмеялся, но открывать глаза не собирался. – Не помассажируете ножки её величеству? – он высунул ногу из-под одеяла и помахал ей в воздухе.
-- Фу, -- протянул Джером и все четверо засмеялись.
-- Вообще-то я скучал по нам четверым, как бы сентиментально это не звучало, -- грустно улыбнувшись и скинув ноги со столешницы сказал Филл. Его небритое, уставшее, но на удивление чистое лицо освещал свет, который просачивался сквозь голубые больничные занавески.
-- Мы сделали нашу жизнь историей, которую нестыдно рассказать, -- подметил Роберт и тоже тепло улыбнулся, хотя внутри у него что-то нервно колотилось. Он прислушивался к шагам за дверью, к голосам которыми отдавали стены этого помещения. Он старался не думать о ней.
-- Да, я своим детям в подробностях все расскажу, -- скрутив губы трубочкой и водя ногой по полу подметил Джереми.
-- Не забудь рассказать, как я тебя ударила, -- раздался голос в дверях, и все обернулись, один лишь Роберт чуть замертво не свалился со стула.
-- Ты меня не ударяла…
Александра хлопнула его пакетом с чем-то тяжелым по голове и устремилась к кровати Джексона, точнее, на неё. Она проворно миновала все провода и прочие преграды и удобно уселась на его животе.
-- Но… -- обиженно протянул Джером.
-- Все апельсины за счет Чедда, Рея, Сидни и Либби, апельсин для Филла, апельсин для Роберта, апельсин для Джереми… хотя…
-- Отдай апельсин.
Алекс швырнула апельсин и метко попала прямо в лоб.
-- И апельсин для…
Джексон расплылся в идиотской улыбке. – Почистишь?
-- Кто сказал, что он для тебя? – Александра игриво вскинула бровь.
-- Тогда можешь, поцелуешь меня?
-- С чего это вдруг?
-- Ну…
-- Я думаю нам лучше выйти, -- закашлял Филл.
-- Ногами за, -- ответил Роберт и стремительно встал.
-- Я рад что все кончилось, хотя было весело.
Они по очереди подошли к кровати и по очереди обняли Александру и Джексона, а затем гуськом посеменили к двери.
-- Неужели мы одни?
-- Неужели я просто могу смотреть на тебя? – выдохнул Джексон и грустно улыбнулся. –Иногда я думаю как все могло бы быть.
-- Я тоже, подвинься. – Макоуэн подвинулся вместе со всеми проводами, торчащими из него, и пустил Александру, которая улеглась рядом и накрылась одеялом до ушей.
-- Все это лето, ты была…
Молчание.
-- …
--…
-- Привет.
-- Привет.
-- Это моя нога.
Их ноги переплелись вместе, и Джексон почувствовал, как теплая нежная кожа Александры соприкасается с его голенью.
-- А как же Кэтрин как там её?
-- Я думал, что забуду тебя.
-- Ну и как, получилось?
-- Как видишь – нет. Ну а ты…
-- Нет, я все ещё девственница.
-- Надо исправить.
-- О, несомненно, дай подумать… может прямо сейчас?
-- Я не против, -- Макоуэн потянулся губами к шее девушки, нежно обвив её рукой. Он продолжал её целовать, пока она беззаботно болтала и смеялась. Они по очереди рассказывали, что происходило с ними в течение всего это времени, периодически замолкали. Джексон злобно оторвал все провода от своих рук и теперь уже полноценно обнимал Александру, снимая с неё футболку, лифчик. Алекс помогла Макоуэну снять больничную ерунду, которая была обкручена о Джексона сотней раз, и наконец, смогла коснуться его груди.
-- Джексон! – раздалось из-за дверей, и они оба замерли на месте.
-- Мам…
-- О, Боже мой… -- женщина закрыла руками глаза, и отвернулась к обомлевшему мужу.
Алекс тихо засмеялась, и нырнула под одеяло, напоследок чмокнув Джексона в руку. – Продолжим потом.
Макоуэн расплылся в ухмылке, но затем сфокусировался на своих родителях, кузинах и вообще походу всех родственниках, которые покраснели как бураки. Боже, как он по ним скучал.
Преодолев смущение, миссис Макоуэн разрыдалась и бросилась к сыну. Она бросилась к тому, кого любила больше жизни и тому, которого похоронила заживо.
-- Ты жив?
-- Почему все это спрашивают?
И они засмеялись, закружившись в водовороте безмерной радости и счастья…