Жизнь в 1977-1979, создание детьми своих семей

Игорь Суриков
Рассказы о жизни в России

Глава 5. Жизнь в застойные годы 1977-1981 гг.

    В эти годы экономический и политический застой в СССР продолжался. Правда, этого нельзя сказать обо всех областях экономики. В эти годы также произошло постепенное восстановление нарушенной Лысенко жизни отечественной биологии, к которой я имел непосредственное отношение. А вот у меня лично всё происходило достаточно трудно.
     Так в связи со стычками с сотрудниками отдела генетики ВИР Н.П. и Л.П. я в феврале 1977 года поставил перед заведующим отделом вопрос о прекращении руководства культуральной группой и возвращении к работе собственными руками. В журнале «Генетика» вышла моя работа по пшенично-ржаным гибридам. Сдал туда же вторую статью по факториальной генетике ржи.  Участвовал в Съезде ВОГиС в Ленинграде, сделал доклад на секции съезда.  Стал руководителем еще двух  аспирантов. Оппонировал по кандидатской диссертации Подольской.  Часто ездил в Лугу,  где гулял по окрестностям.  Ездили с отцом на «Победе» из Луги в Волошово и Сяберо. Летом я отдыхал на даче в Погорельце.  Купил  деревянную лодку-плоскодонку за 15 рублей. Ловил рыбу. В порядке борьбы с отупением стал на даче учить наизусть «Евгения Онегина». В декабре снова ездил в деревню Боровно Новгородской области,  где пытался купить дом, но мне отказали в оформлении (советская власть препятствовала таким покупкам).  Оля кончила Ленинградский Электротехнический Институт и получила распределение на работу  в  Институт электроприборов, а в августе ездила в Севастополь. Главные события года были с Димой.  В феврале он был помещен в больницу в Москве с диагнозом брюшной тиф,  а затем у него нашли левостороннее воспаление легких и миокардит в порядке осложнений.  Далее он по приезде в Ленинград снова попал в больницу,  а всего пролежал более трех месяцев. Весной Дима познакомил нас с Леной Евсеевой, которой предложил руку и сердце.  Все занялись поисками  обмена  квартиры. Осенью Диму приняли на третий курс Музыкального училища в Ленинграде, а Лену в Ленинградскую Консерваторию.   
   1978 это год постепенного ухода детей и создания ими своих семей. 14 марта во Дворце на улице Петра Лаврова состоялось бракосочетание Димы и Лены. После бракосочетания молодые возложили цветы к памятнику Пушкину на  площади Искусств Ленинграда.  Затем был пир у нас на Пражской улице.  Далее несколько месяцев новобрачные жили у нас в маленькой комнате. В это время мы осуществили обмен однокомнатной  квартиры бабушки Лены Нины Алексеевны из Балашихи (пригород Москвы) на однокомнатную квартиру в Ленинграде. Затем, перед самым Новым годом наша трехкомнатная квартира на Пражской улице и однокомнатная были обменены на две двухкомнатные квартиры: одна на Будапештской улице для нас с Кирой и одна на Витебском проспекте.  В  последнюю квартиру на  следующий день после получения ордера переехали Дима с Леной.  Дима  стал членом ВЛКСМ и переориентировался на спокойную жизнь послушного обывателя в семье.  В апреле он сыграл на виолончели в училищном концерте по классу преподавателя Фишмана «Рококо» Чайковского.
     В апреле мы с Кирой ездили в Вильнюс к нашей знакомой Лене Пальман.  Посетили рыцарский замок в Тракае,  были на концерте органной музыки. Я съездил на захламленные Зеленые озера недалеко от Вильнюса. Затем мы с Кирой ездили в  поход  по Западному Кавказу  по  прославившемуся  на всю страну гибелью туристов 30-му маршруту.  Поездом доехали до Хаджоха.  Далее перебрались в Гузерипль, а затем был пеший переход через перевалы Гузерипльский и Армянский,  мимо горы Оштен, с ночевкой у горы Фишт, далее перевал Белореченский и Черкесский, спуск в Бабук-аул, Солох-аул. Затем по берегу реки Шахе мы пришли в поселок Дагомыс на берегу Черного моря. В походе наслаждались пышной природой Кавказа, и переживал порядки  на  турбазах, представляющих собой  помесь  пионерского лагеря и публичного дома.  В июле 1978 года я отдыхал на даче в Погорельце.
   Летом брат Олег переехал на Петергофское шоссе 5, корп. 1,  кв.  88, последним покинув улицу Рылееву. В августе мы снова принимали американку Джудит. Затем я участвовал в 14-м Международном Генетическом Конгрессе,  где сделал свой доклад. Общался с профессором Лундквистом из Швеции и доктором Пандеем (насколько я помню, он из Новой Зеландии), а также с израильтянкой Эвелин (бывшая сотрудница российского Института цитологии, где я когда-то работал) под надзором КГБ (когда мы беседовали на прогулке, за нами вплотную увязался какой-то тип, резко отставший, когда я обернулся).  Ездил на экскурсию в  Дом Чайковского в Клину. В декабре выступил оппонентом по докторской диссертации своего знакомого С.И.Малецкого в Институте цитологии и  генетики в Академгородке Новосибирска.
   Дневниковые записи: "19.12.78. ...  Побродил по  Академгородку.  Большой  поселок.  И только ученые и наука!  Какая тоска!  Это же казарменное положение! Душа моя в смятении,  Есть возможность перейти сюда, получив лабораторию и квартиру.  Но ведь у меня нет здесь корней, нет родных. Я же затоскую!  А с другой стороны я готов презирать себя за  трусость.  Так ничего и не предпринять в жизни, не пойти смело на перемены!
   20.12.78. Во мне как бы два человека. Один смелый, сильный, решительный, любящий борьбу, охотно вступающий в неё, может быть жестокий. Другой робкий,  вечно сомневающийся мечтатель,  поэт, любящий природу, боящийся людей, их борьбы и всяческой суеты. Они не могут во мне договориться, решиться на что-то. Либо тот, либо другой ..."
   Вспоминаю бурное начало 1979 года. 5-го января во Фрунзенском райисполкоме Ленинграда на Фонтанке состоялось бракосочетание нашей дочери Оли и Саши Петрова. Мой отец по этому поводу разбил на 100  рублей (стоимость ремонта) чей-то «Запорожец» своей «Победой». После небольшого застолья Оля с Сашей в тот же день уехали в свадебное путешествие в Таллин (ныне эстонский город Таллинн).  На следующий день мы  с  Кирой перебрались на Будапештскую улицу 63,  корп. 1, кв. 76 в двухкомнатную квартиру площадью 27,5 м на 8-м этаже девятиэтажного дома.  Окна  квартиры выходили на шумную улицу, что травмировало меня в течение всего пребывания там.  10-го января наша невестка Лена родила в клинике №1 на Васильевском острове Ленинграда сына,  а  мне внука Андрея. 13-го января я был на вечере встречи своего курса в столовой ЛГУ.  В течение всего года часто ездил в Лугу, отдыхал от шума Будапештской улицы, путешествовал.   
   В марте Д.Д.Брежнева сняли с поста директора ВИР, и директором  стал профессор В.Ф.Дорофеев.  Весь год я вел с ним  переговоры  о создании лаборатории цитогенетики и культуры тканей. Но произошло отрешение от заведывания отделом генетики Т.Я.Зарубайло,  а новым руководителем отдела  назначили В.М.Берлянд-Кожевникова.  В ноябре Кожевникова с моим участием провалили на защите докторской диссертации.  Я весь  год занимался поиском  работы. Обращался в Москву (в Главный Ботанический сад через профессора В.Ф.Любимову), Минск (попытка при поддержке Н.В.Турбина и  моей знакомой Л.В.Хотылевой  стать заведующим кафедрой Белорусского Университета), Кишинев (вел переговоры с молдавским генетиком А.А.Жученко), Краснодар (писал известному селекционеру М.И.Хаджинову) и т.д.  В мае летал в Ереван  на  конференцию  по культуре ткани. Она состоялась в городе Абовян, где я выступил со стендовым сообщением.  Посетил языческий храм в Гарни,  пещерный монастырь в Гегарде,  резиденцию Католикоса  в Эчмиадзине, озеро Севан, Цахкадзор. Летом отдыхал на даче в Погорельце, катался на лодке под парусом, видел милую зверушку соню. В сентябре ездил на конференцию по экологической генетике в Кишинев.  Тогда же открыл для себя большого  художника Илью Глазунова, побывав на его выставке в Манеже Ленинграда, был потрясен обширностью созданного им. В декабре ездил в Москву ВАК по просьбе профессора В.Г.Конарева защищать от нападок наших диссертантов.  Пережил анонимное исправление времени своего ухода в журнале регистрации. Кира ездила в Вологду, Кирилло-Белозерский монастырь.  Осенью Кира ушла из Пединститута. Дима поступил в Консерваторию. Он также работал  в эстрадно-симфоническом оркестре Бадхена,  ездил на гастроли в Выборг, Архангельск. Обнаружил талант портного, сшив себе и жене Лене джинсы, а также другие вещи. Брат Олег с семейством уехал в Алжир преподавать по контракту физику.  В конце года к нам на  Будапештскую  несколько раз привозили тещу,  которая начала утрачивать интерес к жизни. Перед самым Новым годом мы сдали документы в очередь на  кооперативную квартиру.