Революция в Украине и последующая война по-новому поставила перед церквями вопрос о роли церкви в обществе и в богословском, и в практическом смысле. Вопрос был не простой, ведь церкви должны были молиться за власть, следуя заповеди ап. Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1). И они молились. Но когда начались протесты на Майдане, перед служителями встал вопрос – где им быть? Ведь как представители церкви они не могли участвовать в борьбе с властью. Ну, а если во власти раскол, а если эта власть совершает преступления против своего же народа, который по Конституции является источником власти? Да и вообще, возможно ли на эти вопросы найти правильный ответ в пылу борьбы, когда уже на улицах начали погибать люди?
Быть вместе с паствой
Во время революции многие священнослужители Украины не знали ответа и к Майдану относились насторожено, но в самом Киеве была другая ситуация, так как ответ дал сам Майдан, вернее, люди, вышедшие на Майдан, которые начинали каждый новый день с молитвы. Поэтому для священнослужителей, которые помнили слова Иисуса Христа: «ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20), вопрос стоял по другому – оставаться или нет со своей церковью, ведь везде, где люди собираются во имя Христа, там и церковь, и если они собрались на Майдане, то значит церковь на Майдане. Поэтому речь не шла об участии в протестах, речь шла о служении Богу среди людей, участвовавших в протестах. Именно поэтому на Майдане повсюду были молитвенные палатки, а священнослужители всех конфессий делали общее дело.
Необходима соборная оценка революции и войны
Очевидное церквям в Киеве было далеко не столь очевидно церквям в других регионах Украины. Пастор церкви «Иисуса Христа» христиан веры евангельской в г. Краматорске Владимир Зубенко в беседе со мной рассказал, что когда Майдан произошел, ясной оценки у священства и епископата в принципе не было. Судя по всему, её нет и сейчас. У кого-то из епископов есть своя позиция, у кого-то её нет.
В связи с этим пастор Владимир высказал важную мысль, о том, что в такие кризисные периоды необходим межконфессиональный собор епископов: «Церкви были постановы в ситуацию – определяйте сами, что добро, а что зло, так как не было авторитетного анализа Майдана. Нужно сделать собор, собраться епископам, обговорить и, помолившись, осмыслить через Слово Божие. Но этого нет и по сей день. Мы ориентируемся на решение Всеукраинской Рады Церквей и религиозных организаций об обязанности помогать в защите Родины, принятое 10 февраля 2015 года на заседании в Киеве». Однако, как он пояснил, всё-таки Рада церквей и религиозных организаций – еще не собор, да и богословского анализа событий там не проводилось.
Надо сказать, что хотя пастор Владимир и не упоминает Правила святых апостолов, тем не менее, его позиция находит обоснование в 37 правиле: «Дважды в году да бывает собор епископов, и да рассуждают они друг с другом о догматах благочестия, и да разрешают случающиеся церковные прекословия». Несоблюдение этого правила имеет особо тяжелые последствия именно в такие кризисные периоды истории, как это мы видим сейчас в Украине.
Церковь не может оставаться в стороне от борьбы граждан за справедливость
Служение церкви не сводится к проведению молитвенных собраний, одна из форм служения – говорить правду и обличать несправедливость. Пастор немецкой лютеранской церкви св. Екатерины в Киеве Ральф Хаска, который был на Майдане в момент нападения беркутовцев на людей, позже в своем выступлении в Институте философии им. Г.С. Сковороды в марте 2015 г. высказал такую мысль: «Церковь – это единство людей, которые следуют Иисусу, а Иисус дает пример любви и милосердия, в том числе и тем, кто активен в общественной жизни. Примером для Церкви, как следует относиться к власти, служит пророк Амос – библейский критик власти. Но Амос не останавливается только на обвинениях власти, он передает ещё поручение: «Пусть, как вода, течет суд, и правда – как сильный поток!» (5.24). Церковь держит в руках Слово Божие, поэтому она не может оставаться в стороне от борьбы граждан за справедливость, и примером нам является Амос и Иисус. Поэтому Церковь должна участвовать в гражданском в движении в защиту справедливости, так как без справедливости общество обречено на гибель». Иначе говоря, долгом церкви было открыто говорить правду о несправедливости, и быть среди людей, протестующих против этой несправедливости.
Непонимание между украинскими и российскими христианами
Ещё острее встал вопрос о том, должна ли церковь отстаивать правду в обществе, когда началась война против Украины. Ложь превратилась в оружие, с помощью которого мобилизуются тысячи боевиков, отправляющихся убивать украинцев. Должна ли церковь всегда говорить правду, или иногда её лучше умалчивать? Российские и украинские протестанты по-разному ответили на этот вопрос, и это привело к непониманию и разрыву отношений между многими украинскими и российскими христианскими общинами. Характеризуя позицию своих единоверцев в России, президент Всеукраинского союза Церквей христиан веры евангельской – пятидесятников епископ Михаил Паночко, выступая в Институте философии им. Г.С. Сковороды в феврале 2015 г., сказал: «Они занимают странную позицию, предлагают подписывать декларации о том, что украинские и российские братья примерились, хотя мы не ссорились и не воевали. Воюет Россия против Украины, но российские пятидесятники не хотят этого признавать. Понятно, что они не могут открыто выступать против политики Путина, но для единства они должны хотя бы в узком кругу заявить о своем неприятии пропагандисткой лжи. Только тогда станет возможным настоящее единство между церквями».
Сергей Демидович, пастор церкви «Добрая весть» в городе Славянске высказался так об отношении с российскими единоверцами: «Сегодня мы, украинские служители поставлены в такую вилку: нам не хочется подставлять российских верующих своей четкой позицией относительно того что произошло с Украиной начиная с Майдана и потом Крымом и Донбассом, но с другой стороны молчать об этом или тем более считать преступной деятельность по защите своего государства от российской агрессии также невозможно. Для нас это сопоставимо с предательством». Российские христиане сейчас оказались перед выбором «соответствовать политике своего государства и не идти с ней в разрез ставит и их в вилку: признать нас врагами и "заморозить" отношения с нами или страдать за сочувствие нам». Поэтому позиция начальствующего епископа РОСХВЕ Сергея Ряховского, поддержавшего антиукраинскую пропаганду, воспринимается с разочарованием и болью в Украине не только Сергеем Демидовичем и Михаилом Паночко, но и большинством украинских протестантов.
Война ставит вопрос по-новому
В Донбассе революционные события выглядели иначе, чем в столице. Киев был далеко, можно было занимать разную позицию по отношению к революции, а можно было не занимать никакой, и на повседневную жизнь это не влияло. Преобладало настороженное отношение. Все изменила война. Как сказал пастор Сергей Демидович: «когда танки заехали в мой город, встал вопрос: "На каком этапе я должен перестать молиться и начать сдерживать зло не только молитвой, но и физически?" Протестантские церкви должны переосмыслить гражданский аспект церковной жизни и сформулировать свою новую общественную теологию». Когда пришли сепаратисты, нужно было самоопределяться, какую позицию будет занимать церковь. В Славянске, Донецке начались репрессии христиан, в других городах, таких как Краматорск, тоже нечто подобное готовилось, но до открытых репрессий дело не дошло, однако многие священнослужители, получив соответствующие предупреждения, вынуждены были стать беженцами.
Служение ближнему
Пастор пятидесятнической церкви «Добрая весть» Петр Дудник в беседе со мной сказал, что двери церкви должны быть открыты для человека с любым цветом флага. Если церковь приобретает политическую окраску, то для кого-то она закрыта, а Христос пришел для всех: «У каждого из нас была своя позиция, но как церковь мы не покупались под политические дивиденды. В сложное время Майдана я хотел Украину без коррупции, мне не импонировал бывший президент, но я молился за него, однако действие мирных демонстраций – правильные. Когда побили студентов и началось противостояние – это было новое для нас, мы не участвовали в майдановских делах кроме молитвы никак. Церковь влияет и изменяет ментальность нации. Формируется новая ментальность любви, противоположная укорененной в обществе установке эгоизма. Любовь не ищет своего, от себя другому отдаешь. Сейчас людей можно объединить вокруг библейской идеи любви – как я могу помочь ближнему».
После начала войны некоторые протестантские пасторы стали организаторами волонтерской работы в Донбассе. Пастор Пётр стал организатором самой большой волонтерской команды христиан, которые регулярно доставляют гуманитарную помощь в прифронтовую зону. Церковь «Добрая весть» сделала очень много для возвращения Славянска к нормальной жизни. При сепаратистах христиан по доносу кидали в подвалы и пытали. Четверых человек из церкви «Преображение Господне» расстреляли. После освобождения трудности были не только с тем, что не хватало продуктов питания, но и с тем, что люди не доверяли друг другу. Пастор Пётр тогда предложил начать работу по объединению города на основе библейской идеи любви к ближнему, которая должна быть выражена деятельно, в реальной помощи ближнему. Волонтеры начали не просто помогать горожанам, но и самих горожан вовлекать в помощь своим соседям. Постепенно город начал объединяться благодаря тому, что стало меняться сознание горожан, постепенно снижалась агрессия. Пастор Пётр считает, что сознание меняется, потому что люди чувствуют вкус добра и слышат Слово Божье, поэтому распространение Слова Божьего проводилось параллельно с волонтерской работой.
Три задачи церкви в современном обществе
Пастор Владимир Зыбенко так определил задачи церкви в современном обществе:
1. Благовествовать веру. Говорить людям о Боге в критических ситуациях, когда утрачивается основание под ногами и людям особенно важно услышать истину.
2. Благовествовать мир и доброжелательность, то есть любовь к ближнему.
3. Помощь нуждающимся.
Помощь нуждающимся, включая волонтерскую работу, которую проводят церкви Донбасса, стоит на третьем месте, так как основывается на фундаменте благовествования веры. Ведь подъем волонтерского движения стал следствием изменения сознания, а чтобы менять сознание, нужно нести Слово Божье.
Но невозможно нести Слово Божье, если церковь не будет говорить правду и станет приспосабливаться к разным силам, от которых зависит ее положение. Если церковь боится стать совестью, то никто не услышит ее благовествования. Именно в этом вопросе прошел водораздел между христианами, все другие вопросы касательно обрядов и особенностей понимания вероучения отошли на второй план.
Чтобы услышали благовестие, надо всегда говорить правду
Необходимо признать, что многие церкви в России и некоторые церкви в Украине заняли удобную позицию: «общественная жизнь – это всё политика, а мы вне политики, никого не поддерживаем, кто победит, того и признаем законной властью, мы и тем и другим будем говорить, что мы миротворцы, выступающие за всё хорошее, лишь бы нас не трогали!» Есть и более веский мотив: «мы не можем вносить раздоры в паству и подвергать ее опасности гонений». Позиция эта удобна тем, что помогает оправданию перед совестью. Но Иисус Христос и апостолы дают совсем другой пример. Они не боялись говорить правду, не боялись быть гонимыми. Если бы апостолы думали, как подстроиться под позицию властей, чтобы не подставить паству, то где была бы сейчас церковь? Это вовсе не означает, что церковь должна заниматься политической деятельностью, но означает, что в любой ситуацией она должна говорить правду, что бы ни происходило в политической жизни.
Более определенно эту мысль сформулировал в беседе со мной пастор церкви «Ассамблея Божия» в Донецке Сергей Косяк. Он участвовал в молитвенном марафоне за Украину в самом центре захваченного сепаратистами Донецка, прошел подвал и пытки, сейчас помогает беженцам покидать оккупированную территорию.
«Церковь должна выступать примирителем, выполнять гуманитарную миссию, однако это всё же второстепенная задача, – пояснял пастор Сергей, – основная задача церкви в обществе –быть глашатаем истины. Сейчас церковь должна во всеуслышание сказать, что люди в Донбассе обмануты и брошены. Церковь должна ходатайствовать за людей в Донбассе, обличать любую неправду и говорить о ситуации во всей стране с позиции правды.
Иисус в Нагорной проповеди говорил о принципах жизни, соответственно и церковь должна говорить, как жить дальше. Церковь не должна приспосабливаться ни к какой власти. Говоря правду, она неизбежно будет обличать власть, поэтому всегда будет неугодной и гонимой.
Церковь должна сделать заключение, что вторжение и разделение – это грех. Не нарушай межи другого! Но это не значит, что нужно идеализировать одних и видеть только зло в других. Не всякий проукраинский воин – воин света, ведь на его месте может оказаться кто угодно, даже мародер, от которого исходит больше зла, чем от сепаратиста. Если сейчас украинские блокпосты блокируют ввоз грузов, то мы будем обличать вранье, что их блокируют сепаратисты. Церковь должна выступить как эксперт истины.
Мы обличаем ложь, от кого бы она ни исходила, чтобы что-то менять. Это обличение лжи не означает, что мы в оппозиции или не оппозиции к власти, на самом деле мы в оппозиции ко злу и неправде от кого бы оно ни исходило. Во время Второй мировой войны моя бабушка очень сильно болела. И когда пришел советский солдат, то забрал у неё последние лекарства. Но когда пришёл немец, то позаботился и нашёл средства, чтобы исцелить. Да, он враг, потому что оккупант, но друг, потому что помог бабушке. Так и Церковь призвана к тому, чтобы называть вещи своими именами, от кого бы ни исходило добро, это добро, а если зло – то это зло. Это основная задача церкви в обществе – быть вектором, определяющим правильное направление.
У меня четкая богословская позиция, сепаратизм, разделение – от Сатаны. Но сепаратист – это не только тот, кто с оружием в руках воюет против Украины, но и тот, кто не работает на единство Украины, даже если он формально представляет Украину и выступает на стороне Украины. Если в украинской власти руководители сами не являются сепаратистами, то тогда они должны плохо спать до тех пор, пока часть граждан остается в оккупации.
Однако мы видим, что много делается такого, что донецких перестают воспринимать как своих. Это позиция неправды, когда правительство пытается отгородиться от Донецка и Луганска, и в результате все проукраинские граждане в Донецке испытывают двойной прессинг. Их бросили со стороны Украины и прессуют в самом ДНР. Церковь не на стороне того или иного президента или политической силы, а на стороне правды».
Некоторые суждения пастора Сергея могут показаться радикальными: «Церковь – представительство Бога. Евангелие – это евангелие Царства Божия, спасение грешника – только инструмент утверждения принципа Царства Божия на земле». В ответ на сомнение, не приведёт ли эта позиция к религиозному фундаментализму типа исламистского, подчинению норм жизни общества религиозным требованиям, пастор Сергей возразил, что здесь речь идёт не о навязывании религиозного понимания или религиозных правил, а о защите справедливости, которую одинаково понимают люди независимо от веры. Церковь становится совестью общества, поднимая свой голос в защиту правды и справедливости: «Максимально утверждая принципы царства Божия на земле, церковь должна реформировать общество на ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ принципах. Церковь отстаивает принципы любого здорового общества, которые проявляются и в религии, как носителе чего-то здравого. Церковь здесь как хирург, а не как начальник».
Подводя итог сказанному, пастор Сергей отметил, что сейчас в Украине уникальная ситуация для воссоздания нового общества, но для этого нужен духовный ориентир, позволяющий различать добро и зло, и церковь призвана стать таким духовным ориентиром: «Церковь – последний бастион, если она идет на компромисс с властью, несправедливостью в обществе, злом, то общество распадается. Чем более кричащая и говорящая церковь в обществе, тем больше шансы на будущее в обществе».
Российская и украинская парадигма церковного сознания
Размышляя об услышанном от протестантских пасторов Украины, и столичных и донбасских, я пришёл к мысли, что непонимание между российскими и украинскими церквями обусловлено разными парадигмами церковного сознания.
В российском церковном сознании большинства конфессий преобладает парадигма разделения территории церкви и общества. Именно поэтому церковнослужители, обращаясь к светским людям, говорят не о Христе, не о вероучении или Библии, а о полезности своей конкретной церкви для общества. Оно и понятно, если церковная организация отделена от общества, то ей приходится оправдываться за своё существование.
Если же влияние конкретной церкви начинает усиливаться, то вместо того, чтобы расти внутри общества, она начинает захватывать чужие территории, конкурировать за сферы влияния как со светскими учреждениями (например, путем навязывания скрытой проповеди на специализированных предметах в школе), так и с другими церковными организациями (борьба с сектами).
Главной задачей становится охрана и расширение своей территории, а для этого нужно не ссориться с властями и избегать их критики. Декларируемая позиция неучастия в политике очень часто переходит в соглашательство с любой несправедливостью, творимой властью. Иногда церкви переходят даже к отрытой поддержке преступлений власти в надежде таким образом спастись от притеснений, и в этом случае конфессиональная принадлежность церкви здесь не играет роли – нет разницы между православными и протестантами.
В Украине другая парадигма понимания, в соответствии с которой церковь живет внутри общества. Поэтому церкви не доказывают свою полезность, а просто организуют общественное служение всякий раз, когда в силу тех или иных обстоятельств оно востребовано обществом. Конечно, общественное служение ведут и российские церкви, имея, однако, при этом строго определенные границы общественной территории, на которой оно может вестись. В украинском церковном сознании всякое представление о подобных границах отсутствует.
С началом протестов представители всех конфессий пришли на Майдан, установили молитвенные палатки, проводили коллективные молебны, а когда людей избивала милиция – то давали убежище. Началась война, и на базе церквей развернулось мощное волонтерское движение. При этом никто не борется за сферу влияния, напротив разные конфессии активно помогают друг другу.
Именно поэтому украинские христиане не могут понять, почему их российские братья не осуждают развязанную войну против Украины, а в отдельных случаях, даже помогают властям распространять пропагандистскую ложь.
Дело в том, что в российской парадигме церковного сознания приоритетом является обезопасить свою паству от возможных притеснений и просто хорошо делать свою работу на выделенном конкретном участке. В украинской парадигме церковного сознания приоритетом является следование Христу и апостолам, говорившим правду независимо от того, какие гонения могут за это последовать.
Впервые опубликовано на http://www.portal-credo.ru