Головоломка водяная голубая.
Я забрался на стеклянный, а вернее на ледяной большой столб или цилиндр. Он наверху оказался очень холодным, это я почувствовал, пока сидел, свесив ножки. Не сразу, конечно. Я так задумался, что аж не обратил внимание на индикатор внешней температуры.
-Как же, черт возьми, я здесь очутился? – думал я в который раз. Потом мои мысли улетели в воспоминания. Я представлял, как мы с Оксаной разрезаем туловищем корабля гигантские пустынные просторы.
-Ты будешь кофе? – неожиданно четко вспомнил я последние мгновения на корабле.
Мозги напряглись: «Кофе, кофе… А что потом? Успел я его получить? И главное: успел я его выпить?» Я мучительно силился вспомнить: пил я кофе в те последние мгновения на корабле, или не пил, как будто это было самым главным в решении трудной задачи. Когда стало снизу сильно холодно, зажатый скафандр не помогал, то мысли перетекли в другое русло: «Как здесь недружелюбно и прохладно».
Я рассмеялся: еще недавно я приплясывал от жара за оградой. Как мало прошло времени и как много произошло событий. Очень захотелось оказаться в уютной комнате на корабле. Защемило в груди…
-Елки палки, - сказал я вставая на ноги, - Однако надо двигаться дальше.
Внизу копошились шары, то ли пожирая друг друга, то ли объединяясь друг с другом. Но до них мне уже нет дела.
В центре колонны на которую я так счастливо взобрался была другая колонна голубоватого цвета. Она переливалась и в прямом и переносном смысле. Я обошел её кругом. В одном месте этой малой колонны был проход куда-то внутрь и вверх. Опять послышался стон, который всё больше походил на человеческий. Теперь это звук задел меня за живое, но не время тратить на него свои мысли и время.
Я ступил на голубые ступени, и они буквально оказались из воды. Не из голубого твердого или аморфного материала, который сохраняет свою форму, а из жидкости. Черт его знает, как эта колонна не разливалась и не разбрызгивалась. Но моя нога буквально прошла насквозь ступени, опускаясь на невидимый за этой водой пол. Даже скафандр стал на мгновение мокрым снаружи от этой жидкости. Я отошел на шаг назад. Скафандр мгновенно высох, как ни в чем не бывало.
-Странные дела твои, Господи, - подумал я, а кому еще здесь кроме меня о чем-то думать.
Попробовал рукой, она прошла внутрь водяной колонны, как и положено проходить сквозь жидкость – без намека на сопротивление.
-Впрочем, чего тут удивляться, - говорил я сам себе, - Здесь всё ненормально и неправильно. Даже шары здесь не съедобные, а сами прожорливые.
Не к ночи я вспомнил про эти странные существа. Что-то меня потянуло взглянуть на них. Оказалось, что мелких шаров и не осталось. Зато крупные стали еще крупнее.
-Э-ге, - сообразил я, - Да они растут не по часам. Этак объединившись, они и до меня могут дорасти. Я никак не представить себе каким бы образом такой огромный шар мог бы меня достать на колонне, даже будучи выше её. Но на этой придурочной планете всё может быть.
Мне стало как-то не по себе: «Не зря же эти твари решили вдруг увеличиваться. Не иначе, как во мне увидели съестное».
Я решил протии сквозь воду внутрь колонны, но она меня не пустила. Эта вода вдруг почувствовала себя твердым телом, и я хлопнулся скафандром так, что раздался звон. А головой хрястнулся о плафон скафандра так, что из глаз искры посыпались. От неожиданности я отлетел и распластался спиной на полу.
-Ни себе чего! – думал я, спокойно лежа., - Опять я в ловушке. Когда же, елки палки, это кончится?
Из глубины души второе я прошептало на ухо: «Когда кончишься, тогда и кончится».
-Ха-ха-ха. Очень спешно, - ответил я ему и стал подниматься, - Хорошо, что скафандр мягкий, иначе выскочили бы позвонки со своих мест.
Я раза три обошел вокруг водного безмолвия. И боковым зрением видел, как шарик уже появился над краем колонны своим верхним краешком. Теперь он переливался лиловым и синим цветом. И мне показалось, что он начал издавать неестественный для живого существа звук.
-Да, уж… Надо спешить, - мне было страшновато: переедет меня такая махина, покатается по мне и переварит. Переварит даже не внутри, где тепло и сыро, а снаружи, где враждебная обстановка.
Ходи- не ходи, а мыслей умных не прибавится. Я опять сделал попытку шагнуть на ступеньку – опять провалился в воду. Задумался, пытаясь собрать мысли в пучок и направить в нужное русло. Не заметил, как локтем облокотился о водяную твердь. Потом сработало и я резко повернулся. С размаху треснул рукой по голубой водянке. И этой проклятой колонне хоть бы хны, а моя рука даже в перчатке хорошо почувствовала, насколько эта водичка тверда.
-Стоп, сам себе думаю. А не дурак ли я? – пришло в голову не очень вовремя, но мысль потекла дальше, - Почему, когда я хочу использовать колонну с водой в своих целях – она этому сопротивляется? Эта гадость нечеловеческая делает мне всё назло!
Я стал гладить колонну, стараясь её умилостивить. Но это не помогало. Я уже догадался, что эта штуковина каким-то образом читает мои мысли и не дает мне воспользоваться собой так, как я того хочу. Зато становится твердой, когда я хочу пройти сквозь неё или мягкой, когда я хочу подняться по её ступеням.
-Тогда всё очень просто, - решил я с большим облегчением. – надо думать о чем-то другом, а делать то, что мне надо.
Сказать это и понять оказалось гораздо легче, чем выполнить.
И о чем я только не пытался думать, подходя к ступеням. Некоторые свои мысли мне и вспомнить стыдно. Я даже причинял себе яростную боль в самый момент наступания на воду, чтобы думать о боли. Как говорил один пес: «Фиг-вам». Пытался с разбегу запрыгнуть в полете, яростно рассматривая небо над собой, откуда периодически падало что-то. И уже знал, что эта живность будет поглощена прожорливыми шариками.
Только тут я заметил, что на своей колонне уже не один. Тут уже появились мелкие шарики. Они закатывались на колонну по большому шару, который вырос снизу на мою погибель. Они уже начали собираться в новый большой шарик.
-Э, да тут нечестно играют, - вспомнил я слова какого-то литературного героя. Меня как током ударило, я понял: эти шары они живут не по отдельности. Это не множество организмов. Это один организм, наделенный способностями распадаться и складываться, как невообразимый конструктор.
Теперь опасность становилась очевидной. А шарик уже был по размерам соизмерим с моим ростом. Из-за голубой колонны выполз еще один крупный шарик. Два шарика сблизились и слиплись. Один стал вползать в другой, как нож в масло. От этого второй распухал и разрастался. Но двух шаров еще недостаточно, чтобы я не подмять меня под себя.
Внизу в это время копошились всё новые шарики. Они даже создали некую очередь, из стремящихся забраться ко мне в гости. О том, чтобы спрыгнуть вниз и таким образом спастись, речи уже не шло. А вскоре из-за колонны неспешно выкатился еще один шарик повыше меня ростом. А за ним уже радостно подпрыгивал третий.
-Да им и валить меня на пол не надо, - мысль очень неприятная, но она продолжилась, - Они сомкнуться и раздавят меня. А когда мое тело станет бездыханным, то я и сам распластаюсь у их ног.
-Помогите, - отчаянно заорал я, услышав сверху очередной стон.
-О, как же они разочаруются, когда попробуют на вкус мой сверхпрочный скафандр, который не поддается воздействию ни одной известной кислоты, - думал я злорадно.
-Но, мне то уже будет все равно, - ответил ехидный внутренний голосок.
Шарики начали смыкаться вокруг меня. Я скользнул между ними вниз и прополз, выбравшись из их объятий, едва не оказавшись под четвертым страждущим шарообразным созданием. Я от него увильнул. И ноги сами меня понесли по ступеням водяной колонны куда-то вверх в неизвестность.
-Спасибо, господи, - орал я благим матом, совершенно не соображая, что мне удалось достичь своей цели на этом этапе моего пути.