Рассказы о жизни в России
Глава 5. Жизнь в застойные годы 1977-1981 гг.
В эти годы экономический и политический застой в СССР продолжался. Правда, этого нельзя сказать обо всех областях экономики. В эти годы также произошло постепенное восстановление нарушенной Лысенко жизни отечественной биологии, к которой я имел непосредственное отношение. А вот у меня лично всё происходило достаточно трудно.
Так в связи со стычками с сотрудниками отдела генетики ВИР Н.П. и Л.П. я в феврале 1977 года поставил перед заведующим отделом вопрос о прекращении руководства культуральной группой и возвращении к работе собственными руками. В журнале «Генетика» вышла моя работа по пшенично-ржаным гибридам. Сдал туда же вторую статью по факториальной генетике ржи. Участвовал в Съезде ВОГиС в Ленинграде, сделал доклад на секции съезда. Стал руководителем еще двух аспирантов. Оппонировал по кандидатской диссертации Подольской. Часто ездил в Лугу, где гулял по окрестностям. Ездили с отцом на «Победе» из Луги в Волошово и Сяберо. Летом я отдыхал на даче в Погорельце. Купил деревянную лодку-плоскодонку за 15 рублей. Ловил рыбу. В порядке борьбы с отупением стал на даче учить наизусть «Евгения Онегина». В декабре снова ездил в деревню Боровно Новгородской области, где пытался купить дом, но мне отказали в оформлении (советская власть препятствовала таким покупкам). Оля кончила Ленинградский Электротехнический Институт и получила распределение на работу в Институт электроприборов, а в августе ездила в Севастополь. Главные события года были с Димой. В феврале он был помещен в больницу в Москве с диагнозом брюшной тиф, а затем у него нашли левостороннее воспаление легких и миокардит в порядке осложнений. Далее он по приезде в Ленинград снова попал в больницу, а всего пролежал более трех месяцев. Весной Дима познакомил нас с Леной Евсеевой, которой предложил руку и сердце. Все занялись поисками обмена квартиры. Осенью Диму приняли на третий курс Музыкального училища в Ленинграде, а Лену в Ленинградскую Консерваторию.
1978 это год постепенного ухода детей и создания ими своих семей. 14 марта во Дворце на улице Петра Лаврова состоялось бракосочетание Димы и Лены. После бракосочетания молодые возложили цветы к памятнику Пушкину на площади Искусств Ленинграда. Затем был пир у нас на Пражской улице. Далее несколько месяцев новобрачные жили у нас в маленькой комнате. В это время мы осуществили обмен однокомнатной квартиры бабушки Лены Нины Алексеевны из Балашихи (пригород Москвы) на однокомнатную квартиру в Ленинграде. Затем, перед самым Новым годом наша трехкомнатная квартира на Пражской улице и однокомнатная были обменены на две двухкомнатные квартиры: одна на Будапештской улице для нас с Кирой и одна на Витебском проспекте. В последнюю квартиру на следующий день после получения ордера переехали Дима с Леной. Дима стал членом ВЛКСМ и переориентировался на спокойную жизнь послушного обывателя в семье. В апреле он сыграл на виолончели в училищном концерте по классу преподавателя Фишмана «Рококо» Чайковского.
В апреле мы с Кирой ездили в Вильнюс к нашей знакомой Лене Пальман. Посетили рыцарский замок в Тракае, были на концерте органной музыки. Я съездил на захламленные Зеленые озера недалеко от Вильнюса. Затем мы с Кирой ездили в поход по Западному Кавказу по прославившемуся на всю страну гибелью туристов 30-му маршруту. Поездом доехали до Хаджоха. Далее перебрались в Гузерипль, а затем был пеший переход через перевалы Гузерипльский и Армянский, мимо горы Оштен, с ночевкой у горы Фишт, далее перевал Белореченский и Черкесский, спуск в Бабук-аул, Солох-аул. Затем по берегу реки Шахе мы пришли в поселок Дагомыс на берегу Черного моря. В походе наслаждались пышной природой Кавказа, и переживал порядки на турбазах, представляющих собой помесь пионерского лагеря и публичного дома. В июле 1978 года я отдыхал на даче в Погорельце.
Летом брат Олег переехал на Петергофское шоссе 5, корп. 1, кв. 88, последним покинув улицу Рылееву. В августе мы снова принимали американку Джудит. Затем я участвовал в 14-м Международном Генетическом Конгрессе, где сделал свой доклад. Общался с профессором Лундквистом из Швеции и доктором Пандеем (насколько я помню, он из Новой Зеландии), а также с израильтянкой Эвелин (бывшая сотрудница российского Института цитологии, где я когда-то работал) под надзором КГБ (когда мы беседовали на прогулке, за нами вплотную увязался какой-то тип, резко отставший, когда я обернулся). Ездил на экскурсию в Дом Чайковского в Клину. В декабре выступил оппонентом по докторской диссертации своего знакомого С.И.Малецкого в Институте цитологии и генетики в Академгородке Новосибирска.
Дневниковые записи: "19.12.78. ... Побродил по Академгородку. Большой поселок. И только ученые и наука! Какая тоска! Это же казарменное положение! Душа моя в смятении, Есть возможность перейти сюда, получив лабораторию и квартиру. Но ведь у меня нет здесь корней, нет родных. Я же затоскую! А с другой стороны я готов презирать себя за трусость. Так ничего и не предпринять в жизни, не пойти смело на перемены!
20.12.78. Во мне как бы два человека. Один смелый, сильный, решительный, любящий борьбу, охотно вступающий в неё, может быть жестокий. Другой робкий, вечно сомневающийся мечтатель, поэт, любящий природу, боящийся людей, их борьбы и всяческой суеты. Они не могут во мне договориться, решиться на что-то. Либо тот, либо другой ..."
Вспоминаю бурное начало 1979 года. 5-го января во Фрунзенском райисполкоме Ленинграда на Фонтанке состоялось бракосочетание нашей дочери Оли и Саши Петрова. Мой отец по этому поводу разбил на 100 рублей (стоимость ремонта) чей-то «Запорожец» своей «Победой». После небольшого застолья Оля с Сашей в тот же день уехали в свадебное путешествие в Таллин (ныне эстонский город Таллинн). На следующий день мы с Кирой перебрались на Будапештскую улицу 63, корп. 1, кв. 76 в двухкомнатную квартиру площадью 27,5 м на 8-м этаже девятиэтажного дома. Окна квартиры выходили на шумную улицу, что травмировало меня в течение всего пребывания там. 10-го января наша невестка Лена родила в клинике №1 на Васильевском острове Ленинграда сына, а мне внука Андрея. 13-го января я был на вечере встречи своего курса в столовой ЛГУ. В течение всего года часто ездил в Лугу, отдыхал от шума Будапештской улицы, путешествовал.
В марте Д.Д.Брежнева сняли с поста директора ВИР, и директором стал профессор В.Ф.Дорофеев. Весь год я вел с ним переговоры о создании лаборатории цитогенетики и культуры тканей. Но произошло отрешение от заведывания отделом генетики Т.Я.Зарубайло, а новым руководителем отдела назначили В.М.Берлянд-Кожевникова. В ноябре Кожевникова с моим участием провалили на защите докторской диссертации. Я весь год занимался поиском работы. Обращался в Москву (в Главный Ботанический сад через профессора В.Ф.Любимову), Минск (попытка при поддержке Н.В.Турбина и моей знакомой Л.В.Хотылевой стать заведующим кафедрой Белорусского Университета), Кишинев (вел переговоры с молдавским генетиком А.А.Жученко), Краснодар (писал известному селекционеру М.И.Хаджинову) и т.д. В мае летал в Ереван на конференцию по культуре ткани. Она состоялась в городе Абовян, где я выступил со стендовым сообщением. Посетил языческий храм в Гарни, пещерный монастырь в Гегарде, резиденцию Католикоса в Эчмиадзине, озеро Севан, Цахкадзор. Летом отдыхал на даче в Погорельце, катался на лодке под парусом, видел милую зверушку соню. В сентябре ездил на конференцию по экологической генетике в Кишинев. Тогда же открыл для себя большого художника Илью Глазунова, побывав на его выставке в Манеже Ленинграда, был потрясен обширностью созданного им. В декабре ездил в Москву ВАК по просьбе профессора В.Г.Конарева защищать от нападок наших диссертантов. Пережил анонимное исправление времени своего ухода в журнале регистрации. Кира ездила в Вологду, Кирилло-Белозерский монастырь. Осенью Кира ушла из Пединститута. Дима поступил в Консерваторию. Он также работал в эстрадно-симфоническом оркестре Бадхена, ездил на гастроли в Выборг, Архангельск. Обнаружил талант портного, сшив себе и жене Лене джинсы, а также другие вещи. Брат Олег с семейством уехал в Алжир преподавать по контракту физику. В конце года к нам на Будапештскую несколько раз привозили тещу, которая начала утрачивать интерес к жизни. Перед самым Новым годом мы сдали документы в очередь на кооперативную квартиру.